Глава 31. Ирландские каникулыС Бастиндой в последнее время Гарри не удавалось перекинуться и парой слов: поначалу, после размолвки с отцом, он сам избегал общества девушки, поскольку хотел собраться с мыслями; а потом, когда парень немного пришел в себя, ему было просто не найти удобного момента для беседы: хаффлпаффка либо куда-то спешила, либо казалась крайне занятой, либо просто целыми днями не попадалась на глаза. Юноша надеялся, что это не связано с тем, что новообретенная подруга обиделась на его странное поведение.
Наконец Гарри удалось застать Бастинду в библиотеке, судя по ее виду, не слишком увлеченной свитками пергамента и книгами, которыми она обложилась. Приблизившись, слизеринец смущенно поздоровался, и к его облегчению, девушка как ни в чем не бывало улыбнулась ему в ответ.
- Надеюсь, у тебя не было, гм, неприятностей, связанных с Военными действиями? – вкрадчиво поинтересовался Гарри.
- А как ты догадался? – удивленно воззрилась на него хаффлпаффка. – Наверно, это все из-за того, что твой отец узнал про наше свидание.
Парень про себя порадовался, что не придется объяснять деликатные причины своего семейного конфликта, и понуро кивнул:
- В общем-то, да, ты была права, - однако потом поспешно добавил: - Но это ничего не меняет, а мой отец может возмущаться, сколько ему вздумается! – Рядом с Бастиндой все мысли Гарри о том, что он должен поставить в их отношениях жирную точку ради безопасности магического мира отошли куда-то на дальний план. – И я не допущу, чтобы из-за меня он начал тебя третировать…
- Да в общем-то, он и раньше меня не особенно любил, - пожала плечами Бастинда, - и сейчас не то чтобы зверствует: подумаешь, снял пару баллов и понизил оценку за эссе – так что, не стоит ссориться с ним еще и из-за этого. В принципе, профессора О’Рахилли можно понять: он ведь считает, что мой отец…
- Слышал я эту историю, - прервал ее Гарри: ему вовсе не хотелось, чтобы девушка лишний раз ворошила тяжелые воспоминания. – Но профессор Люпин считает, что это просто невозможно, и, знаешь, я больше склонен верить ему.
- Это потому, ты что хочешь сделать мне приятное, - уныло заметила Бастинда. – А на самом деле ни ты, ни я, ни даже профессор Люпин этого знать не можем. Но мне всегда хотелось выяснить правду, какой бы она ни была. – Гарри поразился вспыхнувшей в серых глазах девушки мрачной решимости, преобразившей добродушное лицо хаффлпаффки.
В этом году Рождественские каникулы должны были начаться несколько позже – очередная «привилегия» семикурсников, которых в преддверии Т.Р.И.Т.О.Н. преподаватели рады были бы засадить за учебу и в самый сочельник, если бы это было возможно, хотя о занятиях в отнятые от отдыха дни студенты все равно помышляли в последнюю очередь, предпочитая слоняться по замку и обсуждать грядущие праздники.
Для Гарри наступление каникул не предвещало ровным счетом ничего хорошего – совсем как в старые добрые времена. Наверное, ему было просто не суждено спокойно отправиться на каникулы к любящим, или хотя бы знакомым ему, родственникам: поместье лежало в руинах, с отцом и дядей в одном лице он рассорился, Снейп, понятное дело, ни за какие коврижки не согласился бы терпеть его все каникулы, а Дамблдор, который, пусть и не всегда удачно, но все же как-то решал жилищные проблемы Гарри, оказался вне зоны доступа.
Поэтому вопрос Рона: «А ты где собираешься провести Рождественские каникулы?» – застал его врасплох:
- Не знаю, - мрачно ответил Гарри. – Наверно, останусь здесь: Дурсли меня явно не ждут, вместо двух моих домов теперь пустое место, и мне кажется, что зима – не лучший сезон, чтобы приводить в порядок остальные.
- Я имел в виду… может, поедешь с нами в Нору?
- Я уже отпросилась у родителей, - поспешно добавила Гермиона.
- Ну, если твои родители меня пригласят… - отозвался Гарри, про себя уже решив, что это определенно лучшая идея из имевшихся в его распоряжении.
Но бочке меда суждено было повстречаться с емкостью куда более неприятного вещества: на последнем собрании Слизерина, когда Гарри без задней мысли ответил на вопрос Снейпа, что собирается провести каникулы с семьей Рона, декан хмуро заметил:
- Не так шустро, Поттер.
- Неужто вы вправду жаждете моего общества, профессор? – не удержался студент.
- Не особенно, - заверил его зельевар. – Но боюсь, что среди наших общих знакомых хватает тех, кто жаждет вашего общества ничуть не больше моего, но почему-то не в меру озабочен вопросом вашего местоположения. И к числу их представителей, не самых, правда, ярких, относится ваш отец, которого вы, по-видимому, не удосужились поставить в известность о своих планах, в противном случае ваш вид не был бы столь жизнерадостным.
Настроение Гарри и впрямь мгновенно изменилось в соответствии с ожиданиями Мастера зелий:
- Но он мне сам заявил, что ни видеть, ни слышать меня не желает!
- Возможно, так оно и есть, - непреклонно отозвался профессор. – Но у него есть некоторые обязанности, которые он добровольно, пусть и несколько необдуманно принял на себя полгода назад. И одним из их аспектов является почетная обязанность определять, где именно вам стоит провести каникулы.
- Ладно, я у него спрошу, - проворчал слизеринец, уже немного сожалея о тех временах, когда родня имела в отношении парня одно-единственное пожелание: видеть его как можно реже.
Гарри бы еще полдня промыкался под дверью кабинета названого отца, если бы профессор О’Рахилли сам не выглянул в коридор – словно почувствовал.
- Чего тебе? – спросил он хмуро.
- Поговорить, – вздохнул Гарри, порадовавшись, что дядя не накинулся на него с криками прямо с порога: ведь обычно профессор Военных действий не тратил время на такие мелочи, как прелюдии к вспышкам гнева.
- Заходи.
Гарри последовал за ним, собрав в кулак всю свою гриффиндорскую решимость.
– Я насчет каникул… Может, ты будешь не против, что я проведу их с семьей Рона, в их коттедже, «Норе»? Разумеется, я буду осторожен, и все такое, и вообще, они заботятся о моей безопасности еще больше, чем я сам…
- Еще как буду, - перебил его профессор. – Мы уже решили, где ты проведешь каникулы.
- Кто это – «мы»? – возмутился парень.
- Я, Снейп, Люпин и Аластор Хмури. Они говорили, что Уизли были бы не против тебя принять, но с точки зрения безопасности…
- И Люпин?! – воскликнул Гарри, пропустив мимо ушей остальное.
- Между прочим, эта идея принадлежала именно ему, - нетерпеливо заметил О’Рахилли.
- Что за идея? – угрюмо переспросил слизеринец.
– Ты помнишь Бронах О’Рахилли? – отозвался профессор. – Снейп говорил, что вы знакомы.
- Моя… тетя? Со слушанья?
- Да, и ты отправишься к ней.
- Один? – с вызовом поинтересовался Гарри, где-то в глубине души сохраняя надежду, что названый отец вызовется его сопровождать, а там, быть может, и сменит гнев на милость: все-таки Рождество! Но Рахилли невозмутимо отозвался:
- Люпин наверняка будет там ошиваться. Доставит тебя отец Финнигана – с ним я уже связался.
- А где это вообще? – угрюмо поинтересовался студент.
- В Ирландии, - буркнул Лоэгайре, явно не собираясь распространяться.
Гарри уже собирался было сделать первый шаг к примирению, памятуя нотации профессора Снейпа и советы друзей; но тут его названный отец вздумал сделать замечание:
– Надеюсь, что там ты наконец выкинешь из головы эту девицу.
Слизеринец так и замер с открытым ртом, но секунду спустя пришел в себя:
– И не подумаю!
Лицо профессора Войны потемнело; у Гарри промелькнула мысль, что, наверно, именно в таком состоянии люди, подобные его названому отцу, начинают кидаться Непростительными заклятьями.
- Если бы твоя глупая влюбленность касалась только тебя одного, то я спокойно предоставил бы тебе путаться, с кем вздумается; но когда речь идет о
моей семье, я не могу тебе этого позволить!
- Если верить твоим же словам, мое родословное древо исковеркано так, что дальше некуда! – крикнул Гарри в ответ. – После того, как матери пришла в голову идиотская мысль выйти замуж за моего проходимца-отца, которому, между прочим, его неразбавленная ирландская кровь не помешала испоганить жизнь и себе, и всем своим близким! Да и остальные наши предки тоже оставили о себе не самые лучшие воспоминания…
В ответ он получил звонкую пощечину, отшатнувшись к столу – от неожиданности парень едва удержался на ногах.
– Теперь я понял, почему ты так легко нашел общий язык с Дурслями, - тихо сказал Гарри после секундной паузы. – Можешь считать себя свободным от всех родственных обязанностей. – Он развернулся к двери; на пороге до него донесся негромкий оклик О’Рахилли, но слизеринец не обернулся: пожалуй, на его долю достаточно семейных радостей.
- Так что, накрылось мое рождество чугунным котлом. – Этой фразой Гарри завершил свое повествование о том, как на перспективе провести каникулы в «Норе» был поставлен жирный крест.
- Ну это уже ни в какие рамки не лезет! – возмутился Рон. – Ладно бы он еще сам со Снейпом и Люпином сторожил тебя все каникулы, а не отсылал к гриндилоу на рога! Твоя тетя, насколько я помню, маггл – и как это, по его мнению, согласуется с понятиями о безопасности?
- Не знаю, - мрачно отозвался Гарри. – Но выяснять не собираюсь.
- Может, там не так уж плохо, - поддержала его Гермиона. – По крайней мере, у тебя будет шанс получше узнать свою тетю…
- Ага, теперь, когда отца у меня, считай, уже нет, - окончательно скис слизеринец.
Девушка беспомощно переглянулась с Роном, и тот обнадеживающе заметил:
- В таком случае, как твой, может, оно и лучше…
Хотя прежде бы Гарри от души возмутился, на этот раз он только печально вздохнул в ответ.
На следующее утро его разбудил Малфой.
– Вставай, там тебя уже Финниган дожидается. Ты хоть вещи собрал?
- Собрал, - буркнул Гарри, неспешно выуживая одежду из-под кровати. Мозг отказывался осмысливать действительность, и пока это его вполне устраивало.
Спустя минут десять он уже был одет, умыт и даже догадался спросить у однокурсника:
- А ты что, не собираешься домой?
- Меня ждет увлекательнейшее Рождество с О’Рахилли в роли Санта-Клауса, - скривился Малфой. - Я же провалил экзамен.
- Да уж, тебе не позавидуешь, - сочувственно отозвался Гарри. – Ты главное меня при нем не упоминай, тогда, может, и обойдется…
- Да я уже в курсе, из-за кого в последнее время он напоминает помесь соплохвоста с бубонтюбером, - хмыкнул Драко. – Давай топай отсюда. Я тебе напишу, если с твоим папашей что случится.
- Не стоит беспокоиться, - буркнул Гарри, но подумав, добавил: - Спасибо.
В холле его уже поджидали Симус Финниган с чемоданом и рослый мужчина с рыжеватыми волосами, карими глазами и смутно знакомыми Гарри чертами лица – по-видимому, отец однокурсника. Он решительно пожал руку слизеринца:
- Айлиль. Приятно познакомиться, Гарри.
- М-мне тоже, - промычал в ответ студент, судорожно пытаясь сообразить, было ли первое слово именем мужчины или каким-то заковыристым ирландским приветствием, и как в последнем случае полагается отвечать. Однако времени на раздумья ему не дали: подхватив их с Симусом чемоданы, его новый знакомец предложил:
- Ну что, парни, двинемся?
Гриффиндорец с готовностью кивнул, проследовав за ним к выходу из холла. Гарри пошел следом, про себя размышляя, что мистер Финниган показался ему каким-то… недостаточно солидным для семейного человека в летах – на вид ему было не меньше сорока. Не говоря уже о таких примерах, как дядя Вернон или Люциус Малфой, каждый из которых прямо-таки истекал самодовольством на свой лад, даже мистер Уизли на фоне отца Симуса представлялся образцом степенности; да что там, даже непутевый названный отец Гарри старался хоть как-то соответствовать образу главы семейства. Пожалуй, больше всего предполагаемый мистер Финниган напомнил слизеринцу Сириуса, для которого лет, проведенных в Азкабане, словно и не бывало.
- Ты ведь не бывал у Бронах раньше? – прервал его размышления мужчина. – Тебе там понравится, будь уверен.
- Спасибо, - отозвался Гарри, все еще сомневаясь: стоит ли ему называть отца приятеля по имени, или все же лучше использовать более официальное обращение?
- Ничего, что я с тобой так фамильярно? – спросил тот, словно угадав мысли юноши. – Просто Симус нам так о тебе уши прожужжал, что у меня сложилось впечатление, что мы уже добрые приятели.
- Конечно! – поспешил заверить его Гарри.
- Надеюсь, на Рождество мы с тобой увидимся – если не запрягут на службе. Мы ведь все собираемся у твоей тети – такая у нас традиция. А этот прыщ, твой папаша, не соизволит явить свой лик общественности?
Гарри поневоле запнулся: конечно, на пике размолвки он про себя именовал своего названного отца и более резкими эпитетами, но это прозвучало, мягко сказать, неожиданно. Он пробормотал:
- Боюсь, что нет…
- Чего еще от него ожидать, - уныло согласился мистер Финниган. – О’Рахилли всегда держались особняком, даже со своими общаться и то брезговали. Надеюсь, хоть ты не в них пошел?
- Моя родня со стороны матери – вообще профессор Снейп, - отозвался Гарри. – Симус вон знает, что это такое.
- Ага, они с О’Рахилли определенно нашли друг друга, - подтвердил его слова гриффиндорец. – Кстати, здесь уже, вроде, аппарировать можно!
- Ну что же, не будем медлить, - заметил Айлиль. Симус взял его за руку, Гарри последовал примеру приятеля и вскоре испытал знакомое чувство, словно его, как юного и крайне наивного пескаря, внезапно поддели на крючок.
Первой, кого он увидел, была его тетя Бронах, которая поджидала их перед невысоким, распластавшимся по земле строением.
- Спасибо, Айлиль! – поприветствовала она в первую очередь их сопровождающего студентов. – Рада видеть, Гарри, Симус!
- Доброго дня, мисс О’Рахилли! – уважительно отозвался Финниган.
- Не зайдешь на минутку? – Она вновь обратилась к отцу Симуса.
- Что ты, Шэнна с меня шкуру снимет, - усмехнулся тот в ответ. – Небось уже готовится отправить меня на пересдачу экзамена по аппарации.
- Передавай привет ей и Шону! – велела ему Бронах вдогонку.
Оставшись с Гарри наедине, мисс О’Рахилли взяла из его рук клетку с Буклей и направилась к дому, жестом пригласив следовать за собой.
- Сказать по правде, твой визит стал довольно неожиданным… - призналась она юноше, и тот тут же принялся мрачно размышлять о том, что его несчастная дальняя родственница оказалась крайней в длинном ряду тех, кто только и мечтает от него избавиться.
- …но я очень рада твоему появлению, и это не просто слова: видишь ли, в чем мы с тобой похожи, так это в том, что из родни у меня остались только ты да Лоэгайре. Но с ним мы с некоторых пор в ссоре. Впрочем, ты, насколько я поняла по расплывчатому письму Люпина, тоже.
- Он хочет женить меня на ирландке, - буркнул Гарри. – То есть, я не хочу сказать, что я настроен против ирландцев, - торопливо добавил он, - но так получилось, что у меня уже есть девушка, и она – англичанка…
- О-о-о, представляю, что это было, - сочувственно протянула Бронах. – Когда я спросила у твоего прадеда, Руадана – он был мне вроде дяди – как бы он отнесся к тому, что я встречаюсь с англичанином, он ответил лаконично: «Убил бы» - и, знаешь, не думаю, что он шутил. Но не сказала бы, что это меня остановило, - заговорщически подмигнула она юноше. Тот на мгновение задумался: что же случилось с тем англичанином, раз его тетя до сих пор «мисс»? Но почел за нужное не уточнять – и из-за деликатности вопроса, и опасаясь узнать, что печальную судьбу ее воздыхателя предопределило наличие у девушки не в меру грозных родственников.
Тем временем, они достигли входа, и строение, снаружи представлявшееся тесным и неказистым, внутри оказалось просторным залом, уставленным длинными столами и лавками, со стойкой у дальней стены, где рыжеволосая девушка торопливо принялась протирать стаканы при виде вошедших; кроме нее в помещении находилось только двое молодых парней, которые, по видимому, вели с ней оживленную беседу до появления Гарри с тетей.
- В это время здесь почти никого не бывает, - пояснила она студенту, - зато ближе к вечеру народу набивается столько, что фундамент трещит по швам. Но ты не волнуйся, на втором этаже шума практически не слышно, так что сможешь спокойно спать хоть в Сочельник, если, конечно, пожелаешь. А сейчас, ты уж извини, надо готовиться к сегодняшнему вечеру – хотя я уже битую неделю только этим и занимаюсь: с каждым годом эти приготовления отнимают все больше времени. Пойдем, я дам тебе перекусить, а потом можешь погулять, или отдыхать – как пожелаешь.
- А может, я, э-э-э, помогу? – Гарри был не слишком увлечен перспективой без толку слоняться по окрестностям в ожидании вечера.
- Конечно, - обрадовалась Бронах, - сказать по правде, сейчас каждая пара рук на вес золота. – Она смерила парней у стойки красноречивым взглядом, и один из них тут же схватился за метлу, а другой нарочито громко бросил:
- Дорин, я, пожалуй, помогу наколоть дров!
Судя по тому, как смущенно захихикала девушка у стойки, а Бронах с улыбкой заметила:
- Это было бы крайне мило, Майкл! – Гарри заключил, что это было исключительным актом доброй воли со стороны парня.
- Вот только… гм… - Гарри покосился на девушку, которая безмятежно терла стакан, по впечатлениям Гарри, все тот же самый, что и при их появлении; проследив направление его взгляда, Бронах махнула рукой:
- Дорин и Эйдан – сквибы, так что можешь спокойно использовать магию – боюсь, что без нее тут и не управиться.
- А…
- А Майкл – волшебник. Только вообще-то это у нас не имеет такого значения, как у вас в Англии – тут все равно все с рождения знают, что магия существует, поэтому особенно скрываться и не приходится.
Дальнейшие полдня пролетели для слизеринца совершенно незаметно: он судорожно пытался вспомнить разнообразные полезные в хозяйстве заклинания, вызывая приступы безудержного веселья у Дорин; под вечер у него даже мелькнула мысль, что жениться на ирландке само по себе было не такой уж плохой идеей – конечно, если бы он не был знаком с Бастиндой.
К наступлению темноты их совместными усилиями незамысловатое убранство зала полностью преобразилось: повсюду сверкало серебро магического инея, терпкий аромат пушистых еловых ветвей перебивал даже соблазнительные запахи кухни, а под потолком, словно заблудшие шаровые молнии, плавали золотистые шары – плоды неудачных попыток Гарри создать некое подобие звездного неба. В момент, когда Гарри, по наущению Дорин, пытался заколдовать висящий на стене пучок омелы так, чтобы он при появлении под ним двоих людей начинал играть какую-нибудь простенькую, но приятную мелодию, дверь открылась, и в зале появился профессор Люпин с внушительными коробками в руках. Парень тут же спрыгнул со стола, не расслышав тихое шипение зачарованной им веточки омелы: «Тебе надо – сам и пой…»
- Гарри, это тебе. – Оборотень протянул юноше небольшую коробку. Разворачивая ее, краем уха парень услышал восторженный визг Дорин, которой, по-видимому, досталось что-то на редкость симпатичное; а его собственным подарком оказалась…
- Э-э-э… - Гарри повернулся к профессору, вертя в руках потрепанную записную книжку с пожелтевшими страницами, к которой сбоку было приделано что-то вроде старомодной трубки для прослушивания легких. Получить подобный подарок от Дурслей было для него вполне в порядке вещей, но от Люпина он все-таки ожидал чего-то другого.
К слову, бывшие дядя с тетей безмерно удивили его с утра пораньше, прислав ему большую коробку конфет и красивую открытку; впечатление подпортил разве что выведенный аккуратным почерком тети Петунии постскриптум: «Не забудь передать привет отцу!»
- Да сейчас, - буркнул юноша, запихивая открытку под дно коробки.
Подарки от друзей, разумеется, порадовали его не в пример больше: Гермиона презентовала почтовое устройство в виде снитча, которое размером и поведением напоминало Ронового Сычика, а друг – коробку шоколадных лягушек и галеон с запиской: «Уж этот-то настоящий! В помощь голодающей ирландской аристократии». От миссис Уизли на сей раз ему перепали темно-зеленые вязаные варежки, шарф и шапка, а Луна все-таки сделала его счастливым обладателем амулета из душистого горошка.
Люпин не спешил разрешить недоумение Гарри относительно подарка, потому что в этот самый миг в зале появилась Бронах.
- Давно не виделись, Рем! – улыбнулась она, складывая руки на груди; и слизеринцу показалось, что определенных успехов в обработке омелы он все же достиг. И хотя парень понял, что появление профессора в таверне обусловлено не только его, Гарри, присутствием, его это ничуть не расстроило.
- А, Гарри, я тебе так и не сказал – это универсальный переводчик. – Люпин наконец обратил внимание на студента, застывшего с его подарком в руках. – Если ты все-таки станешь дипломатом, он станет для тебя просто незаменим. Напиши-ка в нем что-нибудь.
Парень раскрыл книжку и увидел, что вместо наименований дней недели или чисел, как это обычно бывает в маггловских еженедельниках, сверху значились наименования разных языков – каждый на своей странице, причем с одной стороны они были написаны по-английски, а на другой – по-видимому, так, как они назывались между своими – по большей части это было нечто нечитаемое, вроде иероглифов или арабской вязи. Подумав, Гарри написал на странице, где значилось «Ирландский»: «С Рождеством!» - но ничего не произошло.
- Переверни, - предложил Люпин.
Слизеринец последовал его совету – и на обратной стороне, надписанной «Gaeilge», прочитал: «Nollaig Shona!»
- Вот это штука! – восторженно отозвался он.
- К сожалению, теперь таких уже не делают, - заметил профессор. – Поэтому пришлось поискать старый… Но, насколько я понял, этот переводчик совершенно исправен. Он немного улавливает и на слух – если сказать то, что хочешь перевести, в раструб – но надо произносить очень четко: боюсь, что эту функцию не доработали еще при создании. И профессор Снейп меня точно отравит, если я скажу, что идея принадлежала ему, - бросил Люпин между делом.
- Постараюсь не показать вида, что я ему благодарен, - улыбнулся Гарри в ответ.
С появлением Люпина работа над украшением зала пошла еще более споро, но толком закончить начатое им так и не дали: вскоре помещение начало заполняться людьми. Сначала тетя пыталась знакомить новоприбывших с Гарри, потом, по-видимому, поняла, что на данном этапе это уже бесполезно и вернулась к хлопотам, которых прибавилось с появлением гостей. Однако юноша вовсе не чувствовал себя потерянным в этой веселой суматохе – тем более, что Люпин не спускал с него глаз, все вокруг приветливо улыбались и, к его облегчению, говорили не на ирландском, а на вполне нормальном английском, разве что, с легким акцентом. Углядев в толпе отца Симуса, с которым Гарри свел знакомство не далее как этим утром, он радостно выпалил:
- Здравствуйте, мистер Финниган! Счастливого Рождества!
- Счастливого Рождества, Гарри, - охотно отозвался тот. – Но, строго говоря, я, скорее, мистер Крейде; чтобы не путаться, лучше зови меня по имени.
Откуда-то сбоку вынырнул сам однокурсник слизеринца, подтянув за рукав очень похожего на него мужчину с коротко стрижеными волосами песочного цвета, и радостно сообщил:
- Знакомься, Гарри, это – мой отец!
- А это тогда кто? – в растерянности брякнул парень, оборачиваясь к Айлилю.
- Тоже мой отец… - Симус невольно прыснул, взглянув на озадаченное лицо Гарри: - Пойдем, я тебе все объясню.
- Так что, Айлиль – твой отчим? - предположил слизеринец.
- Отцы они мне оба, хоть Айлиль – приемный. Но это почти одно и тоже: в семьях ирландских волшебников дети часто вообще воспитываются у приемных родителей, а родных едва знают – такая традиция…
- А мистер Финниган… - начал было Гарри.
- Если ты об отце, то он не Финниган, - поправил его однокурсник.
- Ну хоть ты-то – Финниган? – в отчаянии бросил парень.
– Я-то да, - успокоил его Симус, - но у меня фамилия матери.
- Это что, тоже традиция?
- Да в общем-то, нет, - несколько смутился гриффиндорец. – Но фамилия моего отца – Эвери… Думаю, дальше все ясно.
- Э… Эвери? – Слизеринец непроизвольно ухватился за стол.
- Да не дергайся ты, просто однофамилец, - поспешил успокоить его Симус. – Уверяю тебя, мой отец – совершеннейший маггл и к Пожирателям смерти имеет не больше отношения, чем Хагрид к бальным танцам. Но они с мамой решили, что в магическом мире я лучше устроюсь с не столь заметной фамилией. Вообще-то, я мог бы с тем же успехом взять и фамилию приемного отца, но в этом отношении она не многим лучше папиной.
- А тут-то в чем дело? – без задней мысли поинтересовался Гарри: то, что он умудрился тут же позабыть фамилию Айлиля, само по себе говорило о том, что ни в чем особо кошмарном приемный отец однокурсника замешан не был.
Однако судя по многозначительному хмыканью Симуса он очень даже ошибался:
- Его тетка, Мэвис Крейде, была матерью Того-Кого-Нельзя-Называть-При-О’Рахилли, - доверительно сообщил он.
- А это разве не я? – уныло поинтересовался Гарри.
- Бреогана Рафферти, - пояснил его однокурсник. – А Айлиль, выходит, его кузен. Поначалу это порядком мешало ему при продвижении по службе…
- Кузен? – тихо переспросил слизеринец, силясь не выказать волнения. Он покосился в сторону Айлиля, который о чем-то беседовал с мистером Эвери, и наконец понял, кого напоминал ему ирландец: в чертах его лица определенно наблюдалось сходство с бабушкой Гарри!
- Он тебе, получается, дальний родственник – через Рафферти – ведь тот был женат на твоей тете… - Симус пустился в рассуждения, не замечая уплывшего в пространство взгляда товарища, который набрел на еще более неожиданную мысль:
- Выходит, что у тебя трое родителей? – внезапно прервал он гриффиндорца.
- Ну да, трое, - удивленно отозвался тот. – А что?
- Нет, ничего… Когда там бишь у тебя День Рождения?
