Глава 32
Римус переживал расставание ничуть не лучше Тонкс, но его, как самого сдержанного из шайки Мародеров, трудно было вывести из себя: общество Сириуса и Тонкс сделало свое дело – он научился отлично прятать свои мысли за маской безразличия и полного равнодушия к происходящему. Зато в мыслях ему ничего не мешало, и он орал во всю свою голову. Ему очень не хватало Сириуса или Джеймса. Хоть кого-нибудь, ему необходимо было все кому-то рассказать, облегчить душу. И Римус решил отправиться к каким бы то ни было – живым или мертвым – но все же друзьям.
До конца смены оставалось около получаса, и Римус удивился, когда между деревьев ему померещились шаги. Лунатик поспешно вытащил палочку и нацелил ее на невидимого противника.
- Спокойно, Рем, - воскликнула девушка, выходя из леса.
Римус вздрогнул: с самой смерти Джеймса Ремом его никто не назвал.
- Кто ты? – спросил он.
- Мирта. Хочешь – докажу? Я, собственно, - подруга Тонкс. И хочу сказать, что ты неправ, - мягко воскликнула Мирта.
- Ты многого не знаешь, - отрезал Римус.
- Я и не претендую! Мне достаточно того, что я знаю!! Тонкс любит тебя!
- Она же не знает, что ты здесь?! – усмехнулся Римус, представляя выражение лица Тонкс, если бы она об этом узнала.
- Нет!
- Скажи мне только одно, - смягчился Римус. – Она… она справляется?
- Ей плохо, даже очень, но, да, она справляется, - задумчиво протянула Мирта. – Вчера притащила стопку гигантских книг и фотографии. А когда я вернулась с дежурства, она была уже почти на середине.
- А про что они?
- Я не знаю, - хитро улыбнулась Мирта.
- Знаешь, но не скажешь…
- Точно!
- Ну ладно…
- Ладно, Рем, всего тебе хорошего, и все-таки подумай хорошенько о Тонкс. Я обещала Джеку пораньше прийти, поэтому… Удачи!
- До встречи, - машинально произнес Римус.
Но не успели шаги Мирты скрыться за деревьями, как на опушку вышла Анжелина.
- А кто это, Римус? – удивленно спросила она.
- Зови меня Рем, хорошо? – ответил вопросом на вопрос Римус.
- Хорошо… Ну, так что?
- Это… А разве ты не знаешь? – насторожился Лунатик.
- Эээ… Знаю, Мирта, но что она здесь делала?
- Она… м-м-м… подруга Тонкс, вроде как!
- Рем, ты можешь мне все рассказать, я же девушка, может, помогу чем-нибудь, - неуверенно предложила Анжелина.
- Ты уверена, что хочешь это знать?
- Мне уже ничего не страшно! – невесело усмехнулась она.
- В смысле?
- Не важно.
- Мы встречались с Тонкс почти год, даже, наверное, побольше. Мы любим друг друга, до сих пор любим! Но вот моя проблема, на которую Тонкс закрывает глаза, способна ее убить…
- Только не говори, что ты – оборотень… Я думала, ты пошутил, сказал это в сердцах…
- Это я и хотел сказать! – Лунатик ошарашено смотрел на Анжелину, пораженный ее догадкой.
Она вдруг захохотала. Ее смех очень походил на смех Лили, что только добавляло уверенности Римусу в том, что он выбрал подходящую подругу!
- Ты чего это? – спросил Римус.
- Ты… - выдавила она сквозь смех, - … совсем как Лекс… ну, мой жених…
Римус еще шире распахнул глаза; Анжелина, наконец, успокоилась.
- Да, он – оборотень! Его, кажется, Сивый покусал, ему и десяти не было!
- Та же история… Мой папа поссорился с этим самым Сивым… Мне было четыре!
- В общем, Рем, я хочу сказать, зря ты так с ней!
- И ты, Брут? – повторил Римус слова Лили.
- Что?
- Ничего!
- Ааа, ты про Цезаря? – вспомнила Анжелина.
- Откуда ты знаешь? – улыбнулся Римус.
- Я из маглов!
- Не хило! – хохотнул Римус.
- Так вот, - усмехнулась девушка, - если Тонкс закрыла глаза на ликантропию, у нее к тебе чувства, Рем!
- А твой жених тоже вот так просто согласился на отношения?
- Лекс-то? Ооо… Он, нет! Сопротивлялся не хуже тебя! Но потом понял, что сердцу не прикажешь! Он называет это «Любовь зла, полюбишь и волка»!
- Довольно по-магловски!
- А то!
- Ладно, я подумаю!
- Хорошо, уже что-то! А теперь, спокойной ночи!
Она обернулась на уже встающее солнце и усмехнулась.
- И, да, Рем! – Анжелина протянула руку, - Энжи.
Римус улыбнулся, и они обменялись дружеским рукопожатием. А потом обнялись. Чисто по-дружески.
Лунатик мысленно поблагодарил Мерлина, что на свете есть такой человек, - а точнее, их много, - способный принять другого человека со всеми возможными неприятностями и недугами.
И Римус трансгрессировал прямо на кладбище, на могилу Сириуса. На надгробной плите значилось: «Сириус Орион Блэк, 29 июня, 1960 – 18 июня, 1996». И небольшая надпись: «Мы не можем изменить, откуда пришли, но будущее в наших руках…». Эти слова отлично описывали жизнь Сириуса, он часто употреблял их и при жизни. И, наконец, слова, выведенные Тонкс: «Любимый друг и крестный, ты навсегда жив, твоя храбрость с нами». Лунатик снова счел их весьма оригинальными.
- Здорово, Бродяга! – улыбнулся Римус и сел прямо на холодную землю. – Знаю, ты не одобрил бы мой поступок, но это все ради нее. Друзья – пожалуйста, но что-то более… Хотя дружить у нас не получится, слишком свежи воспоминания! Зато Энжи – моя подруга! Мир, как известно, не без добрых людей! Ты знаешь, Бродяга, Тонкс так и не подошла… Гордая!
И Римус замолчал, изредка добавляя какие-то комментарии и предаваясь своим мыслям.
Сириус, наверное, усмехнулся бы, если это бы было возможно, но сейчас он был не в том положении, чтобы смеяться над нежностью своего лучшего друга.
Римус сидел там еще долго, не чувствуя ни холода, ни голода. Он очнулся, когда солнце уже окончательно взошло и было чуть ли не в зените.
- До встречи, Бродяга, я еще вернусь…
Римус трансгрессировал, последний раз грустно взглянув на могилу и наколдовав большой венок ярко-желтых цветов.
Невеселый у Римуса вышел отдых: из одного кладбища он аппарировал на другое.
- Привет, Сохатый, привет, Лили! – грустно воскликнул Римус. – Извините, что долго не заходил, но не сомневайтесь, я не забыл вас! У нас война, причем жестокая! Не поверишь, Джим – Лил, прости, - Нюнчик на нашей стороне! Мне вас не хватает, с самой первой минуты! Джим, у вас замечательный сын! Неизвестным образом он соединил в себе все качества родителей! И авантюризм, и сочувствие, и преданность, и доброту, и храбрость! Но главное, он любит людей! И скучает по вас! Я часто пишу ему, рассказываю наши школьные истории, о вас, о Сириусе! Но он уже очень взрослый и самостоятельный!
И опять же Римус долго сидел у могилы друзей, ставших практически родными. Лунатик взглянул на часы – почти три часа.
- Я еще приду, Джим, пока, Лил! – грустно улыбнулся Римус.
Н наколдовал два небольших букета: один из светло-желтых лилий – для Лили, а второй из разноцветных тюльпанов – для Джеймса.
И наконец, Лунатик аппарировал к Марлин. Она, как и Лили, стала ему родной младшей сестрой. Они познакомились, когда Марлин была на первом, а Мародеры на втором курсе. Она была авантюристкой не хуже Сириуса, поэтому они и полюбили друг друга.
- Привет, подруга! – улыбнулся Лунатик. – Ты бы, наверное, отреагировала, как и Сириус, но я не могу портить ей жизнь! Не могу испортить жизнь человеку, которого люблю больше, чем все остальное на планете! Я не достоин ее! Я скучаю, Марлин! Так ужасно, чувствовать себя последним Мародером, не считая предателя-Хвоста! Ты бы помогла мне только своим присутствием, сестренка! Я бы дернул тебя за косу, обнял, а ты посоветовала, как поступить! Но судьба решила иначе! Я ни одного дня в этом поганом мире не прожил, не вспомнив вас. Мою семью, моих родных друзей! Мой смысл жизни! Он ушел вместе со смертью Джима и Лили, когда все факты указывали на виновность Сириуса, указывали, что Бродяга предал нас! Прости, Марлин, что говорю тебе все это, но мне это просто необходимо! Я многое, даже, наверное, все готов сделать, лишь бы вы все остались живы. Я люблю, очень люблю вас! Прости меня, что Сириус далеко, я хотел, чтобы его похоронили здесь, но нужно, чтобы хоть где-то он был рядом с семьей! Я еще кое-что добавлю, ты не против?... Так вот, самое ужасное то, что я теперь знаю, каково это, когда ты целуешь любимую, прижимаешь ее к себе… Хотя… Рози я тоже любил! И ее тоже нет! Ладно, мне пора, но я обязательно загляну как-нибудь еще!
И он ушел, не оставив после себя ни одного следа и ни одного цветка, кроме тех, что так пышно росли на ее могиле. Ведь он никогда не забудет, что Марлин, такая милая и хорошая Марлин, никогда не любила букеты цветов…
