Глава 33или игры в прятки
Несмотря на то, что каникулы, как казалось Гермионе, тянулись целую вечность, учеба началась совсем внезапно.
Гермиона сидела на Истории магии, слушая профессора Биннса и будто не осознавая, что она здесь делает. Странная рассинхронизация с реальностью продолжалась до тех пор, пока она не увидела Малфоя на занятии по Зельеварению.
Выглядел он ужасно, как будто бы за все каникулы не спал ни разу. И тут Гермиона вспомнила, что Драко Малфой Пожиратель Смерти. В голову ей пришли мысли о том, что он, вероятно, все каникулы выполнял задания Волдеморта. И несмотря на то, что еще в начале года она категорически отрицала возможность того, что этого слизняка могут рассматривать в качестве убийцы и мучителя, коими являлись Пожиратели Смерти, сейчас здравый смысл ей отказывал, и казалось, что Малфой только и делает, что убивает магглов по ночам.
- Гермиона, у тебя сейчас зелье вылезет из котла, - потянул ее за рукав Рон, обеспокоенно глядя ей в глаза. Видимо, он застал ее за созерцанием Малфоя. Зелье из густо зеленого стало желтым и покрылось пеной, поднимаясь к краям котла. Гермиона испуганно отскочила, но тут же взяла себя в руки, взмахнула палочкой и подавила бунт на корню.
- Черт, черт, черт, - тихо ругалась она, листая книгу в поисках неведомой подсказки. Она уже сама забыла, что ищет. Лицо ее медленно, но верно заливалось краской, выдавая ее крайнее смущение.
- Все нормально? - спросил Рон. Как-то он чересчур заботлив и внимателен в последнее время.
- Да, все хорошо, - Гермиона виновато улыбнулась и зареклась смотреть в сторону слизеринского .
Она не видела, что Драко Малфой тоже поднял на нее взгляд и с тяжелым вздохом снова обратил его в котел.
* * *
Однако днем ее ждал неприятный сюрприз.
За обедом Гарри рассказывал про новый график тренировок по квиддичу. Гермиона слушала вполуха и без аппетита жевала салат.
- Гермиона, а ты придешь посмотреть на тренировку? - спросил Рон.
Гермиона удивленно посмотрела на него. Она редко присутствовала на тренировках, разве что на отборочных была, ну и, конечно, на матчи ходила. Странно, что он вдруг спросил. Но в глазах его читалось желание, чтобы Гермиона присутствовала.
Не успела она открыть рот, как откуда-то сверху свалилась сова, неловко приземлившись прямо перед носом Гермионы. Она протягивала в клюве записку. Еще более изумленная Гермиона осторожно взяла маленький клочок пергамента, развернула его, даже не пытаясь гадать, что там, и прочитала:
«Нам необходимо встретиться. Пустой коридор на третьем этаже, 17.00. Приходи»
Почерк не узнать было невозможно. Она получила, казалось, миллион записок, написанных этим почерком. По спине пробежал холодок.
Недолго думая, Гермиона в беззвучной истерике мысленно крикнула: «Инсендио!» - и записка моментально вспыхнула у нее над тарелкой. Сова испугалась огня и, громко ухнув, вспорхнула, чтобы улететь подальше от неблагодарной получательницы.
- Что такое? - спросил Гарри.
- Ерунда какая-то, - отмахнулась Гермиона. - Во сколько тренировка?
- В пять вечера...
- Я приду!
И она резко сорвалась с места, направляясь к выходу, чтобы предупредить возможные вопросы, ответы на которые не хотела даже придумывать.
* * *
К счастью, на следующий день у них не было занятий со слизеринцами, и Гермиона могла дышать спокойно, не боясь встретиться с ним взглядом. Но вопросы не покидали ее головы ни на секунду.
Зачем он написал? Зачем он хотел встретиться? Неужели непонятно, что между ними все кончено, а то, что было, лучше забыть? Неужели он, и правда, ждал ее там? А может, это чья-то злая шутка? Да нет, почерк-то его. О чем он только думал?
Но ответов не было. И Гермиона старалась выбросить из головы лишнее беспокойство. Она уговаривала себя, что сделала все правильно. Однако противное печальное ощущение душевного несчастья терзало ее изнутри.
После занятий, даже не заглядывая в Большой Зал, она сказала Гарри и Рону, что очень устала и пойдет спать. Они проводили ее встревоженными взглядами, но беспокоиться им было не о чем. Гермиона шла в свою спальню, надеясь, что зелье Сна без Сновидений успокоит ее сумасшедшие мысли и даст ей отдохнуть.
Однако не успела она зайти в спальню, как в окно постучалась сова. Плохое предчувствие сжало легкие, не давая вдохнуть, но птица ломилась настойчиво, желая отдать письмо. Гермиона открыла окно, боясь, что сумасшедшая сова разобьет стекло. В клюве снова была записка.
Лишь одно отчаянное желание - не знать. Записка вспыхнула прежде, чем Гермиона передумала.
Приняв удвоенную порцию Сна без Сновидений, Гермиона лишь успела подумать о том, что такими темпами недолго и в больничном крыле оказаться, и провалилась в сон, безмятежный и пустой.
* * *
Она проснулась почти сразу же, как коснулась подушки. Так ей казалось. За окном было темно.
«Сколько я проспала?»
Соседки по комнате уже спали в своих кроватях. Гермиона встала с кровати и направилась в ванную. Половицы предательски скрипнули, и на соседней кровати вскочила Лаванда.
- Гермиона?
- Это я.
- Там к тебе сова ломилась. Я открыла окно. Записка на твоей тумбочке. Я не читала, честно.
И Лаванда снова легла.
- Спасибо, - сдавленно прошептала Гермиона.
Она сходила в ванную, чтобы умыться, заодно приняла душ, намазала на себя десять кремов, которыми сто лет не пользовалась. Все ради того, чтобы не возвращаться в . Ведь рядом с кроватью стоит тумбочка, на которой лежит записка. С тем самым почерком. Иначе быть не может.
Но тянуть вечно она не могла. Сжечь ее как вторую - тоже. Что-то подсказывало, что она должна знать, что же там внутри.
«Обычно я не повторяю даже дважды, но тебе пишу в третий раз. Приди, если это что-то значило для тебя. Если нет, то больше не побеспокою. В полночь там же»
Почему так щиплет глаза?
Была почти полночь. Времени на раздумья не было. Гермиона накинула на плечи мантию-невидимку из магазинчика Уизли, прислушалась к дыханию Лаванды и снова доверилась своему сердцу.
Спустя минуту она уже летела по коридорам к тому самому месту. Чертов Малфой, лучше бы его схватил Филч, и он не добрался до этого коридора. Только чтобы она не увидела его снова. Только чтобы снова не осталась с ним наедине, забыв обо всем на свете. И какого черта она все-таки идет туда?
Но Малфоя не поймал Филч. Быть может, Драко тоже знал пару секретов замка, которые помогали ему перемещаться незаметно. Он стоял у окна, неестественно бледный в свете луны с напряженно прямой спиной. Гермиона замерла чуть поодаль, не снимая мантию-невидимку.
Напряжение нарастало. Время шло, Малфой ждал, а Гермиона и не думала явить себя. Ноги ее словно налились свинцом, и несмотря на то, что коленки мелко дрожали, она не могла сдвинуться с места.
Вот ее захлестывают воспоминания о жарких поцелуях, о его нежности, какую она в жизни не могла себе представить, о тесном единении, о котором так мечтала. А вот - об их последней встрече наедине.
Драко неосознанно потер левое предплечье. И Гермиона словно увидела сквозь рукав эту страшную черную татуировку. «Все это было ошибкой, - мысли снуют в ее голове. - Мы должны были остаться врагами. Мы все испортили. Мы шагнули туда, куда не следовало шагать. За грань...»
И почему ты продолжаешь упорно повторять это звонкое «мы», которое превращает все твои ощущения неправильности происходящего в одну сплошную тоску по его объятиям?
- Приди, прошу тебя, - тихо прошептал Драко, думая, что его не слышат.
Гермиона почувствовала, как сердце перестало биться. Неужели она и вправду ему нужна?
Но он и сам услышал себя со стороны. Прошло уже полчаса, как он здесь. И он не знал о неуловимом движении руки Гермионы под мантией с целью сбросить ее. Не знал, поэтому с силой ударил по подоконнику, ненавидя все вокруг, а себя больше всех. Он тут же засунул руки в карманы и быстрым шагом пошел прочь. Подальше от своей собственной сентиментальности.
И если бы он пошел в другую сторону, то увидел бы, что мантия уже соскользнула на пол, открывая Гермиону обыкновенному человеческому взору.
