Глава 34Изменения, произошедшие в Хогвартсе не были заметны стороннему наблюдателю, но жителям замка пришлось привыкать к множеству нововведений. Во-первых, директором стала МакГонагалл, которая просто не умела играть в политические игры, поэтому министерством была признана чисто номинально. Фактически же всеми делами школы теперь заведовал Аластор Грюм – интриган и параноик, в мгновение ока построивший не только мракоборцев, присланных на защиту школы, но и преподавателей. Он ясно дал понять, что любое возражение или сомнение в его авторитетности мгновенно найдет отклик в министерстве. Судя по всему, он действительно имел большое влияние на Гавейна Робардса, а посредством него – на самого министра, который держал главу Управления Мракоборцев в качестве личного консультанта и правой руки.
Снейп ждал, что со дня на день Грозный Глаз предъявит ему обвинение в шпионаже и пособничестве Темному Лорду. Все, что тому было бы достаточно сделать – заставить профессора показать левое предплечье. Но он не спешил разоблачать старого недруга. Трудно сказать, что его останавливало. Скорее всего, он понимал, что не сможет засадить профессора в Азкабан – тот был все еще под защитой свидетельств Альбуса – а предпочел держать под присмотром.
Снейп решил не нарываться и оставить все как есть – скандалы ему сейчас ни к чему. Доверие ему выразили лишь два члена Ордена Феникса – Гарри Поттер, который и сам был на «птичьих» правах и, как ни странно, Чарли Уизли. Ни от одного представителя рыжего семейства Снейп не ожидал такого делового, не замешанного на чувствах, подхода. Потому что шпион и сам приложил все возможные усилия к тому, чтобы никто и никогда не захотел заговорить с ним дважды. А раз уж эти двое пришли к нему, значит, желание получить при необходимости помощь было сильнее ненависти.
Поттера профессор, как ему ни было противно, понимал. С той задачей, что возложил на Избранного Дамблдор, будет совершенно неудивительно, если он загнется при первой же попытке приблизиться к цели. Но, судя по всему, мальчишка не торопился выполнять волю своего мертвого учителя. Шли дни, потом недели – а он так и не пришел к Снейпу за помощью. Северус не был расстроен, а наоборот, радовался, что чувство самосохранения у сына Лили все же чуть сильнее чувства долга. Но, признаться, он ждал большего от сына Джеймса Поттера.
Так он и прожил лето, пребывая в счастливом заблуждении о том, что его персональная кара и головная боль весело проводит каникулы со своими друзьями без присмотра взрослых в доме Сириуса Блека. И лишь незадолго до окончания каникул, наведавшись в библиотеку лишь на минуту, чтобы убедиться в наличии достаточного количества учебных пособий для второго курса, Снейп понял, что ребята не только бездельничали: они нашли время – а, скорее всего, время нашла Грейнджер и в приказном порядке сообщила об этом мальчишкам – порыться в запретной секции библиотеки Хогвартса. Что они могли там искать – не вызывало у Снейпа сомнений, и от этих мыслей ему стало не по себе. Всю необходимую литературу по крестражам он уже подсунул Грейнджер по просьбе Альбуса еще два месяца назад, а это значит, что сейчас они работают над защитой крестражей… Трое гриффиндорцев против темнейших проклятий – что может быть более жалким зрелищем? Что ж, оставалось надеяться, что благоразумия у Поттера больше, чем гордости, и он, в случае необходимости, все же придет за помощью.
Стараясь остаться незамеченным, Снейп выскользнул из библиотеки. Теперь он ждал окончания каникул с нетерпением, потому что надеялся, что под пристальным вниманием преподавателей и мракоборцев детям будет затруднительно влипнуть в неприятности. Впрочем – это же Поттер!
Первого сентября все преподаватели были мобилизованы на платформу девять и три четверти с целью следить за порядком и безопасностью. Снейп вынужден был согласиться, хотя предпочел бы остаться в школе и насладиться последними часами тишины.
И все же – вот она, платформа, вот он – алый паровоз. В последний раз профессор ехал на нем много лет назад, но соскучиться, по правде говоря, не успел. В толпе отъезжающих и провожающих царила неповторимая возбужденная атмосфера грусти и радости, страха и предвкушения. Из общей массы легко было выделить будущих выпускников, поглядывающих на всех остальных свысока, и первоклашек, с надеждой и страхом жавшихся к родителям до последнего момента и внимательно, в отличие от всех остальных, выслушивавших последние наставления.
Драко аппарировал на платформу один. Без клетки, чемодан – меньше обычного, на лице – полнейшая апатия. Снейп кивнул в ответ на приветствие крестника, и Малфой, проигнорировав своих однокашников, забрался в вагон.
- …профессор Спраут – ваш четвертый вагон, Снейп – пятый… - Грюм продолжал раздавать указания и, очевидно, упивался всеобщим послушанием.
Чем ближе было к одиннадцати, тем чаще раздавались хлопки аппарации и тем торопливее пересекали барьер школьники и их родители. Четыре рыжие макушки замаячили у входа на платформу: двое отпрысков Уизли с родителями. Снейп нахмурился и отвел взгляд, чтобы его внимание не показалось неестественным. Он ожидал, что Поттер будет с ними. Впрочем, у него же «большая любовь». Наверняка он явится под ручку со своей смазливой блондинкой, чтобы завтра в газетах пестрели заголовки о том, что «Мальчик-Который-Не-Окончил-Школу» готовится стать отцом.
Уизли остановились чуть поодаль, негромко переговариваясь и кого-то высматривая. Буквально через минуту к ним подошли Долгопупс и Полоумная Лавгуд. Неуклюжий гриффиндорец был в каком-то странном состоянии – то ли бодром, то ли подавленном. Нетрудно предсказать, как на него подействует появление в школе его бабки. Впрочем, трансфигурацию Долгопупс, насколько было известно Снейпу, не посещал, значит, пересекаться с ней будет реже. «Жестокая ирония судьбы, - усмехнулся про себя Северус, - этот недотепа не будет ходить на уроки родной бабушки, но зато будет ходить ко мне – на ненавистный предмет к ненавистному преподавателю. А всему виной Слизнорт, который брал всех кого ни попадя. Впрочем, этот старик кое-что все же вбил в бестолковую голову Долгопупса и научил чему-то его кривые руки: парень каким-то чудом сумел сдать экзамен в конце прошлого года, так что теперь придется вновь взять его на курс…»
Впрочем, профессор Долгопупс, очевидно, решила, что ее драгоценный внук не нуждается в пристальной опеке, и, не обращая на него внимания, занималась своими обязанностями. Ксено Лавгуд что-то с энтузиазмом «втирал» Артуру Уизли… Снейп даже вообразил, как тот, в ответ, начнет рассказывать об изумительных магловских изобретениях. Вот уж встретились два психа!
К пестрой компании присоединилась каштановая грива – как Грейнджер попала на платформу, Снейп заметить не успел, но ее никто не провожал. При ее появлении друзья засуетились, начали прощаться с родителями. Профессор занервничал. Они не дожидаются Поттера? Это очень странно и подозрительно.
Или он будет ехать в отдельном купе с личной охраной? Вполне вероятно. Или он опаздывает, и ребята решили занять купе, чтобы там дожидаться своего драгоценного «Избранного»? Нет, черт возьми, у Поттера уже есть лицензия на аппарацию, и он бы так и поступил, если бы не успевал доехать обычным способом. Хотя, площадь Гриммо находится не так уж далеко от Кингс-Кросс. Да и вообще, он наверняка с сопровождением – с тем же Люпиным или на крайний случай с кем-то из старших Уизли… но это возвращает нас к тому, что он, при таком раскладе, явился бы вместе с рыжими.
Пять минут до отправления. Платформа понемногу пустела – только первоклашки дожидались последних секунд, чтобы заскочить в поезд, да еще опаздывающие торопливо запихивали чемоданы в открытые двери.
Поттера не было. Может, он под оборотным зельем? Вполне вероятно, но зачем? С такой-то охраной ему не имеет смысла скрываться.
Паровоз дал предупредительный сигнал к отправлению. Платформа опустела почти мгновенно. Еще пара учеников – сестры с Пуффендуя – бегом пересекли барьер и метнулись к первому вагону.
Поттера не было. Но ведь Снейп мог его и не заметить… странно, что он не со своими друзьями. Профессор нырнул в первый вагон, угрюмо зыркнув на сестер, и дожидался отправления. Надо будет пройти по вагонам, проверить… как же ему хотелось, чтобы безмозглый гриффиндорец вел себя как обычный студент, а не вечно чем-то выделялся!
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, профессор торопливо пошел вдоль коридоров, заглядывая в каждое купе…
Снейп остановился посреди вверенного ему вагона с твердым намерением до конца поездки проторчать в коридоре, на корню убивая желание студентов прогуляться. Присоединяться в купе к мракоборцам он не собирался, да его и не приглашали, поэтому профессору оставалось стоять, глядеть в окно на мелькающие пейзажи и размышлять о том, что, против его воли, волновало больше всего.
Поттера нет в поезде.
Его друзья не переживают по этому поводу, значит, они знают причину.
Браун едет с ними в купе, но немного особнячком, подавленная и раздраженная. Значит, она не в курсе, но они еще не расстались.
Грюм тоже не поднимает шум, значит, он тоже знает.
И если Долгопупс, младшая Уизли и Лавгуд были беззаботны и веселы – насколько можно быть беззаботными и веселыми с осознанием военного положения в стране – то Рональд Уизли и Грейнджер явно тревожились и часто переглядывались, будто ища поддержки. Из этого Снейп сделал вывод, что какой бы ни была причина отсутствия Поттера – она не так уж безобидна.
А еще непонятно, почему его друзья не с ним. И тут пришло простое, очевидное решение – профессор был уверен, что сможет заглянуть в мысли кого-нибудь из них достаточно осторожно, чтобы не быть замеченным. Тем более, что Уизли и Грейнджер наверняка сейчас только и думают о той причине, по которой Поттера нет с ними…
Уизли лучше не трогать – он чистокровный, вполне вероятно, что у его рода есть наследственная способность если не защищать разум, то, по крайней мере, замечать вторжение. А вот Грейнджер вполне подойдет.
Снейп еще раз прошел мимо их купе, уточнив, в каком месте сидит девушка. Оказавшись вне поля обозрения из купе, он направил палочку в нужную сторону, сосредоточился…
И облажался.
Грейнджер владела окклюменцией, хоть и слабо.
Ругая себя, на чем свет стоит, Снейп убрал палочку и отвернулся к окну. Сумела ли девчонка понять, кто напал на нее? И что в связи с этим предпримет? Профессор злился на себя – он мог бы и догадаться, что Поттер достиг таких успехов в окклюменции только благодаря своей подруге-заучке, а значит, она тоже неплоха в ментальной магии! Дурак ты, Снейп, а не профессор! Так подставляться в твоем-то возрасте…
Дверь купе открылась и профессор, нацепив на лицо маску высокомерия и расправив плечи, встретил свою разоблачительницу колючим взглядом.
Грейнджер, как ни странно, была одна. Она закрыла дверь и приблизилась, пытаясь играть в уверенность. Но на самом деле ее нервозность была видна невооруженным взглядом. Она достала палочку, и профессор насторожился. Что бы Грейнджер ни затеяла, вряд ли она сможет ему навредить, но неужели она осмелится на какую-нибудь глупость? Подумай дважды, девочка, не позволяй эмоциям руководить тобой…
Но, приблизившись к Снейпу на расстояние полутора метров, она бросила какое-то заклинание себе за спину. Приглядевшись, профессор понял, что это «заглушка». Грейнджер выждала несколько секунд, переминаясь с ноги на ногу, и профессор решил, что не стоит испытывать на прочность ее нервы, и, не дожидаясь просьбы, бросил то же заклинание себе за спину.
- Простите, сэр, я не могу рассказать вам, что происходит, - сказала она, нервно сглатывая, но в то же время вполне удачно сохраняя спокойное уверенное выражение лица. – Гарри сейчас занят, он аппарирует прямо к Хогвартсу незадолго до нашего прибытия.
Снейп кивнул в знак благодарности за это объяснение, которое Грейнджер вовсе не обязана была давать. Странно было разговаривать со студенткой почти как с равной.
- Как вы узнаете, если он будет нуждаться в помощи? – решил немного злоупотребить доверием Снейп.
- У нас есть несколько вещей, на которые наложены Протеевы чары, - осторожно сказала Грейнджер и закусила губу, явно с тщательностью подбирая слова, чтобы не выдать лишней информации.
- Ладно, мисс Грейнджер, идите, - Снейп решил не перегибать палку. – Надеюсь, вам хватит ума не играть в
неоправданно опасные игры.
- Да, сэр, - сказала девушка, сняла заглушающие чары и поторопилась в купе.
Снейп вновь уставился в окно.
Эта короткая беседа пробудила в нем странное чувство. Если бы он попытался описать, то, скорее всего, назвал бы это радостью. Радость лишь тому факту, что ему доверяют. Это доверие было в рамках разумного – а именно, в очень узких рамках. Но Грейнджер дала ему понять, что не боится его предательства. Она не могла рассказать о крестражах и подробностях работы над ними, потому что не знала, что Снейп в курсе. Но она скрывала информацию от него не больше, чем от других. Очевидно, что школьным друзьям она сказала все то же самое…
***
Как Гарри ни старался, чтобы его появление не показалось «эффектным», при его появлении в Большом Зале повисла тишина. Да, он пропустил распределение и приветственную речь профессора МакГонагалл, занявшую пост директора в этом году, и как раз в тот миг, когда она позволила начаться праздничному пиру, входная дверь со скрипом отворилась и пропустила «Избранного». Все взгляды тотчас обернулись к нему.
Тихонько чертыхнувшись, Поттер юркнул к столу своего факультета и присел с самого краю, чтобы как можно скорее исчезнуть из-под пристальных взглядов. В этом был и другой плюс: Рон и Гермиона, разместившиеся чуть дальше и занявшие ему место, не смогли с ходу завалить его вопросами и упреками за то, что он так задержался. Гарри лишь показал друзьям вытянутый вверх большой палец, чтобы дать понять, что все благополучно, и принялся за еду.
Он заставил себя поесть, хотя его ужасно мутило. У него раскалывалась голова. Всю неделю он бился над этим загадочным ментальным заклятьем вокруг дома Марволо, но безуспешно. Он метался между площадью Гриммо, библиотекой Хогвартса и тайником, испытывая все новые и новые способы борьбы с заклятьем, паникуя все больше – вероятность того, что его обнаружит Волдеморт, увеличивалась с каждой минутой.
Рон и Гермиона окопались в библиотеке и выискивали информацию, которая может помочь. Множество приемов, десятки заклинаний, все новые и новые факты и опыт предыдущих поколений…
Поттеру удалось выяснить, что на самом деле никто не пытался влезть в мысли Рона и не читал его мысли. Это был не «кто», а «что» - тот самый дом без окон и дверей, зачарованный частично на внушение, частично – на легилименцию и запоминание. Как бы Гарри хотел никогда не узнать – каково это, работать с ментальными чарами Волдеморта! Как бы он хотел не подвергаться этим пыткам разума, не бить в ответ, не ускользать от легилименции и не рвать в клочья темную магию ценой собственной нервной системы… и не чувствовать этой чертовой боли!
- Что с тобой, Гарри? – послышался тревожный голос Лаванды совсем рядом.
«Все замечательно, боггарт вас всех задери! – хотелось заорать Гарри, а еще лучше – стукнуть кого-нибудь по лбу. – Я счастлив так, что сейчас лопну, и Волдеморту станет радостно и приятно!»
- Все нормально, - вместо этого сказал он, открывая глаза и отпивая тыквенный сок из кубка. На его лоб легла прохладная нежная рука и сразу дышать стало легче. Как он мог не заметить, что сел рядом с Лавандой. – Прости, любимая, я не увидел тебя. Думал, ты дальше, с Гермионой…
- Я только что поменялась местами с Дином, - спокойно сказала девушка, не убирая руку, видя, как это помогает Гарри. – Чем я могу тебе помочь?
Поттер хотел покачать головой, но отказался от этой затеи, боясь, что боль вернется с новой силой.
- Ты рядом, Лав, и это придает мне сил, - постарался улыбнуться парень. – Ты сама-то как?
Он скосил глаза и отметил, что выглядит Лаванда великолепно, хотя и бледновата немного. Но в это смутное время, вряд ли найдется в мире человек, способный сказать, что у него все отлично. Лучше или хуже обычного – вот правильные термины. И сейчас Гарри было намного лучше, чем две минуты назад. Он еще раз благодарно вздохнул, но решил, что больше кушать не может. Он просто положил голову на плечо подруге и дожидался окончания банкета.
- Я пропустил что-то важное? – спросил он у Лаванды, когда Рон и Гермиона увели первокурсников, и они вдвоем стали подниматься в гриффиндорскую башню.
- Ну, разве что новый преподавательский состав, - подумав несколько секунд, ответила девушка. – Защиту От Темных Искусств снова ведет Грюм. Это, по-моему, странно, ведь никто из преподавателей не был на этой должности больше года… - Гарри решил не посвящать подругу в то, что на их четвертом курсе Защиту вел совсем не тот человек, что будет вести ее в этом. – Трансфигурацию будет преподавать профессор Долгопупс, бабушка Невилла. Поскольку профессор МакГонагалл стала директором, нашим деканом будет профессор Вектор… ты бы видел, как радовалась Гермиона.
Да уж, нумерология – любимый предмет Грейнджер. Гарри даже не представлял, что за человек эта Вектор… знал он ее только в лицо и только благодаря общим обедам в большом зале. Что ж, остается надеяться, что с ней не будет проблем и можно будет по выходным срываться из школы, чтобы продолжать работу по поиску крестражей…
- Гарри, что это? – прервала его размышления Лаванда. – У тебя кровь?!
Поттер шмыгнул носом и провел пальцами по губе. Из носа текла кровь, причем довольно сильно. Как он мог не заметить?
- Я схожу к мадам Помфри. Мне сегодня весь день нездоровится, - неохотно признался он и сменил направление. Девушка последовала за ним.
Целительница мигом остановила кровотечение, дала зелье для понижения давления, поверив, или притворившись что поверила в «нервное перенапряжение». Гарри выпросил также зелье сна-без-сновидений. Он был почти уверен, что у него будут этой ночью проблемы со сном – столько всего ему пришлось провернуть.
Спать, скорее спать…
- Спокойной ночи, Лав, - нежно поцеловал он девушку, оказавшись в гостиной. – Я все расскажу в подробностях завтра, - сказал он Рону и Гермионе, которые уже на всех парах примчались, едва завидев его. – А если вкратце – воспоминание я стер, никто ничего не узнает, это точно. Но вот снять заклятье - не снял, сил не хватило.
У Гермионы явно был целый ряд вопросов, но она оставила их при себе и кивнула, одобряя намерение Гарри отдохнуть. Поттер с облегчением отправился в спальню, приготовился ко сну, задернул полог и принял зелье.
Почти всю ночь он проспал спокойно и крепко, лишь под утро ему начал сниться жуткий остров между небом и землей и сплошной кусок камня, который читал его мысли…
К утру Гарри немного приободрился – он хорошо отдохнул и чувствовал себя нормально, хотя и обнаружил на подушке несколько кровавых пятен. Он оделся, и, стараясь не разбудить соседей, спустился в гостиную. Там уже было несколько ранних пташек, Гарри увидел Джинни и направился к ней.
- Доброе утро, - сказал парень, опускаясь рядом с подругой на диван. – Как жизнь?
- Неплохо, Гарри, - улыбнулась она, и в комнате сразу стало как будто светлее. – Меня назначили капитаном команды по квиддичу.
- Я так и знал, - кивнул, улыбнувшись, Гарри. – Поздравляю.
Он не знал, понимает ли Джинни, что он не собирается играть в этом году. Если да – то хорошо, если нет… он боялся скандала с утра пораньше. И все же считал нужным все выяснить сразу.
- Очевидно, ты же и будешь играть за ловца? – осторожно сказал он, искоса наблюдая за ее реакцией.
Джинни слегка нахмурилась, но не выглядела слишком удивленной.
- Очевидно, так, - сказала она негромко. – Хотя знаешь, Гарри… мне кажется, ты не должен слишком зацикливаться на войне. Нет, ты послушай, не начинай сразу сердиться! Я понимаю твои чувства, понимаю, что ты хотел бы поскорее все это закончить, но ведь не от тебя одного зависит исход дела! И пока ты в школе – что ты можешь? Просто пойми, что пока что ты не обязан всего себя посвящать войне. В твоей жизни еще есть место простым обыденным развлечениям, таким как квиддич…
Во время всей ее речи, Гарри удрученно качал головой, и девушка, наконец, остановилась.
- Прости, Джинни, - сказал Поттер. – Тебе придется проводить отборочные для еще одного охотника. – Он просто вообразить себе не мог, как после того, что он видел в пещере и после того, что пережил за последние несколько дней возле дома Мраксов он сможет летать по площадке на метле и ловить золотой юркий снитч.
- И для вратаря, - добавила невесело Джинни. Гарри удивленно поглядел на нее. – Да, Рон еще вчера сказал мне, что больше не будет играть. Ладно, Гарри, идем на завтрак, а то пока эти сони поднимутся, я умру с голоду.
Назвав свои имена дежурному мракоборцу в гостиной, они вместе прошли сквозь портретный проем и зашагали по полупустым коридорам Хогвартса вниз, в Большой Зал.
Еще вчера Гарри заметил, что школа изменилась. Чем-то неуловимым, но очень важным, словно сама атмосфера стала другой, настроение замка… Возможно, причиной этого было субъективное восприятие Поттера, но когда он приходил сюда в течение лета, он ничего не замечал. Школа как школа – только разве что без учителей и учеников. Но теперь, когда школьники вновь наводнили коридоры, преподаватели патрулировали каждый закуток и тайный проход, а мракоборцы колючими подозрительными взглядами буравили спину, Гарри казалось, что сами стены замка стали другими. Раньше от них исходило тепло и незримый свет, он чувствовал себя здесь, как дома… теперь он тоже воспринимал замок как свой дом, но сейчас чувствовал себя здесь чужим. Словно инородное тело попало в устоявшийся порядок. Он не мог быть обычным школьником, не мог притворяться, что происходящее в магическом мире его не касается… Он должен действовать смело и решительно, полагаясь лишь на собственные силы и на поддержку друзей. И если ему вдруг назначат взыскание…
- Смотри куда идешь, Малфой! – послышался возмущенный возглас Джинни.
Гарри тут же вынырнул из собственных мыслей и готов был уже вступить в перебранку, возможно даже, с применением силы, но слизеринец, столкнувшийся с девушкой при входе в Большой Зал, неожиданно сделал шаг назад.
- Прости, - сказал он своей обычной манерной интонацией, высокомерно оглядывая Джинни с головы до ног.
Она, стараясь не показать удивления, прошла в зал и направилась к столу Гриффиндора. Малфой сделал вид, что не заметил Гарри и вошел следом за ней, присоединяясь к своим одноклассникам. Поттер удивленно понаблюдал за недругом еще некоторое время, не совсем понимая, что произошло – от кого угодно он мог ожидать вежливости, но только не от него. Чтобы Драко Малфой извинился перед гриффиндоркой, да еще «осквернительницей крови», должно было произойти что-то совсем уж невероятное. И, тем не менее, это был он – белобрысый хорек, староста факультета Слизерин, избалованный отпрыск чистокровного семейства и упивающийся смертью.
Минут через десять явились Гермиона, Лаванда и Рон.
- Доброе утро, - Поттер поднялся навстречу своей любимой и помог ей усесться рядом с собой. – Выглядишь бесподобно!
- Так что, не пойдем на уроки? – кокетливо мурлыкнула Лаванда.
В ответ Гарри засмеялся и крепко поцеловал ее в щеку.
- Это было бы замечательное начало учебного года, - заметил он. – Но, пожалуй, слишком вызывающее, даже для меня.
- Поттер, как тебе удается одновременно быть паинькой и последним сорвиголовой? – с притворным удивлением спросила Лаванда.
- Ведите себя достойно, молодые люди, - раздался за их спинами строгий женский голос. Обернувшись, Гарри понял, что это профессор Вектор подошла к ним, чтобы дать расписание.
Их новый декан была женщиной средних лет, во многом похожая на МакГонагалл – серьезная и строгая, авторитетная и справедливая, если верить Гермионе. Среднего роста, крепкой комплекции, с внимательными серыми глазами – на Поттера, который никогда не видел ее вблизи, она произвела приятное впечатление. Возможно, с ней можно будет договориться, чтобы исчезать из школы на выходные. Одета она была в длинную элегантную серую мантию, застегнутую на все пуговицы.
- Профессор Макгонагалл передала мне ваши дела, - сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, но убедившись, что ее слышат все за столом. – И даже дала некоторые комментарии. Таким образом, для большинства из вас расписания уже готовы. Сейчас я раздам их, а потом займусь шестым курсом.
Эта речь немного вернула Гарри в реальность. Он четче, чем минутой раньше, осознал, что вновь находился в школе, что он все еще ученик, гриффиндорец, ему предстоят уроки, домашние задания, возможно, отработки… Все это выглядело таким смешным на фоне тайников Волдеморта, что он едва удержался от глупого хихиканья, глядя на сосредоточенную физиономию Гермионы. Точно так же она выглядела, когда читала энциклопедию темных заклинаний…
Посмотрев в свое расписание, Гарри чуть присмирел: сначала сдвоенный урок у Хагрида, потом заклинания, после обеда – сдвоенные зелья… Поттер тяжело вздохнул – он не знал, как изменятся его отношения со Снейпом после того летнего разговора. Гарри очень не хотел бы вообще когда-либо встречаться с ненавистным профессором, но это был не тот случай, когда можно выбирать. Скорее всего, ничего не изменится… или наоборот, профессор поймет, что Поттер будет терпеть все унижения и оскорбления только лишь потому, что ему когда-нибудь, возможно, понадобится помощь.
И вновь перед глазами морок, инферналы, дом-легилимент… смешно после всего этого бояться Снейпа. Гарри вновь хихикнул и вдруг понял, что у него начинается истерика.
