Глава 35***
Когда Сириус случайно слышит, как Гермиона за что-то отчитывает друзей, ему невольно вспоминается единственная девушка, которой удалось невероятное – поставить Мародеров в тупик.
Это их четвертое или пятое дело, точно уже не припомнить – они четверо ввязываются в бой с семерыми Пожирателями прямо в маггловской части Лондона, и работать приходится за двоих, хотя у Питера правая рука все еще не в порядке после последнего вызова, а Рем только-только оправился от очередного полнолуния.
Где-то минут через двадцать, когда ситуация становится совсем уже безнадежной, Сириус замечает, как один из нападающих целится в спину Рему, и – не успевает даже подумать о том, чтобы помочь, но заклятие натыкается на невидимую преграду и гаснет.
Невысокая девушка в маггловской одежде и с шапкой упругих кудряшек на голове методично убирает магический щит, потом обезвреживает самого Пожирателя.
Аврорской выучки у нее нет, но это компенсируется лаконичной точностью движений и безупречной внимательностью. Сириус, надо признать, даже на мгновение позвопяет себе на нее засмотреться.
- Не ранили?
Девушка, привычным движением прихватив каштановые кудри заколкой, поднимает на Блэка насмешливые зелено-карие глаза:
- Нет.
Подошедший следом Римус нерешительно заговаривает тоже:
- Послушай, это ведь ты отбила заклятие?..
- Сектумсемпру, - деловито уточняет та.
- Я знаю, - чуть хмурится Римус. - Спасибо, ты мне, наверное, жизнь спасла.
- Не думаю, - что-то прикидывает про себя девушка. - Максимум неделя в Мунго.
И пристально смотрит на подходящих Джеймса с Питером:
- А! Теперь понятно, откуда я вас знаю. Могла бы и раньше догадаться. Кто кроме пресловутых Мародеров полезет в такую заварушку без надежды на подкрепление…
И четко представляется:
- Лина. Марлин Маккиннон. Равенкло. Полукровка. С позавчерашнего дня – член Ордена Феникса.
Парни кивают с разной степенью недоумения на лицах.
Марлин, впрочем, ответа не дожидается:
- Ты, само собой, Поттер, у-которого-вечно-на-голове-бардак.
Рука Джеймса взлетает к растрепавшейся шевелюре.
- Ты – тот-самый-Блэк-который-забил-на-наследство.
Сириус, почти польщенный, ухмыляется.
Девушка переводит оценивающий взгляд с Рема на Питера и обратно и продолжает:
- Ты, скорее всего, Питер, про-которого-нечего-сказать.
Пит привычно краснеет, хмурится Джеймс, а Блэк едва сдерживает улыбку. Все-таки этой нахалке не откажешь в остроумии.
- А ты, стало быть, Римус Люпин. Оборотень.
Римус вздрагивает. Хотя все в Ордене знают, кто он такой, с этим уже смирились, и ему давно не бросали в лицо упреков.
Марлин, заметив, как напряглись ребята, с едва заметной виноватинкой в по-прежнему деловитом голосе продолжает:
- Да не дергайтесь вы, это не обвинение. По мне, так оборотни ничем не хуже остальных. Просто я сказала все, что о вас знаю. Не люблю недомолвок.
Люпин облегченно выдыхает, а Джеймс выдает удивленное:
- И это все, что тебе сказали?
- Нет, - смеривает она Поттера скептическим взглядом. - Еще, как выражается наш глубокоуважаемый директор, вы – «образец истинной дружбы и товарищества».
Сириус фыркает, стараясь не засмеяться в голос:
- Вот уж не думал, что Дамблдор когда-нибудь станет делать нам комплименты!
Марлин спокойно продолжает:
- А я, кстати, хронический волк-одиночка… Люпин, даже если б я не знала, кто ты, догадалась бы сейчас. Поттер, у тебя на лбу написано: «Неудивительно, что при таком занудстве у нее нет друзей».
Сохатый и Лунатик, на самом деле дернувшийся при слове «волк», слегка краснеют.
Марлин хмыкает, обернувшись к Блэку и Питеру:
- Ладно хоть у вас двоих хватает ума пытаться скрывать то, что вы думаете.
Бродяга ухмыляется в ответ:
- Воспитание не пропьешь. Слушай-ка, а ты что, всегда такая… хм…
- Настырная, - спокойно заканчивает равенкловка.
- Проницательная, - возражает Сириус.
- Абсолютно всегда, - серьезно кивает Марлин.
И снова обводит их насмешливым взглядом, за которым почему-то чудится горечь.
Не добро быть человеку едину.
- Мне, пожалуй, пора, - вдруг заявляет девушка, - и не беспокойтесь, я редко бываю в штабе. Больше не встретимся.
Римус, самый чуткий из четверых, огорченно прикусывает губу.
Сохатый с Бродягой на мгновение замирают в глубоком недоумении, а потом хором окликают:
- Эй, Маккиннон!
- Что еще? – сухо бросает она через плечо. И Сириус уверенно произносит:
- Знаешь, а мы были бы рады еще увидеться.
Кудряшки у нее на затылке удивленно вздрагивают.
А на следующий раз она снова сваливается им на голову из ниоткуда и на этот раз вытаскивает из-под заклятия Блэка.
Удивляться ли, что оставшиеся ей восемь месяцев жизни эти двое ночуют вместе?
