ИнтригиГлаву отбетили, и, как я обещала, как только так сразу...
И громадное спасибо моей бете, вылавливающей мои косяки и сбежавшие запятые. :)
Видишь, разносится гулкое эхо,
Ведьму готовят к венцу.
Но я скажу ей: «Примерь-ка доспехи,
Платье тебе не к лицу».
Флер, «Синие тени».
Флотилия из почти трех десятков ладей скользила по волнам северного моря. Ободренные попутным ветром и установившейся хорошей погодой мореходы поставили пестро выкрашенные полотнища парусов, втянули весла и теперь отдыхали, разморенные не по-северному жарким полуденным солнцем. Настолько, конечно, насколько можно отдохнуть и расслабиться в открытом море.
Высокий, светловолосый мужчина с длинной, окладистой бородой пробирался через ряды скамей на нос, где стояла, держась одной рукой за форштевень, невысокая темноволосая женщина в синем платье. Она была, пожалуй, миловидна, и как-то странно не похожа на остальных мореходов – тяжелых, коренастых, огненно-рыжих.
- Амхэйргин! – она обернулась. – Что…
И смешно фыркнула, жмурясь и вытирая лицо от соленых брызг – ладья зарылась носом в волну.
- Моя жена мертва, - мужчина хрипло пробормотал ей на ухо, властно обнимая за талию, притягивая к себе, – теперь ты будешь моей?
- Не слишком ли рано ты забыл ту, кто родила тебе сына?
- Никто ничего не скажет, – взгляд друида казался мутным не только от усталости долгого путешествия, но и от непонятной злой тоски по несбыточному, мелькавшей в глубине глаз. – Им не одолеть без меня волшебников Туатха де Данаан. Я сделал, как ты требовала. Не служанкой, не наложницей, женой и госпожой поведу тебя в мой новый дом, свободной женщиной, матерью моих сыновей…
Он говорил хрипло, захлебываясь словами и явно не опасаясь, что кто-то может услышать. Его любовница задумчиво теребила нитку лазуритовых бусин, обмотанных вокруг запястья.
- Я буду с тобой, Амхэйргин, - женщина положила тонкую, бледную руку на широкую ладонь мужчины. – Я буду с тобой, когда ты сразишь магов дану.
Друид еще успел удивиться тому, что рука была совершенно ледяной, но в следующую секунду холод охватил все его тело, прокатился мертвящей волной, и схлынул так же быстро и внезапно, как появился.
- Я буду с тобой, – теперь в голосе женщины слышалась насмешка, – обещаю.
Сандра заглянула в спальню за книгами, но, заметив плотно задернутые шторы на кровати Изабеллы, вздохнула. Похоже, та снова впала в непонятную хандру. В начале года приступы можно было отследить по тому, что Белла забиралась на подоконник и начинала тискать своего кота. Позже зверюга, окончательно освоившаяся в замке, стал все чаще пропадать, и девочка просто сидела на кровати, задвинув плотный полог и устремив невидящий взгляд в одну точку.
Подругу надо было спасать, и, с истинно гриффиндорской решительностью Сандра отодвинула тяжелую занавесь и юркнула внутрь.
Изабелла оглянулась, отвлекаясь от рассматривания фотоальбома.
- Они не двигаются? - Сандра через плечо заглянула на снимок, который так пристально разглядывала подруга.
- Это маггловские фото, они никогда не двигаются, - Белла осторожно погладила глянцевую поверхность. - Узнаешь, кто здесь изображен?
- Ну ты. А что это за дурацкий бумажный колпак?
- Мне исполнилось десять лет. Не замечаешь ничего странного?
- Нет, - Сандра всмотрелась в фото, с ее точки зрения, то, что изображение не двигалось, уже было странным. - А что?
- У девочки карие глаза.
- И?
- У меня – зеленые. Но она - это я.
- А может...
- Не может. Цвет глаз не меняется в одиннадцать лет.
Сандра задумалась и даже почесала в затылке, пытаясь разобраться в загадке. Она не слишком доверяла маггловской технике. Мало ли, как она способна переврать изображение. Так что все опасения подруги вполне могли быть выдуманными. Пришедший в голову выход был вполне очевидным.
- Нам следует спросить совета у преподавателей, – декан, конечно, разрешит все вопросы.
- Нет. Это касается только меня, - Изабелла пристально посмотрела на подругу, - этого никто не заметил. Никто. Даже я сама увидела только сейчас.
- Но, в конце концов...
- Если бы я не начала просматривать этот альбом... Сандра, мне в голову не приходило, что что-то изменилось. Называется смотреть, но не видеть.
Столь активное и немотивированное нежелание подруги просить помощи даже настораживало. После всего случившегося она не доверяет взрослым? Но это же глупо.
- Надо рассказать преподавателям или хотя бы тете написать.
- А что они скажут? Как воспитатели в приюте? - Изабелла закусила губу. - Что это все шок, последствия травмы и все такое? Им про снег рассказать? Или про сны? - Но нельзя же просто сидеть и ждать.
- Можно, – Белла ухмыльнулась. – Чем меньше взрослые знают, тем крепче они спят. А наш святой долг охранять их сон.
Северусу совершенно не хотелось рассказывать кому-либо о беседе с мисс О'Танни. Сейчас, обдумав и разобрав по шагам все произошедшее, он склонялся к тому, что где-то допустил ошибку и, возможно, Найета действительно не пыталась купить его. Но Дамблдора живо интересовала полученная информация и поневоле пришлось делиться и кое-какими прочими подробностями.
Директор, выслушивая своего бессменного шпиона, хмурился и теребил бороду.
Из слов Снейпа очевидно становилось одно – женщина определенно заинтересована в профессоре зельеварения. Бывший Пожиратель, слизеринец, неизвестно какими путями прибившийся к Светлой стороне, несомненно, производил впечатление человека, умеющего выбрать сильного союзника, достаточно умного и изворотливого, чтобы выжить в заведомо безнадежных ситуациях. Учитывая репутацию мисс О'Танни, это было тревожным признаком.
То, что Найета оказалась ученицей ныне покойной баронессы Черкасской, тоже было не слишком-то хорошей новостью. Признанную главу советского магического сообщества Дамблдор помнил. Наверное, даже лучше, чем хотелось бы. Впервые они встретились на балу в честь победы над Гриндевальдом, она единственная из всех была не в традиционной мантии, а в какой-то невнятной, и даже, кажется, латаной-перелатаной магловской военной форме. Образ вполне гармонично дополняла палочка, заткнутая за голенище сапога и потертая кобура на бедре. Старая аристократия из уважения к титулу и древности рода старалась не замечать нарушений этикета. Знал он и то, что баронесса люто ненавидит британское министерство магии и, заодно, всех прочих европейских магов. Конечно, нет худа без добра, во многом благодаря этой неприязни Воландеморт, попытавшийся начать активную вербовку сторонников в Дурмштанге и на прочих, контролируемых советскими магами территориях, убрался оттуда несолоно хлебавши. Хотя ему и удалось привлечь на свою сторону племянника грозной баронессы.
Преемник леди Черкасской пока что придерживался политики невмешательства, но в своем летнем путешествии Хагрид сталкивался с почти что открытой неприязнью. Магическое сообщество Востока лихорадило, и, хотя вопрос чистокровности традиционно решался русскими в пользу «был бы человек хороший», поток недовольных переменами вполне могут отправить спускать пар на ближайшую войну. Множество опытных специалистов, ранее занятых удержанием так называемого Железного Занавеса, остались не у дел. Сторожевые псы Империи были в ярости и не скрывали желания поквитаться с благополучным Западом. Можно было, конечно, попытаться перекупить хотя бы часть, но это, во-первых, требовало основательных вложений и тесных личных связей с русскими, а, во-вторых, было крайне непопулярным политически шагом, необходимость которого будет крайне трудно объяснить даже Ордену.
Отказ мисс О'Танни вести переговоры с кем-либо, кроме самого Дамблдора, был вполне ожидаем, хотя тоже не относился к числу приятных новостей. Но эта проблема, по крайней мере, была вполне решаема.
- Что еще, Северус? – директор вздохнул и приготовился к дальнейшим сюрпризам.
- Ульрих Гессен исчез. Лорд приказал найти его живым или мертвым.
- Гессен? Он-то здесь при чем?
Ульрих Гессен не казался ключевой или даже сколь-нибудь значимой фигурой. Обывательски небогатая на события биография. Полукровка, закончил Когтевран, пусть и не с лучшими баллами на выпуске, но и не в последних рядах. Позже работал в отделе по созданию приемлемых объяснений для магглов. В рядах последователей Воландеморта замечен не был, хотя и был дружен с Регулусом Блеком. Не без честолюбия – женился на чистокровной. Правда, чистокровность была единственным достоинством Гвендолин Гессен, в девичестве – Принс, женщины, от которой отказалось ее семейство. В остальном - очень милый, старательный и совершенно обыкновенный мальчик. В отличие от той же мисс О'Танни. По всем канонам мальчик должен был бы спокойно сидеть дома и до последнего верить словам Министра.
- Помните, я говорил о Ленте Атиллы?
Дамблдор кивнул.
- Судя по всему, заставить ее работать так и не удалось, и Гессен спасался от возможного гнева Лорда.
Северус не был уверен в своих выводах, но ничего более правдоподобного предположить не мог. В тот вечер в поместье МакНейров, где Гессена видели в последний раз, произошло очень много странных вещей.
О том, что в последнее время Темный Лорд очень заинтересовался всевозможными упоминаниями о магических четках, Снейп решил пока что умолчать. Из достоверных источников у него были только жалобы Люциуса Малфоя на набеги в библиотеку и перепуганных эльфов.
Четки постоянно носил обернутыми вокруг запястья Ульрих Гессен. Курса с пятого. Северус еще помнил ходившие тогда по школе слушки, что тот пытался покончить с собой на фоне неразделенной и запретной любви к какой-то смазливой маггле. Четки носил и его сын, очень уравновешенный мальчик, не склонный к показушным или необдуманным действиям.
Четки были у Изабеллы. Тоже, вроде бы, пытавшейся совершить самоубийство. Четки, наконец, были у Найеты. Правда, в официальной биографии мисс О'Танни суицидальных мотивов вроде не было, но это ровным счетом ничего не значило. Про знакомство и ученичество у баронессы Черкасской там тоже ничего не упоминалось.
Это могло иметь значение, это могло не иметь значения, но, по мнению Северуса, случайных совпадений было многовато.
Наличие в обыденном миропорядке чего-то вопиюще неправильного Феникс ощутил еще за квартал от дома Дарины. Мгновенная волна эмпатического сканирования прокатилась по окрестностям, Лиарол отрывисто выругался и исчез под маскировочным мороком. Иллюзии никогда ему особенно не удавались, но сейчас надо было проверить одно подозрение, мало-помалу перераставшее в абсолютную уверенность.
Найета сидела перед камином, по-турецки скрестив ноги, и внимательно слушала старую знакомую. Лично встретиться так и не удалось: после неприятностей с племянницей, хотя и успешно скрытых от широкой обывательской общественности, но ставших вполне известными в узких кругах, археологом плотно заинтересовался аврорат. Специалисты, потратившие долгие годы на освоение разных аспектов темной магии и чудом не выловленные ни мракоборцами, ни пожирателями, предпочитали лишний раз не вступать в прямые контакты с засветившимися. Во избежание. Даже эта консультация стоила Соколице изрядной суммы в галеонах и бессчетных нервов, но вмешательство Дану было достойным поводом для возобновления старых связей.
- Ищи среди старых кельтских семейств, – колдунья, нестарая еще женщина с убранными в конский хвост волосами и неприятным, чересчур пристальным взглядом, в котором мерещились безумные искорки, потерла подбородок. – Гриффинлды. Прюэтты, обрати особое внимание, очень опасная семейка. МакКинноны, МакГонагаллы. Могли бы Принсы, но Гвендолин, последняя из женщин семейства по прямой линии, изгнана из семьи. Руквуды, но там в роду не осталось женщин. Еще МакНейры, долгая память, старый род.
- МакНейры?
- А с ними ты что не поделила? – всполохи зеленоватого пламени делали лицо волшебницы похожим на демоническую маску.
- Лучше скажи, что теперь делать?
- Писать завещание. Можешь отомстить напоследок. Можно еще попытаться напрямую сразиться с Дану, но победить не удавалось никому после Амхэйргина.
- А как же святой Патрик?
- А ты в это веришь?
- В те времена среди монахов было немало сильных магов. Можно выяснить конкретно, какое из семейств сделало мне такой милый подарок?
- Попытаться без всякой гарантии результата. На Альбан Эилер. С чуть большей вероятностью – на Белтейн. Если доживешь. Имболк мы уже пропустили.
- Тогда начнем с равноденствия. Нужно что-нибудь доставать к ритуалу?
- Пятьсот галеонов. Необходимые артефакты у меня есть. Список зелий пришлю позже.
Найета просто кивнула, наблюдая за гаснущим пламенем. Ей надо было хорошо подумать. Ритуалы отпевания дану – не та сила, к которой обращаются без желания уничтожить противника. Кто-то из старых врагов решил, наконец, поквитаться с зарвавшейся грязнокровкой? Приспешники Воландеморта решились для острастки убить проигнорировавшую приказ их повелителя? МакНейры были, пожалуй, наиболее очевидными кандидатами, имелись и возможность, и повод. Но Воладнеморт приказал доставить ее к себе живой и здоровой, иначе зачем нужно было похищать Изабеллу? Или кому-то стало известно об экспериментах русских по искусственному усилению потенциала магов и Лорд решил, что Белла как раз результат такого эксперимента? Поэтому и пытался так настойчиво влезть в воспоминания девочки? Это могло быть чреватым очень, очень большими проблемами. Или Тайнирен решил таким образом обойти клятву, нарушая обещанный нейтралитет?
- Слово «наружка» тебе что-нибудь говорит? – голос Лиарола был подчеркнуто спокойным, и как-то по-особенному ласковым.
Найета обернулась, наблюдая, как материализовавшийся в центре комнаты Феникс небрежно свалил на ковер мужчину в серой мантии. Соколица хмыкнула. Она, конечно, давно ожидала чего-то подобного, но, пожалуй, не от магов.
- На чем он прокололся?
- Взял обитателей дома напротив под Империо. Идиот.
- Ну почему же… - археолог присела на корточки рядом с незадачливым шпионом, внимательно рассматривая его лицо, – я, например, ничего не почувствовала…
- Ты не эмпат, – Феникс сел рядом, успокаивающе погладил ее по плечу. – Ты и не обязана была. Обосновался, кстати сказать, почти по маггловски. Оптика хорошая, даже завидно.
- Значит, почти по-маггловски? – Найета потерла кончиком пальца складочку между бровями. – Интересно, кто же это у нас такой сообразительный, мерзавец?
- А вот телепат у нас ты, – Лиарол подмигнул рассерженно зашипевшей женщине и упруго поднялся. – А я пока пойду варить кофе. Или чай?
- Достань стаканы для эля, – Соколица уже оглаживала кончиками пальцев виски своей жертвы, – А я пока займусь подготовкой к введению Лорда в максимальное удивление.
