Кровное родство.Глава 36.
Кровное родство.
6 февраля 1999 года.
Словно по устоявшейся привычке, Нарцисса продолжила приходить неприглашенной и без всяких предупреждений. Андромеда то и дело убеждала себя, что ее это чертовски раздражает, но, в глубине души, ждала, с замиранием сердца, когда же миссис Малфой постучит в дверь ее дома. Она, по старой привычке, откроет дверь и будет долго ворчать, как же сестра надоела ей со своими визитами, а Нарцисса, по той-таки привычке, станет рассыпаться в извинениях, терпеливо дожидаясь, пока Энди надоест играть роль разозленной и негостеприимной хозяйки. Каждая из них понимала, что эти встречи нужны им обеим не меньше, чем воздух или еда. В конце концов, удалось же Нарциссе добиться для Драко встреч с Тедди! Правда, только летом, и только под присмотром Андромеды, но женщина была рада уже и этому. Решающим в споре о том, стоит ли Малфою-младшему видеться с племянником, стал умоляющий взгляд Нарциссы и ее слова:
«Пожалуйста, Энди... Он и мой сын тоже, а не только Люциуса».
Миссис Малфой очень полюбила мальчика. Он всегда напоминал ей о ее собственном детстве. Каждый раз, глядя на Тедди, Цисси видела в нем Драко. Каждый раз, когда она брала его на руки, обнимала, целовала в лобик или кормила, она давала ему всю ту любовь, что дарил когда-то своему сыну. Для Андромеды это стало чем-то невероятным: чтобы человек, который принадлежал к темной стороне, мог быть таким добрым и милым. Она часто смотрела на свою сестру с искренним сожалением и любовью, но всякий раз, когда встречалась с ней взглядом, отводила глаза и пыталась придать им самое что ни на есть беспристрастное и безразличное выражение. Энди просто не могла больше думать о сестре так, как думала раньше: о жене ужасного человека и предательнице. Теперь она снова стала для нее той самой нежной девчушкой Цисси, с которой они в детстве были так близки. Словно и не было тех долгих лет разлуки и размолвок. Словно и не было в их жизни того ужаса и горя, который им обеим пришлось пережить. И миссис Тонкс не знала, радоваться ей по этому поводу, или же огорчаться.
Сестры всё чаще вспоминали детские годы. Но никогда ни одна из них с того самого первого визита не осмеливалась заговорить о Беллатрисе. Андромеда старалась даже и не вспоминать о ней, чтобы образ сестры как можно скорее выветрился из ее головы, души и сердца. Но это оказалось не так-то просто. Особенно, когда Нарцисса в один из своих очередных незапланированных посещений неожиданно выпалила на одном дыхании:
— Помнишь Рождество в первый учебный год Беллы?
Энди поджала губы, как она делала всегда, когда была чем-то недовольна и сухо пробормотала:
— Превосходно. Это было мое первое Рождество из разряда «испорченных».
— Ты лукавишь, дорогая сестрица. Оно было просто замечательным. Белла купила нам леденцы, два больших пакета «Шоколадных лягушек» и по упаковке драже «Берти Боттс».
— О, — только и выговорила Андромеда, не в силах сдержать широкой улыбки. — Помню-помню. Она дала их нам и заставила поклясться, что мы не выдадим ее маленький секрет. Надо было сразу же отдать конфеты родителям, чтобы они давали их нам каждый день понемногу.
— Да, но ты съела всё и сразу, — тоже улыбнулась Цисси. — И когда она потом нашла тебя в туалете в два часа ночи, то даже не стала ругаться, а просто крепко тебя обняла и отвела в кровать. Представляешь, что она чувствовала утром, когда ей пришлось соврать родителям? Помнишь, как она сказала им, что ты, очевидно, подхватила простуду во время вашей последней прогулки по саду.
— Да, — неохотно произнесла Энди, уже не улыбаясь. — Я помню.
— Ты была ее любимицей, — проговорила Нарцисса с легкими нотками зависти в голосе. — Она, конечно, любила нас обеих, но тебя гораздо больше.
— Нет, — отрезала Андромеда, покачав головой. — Она меня терпеть не могла.
— Только в самом конце, — всё же не смогла не согласиться Нарцисса. — Она тебя просто обожала. Постоянно защищала... — она помолчала некоторое время, а потом с некоторой горечью добавила:
— Мы ведь были тогда счастливыми?
Андромеда не могла с точностью ответить на вопрос Цисси, но голос сестры мысленно вернул ее в прошлое. В их общее прошлое.
~*~*~
Миссис Блэк присела в глубокое плетеное кресло, а рядом с ней опустились на пол ее дочери.
— Мои дорогие девочки... — произнесла она, сияющим взглядом окинув дочек с ног до головы. — Две капельки воды и моя маленькая фея-принцесса, — улыбнулась женщина, чуть склонив голову набок. Андромеда и Белла действительно были очень похожи, словно были близняшками, а у Цисси были светлые, соломенного оттенка волосы, мягко обрамляющие миловидное личико.
~*~*~
А вот они играют в прятки по всему особняку.
— Энди, я знаю, что ты там! — слышится громкий и веселый голос Беллатрисы.
~*~*~
Вот ей восемь, и они с сестрами сидят за большим столом на каком-то очередном чистокровном приеме.
— Ах, я умираю со скуки! — смеясь и обмахивая себя громадным веером, заявляет Белла. — Как жаль, что мы родились девочками. Вот если бы у мамы было три сына, нам сейчас не пришлось бы киснуть тут с этими старыми башмаками и перечницами.
~*~*~
Беллатриса уезжает в Хогвартс.
— Я буду по тебе скучать, Энди. Не плачь, я уже очень-очень скоро вернусь, вот увидишь. Будь хорошей девочкой, пока меня не будет, и не давай Цисси в обиду, договорились? Ты остаешься за старшую, дорогая. О, ну только не плачь опять, а не то я тоже буду рыдать с тобой, сестренка. Вот, теперь и Нарцисса начинает хныкать...
~*~*~
Ее распределение.
Слизерин.
— Теперь мы всегда буде вместе, Энди, — широко улыбаясь, говорит довольная Белла.
~*~*~
Распределение Нарциссы.
Слизерин.
— Я так горжусь вами, мои слизеринки! Кстати, Люциус, познакомься, это моя младшая сестра Нарцисса. Цисси, это Люциус Малфой.
~*~*~
Они с Тедом стоят посреди небольшого поля, усеянного маками и ромашками.
Его глаза цвета орехового дерева, милая улыбка, ласковое прикосновение заставляют бабочки в животе девушки затеять дикие пляски, а сердце — сделать тройное сальто и ухнуть далеко вниз.
— Кажется, я безумно в тебя влюблен, — произносит он, и Энди краснеет, словно переспелый помидор. Потом смущается и, резко вырвавшись из его рук, убегает прочь.
~*~*~
— Что случилось, Энди? — слышен взволнованный голос Беллатрисы. — Милая, да ты сама на себя не похожа.
~*~*~
Снова Тед.
— Просто забудь про них, Андромеда, — нежно говорит он.
Тед Тонкс был единственным, кто всегда называл ее полным именем, а не сокращенно, как все остальные.
— Я люблю тебя.
На этот раз она не сбежала, а лишь крепко прижалась к его широкой груди, положив голову ему на плечо.
~*~*~
В скором времени этот секрет перестал быть тайной.
Белла узнала обо всем.
Она превратилась в настоящую фурию.
Ярость. Страх. Отвращение. Боль.
— Мерлин, он же просто грязнокровка! Энди, они убьют тебя, как только узнают! — кричала она тогда. — Энди, зачем ты поступаешь так с нами? Как ты можешь?
Позже, гораздо позже, она пришла в себя, глубоко вздохнула, как ни в чем ни бывало оправила выбившиеся из-под шляпки волосы и, даже не глядя на сестру, сухо проронила:
— Ты мне больше не сестра. Ты просто эгоистичная предательница.
Она помолчала секунду, а потом добавила, холодно и язвительно:
— Я ненавижу тебя, Андромеда Тонкс.
— Энди? — голос Нарциссы на это раз прозвучал словно из другого измерения. Детское прозвище вырвало ее из мира воспоминаний, заставив мысленно вернуться обратно в собственную гостиную. — Ты в порядке?
Андромеда осознает, что плачет.
Она всегда знала, что Белла любила ее. Любила, возможно, даже больше чем кого-либо. Может быть, она любила ее даже больше, чем следовало. Если бы она только выбрала своей фавориткой Нарциссу — милую, приветливую, аристократическую Нарциссу, — то никогда не была бы так разочарована. И, может быть, она никогда не стала бы той, кем стала — безжалостной и жестокой Пожирательницей Смерти без капли человечности.
— Энди, — снова услышала она голос сестры. — Ты не хочешь сходить к ней на могилу?
Слезы все еще текли по лицу Андромеды, когда Нарцисса осторожно произнесла свою реплику.
Могилу Беллатрисы?
Да как она может предлагать ей такое? Неужели Нарцисса столь наивна, чтобы предполагать, что Энди могла забыть обо всем, что сделала Белла? Забыла, кто убил Нимфадору? Римуса? Теда?
«Да как у нее только язык повернулся такое сказать?!»
— Она похоронена в Малфой-мэноре, — сказала Нарцисса уже тише.
— Почему? — не смогла не спросить Энди. Вопрос сорвался с ее губ против воли, но она почему-то не пожалела о сказанном.
— Потому что она моя сестра, — с отчаянием и решимостью сказала Нарцисса. — И твоя тоже. По крайней мере, была когда-то давно. Или ты забыла?
— Когда я выросту, хочу быть такой, как ты, — с широко раскрытыми от восторга глазами, говорит шестилетняя Андромеда своей старшей сестре.
— А я не хочу, — отрицательно мотает головой Белла, погладив Энди по макушке. — Я хочу, чтобы ты осталась такой, какая ты сейчас навсегда. Я хочу быть твоей старшей сестрой вечно.
— Я помню, — словно издалека слышит свой голос Андромеда.
И словно еще вчера Беллатриса держала ее руки в своих и говорила:
«Я люблю тебя, сестренка!».
— Она похоронена в саду, за домом, — так же тихо продолжила Нарцисса. — Рядом с родовым склепом Малфоев, и черт с тем, что он с этим не согласен.
— Твой муж?
Цисси устало понурила голову.
— Да, Люциус был против, но я настояла на своем. И, в конце концов, у него не было другого выхода, как со мной согласиться. Так что, ты идешь со мной?
— Сейчас?
— Да, сейчас было бы просто идеально, но ты можешь приходить в любое время, как только... — Нарцисса хотела было сказать «соскучишься», но вовремя опомнилась и, снова потупив взгляд в пол, закончила, — …захочешь.
— Да, — неожиданно сказала Андромеда. — Я пойду.
— — — * — — —
Они взяли с собой Тео и аппарировали. Оказавшись, перед большими коваными воротами, Энди чуть поежилась, шумно выдохнув. Тедди, до этого спокойно сидевший у нее на руках, завертелся в разные стороны и тихонько захныкал. Нарцисса осторожно забрала его у Андромеды и стала легонько покачивать из стороны в сторону, шепча ему что-то на ушко. Малыш еще пару раз всхлипнул, а затем притих, глядя вокруг себя. Энди почувствовала легкий укол ревности, но силой воли заставила себя не думать сейчас об этом.
Нарцисса мягко провела рукой по поверхности ворот и произнесла:
— Нарцисса Малфой. С мной двое гостей. Мои кровные родственники. Пропусти нас.
Ворота распахнулись и, не говоря ни слова, Цисси медленно прошла во двор. Андромеда проследовала за ней, подмечая каждую мельчайшую деталь в открывшемся ей пейзаже — цветущие изгороди, ровно подстриженная трава, белые павлины. Она никогда не была здесь раньше. Сад ей ничуть не понравился — чересчур дорогой и вычурный. Да и сам мэнор был не таким, каким ей его хотелось бы увидеть. Старый, внушительный и респектабельный, он чем-то походил больше на средневековый замок, чем на современный особняк.
Нарцисса повела сестру по одной из небольшой, протоптанной дорожке. Энди чувствовала себя так, словно попала в гигантский лабиринт или что-то около того.
Наконец, они добрались до семейного склепа, который находился на довольно приличном расстоянии от дома. Рядом со склепом находилось кладбище. Камень за камнем, надгробие за надгробием, обелиск за обелиском, они проходили среди ровных рядов могил. Все они были ровными, примерно одного размера. Время, казалось, не было над ними властно — золотые надписи на памятниках светились все так же ярко, как и в день, когда были выгравированы.
И вот, она заметила одну из могил, которая выглядела так, словно вообще случайно тут появилась. Энди направилась прямиком к ней и опустилась на колени перед небольшим надгробием из черного мрамора. На небольшой подставке стояла ваза, в которой стояли еще не завянувшие ярко-желтые нарциссы. Энди одними губами прочитала слова, выгравированные на табличке.
«Прошлое прощено. Я навсегда сохраню самые дорогие воспоминания о тебе. Спи спокойно, моя дорогая сестра...»
Эти слова эхом отдавались в голове Андромеды, словно были криком ее души.
Она не была уверена, чью именно потерю оплакивает сейчас. Своей ушедшей дочери, ушедшей сестры, или же самой себя?
В абсолютной тишине Андромеда снова заплакала.
