Глава VIII. В которой играют — в квиддич и не только.Первый матч по квиддичу состоялся второго ноября.
День выдался ясным и морозным. У Гарольда с самого утра было мрачное предчувствие, уж очень ему не нравилось настроение Рона. Конечно, перед первым в жизни матчем трудно не волноваться! Он тоже волновался в свое время! Но не так же сильно! И, что самое обидное, судя по тренировкам – качество игры Рона очень сильно зависело от настроения. Мало того, что оно у Рона было не очень, так его еще пытались испортить слизеринцы, нацепившие какие-то странные значки с короной и смеявшиеся в сторону Рона. Надо было как-то спасать положение, и до самого завтрака Гарольд мысленно составлял пламенную речь, сожалея об отсутствии ораторских способностей.
— Какой же я идиот, что на это согласился, – прошептал за завтраком Рон. – Полный идиот.
— Перестань, – решительно отмахнулся Гарри, протягивая ему тарелку с едой. — Всё будет хорошо. А то, что ты нервничаешь, совершенно нормально. Я тоже нервничал перед первым матчем.
— Я – полный ноль, – простонал Рон, – ничтожество. Я не смог бы играть как следует, даже если бы от этого зависела моя жизнь. О чём я только думал?
— Ты идиот, не спорю! – громко произнес Гарольд. – Идиот, потому что сомневаешься в своих способностях! Ты умеешь летать, тебя взяли в команду за талант, а не из-за того, что твой папаша выбросил кучу галлеонов на метлы. Ты – Уизли, брат Чарли Уизли, брат Фреда и Джорджа, брат Джинни! Полеты у тебя в крови! В моем мире ты был отличным вратарем!
— Правда? – спросил неверящим голосом Рон.
— Правда, — Гарольд постарался ответить как можно убедительнее. – С тобой мы выигрывали некоторые матчи всухую! Посмотри на стол Слизерина! Видишь – они смеются, шепчутся. Они придумывают ругательства и речевки, чтобы вывести тебя из себя. А знаешь почему?! – Гарольд наклонился к Рону. – Потому что они БОЯТСЯ! Боятся до дрожи в коленях, до мокрых штанов, что ты будешь хорошо играть и обеспечишь нам победу! И потому пытаются придумать подлый, слизеринский ход, чтобы вывести тебя из равновесия! Но ты – гриффиндорец! Шляпа самого Годрика Гриффиндора определила тебя на факультет храбрецов, а она никогда не ошибается! Ты достаточно храбр и смел, чтобы не обращать внимания ни на какие выкрики с трибун!
— Я…
— Сегодня ты будешь отбивать мячи, Рон. Сегодня ты будешь стоять перед кольцами Гриффиндора. Ты услышишь много оскорблений и гадостей с трибуны Слизерина. Я хочу чтобы ты запомнил – оскорбления не значат ничего. Кроме того, что те, кто их кричат, тебя боятся! Да! Сегодня весь Слизерин боится тебя, Рон Уизли! Боится, что ты – покажешь им классную игру! И ты её покажешь! Обещаешь, что надерешь задницы этим поганцам?! Обещаешь?!
— Да! Обещаю! – воскликнул Рон с небывалым воодушевлением и, проглотив остаток каши, помчался к стадиону. Гарри же чуть задержался.
— Гарольд, он и вправду был таким классным вратарем?
— Нет, — Гарольд поморщился. – Я преувеличил. Но ему об этом незачем знать, правда?
— Гарольд! Не надо было кричать на весь зал про другой мир! – возмутилась Гермиона. – Ты слишком неосторожен! Об этом могли услышать слизеринцы или Амбридж! Профессор Дамблдор говорил, что…
— Я поставил заглушающие чары, — улыбнулся Гарольд. – Как тебе моя речь?
— Хорошо, Гарольд, но тебе не следовало обманывать Рона…
— Только ему это не говори! Иначе станешь вратарем вместо него!
— Нет, конечно, не буду.
— Еще бы найти симпатичную девочку, которая пообещала бы поцеловать Рона, если он победит… хм… — Гарольд огляделся по сторонам и вдруг остановил взгляд на Лаванде Браун, идущей к выходу из Большого зала вместе с сестрами Патил. – А это отличная мысль!..
Гермиона проводила Гарольда крайне возмущенным взглядом. Такие нехорошие интриги ради какого-то глупого квиддича! Вопреки её ожиданию, Лаванда и близняшки Патил не побили Гарольда и даже не прогнали. Он им что-то сказал, девочки засмеялись и поспешили к стадиону.
* * *
Гарольд ухитрился занять одно из лучших мест на трибуне, а рядом с ним разместилась Кассиопея, решившая смотреть матч не со своим факультетом, а с друзьями.
— Я видела, как Гарри поцеловала Чжоу перед тем, как он зашел в раздевалку! – с гордостью произнесла Касси. – Это я ей дала пару ценных советов.
— Я тоже советовал Гарри... Вот уж не думал, Касси, что ты заделаешься свахой! Раньше ты хотела стать директором школы!
— Я не сваха! Я просто искренне хочу помочь Гарри! – возмутилась Кассиопея. – А директором я по-прежнему планирую стать и стану!
— Смотри, идут! – Гарольд указал на команду Слизерина, выходившую на поле. – Надо же. Состав точно такой же, как я ожидал. Капитан Монтегю, загонщики Кребб и Гойл. Судя по всему, Касси, слизеринцы ориентируются на жесткую игру. Но для этого им нужен другой вратарь, Блетчли плох, а значит, пенальти полетят прямо в кольца… у нас же, напротив, очень хороши охотницы, так что для нас жесткая игра даже выгодна. И ловец у них… Малфой проигрывает Гарри по всем статьям. Касси, не знаешь, где тут принимают ставки?
— Не видела, — она слегка зевнула и уставилась на пустое поле стадиона.
— Жаль, я бы поставил на Гриффиндор. Слизеринцы проиграли матч до его начала, выбрав неверную тактику.
— А какая верная?
— Верная? Вратаря и ловца все равно лучше нет… Нужны другие загонщики, чтобы бладжерами останавливали охотниц. Кребб и Гойл максимум что могут – это ткнуть противника битой. Надо атаковать, как можно чаще и сильнее атаковать, вратарь Гриффиндора неопытен. И не нарушать правила! Совсем! Не подставляться под пенальти, Блетчли слаб, пропустит… Есть второй вариант, его мог бы реализовать твой брат, будь он капитаном. Сириусу порой приходили в голову странные решения.
— Какое решение? — Касси снова слегка зевнула.
— Загонщики любой ценой, да хоть тараном выводят из игры охотниц Гриффиндора. Да, за это получат пенальти, которые пропустят. Да хоть десять пенальти. Да хоть сами окажутся в больничном крыле вместе с противником. Но без охотниц игра пойдет в одни ворота. Забиваем Рону столько мячей, сколько захотим, и поимка снитча не решает уже ничего. Но эти… нет, эта команда Слизерина проиграет. У неё катастрофически не хватает мозгов, а даже чтобы нарушать правила – нужен ум!
На поле вышла команда Гриффиндора. Гарольд с удовольствием заметил, что Рон выглядел гораздо лучше, чем за завтраком. Пламенная речь и поцелуи девочек сделали свое дело.
Капитаны пожали друг другу руки, раздался свисток судьи и команды взмыли в воздух. Кассиопея поставила на колени корзинку с пирожками и принялась кушать, лениво разглядывая пролетающих мимо игроков.
— …Обходит Уоррингтона, уворачивается от охотника — чуть не попалась, Алисия! — зрители ликуют, кстати, что это там поют?
Комментатор матча замолчал, прислушиваясь, и из слизеринской части стадиона громко, отчётливо понеслась песня:
Голы Уизли пропускает
И колец не защищает,
«Слизерин» весь распевает:
Уизли — наш король.
Он в помойке проживает,
Всегда Квоффлы пропускает…
Кассиопея застыла, не донеся очередной пирожок до рта. Гарольд побагровел от ярости:
— Уроды! Это все Малфой сочинил! Ну, я сейчас отвечу! – Гарольд встал, поднял палочку над головой и зашептал заклинания. Трибуны ахнули – над сектором Гриффиндора появились огромные алые буквы:
«РОН, ОНИ ТЕБЕ БОЯТСЯ!!!»
Под ними была еще одна строчка, прочитав которую, почти все девушки покраснели, а Касси подавилась. Гарольд увидел, как красная, словно рак, профессор МакГонагалл встала со своего места и принялась размахивать палочкой, убирая буквы. Гарольд еще раз произнес заклинания – и та же надпись повисла над всеми остальными трибунами, включаю учительскую.
— Грубо! – прокомментировала пунцовая Кассиопея, когда к ней наконец вернулся дар речи. – И противоестественно, в команде Слизерина нет ни одной девочки.
— Зато эффективно.
— Не спорю. Ты хорошо придумал.
Рон, как и рассчитывал Гарольд, воодушевился и отбивал один мяч за другим, вызывая бурю восторга со стороны гриффиндорцев. И не только их – слизеринцев за их выходки не любили и остальные факультеты, так что Рону рукоплескали три четверти Хогвартса. И чем больше трибуны радовались, тем лучше играл Рон.
Казалось, что подобное воодушевление испытывал и слизеринский вратарь. Блетчли ловил один мяч за другим, вопреки предсказаниям Гарольда. Игра длилась уже довольно долго, а счет был всего десять-ноль в пользу Гриффиндора.
— Увидели! – вдруг воскликнул Гарольд и вскочил ногами на сиденье. – Снитч! Ну же, Гарри, ну! Ну!
Малфой был ближе к маленькому золотому мячику, Гарри его потихоньку догонял, но было неясно, кто из ловцов успеет раньше.
— Ну! Быстрее! Быстрее, Гарри! Быстрее! Еще чуть-чуть! – орал Гарольд, который, казалось, сам хотел выскочить на поле. – Да сбрось ты Малфоя с метлы! Давай Гарри, давай! Да-а-а-а-а-а!!!
Гарри в последнее мгновение выхватил снитч прямо из-под носа у Малфоя и взмыл вверх, гордо подняв руку с трепыхающимся золотым мячиком. Трибуны бесновались от радости. Вдруг Кребб догнал бладжер и с силой шарахнул по нему битой. Иссиня-черный мяч ударил Гарри межу лопаток и тот соскользнул с метлы и рухнул на землю.
— ТВАРЬ! – закричала Касси и наотмашь взмахнула палочкой. Кребба буквально сдуло, он рухнул у подножья соседней трибуны, а рядом – воткнулись в землю две половинки его метлы.
— Нет! – Гарольд схватил Кассиопею за руку, не давая ей применить еще какое-нибудь заклятье. – Ты с ума сошла! Ты его могла убить!
— Он шевелится… и Гарри тоже…
— Ему-то что? — Гарольд еще сильнее стиснул запястье подруги. — Он взлетел совсем ничего, футов восемь, не больше. А Кребб… Надеюсь, он не пострадал.
Опасения Гарольда разделала и мадам Помфри, первым делом помчавшаяся на помощь к слизеринцу. Но тот выглядел вполне нормально – Кребб самостоятельно сел и теперь ошалело смотрел по сторонам и на останки метлы.
— Не волнуйся, Гарольд! Он даже сотрясение мозга не получит. Из-за отсутствия его напрочь… Смотри! – Касси указала на Гарри.
Около Гарри, по прежнему сжимающего снитч, приземлилось несколько гриффиндорцев. И – Малфой. Из-за огромного расстояния и гула трибун не было слышно, что сказал Малфой, но вдруг Фред и Джордж рванули к Малфою, но на них повисли охотницы и Гарри. А еще мгновение спустя – Гарри выпустил одного из близнецов, вместе с ним набросился на слизеринца и принялся его месить руками и ногами.
— Что они делают?! — закричала Гермиона. – Они сошли с ума!
— Точно! – согласилась Касси. – Бить Малфоя на глазах учителей и Амбридж! Они точно сошли с ума! Не могли подождать хотя бы немного!
Прилетевшая на место драки мадам Трюк разняла дерущихся, и Гарри с Джорджем или Фредом зашагали к замку, а Малфой встал и, чуть прихрамывая, зашагал к мадам Помфри, возившейся с Креббом.
— Пойдем за ними! – скомандовал Гарольд. – Они, наверняка, направляются к кабинету МакГонагалл.
Но выйти с трибуны оказалось не так просто – у лестниц толпилось уйма народу. Пока Гарольд с друзьями выбрался со стадиона, в замке исчезли не только Гарри с Джорджем, но и профессор МакГонагалл и спешившая за ней мадам Амбридж.
— У меня плохое предчувствие, — сказала Касси, располагаясь на трансфигурированном Гарольдом из носового платка диване у кабинета профессора МакГонагалл.
— Думаешь, жаба готовит какую-то пакость?
— По-твоему, она побежала награждать наших?!
— Она скорее удавится… Где же удлинители ушей близнецов, когда они так нужны?
Вдруг дверь открылась и из кабинета вышла необычайно довольная собой Амбридж, что-то тихо напевая себе под нос. Она на мгновение задержала взгляд на каждом из детей, на диване и изрекла:
— Двадцать баллов с каждого за захламление коридоров!
Генеральный инспектор мерзко улыбнулась и пошла дальше, по-прежнему напевая какую-то веселую мелодию.
— Мразь! – припечатала Касси, проводив Амбридж полным ненависти взглядом.
— Ну?! Что случилось?! – спросил Гарольд, когда в коридор вышли Гарри и один из близнецов с совершенно убитыми лицами.
— Амбридж нас исключила из команды.
— И Фреда… и сказала, что отбирает метлы.
— Мразь!
— Мисс Тонкс, не смейте кричать в коридорах! – возмутилась профессор МакГонагалл. – Зайдите в мой кабинет. И вы, мистер Прюэтт.
Гарольд и Кассиопея переглянулись и вошли в кабинет заместителя директора. Если мысленно поместить на стены многочисленные портреты и чуть изменить форму комнаты, то получался точно такой же кабинет, как у МакГонагалл в их мире.
— Мистер Прюэтт, я все видела! – закричала профессор, как только закрылась дверь. — Что вы себе позволяете! Я никогда, никогда не видела такой наглости и бесстыдства! Никто до вас не размещал столь непристойных надписей!
— Профессор, я всего лишь ответил на оскорбительную песню слизеринцев.
— Да?! Вы, вместо того, чтобы предоставить учителям разбираться в этом, опустились до их уровня?!
— Надо было подбодрить нашего вратаря, профессор.
— Вы опозорили весь Гриффиндор!
— Профессор, если призывать не отвечать ударом на удар, терпеть оскорбления и зло – то однажды некому будет встать на защиту добра и справедливости!
— Вижу, мистер Прюэтт, слова здесь бесполезны! – ноздри Макгонагалл раздувались от гнева. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора! И три недели отработок у Филча.
— Да, профессор! – Гарольд вытянулся по струнке.
— Теперь вы, мисс Тонкс. Не отпирайтесь, я все видела. Вы, кажется, сошли с ума! Что вы сделали с мистером Креббом?! У него пять переломов!
— Он ударил Гарри мячом после конца матча. Подло. В спину!
— Вообще-то это сделал я… — попытался вмешаться Гарольд, но столкнулся с двумя взглядами, полными ярости.
— Нет! Это сделала я! Можете проверить мою палочку!
— Мистер Прюэтт, не лезьте не в свое дело! Мисс Тонкс, вы могли убить Кребба! Убить, понимаете?!
— Но он ударил Гарри…
— И вы что, считаете, что смерть – подходящее наказание за удар мячом?! Вы в своем уме, мисс Блэк?! – заорала МакГонагалл так громко, что, казалось, в кабинете вот-вот вылетят стекла.. Касси побледнела и отступила от неё на шаг. – Вы хотите вылететь из школы?! Или попасть в Азкабан?! Вы хотите стать убийцей?!
— Нет, я… — Касси склонила голову. – Я…
— Шестьдесят баллов с Хаффлпаффа. И месяц отработок с Филчем!
— Да, профессор… — произнесла Касси, и понурая вышла из кабинета.
Девочка села на диван и потерянно уставилась на свои руки. Гарольд сел рядом и обнял её, но Кассиопея даже не пошевелилась. Гермиона, дожидавшаяся их у кабинета, спросила встревоженно:
— Что случилось?
— Сняли баллы, назначили отработки. Нет в мире справедливости.
— Со мной поступили справедливо, — глухо произнесла Касси.
— Да брось, ты просто немного переборщила с Креббом. Это не повод так кричать…
— Вот именно, переборщила, — Кассиопея выглядела какой-то растерянной и испуганной. – Я и вправду могла его убить, понимаешь?
— Так это ты?! – воскликнула Гермиона. – Это ты швырнула его через полстадиона?! Ты сошла с ума!
— Меня переклинило. Иногда бывает, — Касси несколько раз повернула ладонь перед лицом, разглядывая свою руку. – Я могла стать убийцей. И даже хуже… Иногда мне кажется, что я похожа на Беллатрикс Лестрейндж не только внешне.
— Беллатрикс Лестрейндж? – Гермиона нахмурила лоб, вспоминая. – Это та женщина, что сбежала из Азкабана?
— Да, — кивнул Гарольд. – Самая преданная и самая безжалостная из сторонников Волдеморта. Убийца, садист, палач.
— Моя двоюродная тетя.
— Касси! Ты никогда не станешь такой! – Гарольд встряхнул девочку за плечи. – Хватит печалиться, жизнь не кончилась! Просто держи себя в руках! Следи за собой! Да, внутри у тебя есть кое-что нехорошее. Ну и что? У каждого есть своя темная сторона! А у меня так вообще… — Гарольд провел ладонью по шраму. – Вообще ужас что внутри! — Он покосился на Гермиону и добавил. — Ну, ты видела, какой я пошлый плакат сегодня сочинил... И ничего! Я живу с таким! Главное, не давать воли тому, что внутри! И все! Ты же никогда не трусила перед лицом противника! Так не надо бояться тьмы, что внутри! Не надо сдаваться, Касси, надо бороться…
— Я ничего не боюсь! – воскликнула с жаром Касси и встала с дивана. – Пойдем, Гарольд! Потренируемся в магии!
— Гриффиндор будет праздновать победу…
— Мы придем, но позже, — пообещал Гарольд, превращая диван обратно в платок.
— Думаете, будет праздник? После исключения близнецов Уизли и Гарри?
— Ну, победу отметить – святое дело! А новых игроков найдем! Ловец уже есть, — улыбнулся Гарольд и ударил себя в грудь. – Будут и загонщики. Мы завоюем кубок!
