Глава 36. Нависший саван.***
« Как скажете, профессор, как скажете.»
— Что он этим хотел сказать, что давал понять.?
Промозглая сырость кабинета, к которой он давно привык, пульсирующая боль в висках и давящая в груди — явление, ставшее за месяц обыденным… Мужчина, словно застывшее изваяние, уже несколько минут стоял, прислонившись бледным лбом к неровной поверхности камня, и желал обрести умиротворение.
— Северус, ты здесь?
— А если, я отвечу — нет, Вы оставите меня в покое, директор?
— И не надейся.
Зелёное, яркое пламя, вспыхнув в камине и отразившись от стеклянных сосудов, мрачным сиянием скользнуло по утомлённому лику Снейпа.
«Весьма достойная замена Альбусу.»
Северус даже не сдвинулся с места, отстранённо наблюдая, как пожилая женщина, отряхивая с мантии золу, перешагивает через ржавую решётку, разделяющую огарки поленьев от пыльного пола.
— Минерва, я не в духе вести задушевные беседы.
— О, не сомневайся, я это заметила.
— И тебе, по большому счёту, до этого нет никого дело.
— Совершенно верно, — слегка кивнув, волшебница лишь поджала губы, — Как я понимаю, Малфой-старший приходил узнать о самочувствии Драко, и ты дал ему исчерпывающий ответ, я полагаю?
— Да, и раз ты и так знаешь, то…
— Я не закончила.
— Ещё бы… Минерва, если разговор пойдёт о Поттере… — сложив на груди руки и демонстративно закатив глаза, мужчина мысленно проклинал тот день, когда позволил этой назойливой персоне лезть в его дела, но попытка пресечь порыв была наглым образом прервана.
— Как давно ты в Хогвартсе?
— Около месяца.
— И за всё это время ты не удостоил меня чести своим визитом.
— Не хотел отвлекать от важных дел, — усталость отдавалась в каждом вздохе, слове, и даже язвительный тон был удручающе унылым.
— Я так и поняла. Надеюсь, мне не придётся искать ещё и нового преподавателя зельеварения?
— Только в том случае, если вас больше не устраивает моя кандидатура, директор.
Молчание — излюбленный приём Дамболдора, глумливая попытка испытать на прочность собеседника. МакГонагалл, казалось, в точности пыталась подрожать манерам старого наставника, хотя, как успел убедиться Северус, только на нём. Былое соперничество давно сошло на нет, оставляя после себя своеобразный сумбур. Минерва никогда не была педантом или догматиком. Строгая, принципиальная женщина, в отличие от многих, прекрасно понимала, что есть обстоятельства, отменяющие некоторые правила, субординацию, но её заметно тяготило чувство вины. Желая проявить участие, поддержку, она неосознанно натыкалась на стену прошлого, сбивающую её с толку.
— Хорошо. Рада была тебя видеть, — всё это время они, находясь в разных концах комнаты, одаривая друг друга тяжёлым взглядом, пока женщина не отвернулась, — Гарри очень переживает, Северус. Мне кажется, ты поступаешь слишком жестоко, — сказав это, Минерва в один короткий миг скрылась в камине, поспешно возвращаясь к себе.
«Почему, если что-то касается Поттера, все тут же забывают о чувстве такта и меры?»
Взмахнув палочкой вслед за директором, блокируя тем самым проход, Северус тем же жестом восстановил защиту комнат.
«На сегодня, пожалуй, хватит не запланированных встреч.»
Не было ни злости, ни раздражения, Снейп действительно привык, ведь, чтобы не происходило в Магической Школе, он будет первым, кого попытаются казнить, пускай и морально. Он устал, в прямом смысле валился с ног, бессонные ночи давали о себе знать, и мужчина ушёл спать…
Двадцать пятое июля — ровно месяц с того момента, как он прибыл в замок, и почти три недели томительного ожидания всего одной фразы:
«— Через два дня. Приходи в воскресенье в восемь.»
Дата была назначена, и оставалось, не выдавая своего присутствия в школе, закончить дела, но не всегда всё идёт по заранее спланированному плану…
***
Ничем не отличающиеся утро и сопутствующая ему тошнота от однообразия. Наложив на себя мощные дизалюминационные чары, позволяющие ему быть невидимым, Северус направлялся на Часовую башню, когда случайно и стал свидетелем перешёптывания двух дам на одном из гобеленов первого этажа.
— Я слышала, что, когда сэр Николас нашёл мальчика, он был в очень плохом состояние. Бездыханный и с пробитой головой, лежал под грудой книг.
— Думаешь, он выживет?
— Навряд ли, уж больно слабенький какой-то.
«Поттер…»
Внутри что-то с треском оборвалось, а по телу пробежал неприятный холод. Представляя красочную картину, описанную сплетницами, и разбавляя её собственными воспоминаниями, мужнина, пошатнувшись словно от резкой пощёчины, бездумно ринулся на верх. Мысли беспорядочно вертелись в голове, паника, злость, в один момент он снова почувствовал, как падает в пропасть, а глаза окутала прозрачная пелена. Дубовая дверь была приоткрыта. Бесшумно проникнув внутрь, он замер, наблюдая, как два маленьких существа хлопочут рядом с забинтованным парнем. Покалеченное, бледное тело — даже на приличном расстоянии Снейп без труда мог узнать своего студента. Драко крепко спал, а спокойное дыхание и отсутствие кого-либо из квалифицированных волшебников, давали возможность утверждать, что его жизни ничего не угрожает, но что-то в этой картине было не так…
«Где, чёрт побери, носит Поттера?»
Одним движением сняв маскировку, он, еле подавляя приступ ярости, сквозь плотно сжатые зубы процедил несколько слов, заставившие эльфа подскочить, с грохотом роняя поднос.
— Милли. Где твой хозяин?
— Сэр С-Снейп… Милли не может, она не должна… Милли хороший…
Перепуганное до смерти существо постепенно прижималось к кровати, а маленькие глазки опасливо косились в окно, что бывалому шпиону оказалось вполне достаточно. Выследить волшебника по следам трансгрессии, особенно такого неосмотрительного как Поттер, было бы элементарно, и Снейп уже на всех порах нёсся на улицу, размышляя над тем, куда именно потянуло глупого гриффиндорца и что он с ним сделает, когда доберётся. Уже сбегая со ступенек, Северус заметил, как Малфой властным движением одергивает Поттера, притягивая к себе. Самообладание, до капли растраченное за последнее время, окончательно разбилось о стену реальности. На тот момент он был готов убить обоих. Малфоя только за то, что тот посмел угрожать, а второго… Зная мальчишку столько лет, Северус мечтал, чтобы «избранный» был как можно дальше от этого мира, постоянно прилагая усилия для его исключения. Вдали от Дамболдора, интриг и Пожирателей, был там, где неуёмный нрав не привёл бы его в руки тех, кто безумно жаждет его смерти. И каков итог?..
Предостережение Люциуса, разговор с Поттером напоминали скорее сон, настолько всё это разительно отличалось от привычного поведения этих людей. Ему казалось, что он медленно сходит с ума… Он не страдал, нет, но это было хуже. Снейп всеми силами пытался отстраниться, убеждая себя в том, во что сам не верил. Лицемерие, притворство? Скорее привычка. Слишком долго он делал безучастный вид, слишком хорошо вжился в роль, навязанную обстоятельствами и самим собой. Гнетущий страх неизвестности, стыд перед мальчишкой сплелись воедино, превращаясь в петлю, опустившуюся на его шею. Всё, что накопилось за время, проведенное в особняке, сыграло свою роль, переворачивая лодку жизни.
Месяц назад, блуждая, появляясь в наиболее многолюдных местах Англии, мужчина профессионально путал следы, давая понять, что он лёгкая мишень для старых приятелей. Резкие трансгрессии, малорослый торговец, таверны и удивлённые лица волшебников сливались воедино, пока он не замер в бедном квартале Коукворта неподалёку от фабрики. Машинально готовый пересечь мостовую, он мог оказаться на ступеньках, ведущих в его склеп, а за спиной была дорожка к старой детской площадке с давно поломанными качелями, но он застрял где-то по середине: стоя спиной к прошлому, а лицом к безрадостному настоящему. Прикрывая глаза от усталости, Северус, будто с вонью, вдыхал воспоминая:
Пьяный отец и вечные побои, а рядом плачущая, вся в синяках мать… Как же он мечтал раз и навсегда покинуть это место, забыв дорогу, пока не встретил Лили.
Рыжеволосая девочка стала единственным другом, вселяя веру в будущее. Она стала его смыслом. Покидая дом утром и возвращаясь поздним вечером, они проводили всё время вместе, и даже спустя несколько лет, после того, как они поступили в школу, всё оставалось по-прежнему, но лето семьдесят шестого было уже иным… Северус вспомнил, как, лишившись расположения девушки, потерял желания возвращаться, предпочитая провести каникулы в семейном особняке однокурсника. Спустя год были похороны матери, а так как Тобиаса к тому времени уже не было в живых, Северус и вовсе перестал возвращаться. Девяносто четвёртый и возражения Лорда… Через два года дом стал местом пребывания Петегрю, а потом визит Лестрейнж… Тонкие руки Нарциссы… Он никогда не любил эту высокомерную особу, помешенную на чистоте крови, но даже она не могла перебить той ненависти, которую у него вызывала её сестра… Словно снова ощутив, как его обхватывает магия Беллатрисы, Северус передёрнуло, а отвращение, пронзившее до самых костей, побудило исчезнуть подальше…
***
Тёмные, безлюдные улицы старой магической деревушки. Ещё одна бессмысленная попытка оттянуть момент погружения в удушающую атмосферу прежней жизни.
— Снейп, — грубый мужской бас донёсся откуда-то из-за спины, но Северус, старательно не обращая внимания, двигался по намеченному маршруту.
— Не думаю, что ты оглох, сынок, и, если ты не хочешь, чтобы я тебя, как первокурсника, за шкварку потащил, ты пойдешь добровольно.
Оборачиваясь, он уже узнал голос мужчины, оттого желание оглушить и стереть память неумолимо возрастало.
— С какой это стати, позвольте полюбопытствовать?
— По экономь желчь, я тебе не мой вежливый братец, молчать не буду, а теперь пошли. Разговор есть.
«Да чтоб тебя и твоего брата! Что за день…»
Он мог уйти, но что-то подсказывало, что это будет действительно не так просто, а устраивать бойню на главной улице — идея не из заманчивых. Из всех членов Ордена Феникса с Аберфортом, Северус виделся раз пять и то ни шибко успел понять, что это за человек, но одно было ясно: до всеобъемлющей любви Альбуса ему было действительно далеко. Трудно было даже представить, что это два родных брата, и для всех, кто плохо знал семью Дамболдоров, это оказалось шокирующей новостью, такой же нереальной, как встретиться с затворником вонючего трактира в десяти минутах ходьбы от его заведения, хотя, судя по ноше, вылазка была крайне необходима.
Вот уже двадцать лет шпион избегал это места, стараясь не бередить всё ещё кровоточащие раны, но был вынужден снова переступить через порог, ведущей туда, где он совершил, пожалуй, самую роковую ошибку…
— Садись, — бросив на соседний стол мешок с сомнительного вида содержимым и призвав из бара две зелёные бутылки медовухи, старик опустился на стул, — Пей и давай рассказывай, что ты делаешь?
— На данный момент нахожусь в отпуске, так как…
— Кончай корчить из себя шута. Ей богу, как тебя ещё Поттер не отравил, когда была возможность? — слегка вздёрнутые брови собеседника, и Аберфорт, добившись ожидаемой реакции, удовлетворённо хмыкнул, — Смотри-ка, оказывается на твоём фейсе бывает что-то, кроме насмешливой гримасы. Как я понимаю, мальчишка тебя не застал?
— А должен был?
— Ну, по крайней мере, старался. Видишь ли, он был здесь пару-тройку часов назад в компании друга.
— Уизли? Почему я не удивлён? — равнодушно, без всякого энтузиазма взяв со стола бутылку, Северус, не поднимая глаз, пристально разглядывал этикетку.
— Ты пей, не стесняйся, разговор, я смотрю, затянется. Это был сынишка Малфоя, и Поттер поведал ему занимательную историю о том, как провел это время. А теперь ответь, что ты намереваешься делать?
«Малфой? С чего мальчишке вдруг делиться с врагом подобными вещами?! Ересь!»
— Я не намерен это обсуждать, — брезгливо поставив напиток, мужчина слегка отодвинулся, давая понять, что он собирается уходить.
— О, извини, может мне братца позвать? Портрет наверху. Поговорите по душам.
— К твоему сведению, я не больше тебя испытываю к Альбусу симпатию, — разговор явно заходил в тупик.
Не желая терпеть подобное обращение, а Дамблдор явно входил в кураж, Северус, злобно сверкнув глазами, поднялся со своего места, в последний момент успевая увернуться от цепких лап старика. Еле сдерживая порыв наложить ранее желаемые заклятья, мужчина направился к выходу.
— Что же, раз не хочешь говорить, тогда послушай. Мне прекрасно известна твоя история о неразделённой любви, о ненависти к старому врагу, но Поттер — это совершенно другое дело. Я видел, как он был расстроен, и вижу тебя сейчас, ему нужен отец, и ты знаешь, что его предложение было искренним.
— Абсурд. Поттеру не пять лет.
— Всем нужна семья, даже таким твердолобым баранам, как ты.
— Ошибаешься, — голос не дрогнул.
Открывая входную дверь, Снейп прекрасно осознавал, что лжёт, но какое дело этому человеку до его внутренних демонов?
— Разве? И в чём же?
— Мне никто не нужен, — это было последнее, что Северус сказал старику, но покидая трактир, он всё же успел услышать ответ:
— Печально, а я был о тебе более высокого мнения…
Это была их первая встреча и, вернувшись в Хогвартс, мужчина искренне надеялся, что она будет последней.
***
Потекли минуты, часы, дни томительного, скребущего сердце одиночества. Частично восстановив полуразрушенные покои и окончательно уничтожив большую часть отголосков прежней жизни, мужчина ушёл с головой в изготовление зелий, пытаясь хоть как-то заглушить не умолкающую, звенящую пустоту внутри себя. В одночасье Северус потерял всё, чем дорожил, и больше не было спасительного шпионажа, не была Поттера, только он, оставленный наедине со своей памятью…
— Душа мальчика еще не настолько повреждена. Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.
— А моя душа, Дамблдор? Моя?
— Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения…
Как долго Северус верил, что у него её нет, что этот сгусток давно погиб в Годриковой Впадине, а ноющая боль — привычное состояние. Азкабан, камера на нижнем этаже Министерства или комнаты в Хогвартсе, по сути, они ничем больше не отличались.
«У меня не была иного выбора… Его никогда нет»
Мир, снова превращался в чёрное, размытое пятно, в неровную кляксу на пергаменте. Жизнь утратила краски, став потраченным в пустую сгустком времени никчёмного существования. Одно дело не знать, что такое радость и покой, и совершенно другое — распробовав, от этого отказаться…
Штампуя разнообразные по сложности зелья, он крайне редко позволял себе отвлечься на еду или сон, доводя свой организм практически до изнеможения. Привычный когда-то ритм шёл в разрез с его окончательно подавленным состоянием.
«Он больше не моя забота. Я не обязан до конца своих дней бегать за ним с носовым платком…»
Едва ли это хоть как-то могло его успокоить, особенно на фоне постоянных промашек… Руки предательски отказывались слушаться, а банки с ингредиентами разлетались о промозглый камень. Эти стены давно привыкли к подобного рода злобным всплескам. Прошла всего неделя, и комнаты вновь походили на загон гипогрифов. Стекло, куски растений и животных снова покрывали пол и что-то заметно пожелтевшее от влаги проглядывало из-под мусора.
«Это ещё что?..»
Лишённое окон подземелье было доступно лишь свежему воздуху да совам, сбрасывающим почту в магическую прореху над потолком. Одним взмахом расчистив завалы, Северус склонился над десятком газет, рассматривая три приглянувшихся конверта, на одном из которых были водоотталкивающие чары.
— Специалис Ревилио, — слегка задевая палочкой края бумаги, мужчина, проверив послания, вытащил их из общей кучи и, на ходу открывая первое, расположился в кресле, откладывая два других на рядом стоящий кофейный столик.
Корявый, детский почерк, мелкие, неровно выведенные буквы и всего два слова: «Нависший саван», заставили сердце отбивать бешеный ритм.
Тщетно накладывая на пергамент одно проявляющие заклятье за другим, Северус не ощущал ни единого намёка на то, кому принадлежала записка, пока в один момент она не самоустранилась, вспыхнув синим пламенем.
— Проклятье! — вскочив от неожиданности, мужчина выронил палочку, рассыпая пепел на картинки под ногами.
Лица преступников, чьи имена навсегда будут вписаны в историю, как самые безжалостные убийцы двадцатого столетия. Грязные, в тюремных сорочках, и под каждой колдографией надпись: «Разыскивается», а ниже указаны суммы наград за поимку. «Трэверс» — мужчина, находящийся последним в списке, выглядел лет на двадцать моложе и не имел седых волос, хотя взгляд его был таким же бешеным, каким его запомнил Северус во время битвы. То, что Пожиратель на самом деле пал, было мало кому известно, кроме, пожалуй, одного нерадивого торговца, и то вряд ли он теперь об этом вспомнит…
«Даже если это ловушка, то я ничем не рискую, а оставлять всё это так, просто неразумно…»
Пристально рассматривая газеты и потирая указательным пальцем переносицу, мужчина, рассчитав все возможные последствия, покинул комнату. И именно с этого дня пошёл отсчёт…
***
Меньше, чем через сутки всё должно было закончиться, и оставались последние штрихи. Просунувшись поздним вечером, Северус по-прежнему чувствовал усталость, но, взяв из ящика конверт и небольшой мешочек с летучим порохом, всё же побрёл к камину.
— Кабанья Голова.
Выбор… Странно, что когда человеку нужно принять решения, он вынужден делать то, что при обычных обстоятельствах предпочёл бы исключить или идти к тому, кто по сути не приятен…
— Какие гости, — пожилой мужчина сидел за столом, держа в руках свежий выпуск газеты, и презрительно смотрел на Снейпа, секунду назад появившегося в его личной комнате, — Если собираешься мне опять по ушам ездить, можешь сразу убираться.
— Не сегодня, — ожидаемая реакция, предсказуемое поведение.
Северусу было бы всё равно, даже если, зайдя, ему бы пришлось отражать нападения. Обезоружив противника, он так или иначе бы добился того, зачем пришёл.
— Поттер. Он часто к тебе заходит?
— Нет, с прошлого раза я его больше не видел. Выпьешь? — дождавшись, пока Снейп кивнёт, Аберфорт достал из шкафа огненное виски и два гранённых стакана, — Я так и думал.
Около часа они монотонно опрокидывали одну склянку за другой, постепенно опустошая бутылку, и, когда старик призвал вторую, Северус достал из кармана конверт.
— Мне нужно, чтобы ты передал ему это.
— А что, у самого руки отсохнут? — рассматривая послание, Дамблдор несколько раз поднял голову, непонимающе оглядывая Снейпа, а потом снова опускал, уставившись в одну точку, — И когда же я должен осчастливить его?
— Ты сам поймешь когда.
— Ну уж нет сынок, я в твоих играх участвовать не собираюсь. Решил попробовать себя в роли Альбуса? Дерзай, но как-нибудь без меня, — отодвинув от себя письмо, Аберфорт резко опустошил ещё один стакан и, с треском поставив, грозно покосился на шпиона.
— Я к тому времени… Мне нужно уехать, — язык заплетался, а мысли беспорядочно блуждали в голове.
Северус ощущал, что пьян.
«Нужно возвращаться»
— Почему сам не можешь, ты не расскажешь?
— Нет.
— Тогда я отдам, только если ответишь, почему ты избегаешь мальчишку, зная, что он к тебе привязался.
— Потому что это всё неправильно, — старику, наконец, удалось задеть за живое. Поспешно вставая, Снейп направился к камину, но выпитый алкоголь всё-таки дал о себе знать. — Я не могу позволить ему подвергать себя такой опасности. Поттер… Он в гробу перевернётся, если подобное случится, а Блэк вернётся с того света… и Лили, она бы не одобрила… Нет, так не должно было случиться. Гарри достоин большего, нормальной семьи, а я — убийца, мерзкий ублюдок, — наступая в золу, Северус, тут же кинул себе под ноги горстку пепла. — Комнаты декана Слизерина.
Последнее он скорее шептал, но Аберфорт успел уловить суть, пока зелёное пламя не поглотило Снейпа, и он не исчез, появляясь через пару минут в своём кабинете.
— И кто меня заставлял столько пить… — от спиртного и резкого перемещения он слегка дрожал, к горлу подступал неприятный комок, а глаза от чего-то странно слезились.
Переступая через решётку, Северус размышлял над тем, что сказал Дамблдору, и пусть на утро он об это уже не вспомнит, Снейпа волновало нечто иное.
— Надеюсь, ты остался доволен ответом, старый дурак.
Тяжёлая правда, скрытая в недрах сознания, всплывая на поверхность, подвела итог. Он не страдал, он просто не позволял себе об этом думать… Останавливаясь у рабочего стола, Северус взял старенькую книгу Оскара Уайльда, лежавшую около небольшой металлической коробочки, и, проведя пальцем по обложке, открыл её на середине, извлекая фотографию молодой девушки и небольшую стопку сложенных пергаментов, два из которых были исписаны Поттером.
«Сэр, почему вы ушли? Простите, если я вас чем-то обидел, мне правда стыдно, я не хотел. Давайте увидимся и поговорим.»
«Профессор, простите меня. Просто, я подумал, что вам будет обидно потерять родовое поместье, а потом не знаю, что на меня нашло, я разозлился. Через час я вернулся и хотел поговорить, но вас уже не было. Надеюсь, вы сможете меня простить.»
Волна раскаяния за очередное не сдержанное обещание, за своё поведение и едкая форма презрения к себе — всё это он уже ощутил, когда впервые раскрыл почту, а теперь оно, казалось, ещё и усилилось.
— Ты был прав, Поттер, я самый настоящий трус… Остаётся надеется, что хоть в этот раз всё будет не напрасно. Одно дело, не имея ничего, рисковать собой, и совсем другое — ставить под удар тебя. Лучше бы ты меня по-прежнему ненавидел, мне было бы в несколько раз проще…
***
Июнь. Напряжение в Магическом Мире почти достигло пика, становясь губительным для всех тех, кто крутился в его орбите. Мальчик-герой, тот, кто спас миллионы жизней, убив одного психопата, стал целью не только последователей Тёмного Лорда, но и тех, кто каким-то образом пытался извлечь из этого выгоду, хотя сам юноша будто упускал это из вида. Да, так было всегда, но теперь слава возросла, и такое чёрное пятно, как его бывший профессор в роли отца, могло значительно усугубить дело. Убийца, предатель, человек с давно испорченной репутацией, ненавистный и не заслуживающий прощение — именно таким Северуса воспринимало общество, собственно, как и он себя. Мальчишка уже однажды заступился за него, пойдя наперекор власти, и только за это его чуть не линчевали. Мужчина был готов отстраниться, но, поддавшись сию минутной слабости, всё же не смог причинить боль тому, кто стал для него настолько дорог, но всё изменилось.
Отказываясь становиться всего лишь эхом войны, неконтролируемая буря переросла во что-то большее, неумолимо ставя перед выбором. Жизнь, положенная на алтарь победы, как сказал на суде Поттер, была тем, что Северус отдал во имя любимой женщины, тем, что он принёс в жертву ради счастья её сына, и теперь он, своим только наличием, ставил Гарри под удар. Слишком много уцелело после битвы и, если в прошлой войне многие пытались избежать наказания, то в этот раз у них даже не было подобной возможности. Пожиратели восстали, параллельно начиная охоту на всех тех, кто был виновен в их поражении, а бывший коллега, освящавший первые полосы чуть ли не в обнимку с героем, несомненно, приковывал внимание. У таких, как они, нет кодекса, лишь клятва верно служить господину до самого конца, но человек, обрёкший на смерть товарищей и поставивший под угрозу их жизни, заслуживал суда в лучших традициях самого Лорда, и выпад Малфоя это подтвердил. Примитивное возмездие и смерть должны вселять страх. Волан-де-Морт желал видеть панику, ужас в глазах приговорённых, а если этого не было, то он непременно доводил до такого состояния, наглядно показывая слугам их участь в случае ошибки. Каркаров, которого приволокли спустя год за предательство, был подвергнут самым изощрённым пыткам, а под конец отравлен, и Северус не хуже любого кентавра мог предсказать, как обойдутся с ним и теми кто окажется рядом. Представляя себя на месте Игоря, шпиона действительно охватывала паника, ведь теперь он был не один, и одно неукоснительно потянуло за собой другое…
Воскресенье наступило неожиданно быстро, и уже за пределами замка начало темнеть, когда Северус, облачаясь в мантию, взял с тумбочки кольцо и мерзкую на вид склянку, которую вскоре залпом опустошил.
— Портус, — выудив из кармана коричневую, изогнутую палочку, мужчина навёл ее на серебряное украшение, и, от произнесённого заклинания, оно тут же задрожало, излучая голубое сияние, и, потухнув, успокоилось, — Пора, — сжимая в руке миниатюрный портал, Северус почувствовал, как пол исчезает из-под ног, а его как будто крюком затягивает в воронку.
Пару секунд спустя он с силой врезался в твердую землю, а перед глазами возникла вывеска «Нависший саван» — душный, впитавший зловоние постоянных посетителей трактир. Стоявший на окраине Лютого переулка, он будто притягивал всё отребье Британии, а для Пожирателей смерти и вовсе был излюбленным местом попойки. Открывшееся ещё в годы первой войны одним из верных сторонников Лорда, помещение служило своеобразным штабом, а название говорило само за себя. Саван, или более известный как смеркут, — ночное животное, похожее на черный плащ. Кровожадное, ненасытное, нападающее на волшебников, а после исчезающее во мраке, не оставляя никаких следов. Самое настоящее олицетворение завсегдатых этого бара.
Высокий, широкоплечий волшебник средних лет с тёмными, короткими волосами с проседью, скрипнув дверью, вошёл в ветхое здание и, сквозь клубы дыма приметив знакомые лица, направился в другой конец зала.
— Трэверс, рад снова видеть тебя в наших рядах.
Родольфус Лестрейндж, ставший, по-видимому, новым лидером ополчения, восседал во главе стола, а по правую руку сидел его брат — Рабастан, что-то шепча своему соседу. В общей сложности их было семеро, не считая нового гостя, опустившегося на свободный стул. Все присутствующие были в розыске, кроме одного. Молодой парень, на вид примерно двадцати трёх лет, недоверчиво уставился на новоявленного товарища.
— Пускай сначала покажет палочку. Я не буду сидеть не пойми с кем за одним столом. — Торфинн Роули. Именно он поджёг хижину Хагрида пару лет назад и именно его Тёмный Лорд ценил за умение наводить хаос везде, где он появлялся, но теперь, мужчина кажется стал куда осмотрительнее.
— Аналогично. Я тоже что-то не припомню, чтоб видел тебя раньше.
— Маркус, не стоит поднимать лишний шум. Наш друг, — поднимая руку, Рудольфус указал на бармена, а потом обвёл всех взглядом, давая понять, что больше не будит тратить на это время, — Проверил палочку Трэверса и напоил его «сывороткой правды», так что нам не о чем беспокоиться.
— А, ну тогда извините. Маркус Флинт, я стал Пожирателей Смерти в начале года, но работал под прикрытием, так что мало кто знал обо мне.
Юноша, испугавшись гнева более опытного волшебника, замявшись, протянул ему руку в знак приветствия, но мужчина брезглива отпрянул, чем вызвал гогот остальных.
— Не обращай внимания, Флинт, — успокоившись, Роули, сидевший рядом с слизеринцем, похлопал его по плечу, продолжая говорить сквозь улыбку, — Трэверс у нас известный ксенофоб, он враждебно относится ко всем новеньким, так что привыкай.
— Переживу. Может, уже начнём?
— И то верно. Думаю, мы нанесём удар примерно через месяц, а пока предлагаю переместиться на запад.
— Лестрейндж, я не совсем понял, по кому бить собираемся, не пояснишь? — Досконально изучая поведение старых товарищей, Трэверс стараясь не скомпрометировать себя, но всё же подался вперёд, желая получить максимум информации.
— Обязательно, мне кажется, именно ты достойно сможешь оценишь мой подход. Я смог раздобыть сведения Ордена Феникса, касающиеся…
— Окаменей! — оглушающий рёв, и одновременно несколько сильных залпов ударили в стол, заставляя Пожирателей вытащить палочки и броситься в рассыпную.
Вспышки десятков заклятий, разноцветные искры и летевшие в разные стороны куски дерева, именуемые ранее мебелью. В баре воцарился хаус. В попытке трансгрессировать маги, ударяясь о невидимый барьер, падали вниз и, настигнутые проклятьем, теряли сознания. Отряд мракоборцев, состоявший примерно из пятнадцати человек, а может и больше, неожиданно появившись, тут же перешёл в наступление, и уже имел значительный перевес, оттесняя посетителей от выхода.
— Протего! Экспеллиармус! Инкарцеро!
— Трэверс! Кончай с ними церемониться, нашёл время! Авада Кедавра!
— Ваддивази, конфундус! — пока зелёные лучи товарищей пролетали в миллиметре, мужчина, старательно уворачиваясь, использовал лишь оглушающие и связывающие заклятья, не желая навредить доблестной элите Магического мира.
Число сторонников заметно уменьшалось, и он уже мог по пальцам сосчитать тех, кто ещё мог держать оружие, произнося не внятные контр-заклятья. Сопротивляться становилось всё труднее, и силы постепенно заканчивались. Волшебник, отражая нападения, то и дело спотыкался о безжизненные тела и, ощутив направленную в спину палочку, резко обернувшись, застыл. Обомлевший противник висел вниз головой и явно не мог обронить ни слова, а его многообещающие мычание, говорило о многом.
«Невозможно, эти заклинания знают только пятеро, не считая меня, и четверо из них точно мертвы, а вот…»
Миновала всего секунда, один лишь удар сердца, ища глазами непрошеного спасителя, сбитый с толку, мужчина внезапно отлетел, а на лопатке проступила серьёзная отметина, как от удара молнией. Сквозь невероятную боль, силясь открыть глаза, он чувствовал прикосновение дрожащих рук, и что-то невесомое накрывающие тело.
— Ты…
— Не за что. Пойдемте, нужно выбираться, — размер мантии не позволял полностью скрыть их двоих, так что наложив маскирующие чары и на профессора, Гарри помог ему приподняться, и указывая примеченный путь, они вдоль стены двинулись к запасному выходу за стойкой.
Мракоборцы постепенно заключали преступников в кольцо, но, насколько Поттер мог судить, это были не все. Пока юноша пытался подобраться к Снейпу, он не успел заметить, куда исчезли братья Лестрейндж, да и Флинта среди оставшихся не было.
— Вот, возьмите, а то в таком виде вас сразу арестуют.
— Оставьте, у меня свои методы. Сальвио Гексиа, — искоса поглядывая на Поттера, он заметил, что парень старательно себя сдерживает, хотя бровь его нервно дёргалась, — Только держите меня за локоть, чтобы я точно знал, что вы рядом.
— Хорошо, сэр, — накинув на себя мантию, Гарри стал полностью невидим, и лишь следы на песке выдавали их присутствие, — Почему никто не смог переместиться?
— Купол, Поттер. Вам, как будущему мракоборцу, стыдно не знать подобных вещей.
— И что это значит?
— А то, что во время подобных рейдов, накладывается барьер, мешающий магам покинуть определённую зону, в данном случае, это большая часть Лютого Переулка, скорее всего, до «Дырявого котла»
— Отлично, а его охраняет ещё парочка мракоборцев.
— Скорее всего. Не нервничайте так, действие оборотного зелья скоро закончится, а пока вы, может, объясните мне, как оказались в баре и узнали меня?
— Зашёл поужинать, а тут знакомая манера атаки. Знаете, мне, как будущему мракоборцу, трудно не узнать своего учителя, даже под такой эффектной маской.
— Вы делаете успехи, поздравляю.
«Значит ли это, что он уже побывал в моих комнатах? По крайней мере, его осведомлённость свидетельствует, что в пятницу он за мной проследил, но как?»
— Стойте, Поттер.
— Что-то случилось? Вам плохо? — останавливаясь, юноша от волнения сжал руку мужчины, и, если бы он мог видеть его лицо, то заметил бы, как Снейп искривился от боли.
— Нет, всё нормально. Купол кончился раньше, чем я предполагал, и мы, наконец, можем беспрепятственно трансгрессировать. Готовы?
— С каких пор вас это интересует? — покрепче ухватив мужчину, Гарри встал ближе, и уже через секунду он провалился в знакомую удушливую тьму.
В глазах потемнело, а тело сдавило со всех сторон, парень не мог вздохнуть. Грудь как будто стиснули железные обручи, и послышался резкий гул, он оказался в странном водовороте, пока в один момент всё не прекратилось. Обдуваемый прохладным ветром, юноша, с трудом разлепив склеившиеся от слёз веки, механически стянул себя мантию, наполняя лёгкие свежим воздухом.
— Поттер, идите за мной. Вам нужно обработать рану, — всё это время Северусу не удавалось достаточно хорошо разглядеть Гарри, но вот серебристая ткань спала, открывая пугающий изъян. Рваная, длинная отметина, даже при учёте маскирующих чар она заметно выделялась на общем фоне, заставляя мужчину нервно заглотнув, отвести взгляд.
— Вам, кстати, тоже.
«Возвращаемся к прежним отношениям, да Поттер?»
Легко читаемые эмоции гнева, которые парень успешно подавлял с самой первой минуты в баре, нотки пренебрежения в голосе — всё как раньше, прежняя вражда.
«Хотя, вряд ли бы года два назад, ты стал вытаскивать меня из-под огня.»
Замедляя шаг так, чтобы юноша, с удивлением рассматривающий свою руку, поспевал за ним, Снейп, складывая цепочку случившегося воедино, пытался унять панику при мысли, что попавшее в Гарри режущее проклятье, могло оказаться и смертельным…
— Проходите, — снимая с кабинета защиту и пропуская мальчишку вперёд, мужчина искоса оглядывал его на наличие куда более опасных ранений.
«Ничего»
Всё также, не подавая виду, Снейп приложил палочку к портрету, скрывавшему проход в его личные покои, и уже через минуту лицезрел открытую на столе книгу, а сверху лежал чуть помятый листок.
— Садитесь и закатайте рукав.
Указав на кресло, Северус, призвав из лаборатории вереницу мазей и бинтов, пододвинул жёсткий стул, устраиваясь рядом, предварительно оглядев рану. Разрез тянулся до локтя. К глубокому облечению мужчины, он оказался поверхностным, и, нанося холодную мазь, профессор чувствовал пристальный взгляд юноши и ледяные, дрожащие пальцы на месте, куда в него самого угодило проклятье.
— Сэр, спасибо, но вам самому надо… У вас на плече…
— Вы думаете, я не в курсе? — жёлтая субстанция густо покрывала поверхность кожи, и, наложив бинт, Снейп отошёл, снимая с себя потрёпанную мантию и кидая её на диван, — Вы свободны.
Достав из ящика что-то наподобие небольшое зеркальца, Северус расстегнул воротник и, морщась от соприкосновения ткани с раной, встал спиной к своему отражению. Ощущение боли отступило почти сразу после удара, да и подобные вещи за много лет стали обычным явлением, так что даже в службе у Волан-де-Морта можно найти свои плюсы.
— Профессор, давайте я вам помогу, — не намереваясь уходить, Гарри, не сдвинувшись, наблюдал, как Снейп, силясь найти нужный ракурс, безуспешно пытается нанести мазь.
— По-моему, я вам сказал, что вы свободны. Можете идти к себе, — ещё несколько попыток, не увенчавшихся успехом, и Северус, раздражённо отшвырнув пропитанную лекарством марлю, устало закрыл лицо руками.
«Какого чёрта, со мной происходит…»
Он не мог собраться, успокоиться, осознавая, чем именно могла закончится его вылазка.
«Всё, что бы я не делал, приносит один лишь вред.»
— Профессор, сядьте, пожалуйста, — злясь ещё больше от того, что Снейп упрямится обратиться за помощью, Гарри, пододвинув стул и надавив на здоровое плечо профессора, всё-таки смог опустить мужчину.
Молча убрав мешающие волосы, парень аккуратно стал обрабатывать повреждённую часть спины.
— Объясните мне, как вы там оказались, и когда узнали, чем я занимаюсь?
— Пару дней назад. Когда вы переместились в переулок, я был неподалёку, ну и всё видел, а потом следил по карте.
— Браво, Поттер, ваш талант всё портить как всегда оказался вам на руку, но… — сказанное окончательно вывело Гарри из себя, и, стараясь не сорваться, он неосознанно с силой прижал марлю, отчего Снейп зашипел, — Больно, вы…
— Правда?! Знаете, а мне тоже больно! Вы…вы… Да как вы вообще смеете так поступать?! — сделав несколько шагов назад, он указал на пергамент, всё ещё лежавший на столе, — Решили меня защитить, пожертвовав своей жизнью и оставив наследство? Оригинально, не находите?! Вы думаете мне нужны ваши деньги, дом и воспоминания?! Думаете я смогу стать счастливым, зная, что человек, который стал для меня отцом, как и все остальные предпочел умереть?!
— Поттер, да что ты несешь? — Северус ожидал чего-то подобного, но последние слова окончательно сбивали с толку.
Даже обдумывая, что парень действительно к нему привязался, он ни при каких обстоятельствах не предполагал услышать, что он стал кем-то большим, чем обычный наставник.
— А разве это не так? У меня никого нет, зато я, наверное, самый богатый человек в Лондоне, замечательно правда?! Вы же обещали, что больше никогда…
— Поттер, ты не в себе, уходи, — вставая, но продолжая смотреть на Гарри какими-то пустыми глазами, в которых не отражалось ни злости, ни раздражения, только внимание, Северус махнул рукой в сторону двери.
— Нет.
— Поттер, последний раз повторяю…
— Я не уйду. Вы можете попытаться меня выставить, но тогда вы причините боль не только мне, — подняв руку, парень показательно повертев запястьем, покосился на плечо Снейпа, — Но и себе. Я остаюсь и, если вы не против, перед сном что-нибудь почитаю.
Подойдя к шкафу, Гарри, проводя пальцем по корешкам и вглядываясь в название каждой новой книги, всё сильнее поджимал губы.
«Зелья, зелья, противоядия, зелья, использование… О, Мерлин, у него есть хоть что-нибудь, кроме этого?»
Не найдя ничего интересного и вытащив первое попавшееся издания, молодой человек расположился на диване, поджав одну ногу под себя.
— Почему ты это делаешь, Поттер?
— По-моему, я уже отвечал на этот вопрос, а вот почему Вы так себя ведёте, мне не понятно, — обернувшись, он удивлённо уставился на мужчину, зрачки расширялись, как будто они встретились впервые, — Я ведь вас тогда не оскорбил, верно? Даже не обидел.
— Поттер, ты не знаешь, о чём говоришь.
— Сэр, мне правда надоело с вами ругаться, но и мириться с вашим отношением я не собираюсь. То, что я сказал в банке… Может это было и не совсем обдуманно, но… Знаете, как бы глупо это не прозвучало, вы действительно стали для меня как отец, и мне не хотелось бы этого лишиться, но если я вам мешаю… Только скажите, и я больше не стану навязываться.
«Поттер, что ты несешь…»
Не смея отвести взора от запинавшегося от волнения мальчишки, Северус мучительно пытался прервать его монолог, но язык будто отказывался его слушать, не желая прогонять Гарри.
— Если решил остаться здесь, пожалуйста, выставлять тебя я не намерен, — взмахнув палочкой в сторону комода, из которого тут же появилось подушка с одеялом, левитируя, он опустил их на диван.
Северус ушёл, на несколько секунд остановившись у двери в спальню:
— Спокойной ночи, Поттер.
— И вам сэр…
***
«Выбор, что это на самом деле? Свобода ли, если да, то в чём она заключается? Если есть несколько вариантов ответов или действий, но все они приведут к катастрофе, то есть ли вообще альтернатива?»
Лёжа на кровати и разглядывая тёмный полог, Северус снова и снова перебирал в голове услышанное. Он не хотел расставаться с парнем ни тогда, ни сейчас, но не был уверен, что сам Гарри об этом не пожалеет.
«Какой из меня отец?.. Поттер, очнись наконец, ты ошибаешься на мой счёт… Выбор… В любом случае, я его уже сделал…»
