Не смей произносить это слово!Глава 37.
Не произноси это слово!
3 февраля 1999 года.
— Тео, — неожиданно произнес Драко, прерывая затянувшееся молчание. — Теперь ты меня ненавидишь?
Малфой появился в общей гостиной Слизерина впервые за всю неделю. Он не показывался друзьям на глаза уже несколько дней, пропускал уроки, не спускался в Большой Зал и вовсю игнорировал их просьбы вернуться к человеческой жизни.
Только лишь потому, что у Драко было дело поважней — всё это время он пытался поговорить о произошедшем с Гермионой в коридорах или в перерывах между занятиями, когда она забегала в библиотеку за очередной порцией книг.
Но тщетно. Грейнджер всем своим видом ясно давала Малфою понять, что не желает с ним видеться.
Сейчас же он лениво растянулся на диване, глядя вперед себя невидящим взглядом. В подземельях по-прежнему было нестерпимо холодно, поэтому почти все слизеринцы сгрудились в тесную группку около камина, а тот уголок комнаты, который заняли трое друзей, был абсолютно пустынным. Панси лишь поплотнее закуталась в плед, продолжая сканировать комнату таким же ничего не выражающим взглядом.
— Знаешь же, что нет, — тут же откликнулся Нотт.
Малфой кивнул.
— Знаю.
— Тогда зачем спрашиваешь?
Драко не знал, что и ответить. В его же голове крутился один и тот же вопрос, который, он был в этом абсолютно уверен, он никогда не осмелится задать.
Почему они до сих пор остаются рядом с ним? Почему не послали его к черту так, как он в свое время послал их?
Но любые попытки Драко добраться до истины заканчивались полным фиаско.
И ладно Панси, у них было одинаковое мировоззрение, один и тот же взгляд на жизнь. Да черт с ним, даже воспитание. Хотя она частенько переходила от состояния
«Я люблю тебя» до
«Драко Малфой, Ты просто полный набитый придурок!». Но вот у Тео было четкое определение для того, что правильно, и что — нет. И, увы, то, что было правильным для Малфоя, для Тео было неверным на корню. Драко делал все эти неправильные (с точки зрения Нотта) вещи даже без колебаний, не задумываясь о возможной ошибочности своих поступков и слов.
— У тебя ведь гораздо больше причин меня презирать, чем у Гермионы, — так же задумчиво произнес Малфой. — Я ведь даже никогда не причинил ей боли. Физической боли, я имею в виду.
Панси лишь хмыкнула, как делала всегда, когда речь заходила о Грейнджер.
Рука Тео мгновенно подскочила к горлу.
Неужели он, и правда, никогда не сможет об этом забыть?..
Взгляд Паркинсон метнулся к нему, и он тут же сделал вид, что собирался всего лишь почесать шею, стараясь, чтобы его жест выглядел в глазах подруги как можно более непринужденно.
— Она до сих пор с тобой не разговаривает? — Спросил он, чуть понизив голос.
— Нет, — отрицательно качнул головой Драко. — Шарахается, как от прокаженного. Стоит мне только показаться в коридоре, она тут же прячется за спинами своих подруг и изо всех сил пытается сделать вид, что ее тут нет. Как будто я полный идиот и этого не замечаю.
Панси была непривычно тихой и неразговорчивой, и Малфой это заметил. Конечно, если бы речь шла о ком-то другом, она обязательно нежно коснулась бы его руки и уверила, что всё обязательно наладится.
Тео понял, что Панси настроена против этой девчонки очень враждебно. С завистью и даже некоторой ревностью.
— Ну, — пытаясь придать своему голосу легкий оттенок небрежности, протянул Нотт. — Не каждый же день узнаешь, что твой друг — убийца.
Драко усмехнулся:
— Ты точно уверен, что не ненавидишь меня?
— Извини, — тоже улыбаясь, замахал руками Нотт.
— Просто, я был уверен, что она знает. Я имею в виду: кто не знал-то? Это ни для кого не было секретом. И потом, пресвятой Поттер... Не мог же он ничего не сказать о моей метке своим друзьям?
На этот раз Панси просто не смогла и дальше промолчать.
— Если быть точной, некоторое время ты как раз держал это в секрете, — произнесла она, бросив косой взгляд на Драко. — На шестом курсе, когда...
— Да, но с того момента все об этом знали, — нетерпеливо перебил девушку Малфой. — Так ведь?
— Нетрудно было догадаться, — сухо ответила явно задетая таким резким тоном друга Панси. — Ты постоянно был вместе с Кэрроу. Их любимчик, оплот всех стараний. Ты ни разу не посмел ослушаться Амикуса, даже когда он приказывал тебе наказать кого-то... кого-то из нас, — на этих словах она бросила поспешный взгляд на сидевшую рядом с сестрой Асторию, а потом снова вернулся к Драко.
Это было впервые за последнее время, когда Малфой просто не осмелился ее прервать.
— Значит, она не знала, — громко сказал Тео, старясь хоть немного отвлечь внимание Панси. — Теперь знает. И что с того, Драко? Она ведь не была твоим настоящим
другом.
— Очевидно, нет, — пожал плечами Драко. — А знаешь что, Тео? Ты прав. Я и сам не понимаю, почему вся эта ситуация с Грейнджер так меня напрягает. Просто с ней я чувствовал себя... Обычным человеком, который просто живет и наслаждается жизнью. Наверное, так было из-за того, что она не знала о том, какие поступки я совершал, — он покачал головой и горько улыбнулся. — Мерлин, это звучит так глупо.
— Действительно.
— Всё, что мне нужно, — просто с ней поговорить, — не обращая внимания на язвительный комментарий Паркинсон, продолжил парень. — Неизвестность раздражает. Больше всего на свете я желаю, чтобы она посмотрела мне в глаза и сказала, что ненавидит меня. Это было бы просто замечательно. Нет, правда, я смог бы это пережить. Я не был бы против. И, может быть, попытался ненавидеть ее в ответ. Уверен, у меня это ни за что не получится, но я мог бы постараться хотя бы создавать видимость. Вся проблема состоит в том, что Грейнджер не отталкивает меня, но в то же время и не дает мне никакого шанса на продолжение. И я не знаю, хочет ли она, чтобы я пытался вернуть наши прежние отношения. Черт, да она теперь даже не смотрит на меня.
— Знакомое чувство, — произнесли Панси и Тео в один голос.
Он знал, что они не хотели сказать ничего такого, но Малфой всё равно почувствовал себя виноватым. То внутреннее спокойствие, с которым они произнесли эти слова, вызвало у Драко очередной приступ боли глубоко в груди.
«Я их недостоин!» — пронеслась у него в голове мысль, которую он тут же отмел.
Конечно, он отталкивал Панси с такой настойчивостью, что она не могла не чувствовать ничего подобного. Она не знала, из-за чего он избегает ее, почему не хочет поговорить и открыть душу. Что до Тео, тут все обстоит гораздо хуже. Они не общались с момента поступления в Хогвартс. Нотт большую часть своего времени уделял этой Дэвис, а сам он не мог простить другу отношения с грязнокровкой.
И вот, теперь он попал в абсолютно аналогичную ситуацию.
— На шестом курсе ты прятался от меня по всему замку, — сказала Панси, легонько качнув головой.
Да, он действительно держал ее тогда на расстоянии вытянутой руки, но только для ее же блага. Она не должна была быть втянута во все эти ужасные вещи, в которых он сам принимал участие. Всё, к чему он стремился, это защитить Панси.
— Я тебе не игрушка, Драко, — как-то сказала она ему. —
Это не ты меня спасаешь. Мы спасаем друг друга.
— Мне так жаль, — сказал он, глядя на друзей.
— Знаю, — снова произнесли они в унисон.
Драко слегка улыбнулся. Это было даже немного забавно.
— Знаешь, Драко, — мягко начал Тео. — Мы знаем, кто ты
на самом деле, и мы по-прежнему остаемся твоими друзьями. Перестань думать об этой девчонке. Она не должна ничего для тебя значить.
— Что еще за «она»? — неожиданно услышал Малфой мальчишечий голос у себя над головой. Он обернулся и заметил, как в паре шагов от них стоит пятикурсник Дью, который уже достаточно долгое время тихо подошел к ним и внимательно прислушивался к их разговору.
Драко глубоко вздохнул, в предчувствии тяжелого и неприятного разговора. Дью славился своей наглостью и постоянно встревал в драки, побывав в больничном крыле уже трижды за последний месяц.
— О, всего лишь девчонка у которой Драко ходит на поводу с начала этого года, — язвительно ответила Панси, презрительно скривившись.
— А, я наслышан...
«Салазар, неужели об этом знают все в этой чертовой школе?!»
— Ты имеешь в виду грязнокровку? — продолжил Дью небрежно, не подозревая, что этим самым явно напрашивается на драку.
И действительно, Малфой тут же резко вскочил на ноги, чувствуя неожиданный прилив ярости и злости. В сотни тысяч раз сильнее, чем тогда на Хогвартс-экспрессе, когда он наорал на Паркинсон.
В этот раз он просто накинулся на пятикурсника, стискивая в кулаке узел его галстука. Грубым, порывистым жестом он впечатал парня в ближайшую стену, нависая над ним всем телом, приблизившись к нему почти вплотную.
— Драко, нет! — воскликнула Панси, бросаясь вперед и хватая друга за плечо.
Тот лишь отмахнулся от ее руки, словно от назойливой мухи, встряхнув паренька.
Тео видел страх в глазах Дью, когда кулак Драко тяжело опустился на его скулу. Он зажмурился, покорно ожидая следующего удара.
— Малфой, остынь, — спокойно произнес Нотт, стараясь мыслить разумно. Он в пару шагов преодолел расстояние между ним и Малфоем и перехватил руку Малфоя раньше, чем тот успел нанести пятикурснику второй, не менее сокрушительный, удар.
— Пусти меня, — прошипел Драко, пытаясь вырваться из стальной хватки Тео.
Дью задушевно всхлипнул, и Драко лишь сильнее сжал его галстук.
— Оставь его в покое, — так же хладнокровно проронил Тео, хотя в глазах его плескался ужас и испуг. — Он всего лишь мальчишка, глупый ребенок. Он сам не знает, что говорит.
— Я сказал,
пусти, — всё так же яростно повторил Драко, вырвав-таки свою руку. Но едва он снова занес ее для удара, как Тео тотчас опять ее перехватил, отводя назад с силой, которой еще никогда не проявлял.
— Нет, — резко ответил Тео, одним метким движением отпихивая Драко от мальчика и отталкивая его к дивану. — Уходи, — буркнул он рухнувшему на пол Дью. Повторять дважды не пришлось. Мальчишка, пробормотав что-то нечленораздельное, неловко поднялся на ноги и неуклюже захромал в сторону спальни мальчиков.
Когда за ним захлопнулась дверь, Тео тоже обернулся, намереваясь успокоить Панси, которая наблюдала за всем с расширившимися от ужаса глазами. Ее плечи содрогались, а губы беззвучно шевелись. Казалось, еще секунда, и она разрыдается.
Но стоило Нотту сделать шаг, как Малфой ринулся вперед и толкнул его в спину.
— Какого черта ты меня остановил?
Тео спокойно развернулся назад и посмотрел другу прямо в глаза.
Это всегда невыразимо нервировало Драко. Тогда как он сам приходил в бешенство и становился неконтролируемым, Тео никогда не терял самообладания.
— А что бы ты сделал? — спросил Тео, понизив голос, чтобы его не услышал никто кроме самого Малфоя.
— Я бы научил его уважению.
— Уважению? — со звучным смешком переспросил Тео, а потом продолжил:
— И потом, я никогда не знал, что ты можешь прибегать к маггловским методам? Набить морду придурку, который сам не знает, что несет. Да, это просто гениально. Но вот чего я не могу понять, так это того, почему ты не использовал никаких темных заклинаний. Когда-то это очень хорошо работало.
Драко снова почувствовал себя виноватым и лишь устало потупил взор.
— Так что ты на самом деле собирался сделать?
«Сделать ему больно», — услышал Малфой насмешливый голос у себя в голове.
Малфой поморщился, но понимал, что ему действительно было необходимо сделать этому парнишке больно. За то, что он позволил себе использовать то слово, которое сам он с такой беззаботностью использовал направо и налево. То слово, которое разрушило его жизнь. То слово, из-за которого ей пришлось страдать.
Невольно Драко огляделся по сторонам. Общая гостиная была почти пуста. Многие поспешили убежать после этого странного инцидента. Они, как и все, кто на протяжении стольких лет окружал Малфоя, боялись вспышек его гнева.
Драко сделал пару шагов назад, бросив поспешный взгляд на Панси, которая как раз опускалась на диван рядом с Блейзом. Обычно такой холодный и отрешенный Забини выглядел изумленным, а в глазах Панси до сих пор скользил призрак недавнего испуга.
Она хотела сказать другу что-то, но Малфой лишь отрицательно помотал головой и, повернувшись на каблуках, покинул гостиную.
— — — * — — —
Он просто не мог сейчас пойти в библиотеку. Гермиона могла быть там, а видеться с ней ему сейчас хотелось меньше всего. Даже если бы ее там и не было, он всё равно с надеждой поднимал бы взгляд всякий раз, когда будет открываться дверь, чтобы увидеть в дверном проеме кого угодно, но только не Грейнджер.
Нет, сейчас Драко чертовски нужно расслабиться, а значит в библиотеку ему путь заказан.
Ноги сами привели его к выручай-комнате. Он не был тут с самого момента Битвы, когда чуть не погиб из-за выпущенного Крэббом Адского Пламени.
Он безумно любил эту комнату, но, в то же время, и безумно ее ненавидел. Это было единственное место, где он был собой.
Очертания двери стали медленно проявляться, когда он проходил мимо нужного места во второй раз.
Затаив дыхание, Драко поспешно нырнул внутрь комнаты.
