Глава 38Многоуважаемые читатели, предупреждаю сразу, что Пит в этой главе несколько не такой как раньше. Более циничный что ли... По-моему мнению и личному опыту, человек только что переживший остановку сердца не может быть милым, нежным и сентиментальным. Это нонсенс. Тех, кто не готов увидеть Пита другим и боятся разочароваться, предупреждаю сразу – лучше не читайте. Чтобы не закидывать меня потом гнилыми помидорами =) Оставляйте отзывы, комментируйте, будьте внимательны к моим «очепяткам». Знаю, что они вам надоели не меньше, чем мне. Я уже всерьез начинаю задумываться о поиске «беты». А пока что терпите (хоть это и ужасно, на мой взляд) и помогайте своими отзывами их исправлять. Спасибо Вам всем за внимательность к моему творчеству. В ожидании Ваших отзывов, Ваш автор.
P.S. Для особо тонко чувствующих особ, в главе возможен легкий налет «ненормативной» лексики. Хотя это дело вкуса, может кто-то и не сочтет это ругательствами)
В окнах гаснет свет
Как будто навсегда
Исходит из-под ног
Чужая планета…
Полцарства за билет
Оплачено сполна
Из тысячи дорог,
Я выбираю эту…
(Би-2 «Держаться за воздух»)
Нет мира, ощущений, ничего нет… Ни серебристого тумана, ни света в конце тоннеля. Кажется, что просто выключился свет. И меня не стало, ушел из себя. Чувство времени потерянно, я не знаю, сколько минут прошло с момента моей смерти. И где-то там, в глубине, тлеет мысль, что сейчас у экранов телевизоров собрались жители всего Панема. Сидят, затаив дыхания, ждут, когда же прозвучит выстрел пушки, означающий мою смерть. А хрен вам! Не дождетесь! Я здесь и буду жить, назло вам всем. Капитолию от меня так легко не избавиться.
Первым начинает биться сердце. Потом легкие наполняет воздух. Только он какой-то странный… Я не вдыхаю его сам. Это делает кто-то за меня. Испуганно распахнуть глаза не получается, тело еще не настолько пришло в себя после своей смерти. Но я чувствую на своих губах… губы… Что случилось? Тревожный звоночек начинает бренчать где-то внутри. Мозг активизируется. Заставляет непослушные веки распахнуться. Сознание пытается сфокусироваться на том, что видит. Чье-то лицо, красивое лицо. Прямо передо мной. Прижимается губами к моим губам, и я дышу. Неужели Китнисс пытается меня так спасти? Да ради такого способа я готов умирать хоть каждый час! Но легкие играют на опережение. Им не нравится чужой воздух, пускай его даже вдыхает в меня Китнисс. Я начинаю кашлять. Она отстраняется. Или не она? Разве у нее рыжие волосы? Пытаюсь пошире открыть глаза, что рассмотреть таинственную «спасительницу». И тихо ужасаюсь… Меня целовал Финник! Фу-фу-фу… Появляется дикое желание начать плеваться, но понимаю, что это будет не красиво. В изнеможении закрываю глаза. Лучше бы мне этого не видеть. Что мне мешало очнуться на пять минут позже? По-моему лицу порхают чьи-то прохладные пальцы, нежно трогают шею. Это, что тоже Финник? Тогда он извращенец какой-то! С трудом открываю глаза и слышу тихий нежный шёпот:
- Пит?
Слава богу, это Китнисс. Если бы это опять оказался Финник я бы еще раз кинулся в эту штуку, которая чуть не убила меня. Погиб тогда бы героем, а не … другим. Ловлю взгляд Китнисс. Пытаюсь пошутить:
- Осторожнее, впереди силовое поле.
Китнисс смеется сквозь слезы. У меня что, настолько плохое чувство юмора? Упорно гну свою линию:
- Гораздо сильнее, чем в Тренировочном центре. Но со мной все в порядке. Так, небольшое сотрясение.
Мое измученное тело отдается протестующей волной боли на такое наглое вранье. Ему плохо, очень плохо. Такое ощущение, что у меня все до единой косточки сломаны. Но нельзя же в этом признаться Китнисс. Ни за что! Даже под пытками. Судя по ее реплике, она мне не верит:
- Ты был мертвым! У тебя сердце остановилось! – патетично вскричав это, она зажимает себе ладонью рот, из которого вырываются какие-то жуткие завывания.
Ого, конкретно ее пробрало, однако. Похоже, она на самом деле очень волнуется за меня. Нужно срочно успокаивать мою милую истеричку.
- Ну, сейчас-то оно заработало. Все нормально, Китнисс.
Она послушно кивает, продолжая свои завывания. Мда… Граждане, я только что умер и воскрес опять, ну почему едва придя в себя, мне приходится сразу же решать какие-то проблемы?! Тяжело вздохнув, зову ее по имени:
- Китнисс?
Всхлипы усиливается. Что я такого сказал? Ничего не понимаю. Хочется умереть обратно. Мой лимит сил на неприятности сегодня исчерпал себя. Где-то над моей головой, вне поля моего зрения раздается голос Финника. Меня аж передергивает от воспоминаний.
- Да ладно, это у нее гормональное. Из-за малыша.
На мгновение мне становится дурно. Странная истерика Китнисс вполне напоминает гормональные всплески беременных. Она что, действительно беременна? От Гейла? Жесть…
Китнисс пытается что-то сказать сквозь слезы. Не с первой попытки, но ей удается выдавить из себя:
- Нет, это не…
И портит весь эффект начиная рыдать еще сильнее.
Мой диагноз неутешителен – беременна. А иначе с чего ей так рыдать? Не из-за меня же так разволновалась? Со стоном закатываю глаза. Так хочется, хоть чуть-чуть полежать в тишине. А Китнисс, похоже, задалась целью утопить меня в слезах и соплях. По-моему лицу что-то течет. И это явно не мое. На выручку приходит Финник:
- Ну, как ты? Идти сможешь?
Я не успеваю даже открыть рот, чтобы ему ответить. Китнисс решительно вмешивается в разговор, словно примеряя на себя роль заботливой мамочки.
- Нет, ему нужен отдых.
Отдых, так отдых. Одна мысль о том, что нужно хотя бы сесть вызывает приступ тошноты. А идти, как мне кажется, я вообще не в состоянии. Догадливая Мэгз дает Китнисс кусок мха, наконец-то на меня перестает капать. Мне бы еще кто догадался лицо вытереть. Словно в ответ на мои мысли Китнисс тянет руку ко мне.… Проносит мимо лица.… И тянет за цепочку медальон на моей груди. Достает, внимательно разглядывает. Мне хочется провалиться сквозь землю. Даже и этот план сегодня обломался. Сегодняшняя дата войдет в историю, как День Больших Неудач Пита Мелларка. Не в силах вымолвить ни слова, я смотрю на Китнисс. Ее лицо опухло, глаза красные, веки припухшие, на ресницах еще дрожат слезинки. Она мило улыбается мне:
- Это теперь и твой талисман?
Что ж, Китнисс сама дала мне хорошую подсказку. Остается лишь согласиться.
- Да. Ты не против, надеюсь? Я хотел, чтобы у нас было что-то общее.
Представляю себе, как зрители у экранов сейчас захлебываются слезами наподобие Китнисс. Момент по-настоящему трогательный. Китнисс силится выдавить из себя улыбку. Получается что-то похожее больше на оскал.
- Да нет, не против, конечно.
Финник нарушает нашу идиллию, напоминая о том, зачем мы здесь сегодня собрались.
- Что же вы предлагаете, прямо здесь разбить лагерь?
Решаю сохранить остатки мужественности и поиграть в героя:
- Нет, так не годится. Здесь не найти ни воды ни укрытия. Я себя чувствую хорошо, честное слово. Если только идти чуть медленнее…
- Лучше медленно, чем никак.
Финник протягивает мне руку. Стиснув зубы, чтобы не вырвалось не единого стона, упрямо поднимаюсь. Ужас. Упрямство не дает мне упасть обратно на землю. Но состояние мое, прямо скажем, ниже среднего. На висках выступает пот. Все гораздо хуже, чем ожидалось. Идти впереди я точно не смогу. Китнисс бросает на меня оценивающий взгляд.
- Я пойду первой.
Пытаюсь возразить, но Одэйр перебивает:
- Пусть идет. Я слышал твой вскрик. Ты ведь знала, что впереди силовое поле?
Вид у Китнисс после этого вопроса достаточно странный. Она лишь кивает, пряча взгляд. Финник продолжает копать:
- Откуда?
Ей явно тяжело ответить. Она лихорадочно ищет какую-нибудь убедительную причину.
- Не знаю. Я словно что-то слышу. Попробуйте сами.
Никудышная из нее врунья. Все замолкают, делая вид, что прислушиваются. Я даже не пытаюсь ей подыграть.
- Ничего такого не разобрал.
- Да вот же, - Китнисс умоляюще смотрит мне в глаза. – Это как у забора вокруг Двенадцатого дистрикта, когда по нему бежит электричество, только гораздо, гораздо тише.
Покорно наклоняю голову, в мнимой попытке прислушаться. В шее что-то хрустит. Других звуков я не слышу. Китнисс не сдается:
- Ага! Теперь слышите? Прямо оттуда, где Пита, ударило током.
Туда мне даже смотреть не хочется. Финник тоже не выглядит слишком убежденным.
- Я тоже не разобрал. Но раз у тебя такая чувствительность – пожалуйста, веди нас.
Китнисс продолжает чудить.
- Странно. Слышит одно только левое ухо.
До меня доходит к чему она клонит, включаюсь в игру:
- То, над которым поработали доктора?
- Ага. Перестарались, наверное. Знаешь, иногда я и вправду им слышу очень занятные звуки. Например, как трепещут крылья у бабочки. Или снежинки садятся на землю.
Это называется, ври, да не завирайся. Я задумчиво осматриваю Китнисс, выискивая признаки сумасшествия. Может ее тоже током шандарахнуло? Или она ягодок каких-нибудь не тех поело. Старая Мэгз просто толкает ее вперед, разом обрывая все наши сомнения:
- Давай.
И начинается кошмар. Только наяву. Хоть Финник и мастерит нам с Мэгз по костылю, мне явно этого не хватает. Сознание то уходит, то возвращается. Каждый шаг сливается в единое болото боли, в котором я упорно куда-то плыву. Отчаянными усилиями воли, не позволяю себе упасть на землю. Нужно идти, идти и еще раз идти. В какой-то момент я окончательно теряю связь с реальностью. Боль захватывает единовластное правление над моим измученным телом.
