Глава 39Когда Поттер и с друзьями сбежали из школы, Снейп взял на себя улаживание всех формальных вопросов с МакГонагалл и мракоборцами. Самым трудным, как и следовало ожидать, оказалось убедить Грюма в том, что у Поттера на уроке зельеварения взорвался галлюциноген и парню для реабилитации нужно провести некоторое время в изоляции в благоприятной обстановке. Помфри, после недолгих уговоров, подтвердила слова Снейпа и никого не насторожил тот факт, что благоприятной обстановкой назван старый особняк чистокровного семейства, в котором Поттер будет чувствовать себя по меньшей мере неуютно. Потом Снейпу пришлось долго и нудно объяснять, что он не препятствовал взрыву галлюциногена только лишь потому, что если на седьмом курсе студент не может защитить себя от такого несчастного случая, то его нужно учить практикой. Труднее было объяснить, почему надо отпустить с ним Грейнджер и Уизли, но это взяла на себя вечно все понимающая Помфри. С этой женщиной не сможет спорить даже Грюм – и ведь даже Дамблдор не мог! – когда речь идет о здоровье ее пациентов, а для «выздоровления» Поттера ему непременно нужно было присутствие внимательных друзей… Глупость, конечно, беспросветная, но лучшей истории с ходу придумать не удалось. И, к счастью, большого внимания на то, что все притянуто за уши, никто не обратил. Конечно же – Избранный захотел уехать домой, кто может ему препятствовать? Гарри Поттеру все можно.
Но это уже не тот Гарри Поттер, которого все знали. Он уже давно перестал быть «тем самым», но теперь дело зашло слишком далеко. Снейпу с трудом удалось обуздать его первую истерику, когда он только осознал все свои «перспективы». Один Мерлин знает, как ему удалось вселить в парня призрачную надежду и убедить не навредить себе до того момента, когда будет возможность помочь – для Снейпа уезжать из школы вслед за мальчишкой было бы слишком подозрительно. Профессор дал Грейнджер четкие указания о том, чего можно ожидать от Поттера и как поддерживать «в тонусе». Он знал, что если кому и можно доверить жизнь «Избранного» - то только гриффиндорской всезнайке и ее рыжему прихвостню. И, что приятно – удалось убедить их не задавать лишних вопросов и не болтать слишком много. Профессор даже немного позавидовал Поттеру – у него самого никогда не было таких добрых и преданных друзей. Только Лили… но ее дружбу он сам отверг своим гнусным и глупым поведением.
«Вот такие вот дела, мисс Эванс, - думал Снейп, сидя в кресле у камина и глядя в огонь, когда трудный день подходил, наконец, к концу. –
Твоему сыну семнадцать, а пережил он больше многих стариков. Он силен и смел, и все делает правильно, несмотря на все трудности. Он хорошо держал удар долгое время, но этот бой ему не по силам. Точнее – по силам, но он в это не верит. Твой сын устал, Лили, он уже почти сдался, но так и не попросил меня о помощи. Я бы помог, если бы он попросил. Мне ничего не остается, кроме как навязаться. Помоги мне все сделать правильно, Лили…»
Пришло время отправляться. Снейп был почти уверен, что его план сработает, но все равно сомневался. Он не знал, насколько далеко затянуло Поттера его отчаяние, но был уверен в главном – мальчишка еще жив. А раз он жив и остается Поттером – то рычаги влияния остаются те же: чувства, совесть, гордость.
Главное – не показывать ему собственных чувств. Мальчишка не должен знать, насколько сам Снейп боится за него, и даже в глубине души жалеет… это будет означать, что положение действительно плохое. Но у парня должно остаться ощущение, что ничего особо не изменилось.
Прежде чем постучать в дверь дома на площади Гриммо, Снейп нацепил на лицо каменную маску презрения, намереваясь играть свою роль до конца. Пусть мальчишка его ненавидит, пусть злится, но только не сдается.
«Да уж, зрелище и правда жалкое, - констатировал про себя профессор, окидывая взглядом Поттера, который, судя по всему, не менял одежду уже несколько дней. – Прости, Лили… нянька из Грейнджер хорошая, но тебя заменить она не может».
Разбитый, безвольный, слабый, но все еще живой.
Всякий раз, когда Снейпу хотелось смягчить интонацию и утешить Поттера, он делал прямо противоположное – повышал тон и грубил. Сработало – уже через пять минут разговора мальчишка выглядел более «живым». В глазах появилась осознанность, на лице – эмоции, кроме вселенской скорби. Северус мысленно зааплодировал себе. Детский психолог из него, возможно, не ахти, но конкретно этим гриффиндорцем он может вертеть как ему надо.
«Не все потеряно, - подумал Снейп и стал тщательнее подбирать слова при беседе. – Он меня ненавидит, но доверяет. Значит, сможем продуктивно сотрудничать».
***
Гарри нахмурился и поглядел на профессора, не веря своим ушам и не совсем понимая, что тот имеет в виду.
- Не переспрашивайте, Поттер, - сказал Снейп, едва Гарри открыл рот, чтобы уточнить, не нужна ли Волдеморту полная и безоговорочная капитуляция всего магического мира вместо войны. – Иначе это будет звучать так же бредово, как и ваши ответы на моих уроках.
Поттер кивнул и уже потом подумал, что надо дать профессору договорить. Темный Лорд не заинтересован в войне – Гарри Поттер тоже не заинтересован в войне. Что будем делать?
- Все, что я скажу вам сейчас, Поттер, не должно уйти дальше вашей бестолковой головы. Кроме того, никакие ваши действия в ближайшее время не должны зависеть от этой информации. Я скажу ее лишь для того, чтобы вам было легче принять решение, когда придет время. Это ясно?
Гарри кивнул и приготовился внимать.
- И еще – вы не поднимете истерику, а спокойно обдумаете все, что я скажу, даже если с первого взгляда вам это покажется неприемлемым. Договорились?
Гарри вновь кивнул, уже чуть менее уверенно. Профессор пристально смотрел на него, словно пытаясь убедиться, что может продолжать. Поттер еще раз кивнул, уже более уверенно и приготовился сдерживать себя – раз уж Снейп предупредил, что эта загадочная информация вполне способна повергнуть его в шок.
- Дело в том, Поттер, - негромко начал профессор, наблюдая за реакцией Гарри, - что Темный Лорд намерен заполучить вас в союзники.
Первым желанием было выругаться, засмеяться Снейпу в лицо и передать пару ласковых слов Волдеморту с его идиотскими идеями. Но поскольку Гарри закусил губу, чтобы не сделать этого, то и бурной реакции не последовало. Он продолжал смотреть на профессора, надеясь, что мышцы его лица не дергаются под влиянием смешанных эмоций. Ненависть и негодование рвались наружу. Промолчал.
- Я помню, кому я это говорю, Поттер, - Снейп явно оценил его сдержанность и продолжил, сделав вид, что не заметил эмоций на лице ученика. – Я помню, что он сделал вам, и понимаю, что вы чувствуете. Но лично я считаю… что если есть возможность избежать лишних жертв, приостановить это безумство и выиграть время, то этой возможностью надо воспользоваться даже ценой чувств, которые надо запихнуть куда-нибудь подальше.
Гарри молчал. Он понимал, что если откроет рот, то обидит Снейпа и потеряет его помощь навсегда.
- Я был свидетелем того, как Темный Лорд отдал прямой приказ… некоторым лицам наладить с вами контакт, - продолжил Снейп. – Это не было шуткой или игрой на публику. И я узнал бы, если бы приказ был отменен. Он не хочет бросать вам вызов, Поттер, теперь он просто не видит в этом смысла. Еще после того, что произошло летом в Хогсмиде, он был намерен прекратить вражду с вами, а попытаться изучить вас и вашу силу, которая ему неподвластна. Но теперь он резко изменил свое мнение и считает, что это было настоящим везением, что он не убил вас раньше… И, естественно, у него появился новый план. Не думайте, Поттер, что заслужили помилование Волдеморта. У вас есть лишь возможность выиграть время.
Снейп замолчал, выжидая реакцию. Гарри недоуменно потряс головой и спросил:
- Что за новый план? Как это может помочь мне выиграть время?
- В свете новых обстоятельств… Темный Лорд уверен, что вы захотите стать его союзником. У вас, по его мнению, есть лишь два выхода: умереть или попасть к нему в подчинение. Он, в свою очередь, тоже не заинтересован убивать вас: во-первых, уничтожать свой собственный крестраж было бы неразумно, во-вторых… если бы ему удалось привлечь вас на свою сторону, он бы попытался воспользоваться влиянием, которое вы способны оказать на магический мир.
Гарри остыл, но еще недостаточно, чтобы открывать рот. Если он правильно понимал – ему сейчас предлагают начать двойную игру. Один Мерлин знает, насколько это опасно и трудно. И все же Снейп предлагает ему это – в качестве альтернативы бессмысленной смерти самого Поттера и множества других.
- Я надеюсь, не нужно уточнять, что не стал бы вам все это рассказывать, если бы не был убежден, что у нас есть шанс преуспеть в этой небольшой… авантюре.
- «У нас»? – не выдержал Гарри, и в следующий миг ему вдруг самому стало смешно – из всей информации, которую вывалил на него Снейп, он выбрал именно это словосочетание для поддержания разговора. Не так плохо!
Профессор неприятно осклабился.
- Да, Поттер, «у нас». При всех ваших талантах я не уверен, что вы сами справитесь. Для общения с Томом Риддлом нужно иметь определенную подготовку.
- Да уж я уверен, что
вы сможете меня подготовить, - невесело усмехнулся Гарри.
- Без истерик, Поттер, - угрожающе произнес Снейп, глядя на неуместную улыбку Гарри. Но резерв парня на эмоции был исчерпан и он лишь тяжело вздохнул.
- Как скажете, сэр, - спокойно сказал он, отводя взгляд. – Вы думаете, он захочет, чтобы я принял черную метку?
- Вполне вероятно, - едва заметно кивнул Снейп. – Но как бы плохо ни шли дела, вы не должны на нее соглашаться. Настаивайте на партнерстве. Возможно, он согласится и тогда вы сможете в определенной степени контролировать врага. Но это будет потом. Пока что старайтесь выиграть для меня время, чтобы я продолжил исследования.
За окном шел снег. Через два дня Рождество.
За последние полтора года «Нора» сильно изменилась, хотя для часто посещавших это место людей изменения были не очень заметны. Из девяти членов семьи работали шестеро, и близнецы весьма преуспевали в бизнесе, а только двое оставались школьниками и обеспечить их всем необходимым было не так уж сложно. Гарри искренне радовался за Уизли, потому что на протяжении всей его дружбы с семьей он чувствовал себя неуютно, когда они вместе ездили за покупками перед школой.
Теперь же в доме появилось много новой мебели и других вещей, в большинстве спален произвели ремонт – даже на чердаке упыря покрасили пол и поменяли окно. Сад сейчас был засыпан снегом, и ничего нельзя было увидеть, кроме причудливой формы деревьев. Но летом и осенью сорняки и колючки весьма гармонично дополняли аккуратные пестрые клумбы – сад был по-прежнему волшебным, но теперь в нем чувствовался вклад дизайнера. У миссис Уизли появилось время, чтобы заняться приятным делом, когда близнецы взяли напрокат двух домовых эльфов.
В этом году Гарри с особой тщательностью подбирал подарки. В глубине души он уже знал, что со многими в этом году порвет отношения. А еще он покупал на три подарка меньше: Дамблдора больше нет, а Лаванде и Хагриду его внимание ни к чему.
С такими вот грустными мыслями Гарри бродил по Косому Переулку. Друзья были рядом, но в то же время на другом конце вселенной. Гарри сознательно отгородился от них, чтобы привыкали…
После ухода Снейпа Рон и Гермиона «взялись» за Гарри с целью выпытать, что с ним, собственно, происходит и какое отношение к этому имеет внештатный шпион Ордена Феникса. Поттер четко дал понять, что их это не касается и друзья обиделись. Они дулись до вечера, но потом сжалились над Гарри и сделали вид, что ничего не произошло. Поттер был им благодарен, но в их общении появился непривычный холодок непонимания и отчуждения.
И вот он сидит за праздничным столом в окружении самых дорогих ему людей, уплетает сладкий пудинг, пьет сливочное пиво. Все веселы, некоторые даже беззаботны, и Гарри изо всех сил старается улыбаться, смеяться, приветливо отвечать тем, кто захотел с ним заговорить. Но на душе скребут кошки. Все решено.
Миссис Уизли, как вам это понравится? Гарри Поттер, которого вы почти уравняли в правах со своим сыном, пойдет на сделку с вашим врагом. Мистер Уизли, а что скажете вы? Выгоните меня из вашего дома, запретите общаться с вашими детьми? Если так – будете правы, я признаю. Перси, ха-ха! Да мне плевать, как ты отреагируешь, лицемерная гнида! Да ты будешь лизать задницу министру магии, даже если это будет сам Волдеморт!
- Джинни, хочешь потанцевать? – предложил Гарри, едва услышав подходящую мелодию, доносившуюся из приемника.
- Можно и потанцевать, - бодро отозвалась девушка и поднялась навстречу Поттеру, лукаво улыбнувшись.
Гарри приосанился и не смог удержать оценивающего взгляда – из неуютного, стеснительного ребенка младшая Уизли как-то неожиданно превратилась… в девушку. Немного странную, непохожую ни на кого из тех, на кого Гарри когда-либо обращал внимание. Она носила совсем мало украшений, не была помешана на косметике и шмотках, как Лаванда, не боготворила преподавателей, как Гермиона… и никогда не плакала – это было ее главное преимущество перед всеми. Джинни бывала грубоватой, но только тогда, когда на нее нападали, даже агрессивной, но тогда, когда ее провоцировали. Она с легкостью указывала парням, составлявшим большую часть квиддичной команды, что им делать и с ловкостью скрутила в узел семикурсницу-слизеринку, когда им вдруг пришлось сразиться без волшебных палочек.
И в то же время она была такой милой, когда Гарри пригласил ее потанцевать. Она снова стеснялась как первоклашка, впервые встретившая Гарри Поттера, но изо всех сил старалась это скрыть. Она радовалась как ребенок, и Гарри, своим недоразвитым легилименторским взором сумел это увидеть, но в то же время старалась вести себя как взрослая, преисполненная чувством собственного достоинства девушка.
Гарри умилялся, наблюдая за ней и непроизвольно сравнивал ее с Лавандой. Джинни проигрывала по многим пунктам… но она была рядом. И ее волшебная палочка была наготове на случай непредвиденной опасности.
- Гарри, можно поговорить с тобой?
Ремус появился в кухне так тихо, что Поттер вздрогнул от звука его голоса. Он никого сегодня не ждал, Дадли должен был вернуться только через час, а Вернон, как обычно, читал в своей комнате газеты. Рон и Гермиона вернулись в Хогвартс на два дня раньше окончания каникул – их звал долг старост.
- Да, присаживайся, Ремус, - улыбнулся Гарри, поднялся и достал из буфета чашку, чтобы налить Люпину чай. – Я не слышал, как ты вошел.
- Меня впустил эльф. Я хочу спросить у тебя кое-что, Гарри.
Поттер слабо улыбнулся и внимательно посмотрел на старшего друга, устроившегося за столом. Он догадывался, о чем пойдет речь, и заранее настроил себя сопротивляться какому бы то ни было давлению. Скорее всего, Ремус попытается давить на чувства и совесть – он всегда был понимающим человеком. Но эта схема сработала бы год назад. Не сейчас. Теперь Гарри был готов принимать решения, не замешанные на эмоциях.
- Скажи, Гарри, ты располагаешь какой-то информацией, которую следовало бы знать кому-то еще?
Вопрос был сформулирован странно и Поттер не был уверен, что правильно понял, что имел в виду Люпин. Мужчина решил выразиться яснее:
- Мы все уже усвоили, Гарри, что нам не следует совать нос в твои дела. Дамблдор намекал на то, что мы не должны будем тебе мешать, когда его не станет… но мы не придали тогда большого значения его словам, потому что не думали, насколько скоро это произойдет. Но теперь… Гарри, я вижу, что теперь все изменилось. И я подумал – может быть, ты сочтешь нужным сказать что-то. Ведь борьба с Волдемортом касается не только тебя и Дамблдора – это волнует нас всех.
- Нет, Ремус, - покачал головой Гарри. – Больше никогда не проси меня рассказать, ладно? – но остановиться на этом было бы слишком несправедливо по отношению к преданному доброму другу, предлагающему помощь. – Многое действительно изменилось, - осторожно признался Гарри. – От плохого дела перешли к еще худшему. И впереди, я уже точно знаю, будет только хуже. Но знаешь, Ремус, я все еще контролирую это падение, хотя недавно усомнился в этом. У меня есть план действий и я намерен ему следовать. И еще… я рад, что могу на тебя положиться, Ремус. Спасибо, что пришел. Останешься на ужин?
- С удовольствием, - криво улыбаясь, кивнул Люпин. Он не был доволен ответом Гарри, но понял, что большего не добьется.
Гарри и Ремус переместились в библиотеку, и хоть Поттер старательно избегал говорить о чем-либо связанным с его делом, разговор сам собой перешел на дела Ордена Феникса. Рон и Гермиона намекали Гарри, что их троих зовут не на все собрания, но Поттера это не слишком беспокоило. Он знал, что Грюм с удовольствием бы «взялся» за него, чтобы выпытать максимум информации, если бы не боялся бунта других членов Ордена, получивших прямое распоряжение от директора не досаждать Поттеру.
- Аластор считает, что упивающиеся затевают что-то грандиозное, - задумчиво глядя на Гарри, сказал Люпин. – В последнее время они как будто затихли, только Беллатриса не дает покоя мракоборцам – постоянно со своей шайкой нападает на магловские дома. Даже Сивый недоволен новым режимом – оборотням приказано не прикасаться к людям и ему негде брать новых воинов. И, казалось бы, затишье должно благотворительно повлиять на настроение людей, а выходит совсем наоборот – напряжение растет, все ходят на нервах. Потому как чем дольше длится это затишье, тем более кровопролитным будет его окончание – так все думают.
- Да, странно это, - сказал Гарри, про себя думая – неужели Волдеморт действительно затеял это, чтобы убедить его, Поттера, примкнуть к нему? Почему же он тогда не приструнит свою Беллу? И, поколебавшись немного, Гарри решился все-таки спросить: - А у Ордена есть… ну… осведомитель?
Ремус бросил на Поттера странный взгляд – то ли тревожный, то ли заинтригованный.
- Почему ты спрашиваешь? Ты ведь знаешь, что Грюм никогда не верил Снейпу, и едва Дамблдора не стало, Северус потерял допуск к собраниям Ордена. Хотя официально его, конечно, никто не отлучал.
- Кто-то из вас поддерживает с ним связь? – спросил Гарри, стараясь сделать лицо нейтральным и ничем не выдать факта своего собственного общения со шпионом. Это до поры должно остаться в тайне.
Люпин заерзал на стуле, но взгляд не отвел. Гарри подумал, что какие-то дела у них все же ведутся, и вполне закономерно, что ему не хотят этого сообщать, раз уж не приглашают на собрания Ордена без крайней необходимости.
- Так что он говорит насчет этого «затишья»? – полюбопытствовал Гарри.
- Ты должен понимать, что Северусу приходится быть теперь крайне осторожным, - сказал Люпин, прокашлявшись. – В Ордене полно новых членов из числа мракоборцев, как ты знаешь. И если кто-то из них вдруг узнает, что кто-то из нас общается с упивающимся смертью, пусть даже целиком и полностью преданным светлой стороне, это может иметь неприятные последствия.
«А тем более, если этот «кто-то» - оборотень, - закончил про себя Гарри и ему вдруг стало неприятно продолжать эту тему. – Интересно, Люпин действительно доверяет Снейпу, или делает вид, что доверяет, лишь бы и дальше получать антиликантропное зелье раз в месяц?»
- Так что он вам сообщил насчет планов Волдеморта? – эта часть информации интересовала Гарри, поскольку ему нужно было иметь представление о том, насколько шокированы будут члены Ордена предстоящим поворотом дела.
- Я не общался с Северусом с июня, - сказал Ремус, тщательно выбирая слова. Он явно тоже относился к числу людей, не желающих давать Гарри слишком много информации, но все же считал, что кое-что ему стоит знать. – С ним поддерживает связь Чарли. Но ты же понимаешь, что об этом никто не должен узнать. Даже Рону и Гермионе не стоит давать эту информацию для размышления. – Ремус дождался, пока Гарри кивнет и продолжил: - Снейп предупреждает нас о некоторых готовящихся операциях или об опасности, грозящей кому-то из Ордена. Он не может сообщать всего, как ты понимаешь. Раньше его информацию фильтровал Дамблдор и решал, как ее использовать без вреда для Северуса, но теперь он сам должен решать… и знаешь, Гарри, он не достаточно осторожен. Пару раз нам пришлось самим отказаться защищать кого-либо, потому что это могло лишить нас привилегии шпиона.
- А вы даете ему какую-то информацию для Волдеморта? – поинтересовался Гарри. Он вновь заметил на себе пристальный изучающий взгляд Люпина, но не понял, с чем это связано.
- Изредка. Он говорит, что это ни к чему. Скорее всего, со смертью Дамблдора Темный Лорд снял с него обязанности шпиона. Или он сам сказал, что мог получить информацию только от старого директора… И знаешь, Гарри, что я заметил, что меня сильно удивляет?
- Что? – нахмурился Поттер, глядя старшему другу в глаза.
Ремус улыбнулся, но как-то вяло, невесело.
- А ведь ты тоже доверяешь Северусу, хотя раньше сильнее тебя его ненавидел только Сириус. Что изменилось?
Гарри пожал плечами. Есть множество людей, которых он презирает куда больше, чем Снейпа.
- Много чего, - сказал он и тоже предпринял попытку улыбнуться. – Я видел кое-что, когда еще был «на связи» с Волдемортом. Потом… еще кое-что произошло. А в июне это он меня вытащил из-под удара Темного Лорда.
На лице Ремуса появилось что-то вроде облегчения:
- А я-то думал, это Дамблдор на тебя повлиял. Он ведь мог. Но раз это твое собственное решение – я спокоен.
Гарри усмехнулся. Слишком большое значение Ремус придает свободе выбора. Сам Гарри предпочел бы, чтобы Дамблдор в приказном порядке велел им со Снейпом сотрудничать, тогда на Поттере, по праву младшего, было бы на порядок меньше ответственности… а так приходится самому решать кому в чем доверять, и если решение вылезет боком – самому отвечать за последствия, только себя упрекать…
- Как дела у Тонкс? – решил парень сменить тему. Она появлялась в Хогвартсе довольно часто, но переброситься с Гарри словечком не успевала: у нее постоянно были какие-то дела то с Грюмом, то с другими мракоборцами.
- Все в порядке, - тепло улыбнулся Люпин и глаза его счастливо блеснули. – Я боялся… что она оставит меня теперь, когда… ну, ты понимаешь – я не имею возможности принимать зелье и вновь раз в месяц становлюсь слишком опасным. Но она… Дора – золото, я не могу передать, как я счастлив, что судьба послала мне ее!
Гарри приуныл при этих словах и пожалел, что поднял эту тему. Конечно, он желал Ремусу только самого лучшего, но… почему-то было очень больно слушать о чужом счастье, когда твое собственное не выдерживает куда более легких испытаний, чем приходятся на долю оборотня… Что ж, возможно, Люпин намучился в своей жизни куда больше, чем Гарри, и он заслуживает это неожиданное счастье.
- Я очень рад за вас, - грустно улыбаясь, сказал Поттер. Ему было трудно посмотреть в глаза своему другу, но он сделал это. Светло-карие глаза продолжали блестеть счастьем, но в них появилось и сочувствие – из личной жизни Гарри никто секрета не делал и о его расставании с Лавандой знал уже весь Орден Феникса.
- Просто это была не та девушка, что тебе нужна, - сказал Люпин, в утешающем жесте кладя ладонь на руку Гарри. – Не отчаивайся. Этот опыт тебе еще пригодится.
«Как бы хотелось верить в это, - подумал Гарри. – Как бы хотелось надеяться, что у меня еще будет шанс найти настоящую вторую половинку».
А ведь казалось, что у них с Лавандой все так идеально складывалось. Они любили друг друга, понимали с полуслова, никогда не ссорились и всегда могли прийти к компромиссу… Лаванда дарила Гарри то, в чем он нуждался – тепло, уют и ласку. Поттер не догадывался, что сам он не дает девушке то, что нужно было ей. Он старался сделать ее жизнь безопасной, но ей этого показалось недостаточным… и Гарри не думал, что она «не та девушка», как выразился Люпин. Он точно знал, что это он – «не тот парень». Никто не рискнет связать со смертником свою судьбу, Лаванду не в чем упрекнуть.
- Гарри, как ты? – встревожено спросил Ремус.
- Все в порядке, - улыбнулся тот. – Идем вниз, кажется, я слышу голос Дадли. Будем ужинать.
