Словно тьма.Глава 39.
Словно тьма.
13 февраля 1999 года.
Только спустя неделю Гермиона заметила, что Драко перестал ее преследовать. Он прекратил любые попытки поговорить с ней на сдвоенных уроках Зелий или в перерывах между уроками. Сначала Гермиона облегченно вздохнула, искренне радуясь такой перемене событий. Но вскоре расслабленность сменилась каким-то странным разочарованием и беспокойством. Нет, не то, чтобы ей было приятно наблюдать за его тщетными попытками объясниться, вернуть прежние отношения, вовсе нет. Так на протяжении всего времени она тщетно убеждала себя, хотя объяснить почему тогда она выискивала его взглядом в библиотеке и коридорах, а потом почти всё время краем глаза наблюдала за ним на совместным занятиях со Слизерином, не могла.
Он ее напугал, и это было абсолютно нормально. Естественно, увидев своими глазами Темную Метку, она растерялась и не смогла скрыть своего отвращения. Не к Малфою, ясное дело, но к тому, по чьей милости ему пришлось ее носить. Со временем, после долгих и мучительных ночей без сна, Гермиона признала — она не боялась Драко. Время войны осталось позади, и если бы Малфой хотел причинить ей боль (чего никак не могло бы случится хотя бы потому, что он не был настолько глупым, чтобы делать что-то противозаконное в стенах Хогвартса), то сделал бы это уже давным-давно. Но всё же каждый раз, когда Малфой доставал палочку, память девушки услужливо подсказывала своей владелице, какие темные заклятия могли бы из нее вырваться. И каждый раз, вспоминая, что Гарри какое-то время тоже пользовался этой-самой палочкой, Гермиона нервно вздрагивала, сжимая кулаки с такой силой, что на ладонях появлялись кровавые припухшие бороздочки.
Но нет — никакого страха.
Поэтому совершенно предсказуемо, что и в тот тихий субботний вечер Гермиона снова размышляла об этом, пока ноги сами привели ее в библиотеку.
Одного беглого взгляда было достаточно — Драко тоже был там.
Одет в простого кроя маггловскую одежду — потертые джинсы и темно-синий джемпер, резко контрастирующий с мертвенно-бледной кожей. За те полгода, что прошли со времен выхода Малфоя из Азкабана, он немного поправился, но все равно было еще слишком худощавым.
Услышав ее шаги, он нервно вздрогнул, неуклюже дернулся в сторону, стараясь подняться на ноги. На лице Малфоя застыло странное выражение удивления, замешенного пополам с радостью.
— Гермиона?
— П-привет, Драко, — неуверенно, чуть запинаясь проблеяла Гермиона, тщетно пытаясь проглотить застрявший в горле ком. Очевидно, он понял, что она пялится на непривычные для него вещи и улыбнулся — нервно и нерешительно, вероятно не зная наверняка, есть ли у него на это право.
— В ней удобно, — словно оправдываясь, произнес он.
— А-то я не знаю, — уже уверенней сказала Гермиона, указывая пальцем на себя. Улыбка Драко стала еще шире, когда он приметил, что сама Гермиона было одета в теплый кашемировый свитер, черного цвета штаны и кроссовки. — Не думала, что доживу до того дня, когда увижу самого Драко Люциуса Малфоя в магловской одежде.
— Знаешь, в нашей жизни было достаточно вещей, которые мы и не подозревали увидеть, — чуть хрипло рассмеялся Малфой. — Знаешь, я говорю это, наверное, в сотый раз, но... Нам нужно поговорить.
— Я знаю, — легко кивнула головой Гермиона, усаживаясь в кресло напротив него.
— Значит, ты действительно согласна поговорить? — Малфой так и остался стоять, ошарашено глядя на нее.
Он выглядел удивленным, хотя и имел на это полное право, не так ли? Она пряталась от него по всему Хогвартсу последние две недели, а теперь соглашается на его просьбу?
— Ага, — просто ответила Гермиона, позволив себе мягко улыбнуться, когда Драко наконец-то сел в свое кресло.
— Почему?
— Задавать вопросы буду я, — прервала Малфоя Гермиона, нахмурившись.
Несколько секунд Драко молчал, а потом медленно кивнул.
— Звучит справедливо.
— Ты причинил Тео боль? — Гермиона поддалась вперед, опершись подбородком на руки и вынуждая Драко смотреть себе в глаза.
Малфой удивленно вздрогнул, совсем не ожидая такого вопроса.
Врать не было смысла, поэтому он лишь выдавил:
— Да.
— Почему?
— Это было в прошлом году, — он сглотнул, не желая вспоминать подробности того вечера. — Кэрроу приказали мне наказать его.
— И ты это сделал.
Драко кивнул.
— Почему?
— Я не знаю.
— Он твой друг?
— Да, лучший.
Гермиона молчала, словно переваривая полученную информацию, а потом резко сменила тему.
— Скольких людей ты убил?
— Пять или шесть, — он колебался. — Знаю, это звучит ужасно, но я не уверен. По меньшей мере пятеро погибли от моей руки. Знаешь, я ведь участвовал во многих атаках.
Холодный, беспристрастный тон, с которым Драко рассказывал о таких вещах, заставил мелкую дрожь пробежать по спине Гермионы.
— Они были магглами?
— Не все.
— Как ты... Как ты это делал?
Незримая тень тут же поползла по лицу Драко.
— А ты как думаешь?
— Авада Кедавра? — предположила Гермиона так же нерешительно.
— Нет, — признался Малфой. — Я пытался не одни раз, но у меня ничего не получилось. Темный Лорд...
— Волан де Морт.
Драко вздрогнул.
— Его зовут Волан де Морт, — продолжала настаивать на своем Гермиона. — Том Риддл, или даже Сам-Знаешь-Кто, если хочешь. Но никогда... Никогда больше не называй его так. — Гермиона почти дрожала от нескрываемой ярости. — Так, словно ты до сих пор находишься в его власти. Принадлежишь ему. Никогда.
Малфой кивнул.
— Да. Волан де Морт и Пожиратели смерти постоянно издевались надо мной из-за этого. Но маггловские методы убийства, которые пришлось использовать мне, еще хуже, — он помолчал пару секунд, а потом продолжил. — Гораздо хуже. Вся эта кровь... — и снова замолчал, устало склонив голову.
— И что же, тебе понравилось убивать? Неужели ты действительно думал, что они этого заслуживали?
Драко поколебался некоторое время, словно взвешивая каждое свое слово, но когда он начал говорить, голос его звучал твердо и уверенно.
— Нет. Я был напуган, ненавидел себя каждую секунду. Хотя было бы нечестным по отношению к тебе скрывать, что был какой-то трепет в душе, когда чья-то жизнь находилась в моих руках. Но еще больше — ужас и отвращение. Мне не понравилось убивать, Гермиона. Как ты думаешь, стал бы Поттер мне помогать, если бы был уверен в обратном? Я многое хотел бы поменять в своем прошлом.
— Правда?
— Но это невозможно, — поспешно добавил Драко. — Даже если бы я и вернулся назад, я все равно совершил бы то же самое. Просто... Мои родители... Если бы я отказался подчиниться, они убили бы их. Не то, чтобы я пытался оправдаться, просто... У меня не было выбора, поверь, это действительно так. Из года в год мои предки передавали друг другу все эти предрассудки о чистокровности и доминировании одних магов над другими, что быть другим я просто не смог. И никогда не смогу. Чтобы что-то по-настоящему исправить, мне пришлось бы возвращаться на десятки лет назад.
— Когда ты получил Темную Метку?
— Летом перед шестым курсом.
— Как это было?
— Тогда я впервые увидел Темного Лорда, — коротко сказал Драко, не желая углубляться в подробности. — Все приближенные Лорда носят Метку. Для многих это была честь, а я получил ее, как наказание за промах отца. Может быть, Темный Лорд надеялся, что я погибну в ходе выполнения задания, а, может, действительно доверял. Кто знает? В тот вечер он подошел ко мне и заставил вознести клятву верности. Моя преданность, палочка и даже жизнь теперь принадлежали и ему. Потом он взял мою левую руку. Затем — холод. Лорд провел своей палочкой по моему предплечью и произнес заклятие. Я слышал, как насмешливо шептались за моей спиной другие Пожиратели, а мама лишь тихо плакала в углу комнаты, закрывая лицо ладонями. А потом я услышал еще один крик. Самый громкий из всех. Мой собственный крик, — теперь Малфой говорил очень быстро, словно боясь, что кто-то его остановит. Гермиона понимала, что ему нужно рассказать все это сейчас, все то, что мучило его уже три года, поэтому не стала его перебивать, несмотря на сотни крутившихся в голове вопросов. — Потом боли становится слишком много. Она заливает всё твое сознание. Кажется, что еще немного, и ты просто умрешь, не в силах больше терпеть. Словно огонь бежит по твоим венам, сжигая тебя изнутри. А потом я, наконец, очнулся, и увидел вот это.
Он поднял руку, и Гермиона невольно вскрикнула.
— Она сейчас почти неживая. Может, чуть бледнее, но зато совсем не болит. Иногда Темный Лорд вызывал нас через нее. Это было просто невыносимо.
— Почему ты так говоришь? — резко спросила Гермиона. — Нас. Темный Лорд. Почему?
Он смотрел на нее, словно не понимая.
— Это заставляет меня думать, что ты все еще ему принадлежишь. — Повторила она во второй раз.
— А что заставляет тебя думать наоборот?
— Я знаю, что это не так и всё, — просто пояснила Гермиона, и Драко улыбнулся.
— Так кому же я принадлежу теперь?
Гермиона задумалась, но только на мгновение. Она осторожно протянула руку вперед и нежно, нерешительно погладила его по щеке. Малфой вздрогнул, но не отстранился, внимательно глядя в ее глаза.
— Самому себе, Драко.
— Это не так, — отрезал Малфой, мгновенно отодвигаясь в сторону. — Не так. Откуда тебе знать, Грейнджер? Ты ничего обо мне не знаешь.
— Тогда расскажи мне.
— Это еще хуже.
— Всё равно.
И он это сделал.
Рассказал ей о крови, криках и мольбах о помощи. О смертельных заклятиях, угрозах и слезах. О ненависти, превосходстве и предательстве. Грязнокровках, магглах и Пожирателях смерти. Пытках, смертях и страданиях. Вине, страхе и муках.
Гермиона слушала его молча, лишь когда он наконец умолк, она осмелилась спросить:
— Ты годился этим?
— Меткой? Тогда да, — правдиво ответил Драко, кривовато ухмыльнувшись.
— А теперь?
— Как можно гордится таким после всего случившегося? — Произнес он тут же. — Это разрушило мою жизнь. Куда бы я не пошел, даже с маскировочными чарами, люди видят это во мне. Они никогда не увидят того, кем я смогу стать. Они всегда будут видеть только эту чертову Метку и того, кем я когда-то был.
— Так кто же ты сейчас? — тихо поинтересовалась Гермиона, даже не надеясь получить ответ.
— Человек, — ответил Малфой после долгой паузы.
— Ты всегда был человеком, Драко, — произнесла Гермиона, переплетая его пальцы со своими. А потом — Драко и не заметил, когда она это успела — ее руки приподнялись выше, ласково касаясь Темной Метки. Изумленный, немного напуганный Малфой нахмурился в своей обычной манере, пытаясь убрать руку, но Гермиона отрицательно помотала головой, продолжая подушечками пальцев выводить невидимые замысловатые узоры на его левом предплечье.
— Прости, — произнесла она, почувствовав неловкость Драко. — Тебе не стоит больше ее прятать.
Он посмотрел на нее с недоверием и Гермиона еще раз кивнула.
— Не нужно ее скрывать, — сказала она, а затем взволнованно добавила. — От меня не нужно. Я хочу, чтобы ты знал, для меня это не значит ничего. И ты должен поклясться мне, что больше не станешь наносить чары маскировки.
Драко снова попытался вырвать свою руку, и на это раз Гермиона подчинилась, в последний раз легонько проведя пальцами по черной змее на его руке.
— Извини, — снова повторила она.
— На самом деле это я должен просить прощения, — напомнил Драко.
— Я простила тебя, — почти что шепотом откликнулась Гермиона. — Я простила тебя уже давно.
— У тебя есть с собой плащ? — резко сменил тему Малфой.
— Что? — ошарашено переспросила Гермиона.
— Твой плащ, — спокойно повторил Драко, пока она снова немигающим взором смотрела на него, а потом лишь пожал плечами и бросил нетерпеливо. — Ничего страшного, возьми мой.
Затем он резко встал на ноги, схватил со спинки стула мантию и бережно накинул ее Гермионе на плечи. Руки Драко ненадолго задержались на ее шее, и Гермионе на какое-то мгновение показалось, что один из его пальцев прикоснулся к ее щеке, хотя она и не была уверена. Потом он так же поспешно выпрямился и протянул ей руку, широко улыбаясь.
— Пойдем со мной.
— Куда?
— Доверься мне.
Гермионе хватило лишь секунды раздумий, чтобы обхватить Драко за локоть, подняться и вместе с ним покинуть библиотеку.
— — — * — — —
— Драко, здесь холодно.
— Я знаю.
— И уже почти девять.
— И это я тоже знаю.
— Тогда что мы тут делаем?
Они пришли прямиком на квиддичное поле. Она знала, куда они идут, еще когда Драко повел ее к выходу из школы. В паре шагов от самого поля Драко остановился и обернулся к ней, улыбаясь так, как никогда прежде — расслабленно, открыто и дружелюбно. Хоть он и отдал ей свой плащ, рука его была теплой, и он совсем не дрожал от холода.
— Ложись, — хохотнул Малфой, и тут же плюхнулся на траву. — Давай.
Гермиона медленно села на траву, а потом легла на землю полностью, касаясь своим плечом плеча Драко и крепко зажмурившись.
— Ты мне доверяешь? — понизив голос до шепота спросил Драко.
— Ты знаешь ответ, — почти что выдохнула она. — Да.
Сперва ей показалось, что она сказала свою реплику слишком тихо, и ветер просто унес ее слова со своим легким потоком, но потом Малфой крепко сжал ее ледяную ладошку своей рукой, и она поняла, что он всё-таки
услышал.
— Ты выглядишь глупо, — сказал он с улыбкой в голосе. — Но мне нравится. Кстати, можешь открыть глаза, так будет гораздо красивей.
Она послушно распахнула глаза, до сих пор недоумевая, почему он привел ее именно сюда. Гермиона уже начала медленно поворачивать голову в сторону, чтобы посмотреть на него, но голос Драко тут же ее остановил.
— Нет, не на меня, — смеясь сказал он. — Посмотри вверх — на небо.
Она перевела взгляд ввысь.
— Помнишь, ты сказала мне, что ненавидишь то, как рано зимой темнеет? — спросил Драко.
— Да.
— Я люблю ночь. Посмотри внимательно и скажи мне, неужели звезды — это некрасиво?
— Да, действительно, — призналась Гермиона, продолжая вглядываться в чернильно-черные небеса, озаренные лишь неясным светом луны и мерцающими всполохами звезд.
— Видишь? — рука Драко взметнулась, чтобы указать куда-то вправо. — Вон там. Это Большая Медведица. А вот тут, — его рука сместилась чуть вниз. — Это Малая Медведица.
— А ты хорош в астрономии, — заметила Гермиона.
— Ну, а чего ты ожидала от человека, который происходит из семьи, где детей называй в честь созвездий? — шутливо рассмеялся Драко. — Мне нравятся звезды, — его рука снова взметнулась вверх, показывая на скопление неярких звезд почти рядом с Малой Медведицей. — Видишь вот эти? Это Дракон, мой тезка.
На этот раз Гермиона присмотрелась гораздо внимательней. И постепенно в ее фантазиях группка маленьких звездочек действительно превратилась в величественного дракона.
— Это просто невероятно красиво, — констатировала она парой минут спустя.
Ей почудилась какая-то улыбка в голосе Драко, когда он сказал:
— Я же говорил, что научу тебя любить темноту.
