Волчья стая

Глава 38. Тем, кому ерунда – потрясенье основ, кто не ждёт и не просит спичек и свеч…

Ветер Севера,
Спой мне о доме моём,
Что посмела забыть.
В небо серое
Мы на рассвете уйдём
До Чертогов Судьбы.
Лёд дробят у крыльца
Кони Часа Конца
В ожидании зова последней трубы…

Тэм Гринхилл, «Ветер Севера».

Через несколько дней после той дурацкой истории с Поттером Вольф мирно шёл на завтрак. Никаких тревог не было – гриффиндорец, похоже, действительно оказался честнее, чем можно было от него ожидать, и сохранил тайну. Хотя, если вдуматься, это было не так уж удивительно. В конце концов, раскрыть перед друзьями, что дурацкая затея отправиться ночь за цветами в Запретный Лес в итоге едва не привела не к цветам, а к гибели, от которой спас злейший враг – это никак не то, чего мог бы желать любой более-менее здравомыслящий человек. Так что всё было хорошо: и просьба Ремуса благополучно исполнена, и в тайне всё осталось.
Вольф уже приближался к холлу, когда на него с восторженным кличем выскочил радужный вихрь.
- Вожак! У меня получилось! Да-да-да-да-да-да-да!
Даала пустилась в пляс вокруг Вольфа, изрядно поначалу ошеломлённого. Но долго думать ему не пришлось – несложно было сравнить одно с другим и догадаться, что к чему.
- Ты стала…
- Да! – от избытка чувств Даала подпрыгнула на пару футов вверх. – Я была уверена, что у меня скоро получится, и у меня получилось! Этой ночью! И теперь… теперь я могу сопровождать тебя везде!
- И? – жадно спросил Вольф. – Кто ты?
- Тоже волчица! – счастливо засмеялась когтевранка. – Только красная, индийская. Это потрясающе, верно?
- Это великолепно! – искренне ответил Вольф. – Теперь мы сможем… сможем… да мне сложно даже придумать сразу, что мы теперь можем! Даала, ты молодчина! Это потрясающая новость!
- Да… – мечтательно подняла глаза вверх девушка. – Действительно… Жизнь прекрасна, Вольф, и как же я её люблю! Вместе со свободой! А теперь, теперь… Знаешь, когда я впервые превратилась, на меня нахлынуло столько всего! Звуки! Запахи! Темнота перестала быть непроглядной. Я увидела столько, что даже и не думала, что можно так много увидеть! Это было великолепно… Теперь я понимаю, что чувствовал ты! Теперь я чувствую, что стала ближе к тебе. Мы стоим на одной опушке… что?
- Да так, – улыбнулся Вольф девушке, прервавшей свою восторженную речь после встречи его взгляда. – Просто ты, кажется, впервые в жизни назвала меня по имени.
- Я… оу, – смутилась Даала. – Прости.
- За что? – засмеялся Вольф. – Это не преступление.
- Да, конечно, просто… – девушка смутилась ещё больше и раздражённым движением растрепала радужные пряди. – Я так привыкла звать тебя не по имени.
- Знаю. А почему, кстати? Я к этому тоже привык, но теперь подумалось: никогда тебя об этом не спрашивал…
- Верно. А я не говорила. Любопытный вопрос, если так подумать… Знаешь… Когда мы только познакомились – не тогда, точнее, когда мы под Дракучей Ивой встретились, а позже, когда ты меня в свою компанию принял, – для меня было самым важным именно это. Что ты меня принял. Стая – так ведь нас называют, верно? Так и я вас видела, ещё до того, как присоединилась сама. И… главным для меня было это. Не потому, что я видела в тебе лишь функцию – нет, вожаком я тебя звала и зову по другой причине. Просто… Ах, как же сказать? Прости, словами я владею не так хорошо, как скоростной метлой. Наверное… мне нужен был вожак. Я жила одиночкой до того, как встретила тебя. Здесь, в Хогвартсе, я имею в виду. И самым главным, самым ценным в тебе было именно это – то, что ты, и никто другой, именно ты давал и даёшь мне ту самую стаю, в которой я так нуждалась. Да… думаю, это именно так. Я зову тебя вожаком потому, что это самое ценное в тебе. Самое важное для меня. Ну, а теперь ещё и братом зову… Ой. Прости. Наверное, это звучит очень… использовательски, да? То, что я сказала – что я тебя зову за самое ценное, что в тебе есть. Поверь, на самом деле я вовсе не вижу в тебе кого-то, кто нужен только для использования. Ты же знаешь!
- Конечно, знаю, – успокаивающе улыбнулся Вольф. – Но тебе не надо тревожиться. Ведь все мы общаемся друг с другом не только из альтруизма, но и чтобы что-то получать самим, верно? Я тоже от тебя получаю своё. Так что это нормально, главное – чтобы доставалось всем.
- А что я тебе даю? – внимательно посмотрела на него Даала. – Проклятье, и об этом ведь раньше не думала… Для чего я тебе… полезна?
- Полезна? – покачал головой Вольф. – Скорее уж так: что ты можешь предложить нашей стае. Ты ведь мне не слуга.
- Прости, – сказала Даала на этот раз уже спокойно. – Но ведь ты понимаешь, что я имела в виду. Будем откровенны – для меня важен ты, а остальные – лишь потому, что они важны тебе. Они хорошие люди. Но без тебя я бы с ними вообще не сошлась.
Она помедлила, прежде чем снова вскинуть на него взгляд ярко-синих глаз.
- Чем я тебе нужна… Вольф? Я знаю: я хороша в дуэли. Но чем ещё? Ты помогаешь так много. Что ты получаешь взамен?
- Ну… – протянул Вольф, задумчиво взъерошивая волосы. – Понимаешь… Тут такое дело…
- Говори, пожалуйста, – попросила его Даала после лёгкой паузы. – Я пойму, честно. Или, как минимум, сделаю всё, чтобы понять.
- Боюсь, что тебя это обидит, – признался Вольф.
- Меня? – поразилась девушка, неуверенно улыбнулась и почти сразу же расхохоталась. – Вольф! Вожак! Я сбилась со счёта, сколько раз получала заклятия, которые в меня вообще никто бы не запускал, не будь я с тобой. Я всегда – всегда! – рядом с вами в любой схватке, кроме квиддичной. Неужели ты думаешь, что можешь после этого меня обидеть? Мне плевать на всех, кроме мамы, тебя и Сева с Регом – но эти двое в списке только благодаря тебе. В Хогвартсе ты единственный, кто мне важен. И ты после этого думаешь, что сможешь меня обидеть? Ты хоть представляешь, насколько мне дорог?
- Представляю. И… на самом деле это и есть то главное, чем ты со мной делишься, Даала. Это – главное. Всего важней мне твоя поддержка, знание, что ты всегда – всегда! – со мной, что ты точно меня поддержишь, что никогда не бросишь, что, даже если я буду не совсем прав, ты всё равно будешь со мной. Всего важней для меня это, Даала, и это – то, чего не может дать мне никто другой. Даже Северус, хотя он стал моим первым другом здесь. Даже братья не могут дать мне этого – у них уже свои семьи, свои, превосходящие интересы. Только ты способна дать мне это бесценное ощущение безоговорочной поддержки, и это – именно то, что отличает тебя от всех других дорогих мне людей, делает тебя уникальной. Ты хотела знать правду? Вот она. Твоя преданность – вот то, что делает тебя бесценной. По-настоящему бесценной.
Даала глубоко, с присвистом втянула в себя воздух, сглотнула и медленно выдохнула. И снова вдохнула – так же медленно, так же глубоко. Её глаза не отрывались от глаз Вольфа.
- Так вот оно что? Значит… значит, именно то, что я делаю для тебя, тебе дороже всего? Так что же ты сразу мне это не сказал… Вольф… Ты не представляешь, как мне приятно это слышать… Значит, это правда? Вот так, просто? Я с тобой – и это именно то, что тебе нужно? И всё?
- Всё? – Вольф серьёзно взглянул на неё. – А вот ты, похоже, не понимаешь, насколько ценна ты и твоё общение.
- Я? Я просто… морячка, – медленно, с улыбкой, покачала головой Даала. – Дуэлянтка. Квиддичистка. Учусь хорошо, но у меня куча свободного времени в гостиной, которое не на что больше тратить. У меня ведь на Когтевране нет ни подруг, ни парня. Что я такого особенного из себя представляю?
- Что представляешь? – со смешком переспросил Вольф и точно так же покачал головой. – Представляешь самую дорогую для меня девушку во всём Хогвартсе. Или, скорее, даже не только в Хогвартсе, а вообще.
- П… Правда?! – потрясённо протянула Даала.
- Да. Может, кто-то учится лучше, может, кто-то родом знатнее, может, у кого-то друзей больше. Всё это, на самом-то деле, не имеет никакого значения. Я не знаю никого вернее тебя, никого, рядом с кем я чувствовал бы себя спокойнее и радостнее. Ты даришь мне то, чего никогда не дарила ни одна другая девушка. И поэтому ты лучше всех них. Я не выбрал бы себе другую подругу. Да, в постели я был с многими. Но видеть рядом с собой самым дорогим другом я хочу тебя, а не кого-то ещё. Конкретно – тебя, такую, какая ты есть. Не другую – а тебя.
- И какая же я есть? – Даала подалась вперёд.
- Какая? Ты бываешь разной. Ты весёлая, когда мы празднуем, яростная, когда мы дерёмся, умелая, когда мы в море, и… наверное, вдохновенная – скажу так, – когда летаешь. Но в любом случае ты…
Вольф помедлил.
- Всё это – разные стороны тебя одной. И мне нравятся все они. И нравится то, что их объединяет.
- А ты не считаешь, что… как бы сказать… Ну, ты слышал, наверное – про меня поговаривают, что я недостаточно женственна. Другие девчонки. Что у меня один квиддич на уме, да ещё в драки влезать. Тебя это не волнует?
- Меня? – рассмеялся Вольф. – Ни в малейшей степени. Это как раз придаёт тебе особые преимущества – то, что не тебя надо защищать, а ты помогаешь, когда кого-то надо защитить.
- Ну, значит, всё в порядке! – облегчённо вздохнула Даала. – Меня-то это тоже никогда не волновало, я всегда такой была, но подумала тут: мало ли, может, в этом что-то есть…
- Ничего в этом нет, кроме дурацких стереотипов, – твёрдо ответил Вольф. – Может, кому-то они и нравятся. Допускаю. Но ты мне нравишься такой, какая ты есть, и ты нужна мне такой, какая ты есть.
Даала закрыла глаза, глубоко вздохнула, улыбнулась и, снова открыв их, шагнула вперёд. Вольф охотно дал себя обнять, обнимая её в ответ и прижимаясь щекой к тому месту, где соприкасались все шесть цветов растрёпанных волос девушки.

* * *

- Значит, вы все, – облегчённо вздохнул Ремус. – И всё в порядке. Ну наконец-то! Хоть одной заботой меньше. А то прямо голова шла кругом все эти дни, честно. Не знал бы, что это невозможно, решил бы, что вы все сговорились. То ваши, то наши, и все – за пару недель…
- Ну, я не поручусь, – задумчиво протянул Вольф, лежавший на траве и смотревший в небо сквозь нависавшие над ними ветви ивы, – но кто его знает – раз ликаническая связь может формироваться благодаря близкому присутствию оборотня, то и анимаги, возможно, способны как-то влиять друг на друга. Эффект домино – все были готовы, начали-то мы с вами практически одновременно, и первый же успех запустил цепочку. Не знаю, конечно, может, просто совпадение, мы же помогали друг другу с нужными действиями. Вы тоже.
- Да, может быть, и так… Впрочем, в любом случае правды мы, скорей всего, никогда не узнаем. Но это и неважно. Важно, что мы, наконец-то, с этим закончили. Уже хорошо.
- «Уже хорошо», – хихикнул Вольф. – Скажи ещё, что «немного рад»! У тебя же теперь целая компания в полнолуния будет!
- Предпочёл бы твою, – смущённо признался Ремус. – Я… чувствую себя просто великолепно, когда в полнолуние ты рядом. Ты же знаешь, я говорил… Я впервые на своей памяти не чувствовал никакой ярости, никакого голода, и я до сих пор прекрасно помню всё, что делал в ту ночь. Не знаю, будет ли такой же эффект от присутствия моих друзей… хоть мне и очень стыдно это говорить.
- А что тут стыдного? Увы, Рем – не будет, скорей всего. Такого сильного, во всяком случае. Более чем наполовину это эффект ликанической связи, я в этом совершенно уверен. Так что извини, но придётся тебе подождать до лета. Я к тебе выберусь, обещаю.
- Летом я рву войлок на стенах в глухой подвальной комнате, – горько усмехнулся Ремус. – Поверь, это не то место, в котором я хотел бы тебя встретить.
- И тебя даже в лес не выпускают? – возмущённо спросил Вольф, поднимаясь на локте.
- Оборотня – в лес? – Ремус уставился на него, как на сумасшедшего. – Вольф, мы не на краю безлюдных джунглей живём, чтобы можно было такое себе позволить! Да и то – я бы сам, скорей всего, такое бы себе и в джунглях не позволил! Мало ли что!
- Ой, Рем, ты вечно всего боишься, – махнул рукой Вольф, снова опускаясь на подстеленную мантию. – Нет, ну я понимаю, конечно, что встретить оборотня ночью в лесу опасно…
- «Опасно»! – Ремус вскинул руки вверх. – Какая ерунда, всего лишь «опасно»!
- Для нормального волшебника – да! И ты это прекрасно знаешь. Оборотни не неуязвимы, отбиться от них вполне реально.
- А если бы я встретил маггла?
- Ну… не повезло бы, да, – после неловкой паузы признал Вольф. – Но послушай, если я буду рядом, ты будешь не опаснее, чем сейчас!
- Ничего не выйдет, Вольф, – с грустью ответил Ремус, вздохнул и подтянул колени к груди, обхватывая их руками. – Меня просто не выпустят в эти ночи из подвала вообще. Вообще, я допускаю, что меня могли бы отпустить под присмотр кого-то, в ком родители были бы абсолютно уверены – но ты же понимаешь, что никак не входишь в список тех, кому они могли бы так довериться. Более того – меня ждут колоссальные, просто невероятные неприятности, если выяснится, что моя тайна доверена стольким людям. Не считая Дамблдора, о ней знают здесь уже семеро. Только представь, что у тебя есть сын-оборотень, чьё благополучие зависит от того, что никто не знает о его сущности – и вдруг…
- Ага, и вдруг я узнаю, что о ней внепланово узнали семеро, причём ни на кого из них я положиться пока что не могу, ибо, как минимум, ничего не знаю об этих людях. Да уж, я бы, наверное, был в ужасе и ярости одновременно.
- В точку, – кивнул Ремус. – А теперь представь себе, что будет, если я попрошу отпустить меня с тобой.
- Скорей всего, решат, что ты неудачно пошутил или у тебя лихорадка с бредом.
- Да, думаю, ты прав, – подтвердил гриффиндорец, снова вздохнул и немного расслабился. – Ничего. В конце концов, это терпимо, я уже привык. К тому же мне будет легче теперь, когда я знаю, что это не навсегда. Ведь когда-нибудь…
Он осёкся и замолчал, смущённо покраснев. Вольф пристально посмотрел на него и через несколько секунд захихикал.
- Ну чего?… – пробормотал Ремус, заливаясь краской ещё больше.
- «Ведь когда-нибудь я стану совершеннолетним, и мы сможем жить вместе» – это ты хотел сказать?
На лице гриффиндорца уже яичницу можно было жарить.
- Это не то, что ты подумал… – начал было оправдываться он, но Вольф в ответ только взвыл от смеха ещё пуще.
- Ре-е-е-ем! Ну хватит уже! Честное слово, можно подумать, что ты мне сексом заняться предложил!
- Ни в коем случае! – поперхнулся Ремус.
- Тогда чего ты смущаешься? Естественно, после Хогвартса мы будем жить вместе.
- Как – вместе? – ошарашенно замер на месте Ремус.
- А так! Ты ещё не понял? Ликаническая связь неизбежно приведёт к этому. Уже сейчас тебе хочется не просто жить со мной в одной комнате, но и – желательно – спать в одной кровати. И не вздумай отрицать. Помни – связь двустороння, и я чувствую всё то же, что чувствуешь ты.
- Мне… очень стыдно, – признался Ремус, опуская глаза.
- Знаю, моя дорогая желтомямля. Это вообще твоя любимая эмоция. Не дуйся, Рем, я же не со зла. Просто это факт.
- Уж какой я есть, – пробурчал Ремус. – А тебе, значит, всё равно?
- Почему всё равно? – удивился Вольф. – Отнюдь. Я тоже очень доволен этим фактом, и буду очень рад, когда ты переселишься ко мне. Долгая летняя разлука, знаешь ли, связь изрядно нагружает. А так всё будет хорошо.
- Допустим, но что будет дальше? – пристально посмотрел на него Ремус. – Я имел в виду именно это. Что скажут все остальные? Твои друзья, твоя семья?
- О, да, – мечтательно протянул Вольф. – Картина маслом: семейный обед. Все сидят за столом, я вхожу последним и откашливаюсь, чтобы все внимание обратили. «Матушка, вы столько раз выказывали сожаление, что я один, и я рад объявить, что нашёл-таки себе пару». Все довольные, улыбаются. Я продолжаю: «Правда, есть несколько «но»». Родители напрягаются. «Во-первых, на Гриффиндоре». Руди и Басти попёрхиваются воздухом. «Во-вторых, это полукровка». Отец роняет на пол салат. «И, в-третьих, это парень». Всё. Мать падает в обморок. Финита ля комедия.
- Ещё нет, – мрачно усмехнулся Ремус. – «В-четвёртых, он оборотень». Вот теперь уже точно всё. В обморок падают все остальные.
- Ха! Точно! Про это я и не подумал.
- Зато теперь, надеюсь, подумал? Вольф, я серьёзно. Кто разрешит тебе жить со мной?
- А с чего ты взял, что я буду у кого-то спрашивать разрешение? Когда мне исполнится семнадцать, я получу полное право жить с кем хочу. Места у нас достаточно. Да что тут долго думать – возьму тот самый Дом Весёлой Стражи, где я живу летом, и утеплю его, чтобы и зимой можно было без особых проблем жить. И всё! Никаких проблем. Мать, думаю, будет только довольна, что я ей глаза не мозолю… Буду себе тихо жить там, возьму тебя, приглашу Северуса – насколько я знаю, дом у него… неважный. И обстановка тоже. Даалу приглашу, разумеется. Она наверняка будет очень рада. И будем там спокойно жить все вместе.
- И тебе позволят устроить из фамильного гнезда такой… шалман?
- Отчего бы нет? Ведь иначе родителям придётся возиться с моими скандалами… и всем прочим. Дешевле будет выпихнуть меня, что называется, на природу. Такое уже было у тех же Блэков. Альфард, дядя Сириуса, живёт наособицу, и почти по такой же причине – родня его не переваривает, а он их.
- Но ты точно уверен, что не будет никаких проблем? – настойчиво спросил Ремус. – Послушай, тебе совершенно необязательно осложнять отношения с семьёй ещё больше. У тебя они и так не самые лучшие. Последнее, чего я хочу – это чтобы из-за меня ты повторил судьбу Сириуса!
Вольф несколько секунд молча смотрел на него с улыбкой, а потом протянул руку, в которую Ремус без особых раздумий ткнулся виском, ощущая, как его накрывает успокаивающая волна от физического контакта. По ликанической связи медленно, но уверенно всплыло ощущение тёплой благодарности.
- Рем, я очень ценю то, как ты заботишься обо мне, но тебе совершенно не стоит так тревожиться. Мои отношения с роднёй такие, какие они есть, и ты не сможешь изменить их – ни в лучшую, ни, к счастью, в худшую сторону. Так что… будь спокоен.
- Спокоен быть не смогу, но надеюсь, ты знаешь, о чём говоришь, – вздохнул Ремус.
Какое-то время оба молчали.
- Напомни ещё раз, в кого вы превращаетесь, – попросил Вольф. – Приметы особенно.
- Джеймс – благородный олень, – послушно начал Ремус, закрывая глаза. – Рост средний. Вокруг глаз следы, похожие на очертания очков. Рога ветвистые. Сириус – большой пёс. Лохматый, чёрного цвета, хвост длинный. Питер – крыса. Серая. Эмм… Ну, э… крыса. Ох. Ну не знаю я, какие у крыс могут быть особые приметы!
- Ладно, не парься, – засмеялся Вольф. – Крыс у нас в школе не так много, чтобы пришлось одну от другой отличать. Спасибо, что сказал. Может, ты этим кому-то жизнь спас.
- Э… Ты серьёзно? – недоверчиво уточнил Ремус.
- Более чем. Напоминаю сам: я – евразийский серый волк. Даала стала индийской красной волчицей. Регулус – гривастым волком, Северус – чепрачным волкопсом. Пророческим оказалось названьице-то – Волчья Стая.
- Не удивлён, – пожал плечами Ремус. – Анимагический облик – отражение сущности человека. Что-то волчье в каждом из вас действительно есть. Твой ум, боевая ярость Даалы, бдительная осторожность Северуса, послушность тебе Регулуса… Плюс, не исключаю, близкое формирование нескольких анимагов разом могло в какой-то степени приблизить облики друг к другу. Правда, в этом я сомневаюсь, поскольку у нас такого не случилось, но кто его знает – может, трёх недостаточно было для этого, особенно если учесть, что Джеймс с Сириусом изо всех сил Питера тянули…
- Возможно, – не стал спорить Вольф. – Так или иначе, мы все стали волками – точнее, волкоидами. Как итог – теперь в Запретном лесу прибавилось… едоков.
- Послушай, ну ты же не хочешь сказать… – с недоверчивой улыбкой начал Ремус. – Нет, не смотри так, не поверю… Нет. Не может быть. Только не говори, что вы…
- Рем, хочешь сказать, ваш Поттер не попытался опробовать, скажем так, свежую зелень? Хотя бы из чистого любопытства?
- Конечно, но… Нет, Вольф, даже ты не настолько сумасброден!
Слизеринец в ответ только засмеялся, прикрывая глаза и погружаясь в недавние воспоминания.

Опушка Запретного леса – хотя какой он теперь запретный… Чуткие уши ловят шелест мелких зверьков в траве, ноздри усердно трудятся, вбирая в себя широкую струю запахов и тут же сортируя их: это обычная трава, это поздний подберёзовик, это сухая ветка, это подорожник, это земля, ещё влажная после дневного дождя… А это – товарищи по стае, хотя все трое прекрасно видны и глазами. Регулус, не обращая ни на что внимания, безмятежно млеет на спине, задрав все четыре длиннющие ноги к небу и свесив из пасти язык. Северус, напротив, аккуратно устроился на свободной от травы проплешине, подобрав к боку хвост и внимательно изучая лежащий перед ним набор мышевидных грызунов. Время от времени он надкусывает очередного и тщательно пережёвывает, задумчиво глядя куда-то в сторону леса. Изучает новые вкусовые ощущения – для волка, и волкопса тоже, мыши – отличная закуска.
Лёгкий ритмичный шорох – это подбегает Даала. В зубах болтаются две половинки невезучего петуха.
- Не говори, что проникла к лесничему, – рычит Вольф, закатывая глаза.
- Не виноватая я, – смущённо метёт хвостом по траве красная волчица, роняя добычу перед вожаком. – Правда. Он сам сбежал. Меня увидел, заорал. Прибить пришлось. Не бросать же добычу? Угощайся.
Волчий язык лаконичен и беден на цветистые выражения, так что Вольф просто вздыхает и, лениво хлопнув хвостом, шевелит лапой поздний ужин. Точнее, ранний завтрак.
- А другим?
- Сытые, – Даала изгибается и с наслаждением чешет задней левой лапой бок. – Всё твоё.
- Тоже не очень голодный, – Вольф с усмешкой смотрит на еду и пододвигает половинку побольше волчице. – Вместе будем.
- Ты просто уауоррмрррр, – Даала ложится рядом с ним и запускает клыки в свежую, ещё сочащуюся плоть.
Уауоррмрррр – одно из тех выражений волчьего языка, аналога которого в английском не найдётся. Оно означает степень крайнего довольства жизнью, когда ты сыт, в тепле и безопасности, всё хорошо с твоей стаей и вообще не на что пожаловаться. При употреблении в отношении конкретного волка может быть очень приблизительно переведено как «Я с тебя балдею».
Длинные, острые клыки легко входят в плоть, разваливая её, точно хорошие ножи. Свежее, только что добытое мясо обволакивает язык сладким вкусом. Вольф удовлетворённо урчит, и ему радостно вторит Даала, ныряя в свою половинку чуть ли не по самые уши. Очень скоро от петуха остаётся только кучка костей, и вожак делает мысленную заметку: не забыть бросить в озеро, чтобы не нашли… Волчица рядом с ним вытворяет языком что-то невообразимое, пытаясь отмыть слипшуюся и свалявшуюся от глаз до носа шерсть.
- Тебе помочь? – понаблюдав за ней несколько секунд, осведомляется Вольф.
- Буду благодарна. Очень, – пыхтит Даала, убрав усталый язык.
Вожак тянется к ней и начинает бережно вылизывать мокрую от крови шерсть. Для волков это обычное дело, сродни тому, чтобы человек помог другу отряхнуть одежду там, где тот сам не достанет. Так что ни Вольф, ни Даала не испытывают какого-либо смущения – сытые и уставшие после долгого бега и игр на лугу волчьи тела с готовностью объясняют человеческим сознаниям, что всё хорошо и правильно, что вожак доволен старшей волчицей и показывает ей своё расположение.
Регулус, того и гляди, скоро заснёт прямо на месте – у него тоже уауоррмрррр. Северус, не обращая внимания ни на что вокруг, продолжает свои гастрономические изыскания. На лугу царит тишина. Всё очень хорошо. Не забыть только вернуться в замок до рассвета…

Вольф вернулся в реальность из воспоминаний, довольно щурясь при мыслях о той ночи. На следующий день они все зевали без устали, но оно того стоило. И повторить при первой возможности было решено единогласно…
Ремус продолжал взволнованно и недоверчиво смотреть на него. Вольф вздохнул, глядя на друга с лёгким сочувствием.
- Щадя твою тонкую натуру, обойдусь без подробностей. Но в волчьем обличье мясо намного вкусней, чем в человеческом. Так что – спасибо, что предупредил. Встретим в лесу оленя, пса или крысу – рвать не будем. Своим тоже на всякий случай намекни, что здешние волки первыми на вас не нападут. Скажи, что… ну, к примеру, что они слишком крупная дичь – кроме крысы, разумеется. Так что рисковать никто не будет, если первыми не полезете. Как-то так. Мне бы не хотелось боёв на клыках. Сам знаешь, палочки-то в ход чуть ли не каждый день пускаем.

* * *

Увы, это действительно стало обыденностью. Слизеринцы и гриффиндорцы цапались друг с другом всегда, но все последние годы напряжённость между этими двумя факультетами только нарастала. Идущая за стенами замка война предлагала каждому старшекурснику примерить на себя военную форму – аврора или Пожирателя. Конечно, мало кто жаждал с головой окунуться в настоящие военные действия, но вот выплеснуть подростковые гормоны и межфакультетскую конкуренцию не просто так, а во имя высоких идей было слишком привлекательно. В результате преподаватели сбивались с ног, патрулируя излюбленные места для дуэлей, поскольку на старост надежды было мало – те ведь тоже принадлежали к определённым факультетам, имели на них друзей, имели свои идеалы, чаще всего совпадающие с, опять же, факультетскими… Хлопот хватало и у мадам Помфри, с трудом справлявшейся благодаря помощи добровольцев – те, кто собрался после школы идти в целители, охотно соглашались получить первую практику здесь, в родных стенах.
Вольф тихо клял идиотов с той и другой стороны. Он не врал, когда говорил Даале на Руадх Эйлеане, что хорошие квиддич, девушки и вино интересуют его намного больше политики. Правда, тогда в список вошли и хорошие драки – но хороших было сейчас мало. Чаще всего приходилось отдуваться за других, поскольку бросать в беде софакультетников не годилось, даже если те сами лезли, куда не надо. Что было хуже всего – очень быстро и «змеи», и «львы» просекли, что и Вольф в частности, и вся Стая в целом умеет драться лучше большинства. В результате первые охотней начинали заварушку в случае близкого присутствия любого из Стаи, а вторые сплошь и рядом атаковали такового, не дожидаясь приглашения. Это приводило Вольфа в бешенство особенно. Всё чаще он начинал стремиться в случае драки доводить дело до полного разгрома противника. Лестрейндж понимал, что тем самым скорее усугубляет ситуацию, но не видел другого варианта, кроме как отучить гриффиндорцев вообще задевать Стаю. Пока получалось не очень.
Незадолго до Хэллоуина произошло очередное столкновение, отличавшееся от остальных в основном масштабом. С чего оно началось, Вольф потом так и не выяснил – то ли кто-то кого-то в очередной раз грязнокровкой назвал, то ли хотел, но не решился, и было видно, что просто не решается, то ли о ком-то нехорошо перешёптывались – почему нехорошо? Ну так видно же было, как при этом смотрели… А конкретно для Вольфа и его друзей всё началось с знакомого шума из зала впереди: выкрикиваемых заклятий, перемежающихся характерным рвущимся треском, с которым высвобождается не нашедшая себе цели энергия, заключённая в разбившемся о стену заряде.
- Sheisse, – тоскливо изрёк Лестрейндж, глядя в сторону шума.
- Ага, – подтвердил Северус.
- Будем драться или обойдём? – спросила Даала. – Если не хочешь, можно ещё свернуть вон туда.
- Не хочу, – хмуро подтвердил Вольф. – Но ещё больше не хочу считать себя трусом, бросившим своих в беде. Ррррр… Dummen Idioten, die Arsch denken!* Уф… Ладно! Сев, на левый фланг! Я – на правый! Даала, отсекай тех, кто близко подберётся! Рег, следи за тылом! Вперёд!
Уже перед входом в зал им встретились двое шестикурсников, державших позицию у двери и время от времени запускавших внутрь заклятия.
- Доложить обстановку! – рявкнул Вольф, взмахом палочки накладывая на дверь щит.
Подскочившие от неожиданности старшекурсники, увидев его, расслабились и даже заулыбались. Познания в магии не всегда определялись курсом, особенно в узких областях – и крепко сбитую, опытную Стаю уважали в боях даже те, кто был постарше.
- Гриффы, – пояснил один. – Пятый-шестой курс, плюс несколько с четвёртого и два с седьмого. Подтянулись все наши поблизости, но их всё равно больше. Прижали там, в зале, к стене. Пока держатся. Кто-то, как мы, за дверьми. Вытеснили нас. Пытаемся кусать сбоку, чтоб на наших там не наваливались.
- Кто где? – быстро спросил Вольф, восстанавливая в памяти схему этой части замка. Слушая рассказ софакультетника, он мысленно накладывал на неё разбросанных слизеринцев и успокаивался – насколько это вообще было сейчас возможно. Всё не было не так уж плохо.
- Так, слушайте сюда! – Лестрейндж сосредоточенно размял руки. – Ты – идёшь туда, два поворота налево. Берёшь тех, кто там есть, и отходите к следующему входу. А прежний блокируйте любым способом, хоть заваливайте. Ты! В другой конец. Беги быстрее, тебе втрое дольше. С другой стороны зала четыре двери. Распредели, кого найдёшь, поровну между ними. Как будет нанесён удар гриффам в тыл – вступайте в бой, но не сразу. Считайте до тридцати, каждая группа, прежде чем атаковать. Волна должна катиться оттуда – туда, ясно? Чтобы гриффы думали, что двери поочерёдно блокируются нами. Наша задача – вытеснить их в задние двери левой стены. Так, а ты передай, чтобы атаковали по ситуации. Увидите, что нашим туго – бейте, отвлекайте. Держатся – ждите до нашего удара. Всё ясно?
Оба коротко кивнули.
- Тогда вперёд! – Вольф резко развернулся к друзьям. – Рег! Мухой на стадион. Там ещё должны быть наши. Бери всех и неситесь обратно. Блокируйте коридор, ведущий в то крыло. Мы постараемся вытеснить гриффов туда. Валите сосредоточенным огнём. Нужен «котёл», займите все выходы из коридора, дайте перекрытие секторов. Никто не должен уйти.
Регулус молча козырнул.
- Давай! – хлопнул его по плечу Вольф. – Северус, Даала… А вот у нас будет главная задача. Выходим к главным дверям зала и вваливаемся внутрь. Там будут колонны. Укрываемся и начинаем жалить. Прикрываем друг друга. Старайтесь перемещаться, наводить дым, чаще бить тех, кто на вас не смотрит. Нужно давление. Пусть думают, что им зашли в тыл. Дальше навалятся наши с флангов, те, кто там прижат, тоже ободрятся. Гриффы должны начать отступать в единственный кажущийся безопасным проход…
- Ясно! – нетерпеливо воскликнула Даала. – А там они потеряют строй, смешаются, и мы всех раздавим! Всё ясно! Давай надерём им задницы!
- Вперёд! – коротко улыбнулся Вольф.
Через пару минут они уже стояли у главных дверей, которые никто не охранял. Вольф жестами распределил друзей по нужным точкам, примерился сам – и мощным магическим ударом распахнул дверь.
Гриффиндорцев внутри было действительно много больше, чем слизеринцев, но те укрывались за колоннами и статуями в конце зала, не давая раздавить себя числом. Гриффиндорцы же такого укрытия не имели, да и не могли иметь – их было слишком много. Более того – шум в зале стоял такой, что ворвавшихся в тыл далеко не сразу и заметили. Вольф в последний раз прикинул в уме местонахождение групп и кивнул сам себе – всё, теперь остаётся только следовать плану и надеяться на глупость врага, благо недостаток здравого мышления у гриффиндорцев стал притчей во языцех не меньше, чем их храбрость.
Ударившие в спины «львам» Ступефаи заставили тех ослабить натиск на окопавшихся у стены «змей», на что те ответили радостными криками. Впрочем, Вольф не испытывал иллюзий – они втроём сами по себе опрокинуть гриффиндорцев не могли. Но вот сковать, заставить отвлечься…
Дальние двери справа вылетели с грохотом, приземлившись на пол через несколько ярдов. Первая фланговая группа ворвалась в зал.
- Серпент зольдатен унд официрен… – взревел кто-то в ней.
- Марш, марш нах Лёвен ум цу юбер зиген! – выкрикнул в ответ укрывавшийся за соседней колонной Северус и, поймав взгляд Вольфа, извиняющеся улыбнулся. Привычка Лестрейнджа вспоминать немецкий в бою не осталась незамеченной, и что-то было перенято. И переделано. И пущено в ход – правда, с чудовищным, на взгляд самого Вольфа, акцентом. Ну да ладно, рявкалось всё равно хорошо, особенно хором.
Гриффиндорцы смешались – по ним били теперь уже с трёх сторон, заставляя рассредоточить ответные удары. На взгляд Вольфа, в такой ситуации надо было немедленно прорываться в одном направлении, оставив на остальных арьергарды, а затем, в зависимости от дальнейшего хода действий, либо прикрывать отступление уже арьергардов, либо окружать уже наступающих. Вот только организованностью гриффиндорцы, как обычно, похвастаться не могли. Они толкались на открытом месте и больше мешали друг другу, чем помогали.
- Канны… – пробормотал Вольф, наблюдая, как на другом конце зала в дверных проходах появляются всё новые группы слизеринцев. – Это же Канны! Только несимметричные… Сев! Даала! Нажим на правый фланг!
Единого командира у гриффиндорцев не наблюдалось, что и неудивительно – поди, кинулись в драку, не раздумывая, всей толпой. Душа горит, «за грязнокровку ответишь» и всё такое прочее. Дурачьё. Вот и сейчас, видя, что дожать слизеринцев у стены не удалось, окружают всё больше, а на дальнем конце жмут всё крепче, гриффы решили сделать именно то, чего и добивался от них Вольф – отступить в ближайший свободный коридор. Ну, это они думали, что он свободный.
- Больше шума у входа в тот коридор! – крикнул Вольф Северусу и Даале. – Не давайте им опомниться, выдавливайте! Пусть выскакивают! Не глядя!
Несколько гриффиндорцев всё же собрались в плотную группу, прикрывавшую отступление остальных. Среди них Вольф заметил Мародёров, только без Петтигрю – по-видимому, тот уже сбежал. Заклятия сыпались на них градом, но эти гриффиндорцы держались крепко.
- Стоите… – прошипел Вольф, прищуренным взглядом оценивая обстановку. – Ну стойте, стойте… Будет вам сюрприз.
Арьергард «львов» стойко продержался до последнего, прикрыв всё отступление и только после этого покинув зал сам. И тут же из «спасительного» коридора донеслись возмущённые и торжествующие выкрики. Вольф хрипло расхохотался, вышагивая из-под прикрытия колонны. Рука ныла от десятков выпущенных заклятий, по вискам тёк пот, но настроение было бодрое.
- Яксли! И вы двое! Помогите раненым! Остальные – за мной, держите под прицелом дверь, куда они выскочили!
В коридоре обнаружилась дивная картина: пол-пола усыпано бессознательными гриффиндорцами – видно, попали под град заклятий в упор и легли, где бежали. «Львиный» арьергард стоит спиной к спине, а вокруг него – большая часть слизеринской квиддичной команды, основной состав вперемешку с запасным.
- Сириус… – тяжело выдохнул Фрэнк Лонгботтом, ненавидяще глядя на Вольфа, – почему твой Лестрейндж всё время нас окружает?!
- Потому что он немец по матери, – огрызнулся Сириус, не оборачиваясь и водя перед собой палочкой.
- И потому что вы думать не в состоянии, – холодно усмехнулся Вольф, проходя вглубь и давая выстроиться следовавшим за ним. – Руки вверх, бросайте оружие.
- Не дождёшься, – ответил Лонгботтом.
Вольф коротко хохотнул.
- Вы окружены, и помощи вам ждать неоткуда. Хватит дурить, – и он перешёл на карикатурный немецкий акцент. – Зтафайс! Грыфендор капутт!
- Да пошёл ты, – сообщил Лонгботтом и запустил в него Оглушающим.
Едва оно было отражено назад в гриффиндорцев, как магические вспышки засверкали в два кольца. «Львы» дрались отчаянно, но они были в слишком невыгодном положении – зажатые в коридоре, простреливаемом со всех сторон. Чаша весов быстро склонялась в пользу слизеринцев, но в какой-то момент удача улыбнулась Сириусу – ближайший к нему проход оказался полурасчищен, а самого его невольно прикрыл от очередного залпа заклятий Лонгботтом. Свалив оставшегося перед ним слизеринца ловким ударом, Блэк нырнул в проход, вырываясь из окружения.
Вольф бросился за ним – добиваемым гриффиндорцам было не до прикрытия Сириуса, на каждого приходилось уже по трое-четверо противников. Оставалось немного – и там, и тут. Сириус сильно прихрамывал, это было отчётливо слышно по звуку шагов.
Выскакивая на открытое пространство нового коридора, Вольф окружил себя щитом, что немедленно пригодилось – ударившее в преследователя Оглушающее бессильно расплылось по незримой плёнке, заставив её задрожать слоем марева вокруг слизеринца.
- Прекрати, – сказал Вольф, покачав головой. – Ты прекрасно знаешь, что я сильнее.
- Допустим, – криво, через силу улыбнулся Сириус, продолжая держать его на прицеле. – Но это… не повод сдаваться.
- Вот поэтому рыцари и вымерли, – вздохнул Вольф. – Ладно. Ничего личного. Импедимента!
Первое Замедляющее заклятие Сириус отразил, второе – тоже. Но он был уже не в том состоянии, чтобы долго выдерживать расчётливый атакующий напор второго стиля. Менее чем через минуту палочка вылетела у него из руки, а сам гриффиндорец рухнул на ковёр. Вольф шагнул вперёд и неторопливо поднял палочку, готовясь завершающим заклятием окончательно вырубить противника.
- Нет!
На сцене появилось новое действующее лицо – девушка в гриффиндорской мантии. Она прыгнула между Вольфом и Сириусом, загораживая того собой.
- Марлин МакКиннон… – скучающим тоном протянул Вольф, уже успевший и напрячься, и расслабиться. – Какая встреча. Брысь отсюда.
- Я уйду, если ты оставишь в покое Сириуса, – спокойно ответила гриффиндорка.
Вольф задумчиво склонил голову, глядя на неожиданную противницу. Он знал её – подруга Лили, соседка её по спальне, всегда собранная, аккуратная, хладнокровная… И чистокровная тоже. В сущности, идеальная слизеринка… если не считать того, что гриффиндорка.
- Проваливай, – наконец решил он, небрежно махнув левой рукой. – Ваших мы разнесли. Дай точку поставить.
- Ты уже победил. Оставь Сириуса в покое.
- Не тебе указывать мне, что делать! – зарычал Вольф. – С дороги! Ты прекрасно знаешь, что не справишься со мной. Никто из вас не справится!
- Я не сомневаюсь в этом, – всё с тем же спокойствием ответила девушка.
- Тогда чего ты ждёшь? Я одним заклятием могу тебя снести… напрочь.
- МакКиннон, не надо, – тяжело прошептал сзади Сириус. – Это правда. Он может.
- Разумеется, – кивнула Марлин. – Но пусть лучше он это сделает. Сколько-то времени на это понадобится, верно?
- Не думай, что много, – насмешливо сообщил Вольф. – В последний раз говорю: прочь с дороги, и я тебя не трону.
- Я не оставлю его, – просто ответила Марлин.
- Да ты даже не его девушка, – со смешком покачал головой Вольф, наводя на неё свою палочку.
- Ну… да, – МакКиннон подняла свою в защитном жесте. – Это повод бросать его?
- Гриффы… – пробормотал Вольф. – Ступефай, Ступефай, Гляцио, Экспеллиармус!
Ударившие в пол рядом с ногами гриффиндорки Оглушающие заставили её отскочить, взмахнув руками для равновесия, Замораживающее, покрыв тонкой плёнкой льда ковёр, всё усугубило – и отразить Обезоруживающее МакКиннон просто не успела.
- Акцио, – Вольф спокойно притянул к себе её выбитую из руки палочку Манящими чарами. – Всё, МакКиннон, ты сдулась. Вали отсюда. Палочку потом заберёшь у Сириуса.
- Я не собираюсь никуда «валить», – возразила девушка, топча каблуками лёд и отшвыривая получающуюся крошку в стороны.
- Спятила? – хором спросили Вольф и Сириус, переглянувшись затем между собой.
- Ну… Может быть, с какой-то точки зрения, – согласилась МакКиннон.
- Так, всё, это мне надоело, – сощурился Вольф. – Поклонись победителю!
Взмах палочки – и на плечи гриффиндорки наваливается невидимый груз.
Марлин стиснула зубы, расставила пошире ноги и выпрямилась изо всех сил. Вольф изогнул бровь и плавно повёл палочкой вниз, с каждым пройденным дюймом добавляя новые и новые десятки фунтов тяги.
На висках девушки выступили капли пота. Зубы сжались до желваков на скулах. Колени задрожали. Марлин пошатнулась, снова выпрямилась, отчаянно пытаясь удержаться на ногах. Наконец, тихо застонав сквозь зубы, она осела на одно колено, упираясь руками в давящий воздух над плечами, но продолжила держаться и загораживать Сириуса собой.
- Довольно, – пробормотал Вольф, отводя в сторону палочку. – Удивительно! Что ж, МакКиннон… Так и быть. На сегодня заслужила. Забирай его. И вот твоя палочка.
Измотанная гриффиндорка с трудом поймала её, но улыбнулась в ответ и отсалютовала ею, упорно не глядя на Сириуса, смотревшего на неё, как рыцарь на принцессу, спасшую его от дракона.

* * *

Осенние каникулы Вольф решил провести в Доме Весёлой Стражи, причём вместе со всеми друзьями. Те одобрили такое решение безоговорочно. Стычек и драк в свободную от уроков неделю неизбежно должно было стать только больше, и, пусть редко какие из них были сопоставимы по масштабам с той, недавней – но всё же всей Стае хотелось отдохнуть спокойно, не ходя в постоянной боеготовности. Находившийся на безопасном расстоянии от всех житейских перипетий дом Вольфа отлично подходил для этой цели.
За несколько дней перед началом каникул пришло ещё одно приятное известие – на этот раз от Рабастана. Брат в восторге сообщал, что весной станет отцом, и приглашал Вольфа заглянуть во время каникул к нему в гости. Вольф немедленно написал ответ, в котором выражал свои поздравления и согласие. Новость и правда была хоть куда – значит, Андромеда точно приняла Рабастана как своего супруга. Белла вот по-прежнему артачилась, судя по тому, что детей у них с Рудольфусом всё ещё не было. А тут долго ждать не пришлось. Значит, всё хорошо.
К сожалению, пригласить в Дом Весёлой Стражи ещё и Ремуса не выходило – точнее, Вольф, конечно, прощупал почву на предмет этого вопроса, но шансов практически не было – врать друзьям про внезапный вызов домой на каникулы Люпин категорически отказывался, а как-то иначе удобно объяснить свою недельную пропажу не представлялось возможным. К тому же в рамках регулярных стычек между Слизерином и Гриффиндором его присутствие в практически чисто слизеринской компании, пусть и по «протекции» её предводителя, особого тепла не добавляло – даже если учесть, что Ремус старался по возможности меньше влезать в драки и никогда сам их не инициировал. Так что Вольф проводил в своё «логово» Даалу, Северуса и Регулуса, а сам, пообещав скоро вернуться, отправился по каминной сети в поместье к брату.
Жилище Рабастана имело такой же вид, как и он сам – жизнерадостный и беспечный. Невозможно было поверить, что здесь живёт один из самых успешных Пожирателей Смерти. Собственно, невозможно было вообще представить всегда улыбающегося Рабастана в глухой чёрной мантии и с черепообразной маской, закрывающей всё лицо. Вольф сам никогда не мог соотнести между собой эти два образа.
Его встретили очень радушно – шикарным обедом, заботливыми расспросами о школьных новостях, поздравили с очередной победой в квиддиче – за неделю до каникул команда Вольфа разгромила пуффендуйцев. Поделились и своими новостями, хотя те были скудней – Андромеда, как хозяйка поместья, да ещё теперь и в положении, не покидала его с лета, а поднимать за столом тему боевых действий Рабастан, естественно, не стал.
После обеда Вольф решил принять приглашение брата и немного отдохнуть в гостевой комнате, прежде чем отправляться в обратный путь. Он не удивился, когда к нему вошла Андромеда, но то, как плотно она закрыла за спиной дверь, заставило его немного насторожиться.
- Вольф, – улыбнулась миссис Лестрейндж, – у меня не так много времени, как мне хотелось бы. Поэтому, надеюсь, ты не будешь против, если мы перейдём к важному разговору без долгих предисловий.
- Конечно, – кивнул Вольф. – Говори.
Аккуратно неся свой уже наметившийся живот, молодая женщина прошла к креслу напротив деверя и осторожно устроилась в нём, положив руки на подлокотники. Глубоко вздохнула и медленно подняла взгляд на выжидательно глядевшего на невестку Вольфа.
- Прошу, расскажи мне, как ты всё это сделал. Я хочу знать.
- Что? – брови Вольфа медленно поползли вверх.
- Только не надо мне лгать! – пальцы Андромеды коротко стиснули полированный дуб, но быстро расслабились. – Я не дура, Вольф, в отличие от несчастного Тонкса.
Невозможно было прочитать что-либо по тёмно-карим глазам Лестрейнджа, да ещё в заполняющем комнату осеннем полумраке, но от Андромеды не укрылись ни пристальный сощур, ни как бы случайная перемена позы, ни то, как близко легла рука Вольфа к карману с волшебной палочкой.
- Что, собираешься стереть мне память? – грустно улыбнулась молодая женщина.
- Опасаюсь, как бы ты сама не попыталась это сделать. Или ещё чего.
- Знает кошка, чьё мясо съела… Или, в твоём случае – сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит?
Андромеда выдержала лёгкую паузу, но потом со вздохом покачала головой.
- Нет, Вольф. Как я уже сказала, я не дура. Я не стала бы рисковать так собой, и ещё более не стала бы, нося под сердцем ребёнка. Выслушай меня. Я не собираюсь возвращаться к Тонксу. У меня было время поразмыслить над многим – не только над тем, как случилось, что тот, кого я любила, предал меня в один момент. Мать во многом была права. Жаль, что мне понадобилась такая оплеуха судьбы в твоём лице, чтобы понять это. Буду откровенна – я как раньше не любила твоего брата до головы набекрень, так и сейчас не люблю. Но я его уважаю. Он любит меня, он готов меня слушать и заботиться обо мне. И обо всей семье. Он ласков и добр, хотя и на редкость безалаберен, на мой взгляд. Но всё же – обдумав всё как следует, я пришла к выводу, что спокойная жизнь в поместье с заботливым и любящим, пусть и, к сожалению, нелюбимым, мужем устраивает меня больше, чем романтический брак с магглорождённым, купленный ценой разрыва со всеми близкими и вдобавок объявлением охоты на себя. А я нисколько не сомневаюсь, что дочери Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэк такое не простили бы никогда. Как ни ужасно такое говорить, я даже не удивлюсь, если после этого на меня открыла бы охоту собственная сестра – я имею в виду Беллу. А в таком случае возникает резонный вопрос: оно того стоит? Мне было хорошо с Тонксом. Я была им увлечена донельзя, летала, как на крыльях… Но…
Андромеда положила руку на свой живот и как-то удивительно, по-особенному улыбнулась.
- Знаешь, именно беременность укрепила меня в правоте моего решения. Сама я могла бы прятаться и скрываться, вместе с мужем – тоже, но ставить под удар своего ребёнка? Рабастан может дать ему дом и семью. Тонкс – нет, и никогда бы не смог, выйди я за него. Сейчас я окружена любовью и заботой, у меня есть большая семья, моя мама счастлива, что скоро увидит следующее поколение, мне не приходится заботиться ни о куске хлеба, ни о прочности крыши над головой. Мой ребёнок родится под надёжной защитой родового поместья, а не в какой-нибудь придорожной гостинице, с первой попавшейся акушеркой. Я смогу дать ему нормальное будущее. Рабастан, я уверена, тоже будет любить и сына, и дочь. Это гораздо лучше прежнего расклада, на который я сдуру уже готова была решиться. Неслучайно, наверное, именно после того, как я узнала о своей беременности и всерьёз задумалась о будущем, мне и пришли в голову мысли о том, что уж больно всё подозрительно вышло…
- Вот как, – задумчиво протянул Вольф. – И где же я прокололся?
- Я бы не сказала, что в чём-то конкретном, – покачала головой Андромеда. – Скорее… Всё в целом. Всё было так внезапно, так стремительно… Меня словно подхватило потоком и понесло, как лодочку по реке. Сначала Рабастан сообщил мне о том, что Тонкс намерен использовать меня, чтобы прорваться в высшее общество. Я, естественно, не поверила – но потом увидела, как он куда-то спешит в северное крыло, даже не глядя на меня. Рабастан снова оказался рядом и напомнил о своих словах. И я решила всё-таки проверить, чисто для успокоения совести. Потом…
Андромеда закусила губу.
- Не мучь себя, – посоветовал Вольф. – Я знаю.
- Хорошо, – облегчённо вздохнула миссис Лестрейндж. – Что дальше произошло в Большом зале, ты видел. А дальше… Дальше подошёл Рабастан. Он говорил так, как никогда раньше. Так меня утешал… Говорил, что любит, что на всё готов ради меня, что никогда не бросит… Я плакала. Сначала ругалась, а потом плакала. И мы впервые поцеловались. Тонкс так ко мне больше и не подошёл, и ему здорово повезло, что не подошёл. Ну, а потом я дала своё согласие на брак.
Андромеда сделала паузу, глядя куда-то в пространство.
- Очень нескоро мне пришла в голову мысль, что что-то тут нечисто. Не хотелось ведь вообще вспоминать об этом дне, о его начале, во всяком случае. Но в итоге я всё же задумалась…
Она перевела внимательный взгляд на деверя.
- А ты спрашивай, – предложил Вольф. – Если ты брата бросать не собираешься и на меня нападать тоже – отчего бы не ответить?
- И ты скажешь правду?
- Хм… Странный вопрос, ты не находишь? Если я отвечу «нет», расспросы становятся бессмысленными. Но что мне мешает ответить «да», а самому соврать? Ты же не сможешь проверить. Всё знаю только я.
- А если ты и сейчас врёшь?
- Может, и вру, – пожал плечами Вольф. – Доказать правду сейчас не могу. Решай.
- Ладно, – решилась Андромеда, нервно пожевав губами. – Я подозреваю, что сейчас ты прав. Басти бы такое не провернул. Не его стиль. А вот на тебя похоже. Итак… Всё внезапно перевернулось для меня между рассветом и закатом в один день. Скажи мне: что придумал Рабастан, а что – ты?
- Ничего он не придумал. Всё – моя работа.
- Почему Тонкс даже не смотрел на меня тем утром?
- Получил от тебя записку с просьбой о встрече и предупреждением о слежке.
- Ах, вот оно что, – прошептала Андромеда. – Ну конечно же… Как ты уговорил ту девчонку? Заимперил? Или какое зелье у своего друга позаимствовал?
- Угадала, – усмехнулся Вольф. – Оборотное.
Андромеда звучно шлёпнула себя ладонью по лицу.
- Оборотка! Ну конечно же! Ох, правильно мне мама говорила, что дура я. Правда, по другому поводу, но тут всё вообще… И кто был Тонксом?
- Я.
- Стоило догадаться… А как девчонку на спектакль уболтал?
- Ступефаем. И всё той же Обороткой. Девчонкой был Тонкс.
Рот Андромеды потрясённо приоткрылся.
- Тонкс! Так вон оно что… Но постой! А те… Тьфу, повторять даже не хочу, что слышала! Тоже дура, могла бы подумать, с чего он вдруг таким развратником стал…
- Он был под Морочащей закваской, – сообщил Вольф. – И делал то, что я приказал. Голос был не его. Я сам превращался в ту девушку и начитал всё на приёмник с возможностью записи звуков.
- Ох же ты… – с каким-то даже восхищением покачала головой Андромеда. – Это додуматься до такого надо! Локи ты просто после этого!
- Снова угадала, – рассмеялся Вольф. – Операция называлась «Свадильфари».
После этого смеялись уже вдвоём.
- Ну хорошо, – утерев выступившие от смеха слёзы, проговорила Андромеда. – Но почему тогда он не попытался ничего выяснить, даже не подошёл ко мне позже? Вы его запугали?
- Делать мне больше нечего, – фыркнул Вольф. – Я оставил рядом с ним полупустую бутылку из-под огневиски. А после того, как ты его при всех отделала, зашёл в больничное крыло и сообщил, что ты его, видимо, решила бросить. И пусть он держит марку, вида не подаёт, что задет. Вот и всё.
- И всё, – задумчиво подвела итог Андромеда, согласно кивая. – Я думала, что он бросил меня, он думал, что я бросила его, и никто не стал ничего проверять. Гениально, Вольф. Браво. Нет, честно, я в восхищении. Великолепный план.
- Благодарю, – слегка наклонил голову Вольф. – А теперь расскажи мне ты, что собираешься делать. Что-то мне не верится, что на этой беседе всё и закончится.
- В общем, ты прав, – кивнула Андромеда. – Скажи мне, что тебе пообещал Рабастан за помощь в этой… истории?
- Что угодно. Так и сказал. Вплоть до Тауэра.
- Похоже на него. И что ты взял?
- Ничего. Ибо брат. Мне было – и остаётся – важно его счастье. Ради этого я всё и провернул.
Андромеда пристально вгляделась в глаза деверя и только через несколько секунд расслабилась.
- Хорошо. Я тебе верю. Это тоже в твоём духе. В таком случае – я надеюсь, ты понимаешь, что твоя выходка не из тех, про которые можно… просто забыть?
- И? Какую же виру ты от меня потребуешь?
- Справедливую, Вольф. Это, – рука Андромеды плавно указала на её живот, – твоя работа. Не в меньшей степени, чем Басти… и моя. Мой сын – или моя дочь – придёт в жестокий мир. И ребёнку потребуется защитник. Я желаю, чтобы им стал ты.
Брови Вольфа медленно поползли вверх.
- Я? Энди, я сыграл вами, как в шахматную партию. Я разорвал вашу связь, бросил тебя в объятия нелюбимому тобой человеку, а любимого растоптал, не глядя. После этого ты просишь меня стать защитником твоему ребёнку?
- Да, – твёрдо ответила Андромеда. – Ты очень чётко всё описал. Именно поэтому. Кому ещё я могу доверить своё дитя? Кто сможет быть рядом в нужный момент? Кто сумеет растерзать врага? Басти я доверяю, он хороший человек, но не он придумал и провёл такую операцию. Ты сильнее его. Если ты растоптал Тонкса ради брата, растопчешь кого угодно и для племянника. Или племянницы. Кстати, насчёт Тонкса можешь не особо волноваться – я слышала, что он уже и сам благополучно женился. Недолго по мне тосковал.
- Значит, ты хочешь, чтобы… – медленно проговорил Вольф и сделал приглашающую паузу.
- Ты стал заместителем Басти, если вдруг понадобится, – кивнула Андромеда. – Для моего ребёнка. Ты помог ему оказаться зачатым – помоги и родиться, и вырасти.
- Большая честь, – задумчиво оценил Вольф. – Значит, ты в няньки своему ребёнку волка приглашаешь? Не верного пса, а волка?
- На что мне цепной сторож? – улыбка тронула губы молодой женщины. – Глупая собака меня уже сторожила, и не пережила первой же встречи с настоящим волком. Мне такая охрана не нужна. Коли ты Тонкса загрыз, то и покажи, на что ещё твои клыки способны. Думаю, тебе в какой-то степени и самому это приятно будет.
- Ну что ж… – Вольф медленно провёл рукой по щеке и подбородку, – не могу не признать, что ты права. Действительно, я несу ответственность за то, что вы сошлись, а значит, и за плод любви брата.
- Плод нашей любви, Вольф, – мягко поправила его Андромеда. – Пусть я не чувствую к Рабастану того же, что чувствовала к Тонксу, но я ценю его и ту любовь, что он мне дарит. И люблю новую жизнь, которую через полгода выпущу в мир. Это – плод нашей любви.
- Хорошо, – склонил голову Вольф. – В остальном ты тоже права. Твой ребёнок – член нашей семьи. Я буду защищать его, Энди, как потребуется.
- Даёшь слово?
- А может, сразу Непреложный Обет? – усмехнулся Вольф.
- Я не дура, – в третий раз повторила Андромеда, улыбаясь. – Если ты решишь сдержать слово, его будет достаточно. Не решишь – никакой Обет не поможет, найдёшь, как обойти. Я не хочу тебя принуждать. Просто считаю, что… это правильно – то, что я делаю. Даёшь мне слово, что защитишь моего ребёнка и позаботишься о нём или о ней, когда настанет нужда?
- Даю, – кивнул Вольф. – Обещаю, что позабочусь о племяннике или племяннице. Твоём сыне или твоей дочери. Уберегу в случае беды, как только смогу, всеми средствами. И помогу твоему ребёнку благополучно пройти через эту войну. Пережить её.
- Спасибо, Вольф, – расслабилась Андромеда.
- Но и ты позаботься о Рабастане, – добавил Вольф. – Он воюет, в отличие от тебя. Рискует жизнью. Я надеюсь, что ты обеспечишь ему достойный семейный уют. Если ты так доверяешь моим стратегическим талантам – так поверь мне, что прочный тыл не менее важен, чем прочный фронт.
- Об этом ты мог бы и не говорить, – слегка поджала губы Андромеда. – По-твоему, я способна оставить мужа без ласки? Рабастан – отец моего ребёнка. Уже одного этого хватило бы, чтобы относиться к нему должным образом. А я и в остальном на него не жалуюсь.
- Надеюсь, весь этот разговор останется между нами? – уточнил Вольф. – Мне бы не хотелось… В общем, я думаю, он не обрадуется, узнав о том, что узнала ты.
- Безусловно. Поэтому я ничего ему не скажу. Он, в конце концов, просто попросил тебя о помощи. Остальное, как ты верно заметил, – твоя работа.
- Ну и чудно, – расслабился Вольф. – Тогда нет проблем.
- Нет проблем, – подтвердила Андромеда и улыбнулась с лёгким прищуром. – Когда я смогу побывать на твоей собственной свадьбе, мой деверь?
- Я не женюсь, – приподнял брови Вольф, слегка удивлённый переменой темы.
- После школы, – спокойно уточнила Андромеда.
- Какая разница? Или Рабастан не рассказывал тебе? Раньше мне нежелательно было жениться, чтобы не пришлось направлять часть майората на третью ветвь рода. Потом матушка внезапно передумала и выставила меня на смотрины. Я, естественно, подорвал их. Теперь у неё новый повод дуться на меня, а у меня есть время, чтобы в подвешенном состоянии пользоваться своей популярностью.
- Красиво рассказываешь, Вольф. Но знаешь, ты уж прости, я сейчас тебе не верю. Если бы ты захотел жениться, Марта бы не смогла тебя остановить. Не может быть, чтобы у тебя на такое не хватило бы мозгов.
- Энди, не делай из меня гения, – устало сказал Вольф, потирая лоб. – Во всяком случае, абсолютного. Я действительно на данный момент и в обозримом будущем жениться не собираюсь.
- А твоя Даала?
- Ч… Что? – даже поперхнулся Вольф. – Она мне друг! Названая сестра!
- Названая – не родная, не навсегда, – махнула рукой Андромеда. – Я переписываюсь с Сириусом. Ты ведь в курсе, что у него появилась постоянная подруга?
- Постоянная? А, МакКиннон, что ли? Она загородила его собой от меня в одной недавней… драке. Было дело.
- Сириус рассказал… в немного других выражениях, – лукаво улыбнулась Андромеда. – По его словам, твоё коварство опять принесло тебе победу – ты окружил пол-Гриффиндора. Живописав картину битвы, Сириус в итоге в красках нарисовал мне, как ты едва не раздавил бедняжку, но она отважно противостояла тебе до конца, и даже ты отступил, поражённый её мужеством. Ну, и в итоге… Она призналась ему, что он давно ей нравится, но она не решалась подойти, видя его популярность, а в тот день просто оказалась рядом и успела прийти на помощь. Сириус, недолго думая, предложил ей встречаться. Должно быть, это была красивая сцена.
- Не сомневаюсь, – презрительно скривил губы Вольф. – Только не было там никакого коварства – эти придурки не следили ни за тылом, ни за флангами. За что и поплатились. Я действительно был удивлён храбростью этой девушки, но насчёт раздавливания – очередная гриффиндорская пафосная красивость. Она едва на одно колено упала. Хотя, не буду спорить, я бы тоже, наверное, предложил после такого встречаться.
- Тогда почему ты ещё не предложил этого Даале? Она выручала тебя, может, и не так красиво, но много раз. Я знаю это из двух источников сразу – от Сириуса и от Рабастана, которому пишешь ты.
- Я… – Вольф помедлил. – Честно, Энди, я никогда о таком не думал. Она действительно была для меня – то есть и остаётся – как сестра. Я люблю её, но чтобы… ну… что-то большее…
- Большее чем что? Ты заботишься о ней, помогаешь везде, где нужна помощь. Она о тебе тоже. Ты для неё единственный парень, на которого вообще имеет смысл обращать внимание. Или вы не обнимаетесь, как родные? Или она не зовёт тебя вожаком? Или не вам я кинула свадебный букет?
- Так ты это сделала нарочно! – едва не вскочил Вольф.
- Конечно, – кивнула Андромеда. – А ты решил, что я случайно ей в руки угодила?
- Энди, не надо, – грустно попросил Вольф. – Я не хочу рушить то, что есть между нами. Сейчас она для меня – друг, равный Северусу. Может, в чём-то даже ближе. Но я не хочу рисковать и перестраивать что-то на ходу.
- Как знакомо… – пробормотала Андромеда. – Послушай, это не тот случай. Я знаю историю этой девушки, хотя и не так хорошо, как ты. Понятно, что она потянулась к тебе. Понятно, что назвала другом, а затем и братом. Не тот возраст был, чтобы думать о чём-то большем. Но вам уже по пятнадцать. Пора бы задуматься. Неужели ты думаешь, что она выберет кого-то, кроме тебя?
- Я… – Вольф покраснел. – Энди, мне даже представить сложно…
- Нет, ну это-то понятно, – согласилась Андромеда. – Привычка и всё такое. Но ты всё равно подумай. Я практически уверена: ты-то можешь выбрать другую, хотя, конечно, это будет уже не то. А вот Даала, если не выйдет замуж за тебя, не выйдет вообще ни за кого. Любой другой в её глазах будет уступать тебе. А на меньшее она вряд ли согласится.

_________________________________________________________________________

* Тупые идиоты, думающие задницами!