Глава 4
Глава 3.
Головомойка
Думать, что на этой встрече все закончится, было, по меньшей мере, наивно. Конечно же, у моей пламенной речи были последствия.
Например, когда я вошла в гостиную после уроков, «шестеро моих парней», как все называли Йона, Сэнди, Эндрю, Дерека, Алана и Эрни, живо подошли ко мне.
- Ну, ты даешь, Триш! – воскликнул Сэнди. – Так сыграть на нервах Блэка!
- Он оскорбил моего брата, - сказала я с возмущением. – Он назвал Брайана ушастиком!
- А как ты назвала его? – поинтересовался Йон, и глаза у него горели весе-лым огнем.
- Никак, - буркнула я. – Просто Блэк.
- А как же «потомок древнего рода Блэков»? – спросил Эрни.
- А это что, оскорбление? – я подняла брови.
- Для него – да, - кивнул Сэнди. – Блэк не очень любит свою семью. А этим летом он вообще ушел из дома.
- Надо же, - мне стало как-то неуютно. – Я и не знала.
- Но он назвал нашего Брайана ушастиком, и сам заслужил это, - мудро изрек Дерек, поднимая вверх палец.
Мы все вместе засмеялись.
- Ага, они тут смеются, - раздался рядом с нами голос Люсии, - а я ищу кого-нибудь, способного помочь мне перетащить две горы учебников от библио-теки до класса Мак Гонагалл. И вот, наконец, нашла подходящую кандидату-ру.
- И кто же он, этот счастливчик? – с любопытством спросил Алан.
- Некто Алан Лейзер, - ответила Люсия. – Не знаете такого?
- Нет, не слышали, - покачал головой Алан. – Если вы вдруг намекаете на меня, то мое имя Максимилиан Харистас, я испанец.
Я поднялась с кресла. Пожалуй, мне ничего не стоит помочь лучшей подруге. Тем более что я староста.
- Лейзер, пора, наконец, принести пользу обществу, - Люсия Баста уперла руки в бока. Когда она принимает такую позу, с ней лучше не спорить - здо-ровее будешь.
- Ладно, мисс Папперони, - ответил Алан и поднялся с кресла.
Пожалуй, прозвище мисс Папперони было самым ненавистным для Люсии.
- Шевелись, Лейзер, не то я выпью твои мозги, - сквозь зубы сказала она.
- Не стоит. Во-первых, все равно не напьешься, - сказал Алан. – Во-вторых, это мерзко. А в-третьих, ты станешь не просто мисс Папперони, а мисс Пап-перони-Выпей-Мой-Мозг! Выдержишь?
Все мы дружно засмеялись. Люсия, все еще смеясь, первой вышла из гости-ной.
Следом потянулись мы с Аланом.
Но этот шутливый разговор было далеко не самым тяжелым последствием.
Во вторую же субботу моего пребывания в Хогвартсе мне сделали выговор на совете старост.
Я стояла у доски, виновато опустив глаза, в то время как Главный Староста Школы читал мне нотации о том, что такое хорошо, а что такое плохо.
- Ваш поступок, мисс Уоллес, идет в разрез с обязанностями старосты, - го-ворил семикурсник-гриффиндорец Эдриан Кипли, сверля меня взглядом. – Вы проявили крайнюю несдержанность. Если такое снова повторится, я буду вынужден доложить об этом профессору Опус. Вы осознали свою ошибку?
- Да, - ответила я и подняла голову.
Северус Снегг, староста Слизерина, тянул руку, видимо, желая что-то ска-зать.
- Да, Северус, - разрешил ему высказаться Эдриан.
- Я считаю, что поступок мисс Уоллес был полностью оправдан, - сказал Се-верус. – Блэк давно известен своим неконтролируемым поведением. И кое-кто, - Снегг бросил презрительный взгляд на Римуса Люпина, старосту Гриффиндора и одного из Мародеров, - не делает никаких попыток испра-вить его или хотя бы пресечь выходки Блэка, противоречащие правилам. Я думаю, что Римус Люпин, тоже присутствующий при этом инциденте, но не сделавший ничего, тоже заслуживает выговора.
- Я подумаю об этом, - ответил Эдриан. – А теперь продолжим собрание. Са-дись, Патриция.
Я села на место, уставившись взглядом в свой темно-синий блокнот с вытис-ненным на нем серебряным орлом. Все собрание я так и сидела, слушая отве-ты всех выступающих, а потом сделала свой доклад и вновь опустила взгляд.
Почему именно мне сделали выговор?! Ведь я только вступилась за своего брата! Интересно, сделали ли Люпину выговор за то, что произошло в июне? Хотя, наверное, нет – он ведь был паинькой, читал книжку под деревом и де-лал вид, что не замечает действий своих дружков. О, ну почему же мне так не везет?! Как только меня назначили старостой, так сразу подвернулся этот Блэк со своими манерами американского босса!
Что ж, теперь нужно быть максимально сдержанной и не заводиться по пус-тякам.
Это я умела.
После собрания, когда я сосредоточенно пыталась запихнуть свой блокнот в карман джинсов, а Дэниэл Эдисон терпеливо ждал меня, к нам подошел Ри-мус Люпин.
- Пришел позлорадствовать? – поинтересовалась я, справившись, наконец, со своей непростой задачей.
- Нет, пришел извиниться, - просто ответил Люпин.
- Ну, извинился? – поинтересовалась я.
- Еще нет, - покачал головой Римус. – Патриция, я хочу попросить у тебя прощения за то, что Сириус назвал твоего брата маменькиным сынком и ушастиком, а также за то, что я вовремя не вмешался в ваш спор.
- Это был не спор, Люпин, - ответила я. – Это была гневная одиночная тирада со злоупотреблением моими полномочиями.
Люпин и Эдисон улыбнулись.
- Так ты прощаешь? – спросил Римус.
- Тебя – да, Блэка – нет, - ответила я.
- Я так и думал, - вздохнул Римус и попрощался. – Ладно, до свидания, ког-тевранцы.
- Пока, - в один голос ответили мы с Эдисоном.
- Так какая, ты говоришь, была эта тирада?! – смеясь, спросил Дэн, и мы от-правились в гостиную Когтеврана, непринужденно болтая.
