Глава 3Следующие несколько недель я занимаюсь делом, которое в наши школьные годы считалось недостойным настоящего мародёра — безвылазно сижу в публичной библиотеке. Читаю многочисленные труды о задаче Грейса, точнее, о второй её части. Первая давно решена, и на основе этого решения создано Заклинание Двойной Сущности, позволяющее определить наличие у человека ипостаси животного. В Министерстве его используют для выявления оборотней и нелегальных анимагов. А на попытки решить вторую часть сам великий Грейс потратил пятьдесят лет и ничего не добился...
Заклинание Двойной Сущности показывает низшую ипостась внутри высшей, животное в человеке. Но наоборот не получается. Никто не знает почему, но проявленная низшая сущность надёжно маскирует высшую. Я продираюсь через ряды формул, чтобы придти к одному и тому же во всех трудах выводу: вторая часть задачи не решается. Но, несмотря на это, меня не оставляет ощущение, что где-то совсем рядом кончик нити, потянув за который я размотаю клубок...
Когда я прихожу домой, в очередной раз просидев в библиотеке до закрытия, Немезида встречает меня недовольным мяуканием и демонстративно притворяется, что сейчас будет драть когти о моё любимое кресло. Приходится превратиться в собаку и поиграть с ней, что при обычном беспорядке в моём жилище довольно затруднительно для меня и крайне увлекательно для неё. Наконец, она угомоняется. Я разжигаю камин, сажусь на пол и смотрю на пламя — это успокаивает и помогает сосредоточиться. Кажется, пора сдаваться. За три недели я не сдвинулся с места ни на шаг, единственный результат — что я, похоже, скоро заболею от этой работы. Голова раскалывается, перед глазами прыгают чёрные мушки... Отказавшись от идеи принять болеутоляющее зелье, я просто ложусь спать. Немезида пушистым шариком устраивается у меня в ногах, согревая ступни, а потом я проваливаюсь в сон.
Коридоры. Повороты. Тупики. И вновь бесконечные коридоры — тёмные, узкие, с липкой холодной плесенью на стенах. По полу бежит крыса. Здесь её родной дом, и ни две ноги, ни четыре собачьи лапы не дают мне преимуществ. Много раз мне кажется, что вот-вот, ещё чуть-чуть, и я схвачу её. Но она опять ускользает. Крыса дразнит меня — то показывает отрубленный палец, то пролезает сквозь какие-то щели, заставляя сделать крюк по запутанному лабиринту, чтобы хотя бы просто увидеть её... Или превращается в Червехвоста, который издевательски хохочет мне в лицо... В очередной раз голый крысиный хвост мелькает совсем близко, я протягиваю руку — но пальцы вновь хватают пустоту...
— Сириус, не трать понапрасну время и силы...
Я оборачиваюсь на знакомый голос. Джеймс совершенно не изменился — всё те же буйные вихры и задорные огоньки в карих глазах... Он подходит и крепко обнимает меня.
— Как же я рад тебя видеть, Мягколап...
— Сохатый, — говорю я, когда он отступает на шаг, — но я должен поймать эту крысу...
— А я тебя и не отговариваю. Я на твоём месте тоже считал бы, что должен. Просто ты делаешь это неправильно. Так ты никогда ничего не добьёшься. Пойдём, я покажу тебе, как надо.
Он нажимает на какой-то выступ, и в стене появляется дверь. Перед нами самый обычный школьный класс — стулья, исписанные парты... Джеймс подходит к доске.
— Вот, смотри...
На доске появляется несколько строк. Формулы.
— Что это?
— Ключ. Который поможет тебе сделать следующий шаг, — он улыбается. — Мне пора, дружище. Поцелуй от меня Гарри и обними Лунатика.
Яркая вспышка света ослепляет меня.
Я просыпаюсь как от толчка или ведра холодной воды на голову. Увиденные во сне формулы горят перед глазами, словно выжженные огненными письменами. Бросаюсь к столу и записываю их. Часы на башне соседней церкви отсчитывают пять ударов. Я никогда не встаю в такую рань, а чтобы разобраться с этой неожиданно полученной подсказкой, нужна свежая голова. Но все попытки вновь заснуть оказываются безуспешными и, проворочавшись с боку на бок около часа, я сдаюсь. Приготовив кофе, придвигаю к себе листок и внимательно изучаю его. Прочитанное за последние недели чётко встаёт перед глазами, и некоторое время я просто не разрешаю себе поверить, что действительно держу в руках конец нити, ускользавший от меня всё это время. Невозможно... но, тем не менее, реально. В нескольких коротких строчках — решение задачи Грейса.
Я поднимаю голову. Встретив мой взгляд, Джеймс лукаво подмигивает мне с висящей на стене фотографии. Я никогда не верил в вещие сны — и я был неправ. Прошедшая ночь доказала это слишком убедительно. Там, где сейчас мой друг, открываются любые тайны... Он дал мне ответ на нужную загадку, он сказал, что на моём месте тоже хотел бы найти предателя... это не может быть случайным совпадением! Что ж, посмотрим, как воспользоваться полученным ключом...
Я не новичок в составлении заклинаний — для Карты Мародёров мы с Джеймсом придумали их штук тридцать, хоть и не очень сложных. И теперь, снова и снова перечитывая решение, из которого должно родиться новое заклятье, я чувствую знакомую волну вдохновения, которая подхватывает и несёт в неведомые дали. Это словно прикосновение к самым сокровенным тайнам волшебства. Суть открывающейся перспективы постигается не рассудком, но всем существом — ты просто чувствуешь, как направить мощные потоки магии на достижение нужного результата. На этом первом, самом важном этапе создания новых чар подробности неважны. Мир сужается до размеров письменного стола, а рукой, кладущей строки на пергамент, будто бы водит кто-то незримый и гораздо более могущественный, чем ты сам...
Когда я отрываюсь от работы, на часах уже восемь. Вечера. Черновой набросок, общий план будущего заклинания готов. Встряхиваю головой и выхожу на кухню. Надо ненадолго отвлечься, а потом оценить результаты свежим взглядом. Кормлю Немезиду и Мунина, немного играю с кошкой, завариваю чай, а потом возвращаюсь к своим записям. Так, что тут у нас? Работать только на определение человеческой сущности в животном заклинание не будет, это я много хочу... В обе стороны оно будет работать, что тоже неплохо... А вот так делается поправка на способ связи сущностей, что позволит отсечь оборотней... конечно, это усложнит расчёты, но для наших целей весьма нелишне... Стоп, а это ещё что такое?
В следующий момент я чувствую себя так, будто со всего размаху врезался лбом в каменную стену. Ещё раз вдумчиво перепроверяю свои выводы — да, всё точно. Я поставил рекорд по влипанию в дурацкие ситуации. Решил задачу, над которой двести лет бились лучшие умы, и придумал новое заклинание... которым не смогу воспользоваться. По-научному это называется Эффект Личностной Помехи. Редкое явление, когда какие-то особенности личности заклинателя препятствуют использованию чар либо искажают их действие. С этим хорошо знаком Лунатик, даже я знаю десятка полтора заклятий, которые не работают у оборотней. Но впервые вижу, чтобы такой эффект создавали способности анимага. Закон подлости в действии, ведь Заклинание Двойной Сущности работает без всяких ограничений...
Ох. Решить одну проблему, чтобы сразу столкнуться со второй, столь же серьёзной — это только я мог. Но факт, однако, налицо: нам нужен третий партнёр. Человек с довольно редким талантом изобретателя заклинаний, который начисто отсутствует у Рема. Способный помочь мне с расчётами, которых для чар такого уровня нужен целый том, и взять на себя всю практическую часть дела, испытания и шлифовку. И достойный абсолютного доверия, потому что в его руках будет моя свобода. И где его взять?
Так, ладно... что-то я слишком разогнался. Начинать надо не с этого. Говорят, что сумасшедшие считают себя абсолютно нормальными. Может быть, от жажды возмездия и напряжения последних недель я просто спятил? И логика, которую я вижу в нескольких строчках решения — всего лишь мираж, плод моего больного воображения? Но вот в чём я уверен железно, так это в абсолютной нормальности Рема. И к тому же он подлинный ас нумерологии. Если в этих формулах есть ошибка, Лунатик её найдёт.
— Есть новости? — спрашивает он, когда я переступаю порог его квартиры.
— Есть. Правда какие — большой вопрос. Возможно, у меня глюки. Или мне вообще пора на вечное поселение в Мунго. В палату для душевнобольных.
— В смысле?
Я молча протягиваю ему листок. Рем внимательно читает — один раз, второй, третий... Затем он швыряет пергамент на стол, бросается к книжным полкам и вытаскивает несколько толстых томов. Я тихо сажусь в углу — когда Лунатик зарывается в книги, его лучше не трогать. Минут через сорок он, наконец, поднимает голову и смотрит на меня с совершенно ошалевшим видом.
— Сириус, у тебя не глюки и ты не сошёл с ума. Ты действительно решил задачу Грейса. Как?
— Во сне увидел.
Рем скептически хмыкает.
— Мягколап в своём репертуаре. Шуточки шутит.
— Я серьёзно. Мне сегодня приснился сон, в котором я гонялся за Питером и никак не мог поймать. А потом пришёл Джеймс, отвёл меня в класс и написал на доске эти формулы. Я обычно забываю сны, а этот запомнил. И записал. А ещё Сохатый сказал, что на моём месте тоже хотел бы изловить эту крысу. Если решение правильное, то это действительно он помог нам...
— Ну и дела... И что теперь?
— Я знаю, как составить заклинание, чтобы найти этого предателя. Но нам нужен третий партнёр.
— Зачем?
— Возни с расчётами там будет до фига. Грейс почти год потратил на обсчитывание Заклинания Двойной Сущности, а моя идея на порядок сложнее. В одиночку у меня может уйти несколько лет. А главная засада в том, что с практикой я вообще ничего сделать не смогу. Эффект Личностной Помехи.
Лунатик тихо свистит.
— И кого же нам попросить? Флитвика? — неуверенно говорит он. — Я ведь тебе даже с расчётами не помощник, это ж надо представлять конечный результат...
— Ты ещё Дамблдора предложи, — фыркаю я в ответ. — Который нам скорей всего головы поотрывает за идею отомстить.
— Тогда из всех, кого мы знаем, остаётся только один человек...
— Читаешь мои мысли. Сопливус. Дожили, называется...
Рем запускает пальцы в волосы и задумывается.
— Значит, придётся наводить мосты. Это я беру на себя. Правда, быстрого результата не обещаю...
— Я не люблю ждать, Лунатик, но деться некуда. Ты должен добиться не только его доверия, но и возможности полностью доверять ему. Провести несколько лет в Азкабане в мои планы не входит.
— Понимаю. Ладно, выше нос. Уж если ты решил задачу Грейса, то и с этой новой проблемой мы справимся. Не таких раскалывали.
Я скептически хмыкаю.
— Не веришь? Зря. Для оборотня, который хочет жить в нормальном обществе, умение находить подход к людям значит гораздо больше, чем для обычного человека. И за три с половиной года взрослой жизни мне пришлось очень много в этом практиковаться. А на Снейпа, по-моему, есть хороший крючок...
— Какой?
— Они с Лили много лет дружили. И мне кажется, что с его стороны чувства в итоге стали более чем дружескими. Возможность расквитаться с погубившим её предателем должна его заинтересовать...
— Ну, посмотрим.
Я должен верить, что Рему действительно удастся подобрать ключик к Снейпу. У меня нет выбора — придётся рискнуть и пойти ва-банк, чтобы двигаться дальше. Я не могу отказаться и не принять руку друга, протянутую из-за той черты, откуда нет возврата...
