Глава 4Глава 4. Северус
Северус лежал на спине и пялился на полог над своей головой. Робкий свет уже пробивался в окна гриффиндорских спален, и юноше, у которого без очков все расплывалось перед глазами, снова казалось, будто его кто-то проглотил. Воистину, чтобы оформить спальню в красных тонах, надо быть садистом. По крайней мере, с точки зрения слизеринца.
Каждый миг пребывания в теле сына Поттера лишь добавлял ненависти к нему. К тому времени, когда они с «друзьями» покончили с уроками, юноша уже чувствовал себя выжитым как лимон. Он мечтал поскорее добраться до кровати и завалиться спать, однако, несмотря на усталость, сделать ему это удалось не сразу.
Хоть в спальне и было темно, Северус почти физически ощущал давящую красную гамму. Мысль о том, что он лежит в месте, поднятом над землею на несколько десятков футов, радости тоже не добавляла. Северус не то чтобы боялся высоты, просто на твердой земле ему было несравнимо лучше.
«Рожденный ползать, - любили говаривать слизеринцы, - везде пролезет»
Перед сном юноша еще раз рискнул заглянуть в зеркало – он задержался в душевой, ожидая, пока улягутся его новые однокурсники – и более тщательно изучил доставшуюся ему внешность.
Не то, чтобы Снейп был доволен прежней (мягко говоря, она его раздражала), и когда-то ему казалось, что любой другой облик он воспринял бы с радостью, но, великий Мерлин, это же был форменный Поттер! Его лицо Северус знал очень хорошо, вплоть до мельчайших черточек, каждую из которых он ненавидел всеми фибрами своей души. Этот парень, Гарри, выглядел как самый ненавистный для Снейпа человек. Единственным отличием – в свои теперешние глаза Северус смотреть избегал, слишком тяжело и больно было вспоминать слова, сказанные директором, - был шрам в виде молнии, рассекавший лоб гриффиндорского мальчишки.
Думать обо всем этом было невесело, и Северус решил, что пора подниматься. Откинув полог, он начал вставить – и первым делом едва не сшиб прикроватную тумбочку. Черт, в гриффиндорских спальнях они стоят по другую сторону кровати! Вместе с тумбочкой зашаталось и все, что на ней стояло. Некоторые вещи попадали, создавая шуршаще-звенящий фон глухому удару и негромким ругательствам Северуса.
Юноша напряженно замер. Один из мальчишек, спавших по соседству, что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Остальные даже не шелохнулись.
«Это же надо так дрыхнуть!» - неизвестно почему возмутился Северус. Слизеринцы бы от поднятого им шума уже проснулись, а этим – хоть бы хны!
Следующей его мыслью было воспоминание, что на тумбочке лежали его очки. Причем неизвестно, имелись ли в багаже Поттера запасные. Северус осторожно нащупал на тумбочке ночник и, склонившись в три погибели, начал разрывать завалы.
Наконец, очки обнаружились. Как ни странно, они даже не пострадали: похоже, служа Поттеру, они привыкли и не к такому.
Нацепив очки на нос (между прочим, у Поттера он тоже довольно длинный... просто тоньше), Северус постарался вернуть тумбочке более-менее прежний вид. Чего тут только не было! И сладости, и фантики от них, и карточки от шоколадных лягушек, и подозрительные штуковины, которые слизеринец идентифицировал как нечто сродное приколам из Зонко, только незнакомой конструкции, и сломанные перья, и исчерканные кусочки пергамента, и пара книг о квиддиче, и даже несколько фотографий. Разгребать всю эту свалку Северусу отнюдь не улыбалось, к тому же он был уверен, что человек, живущий в таком беспорядке, свой хлам раскладывать по стопочкам раскладывать не будет. Слизеринец ограничился лишь тем, что поднял фотографии.
Лили танцевала с Поттером. Падали снежинки, и тут же таяли на огненных волосах девушки. Она улыбалась. Улыбались не только ее губы, но и сияющие зеленые глаза, и казалось, что в каждой веснушке притаилась капелька тепла ее души. Ее маленькие ладошки доверчиво тонули в поттеровских граблях, она стояла так близко к нему...
Она была счастлива. Северус никогда не видел ее ТАКОЙ счастливой. Он видел, как она смеется и как плачет, слышал, как она довольно напевает себе что-то под нос, и слышал, как она кричит, упрямо выставляя вперед подбородок с очаровательной ямочкой. Он помнил каждое выражение ее лица, он с легкостью отличал ее задумчивость от мечтательности и обиду от досады. Но Северус никогда не видел, чтобы Лили выглядела счастливой настолько, что будто сияла изнутри.
Юноша задыхался, но не осознавал этого. Фотография дергалась в дрожащей руке. На глаза навернулись слезы, заставляя изображение расплыться. Северус сморгнул несколько раз, но предательская влага никуда не делась. Юноша попытался стереть слезы руками, но наткнулся на стекла очков. С ненавистью сдернув их с носа, выронив фотографию, Северус закрыл лицо ладонями. Где-то глубоко внутри невыносимой болью сократился комок отчаянья.
Она была счастлива. Она любила сына. Она жила.
И все – в прошлом.
Такая яркая, такая светлая, такая сияющая – она падающей звездой промелькнула по его темному небосклону и пропала. Она одна могла бы любить его, он так верил в это! Как случилось, что она выбрала этого Поттера, который ее погубил? Как такая умница могла вручить свою жизнь этому тупице?
Для Северуса не было секретом, что Поттер положил глаз на Лили. Она была одной из немногих девушек, которых не интересовал Такой Потрясающий Игрок в Квиддич как Джеймс Поттер или Такой Великолепный Красавчик как Сириус Блек. А еще эту проклятую парочку несказанно раздражало, что Лили дружит со слизеринцем...
Но сама-то, сама Лили как могла этого не видеть? Что этому самодовольному, самовлюбленному типу она нужна просто как очередная победа, как ценный трофей? И если для этой победы ему нужно было на ней жениться – Поттер был бы готов на все.
И тщеславный гриффиндорский «герой» утащил за собой в могилу яркое солнышко...
- Гарри?!
Северус не сразу осознал, что его кто-то трясет за плечо. С трудом переведя дыхание, он обернулся. Без очков и сквозь слезы на ресницах он как в тумане разглядел рыжую шевелюру.
- Гарри, что с тобой? – продолжал теребить его Рон. Он наклонился, и Северус смог четче различить выражение его лица. Взволнованное и тревожное. – Тебе плохо? Нужно чего-нибудь?
Северус замотал головой, чувствуя, что не может сказать ни слова. Взгляд рыжеволосого парня упал на фотографию, лежащую рядом с его другом и, хотя аналитическим складом ума он не отличался, все-таки понял. Настолько, насколько мог.
- Извини, - пробормотал Рон, неловко поглядывая на фото родителей Гарри. – Просто... Уже вставать пора... Но, если хочешь, я скажу Мак-Гонагалл...
Это имя отрезвило Северуса, и он резко сел на кровати. Еще не хватало, чтобы эта стерва его жалела. Мак-Гонагалл была строгим преподавателям, однако испытывала непонятную симпатию к четверке Мародеров. Вполне вероятно, что она и на сына Поттера перенесла эту симпатию. Снейпу вовсе не хотелось, чтобы она пришла погладить его по головке, или что она там делала со своими гриффиндорцами.
- Я в порядке, - хрипло выдавил из себя юноша. – Вы идите, я вас нагоню.
Рон с сомнением посмотрел на него, но потом пожал плечами и вместе с остальными тремя парнями вышел из комнаты.
* * *
За завтраком Северусу не удалось впихнуть в себя ничего, хотя Гермиона приложила огромные усилия, уговаривая поесть. То ли Рон успел доложить ей об утреннем происшествии, то ли девушка сама была излишне наблюдательной, но она также с тревогой смотрела на него. Гермиона попыталась накормить напряженного юношу, а когда увещевания не подействовали, просто погладила по руке. У Северуса от этого невинного прикосновения по телу будто прошел электрический ток. На мгновение он почувствовал облегчение, но потом мучительный комок внутри сжался еще более болезненно. Конечно же, у мальчишки Поттера, как и у того, прежнего, куча друзей, которые о нем беспокоятся. Эта девушка бы ни за что не прикоснулась к нему, если бы узнала, что он – слизеринец. К тому же она тоже грязнокровка.
Тоже. Как и...
Нет, об этом не надо думать. И без того на душе погано.
Так и не прикоснувшись к завтраку, Северус вместе с Роном и Гермионой отправился на уроки. Он не то чтобы страстно любил учиться, однако, погрузившись в изучение различных предметов, можно было отрешиться от реальности, доказать самому себе свое превосходство.
Первым уроком шли сдвоенные Зелья.
Перед Северусом не стояло такого же вопроса, как перед Гарри: друзья этого очкарика просто втиснули его между собой, не заставляя решать, где же ему пристроиться. Вынимая из сумки учебник – новенький, купленный только в этом году – Северус как бы невзначай окинул кабинет любопытным взглядом. Класс выглядел немного не так, как при Слагхорне, и юноша решил, что старик к этому времени уже уволился. Интересно, кто занял его место?
Двери в класс распахнулись, как от пинка, и между рядами будто пронесся черный ураган. Высокий черноволосый мужчина, дойдя до преподавательской кафедры, остановился и резко развернулся на каблуках. Северус, так и не положивший учебник на парту, едва не выронил его из рук.
Это был тот самый мужчина, который вчера отволок его к Дамблдору. Второй Северус.
Вчера юного слизеринца так сбил с толку перенос своего разума в чужое тело, настолько потряс двойной удар, связанный с Лили Эванс, и так утомила возможность притворяться кем-то другим, что он как-то упустил из внимания ЭТУ проблему.
Чего бы там не произошло с другими, он выжил. Он остался уродом – Северус попытался бы убить любого, кто посмел бы его так назвать, но, глядя на себя в зеркало, другого слова подобрать не мог. И он, оказывается, преподает в школе. И это он-то, мечтавший о... ну, точно не о том, чтобы носиться с малолетними придурками.
Впервые в жизни Северус возненавидел себя такой жгучей ненавистью, которая оказалась сильнее ненависти и к отцу, и к Мародерам и вообще ко всем врагам, вместе взятым, какие у него только были за его недолгую пока еще жизнь.
Снейп-старший заметил эту ненависть в его глазах. Медленно, почти лениво перевел он взгляд на взъерошенного юношу и бархатисто-ядовитым тоном поинтересовался:
- Вы хотите что-то сообщить классу, мистер Поттер? Я был бы не против предоставить Вам такую возможность, но Вы-то сами уверены, что хотите лишить свой факультет энного количества баллов?
Гермиона дергала его за рукав, что-то горячо шепча в ухо. Усилием воли Северус заставил себя отвести взгляд от преподавателя и уставился невидящим взором в стол. Сволочь! Да как он смеет? Как он...
Снейп-старший тем временем продолжал говорить уже классу:
- …И выражаю скромную надежду, что к концу урока увижу на своем столе пробирки с чем-либо, хоть отдаленно напоминающее требуемое зелье. На идеальный результат я уж, конечно, не рассчитываю, однако напоминаю, что комиссия по приему СОВ не будет в восторге, если вы в их присутствии взорвете или расплавите свой котел, или же выкинете еще какой-либо номер. Вы меня поняли... Лонгботтом?
Снейп-старший навис над гриффиндорцем с добродушными круглыми глазами. Паренек сжался под темным взглядом зельевара и, как ни старался, не смог пробормотать в ответ ни слова.
От этого зрелища Северуса отвлекла Гермиона, которая, недовольно поджав губы, напомнила им, что пора приступать к работе. Рон, бурча себе под нос непереводимые фразы, начал нарезать ингредиенты. Без боли смотреть на то, что он творит с корневищем хвоща, Северус не мог, и потому упер взгляд в свою доску.
Руки Поттера казались ему неловкими. Пальцы были недостаточно гибкими, кисть не поворачивалась с нужной легкостью. К тому же эти руки были сильнее, надавливая чересчур резко, в результате чего Северус пару раз едва не отрезал самому себе пальцы. Неудивительно, что эти его друзья так удивились, когда он вчера с такой легкостью написал работу по Зельям. Похоже, этот лохматый придурок не меньший неуч в этой науке, чем его отец. Может, вообще ничего не надо делать? Пусть Гриффиндор теряет очки, и побольше. В конце концов, Северус не просился в это тело, гриффиндорец сам во всем виноват. Вот пусть львята и расплачиваются за «геройства» своего соученика.
- Поттер, - вкрадчиво прозвучало над самым его ухом.
Северус подскочил на месте, рефлекторно взмахнув тем, что держал в правой руке. А в руке у него был серебряный нож, со свистом пролетевший в нескольких миллиметрах от уха Рона. Рыжеволосый парень отшатнулся, запутался в своих длинных ногах и, чтобы не упасть, сделал пару шагов назад, по пути налетев на девушку-индианку. Девица взвизгнула и отпрыгнула в сторону, толкнув под руку Невилла.
А Невилл как раз держал в руках семена асфоделя лунного и раздумывал, надо ли добавлять все сразу или же сыпать по одному? Об этом говорилось в домашнем задании, и Невилл его честно выполнил. Однако он, хоть убей, не помнил, что же он собственноручно записал вчера в свой пергамент!
Рука Парватти избавила беднягу от тягостных размышлений. Получив удар под локоть, Невилл выронил из рук пакетик с семенами, и те дружно полетели в котел.
На гриффиндорской части класса раздался взрыв. Котел взлетел в воздух и повис на канделябре, демонстрируя окружающим дыру в днище. По полу медленно начала расползаться лужа ядовито-зеленого цвета
- Поттер! – уже в полный голос взвыл профессор Снейп, одновременно взмахивая палочкой и убирая с пола зеленое безобразие. – Минус двадцать баллов с Гриффиндора и после уроков придете ко мне на отработку!
- С какой это радости? – взвился Северус. – Вы меня напугали, подкравшись сзади!
- Нервы надо лечить, Поттер, - зло процедил сквозь зубы зельевар. – Еще минус десять баллов!
Невилл замер в сторонке, прижимая к груди осиротевший пакетик из-под асфоделя. Про него на этот раз Снейп будто бы позабыл, и юноша боялся привлечь к себе внимания. Если профессор снимет баллы еще и с него...
Северус открыл рот, чтобы ответить этому человеку, возомнившего себя неизвестно кем, однако Гермиона снова схватила его за руку.
- Гарри, пожалуйста! – умоляюще прошептала она.
- Послушайте мисс Грейнджер, Поттер, - зельевар криво ухмыльнулся, выпрямляясь и смотря на подростков с высоты своего роста. – И прекратите создавать излишние проблемы себе и окружающим.
- Нет, ну не урод?! – возмущался Рон, отойдя от кабинета Зелий на порядочное расстояние. – А ты тоже хорош, - обернулся он к Северусу. – Ты чего прыгать начал с ножом?
- Потому что я не терплю, когда ко мне подкрадываются сзади! – взорвался Северус, который и без того сдерживался с трудом, но после слов Рона уже не смог смолчать. – Этот ненормальный мне чуть ухо не откусил – а я должен был стоять неподвижно?
- Гарри, у профессора Снейпа всегда такая привычка, - попробовала успокоить его Гермиона. – Нехорошая, я согласна, но даже Невилл уже привык… почти.
Слизеринец издал нечто среднее между фырканьем и шипением, и отвернулся от «друзей».
- Что, Поттер, соскучился по взысканиям? – прямо на пути у гриффиндорцев возник худощавый востроносый блондин с двумя громилами за спиной.
- Малфой, уйди с дороги, - устало попросила Гермиона. Похоже, ситуация шла по сценарию, имевшим место далеко не первый раз.
Малфой… Дамблдор вскользь упоминал, однако Северусу за всеми проблемами было как-то не до него. Так вот какой у Люциуса сын…
По отношению к Люциусу Северус испытывал довольно сложные эмоции. С одной стороны, он восхищался этим аристократом, его манерой держаться (которую, надо сказать, втайне от всех пытался копировать), чистокровным происхождением… А с другой – почти ненавидел, причем за то же самое. Рядом с блистательным Люциусом Малфоем Северус чувствовал себя еще более жалким, чем обычно.
Малфою-младшему, пожалуй, не хватало того налета лощености, которым обладал Люциус. Парень выглядел более нервным, и вместо внутреннего достоинства в движениях просматривался скорее дешевый снобизм.
На счастье троицы пришло время урока, и начавшиеся было военные действия пришлось свернуть.
По поводу ЗоТИ Дамблдор также предупредил Северуса отдельно. И хорошо, что предупредил, ибо впервые увидев «эту розовую жабу», бедный слизеринец порадовался, что не смог сегодня позавтракать – иначе не избежать бы конфуза. Северуса мало интересовала ситуация, сложившаяся между Хогвартсом и Министерством, и единственным, о чем он жалел, была пропущенная программа по ЗоТИ. Правда, директор намекнул что-то о некоем «факультативе», однако особо не распространялся на эту тему.
В любом случае, ему не впервой готовиться самостоятельно. Да и, если честно, он был уверен, что СОВу по ЗоТИ смог бы сдать еще на первом курсе.
В отличие от Гермионы, Северус никогда не стремился продемонстрировать свои знания. Обычно он был хорошо готов к урокам и, если его спрашивали, давал четкий и полный ответ, однако добровольно почти не вызывался отвечать. Он не очень-то любил, когда на него смотрели несколько десятков глаз, тем более, что он не сомневался: многие смотрят именно с иронией.
Поэтому урок прошел тихо и спокойно, к полному удовлетворению всех сторон.
После занятий к Северусу подошел тот самый мальчик, Невилл. Его круглые добродушные глаза смотрели виновато.
- Гарри… - нерешительно начал он. – Я хотел извиниться… Ну, за Зелья. Это я ведь виноват во взрыве… Но я промолчал.
Паренек совсем сник. Северус почувствовал глубокое внутреннее отвращение. Интересно, как такой рохля вообще попал в Гриффиндор? Похоже, что факультет окончательно вырождается. При этом фамилия «Лонгботтом» была ему знакома: его
знакомые упоминали ее, говоря про авроров, от которых следовало избавиться как можно скорее, слишком уж много от них неприятностей. Судя по всему, вовремя избавиться от них не удалось, и они успели народить вот это недоразумение… Хотя, быть может, он и не их сын. Вряд ли у доблестных авроров мог выйти вот такое «чудо природы».
Однако вслух слизеринец сказал другое.
- Забудь, - буркнул он, отворачиваясь от Невилла. – Этот ублюдок все равно бы придрался ко мне – кто бы ни был виноват.
- Спасибо! – с чувством выпалил паренек, заметно приободрившись. Оглядевшись по сторонам, он, подойдя к Северусу еще на шаг, заговорщицки поинтересовался: - Кстати, Гарри… А когда будет новое собрание?
- Собрание? – нахмурился слизеринец. – Какое еще собрание?
- Ну, - Невилл снова смутился. Но, еще раз убедившись, что на них никто не смотрит, продолжил: - Собрание АД. Я знаю, что надо ждать извещения по монете, но мы так давно не занимались… Вот я и решил спросить.
- Я уточню, - выдавил из себя Северус. – И сообщу… как обычно. А сейчас мне нужно идти.
Он не извинился за резкий уход, но Невилл, кажется, не обиделся. Он лишь кивнул вслед юноше и отправился на поиски своей жабы.
* * *
- Еще один котел Лонгботтома… Его бабушка разорится.
Снейп сидел в кабинете директора, рассеяно крутя в руках чашку. Чая в ней оставалось на два скромных глотка, однако зельевар медлил их допивать – ибо в этом случае Дамблдор бы наполнил чашку снова. Снейп вообще не особо любил чай, и одну чашку считал более чем достаточной платой за визит к директору.
- Я думал, ты к этому уже привык, - насмешливо приподнял бровь старый волшебник.
- На сей раз его вина была не… первостепенной, - Снейп скривился, будто признание этого факта далось ему дорогой ценой.
Все так же кривя губы, зельевар поведал о событиях на уроке. Реакция Дамблдора его совершенно не удовлетворила: директор рассмеялся смехом человека, который долго был в напряжении, и вот нашлось нечто, что его развеселило.
- Это вовсе не смешно, - нахмурился черноволосый мужчина.
- Но Северус, дорогой мой, - снимая очки и вытирая слезы, произнес директор, - тебе некого винить, кроме самого себя. Разве это не ты у нас вечный параноик, вздрагивающий, стоит кому-либо только появиться за твоей спиной? Ты сам – ОБА, ВЫ сами – спровоцировали эту ситуацию.
- Альбус, я так не могу, - Снейп решительно поставил чашку на стол и посмотрел прямо в голубые глаза Дамблдора. – Меня трясет от одного его вида. И одного-то Поттера было более, чем достаточно, но с такой… гхм… «начинкой» - это уже совершенно невыносимо!
- Но ведь это именно ты, Северус, - мягко и уже гораздо серьезнее ответил старый волшебник. – Это только ты – и никто более.
- Вот именно, - с горечью произнес мужчина. – Только я – всего лишь. Вы знаете, кого я ненавижу больше всех: больше всех Поттеров, Блека и самого Темного Лорда. И я не могу, когда он пялится на меня так, будто я чем-то ему обязан!
Рука Дамблдора легла на ладонь Снейпа, которая после этих слов непроизвольно сжалась в кулак.
- В какой-то степени – да, обязан. Ведь это те решения, которые он – которые ВЫ – в свое время приняли, сделали тебя таким, как сейчас. Однако, хочу напомнить, что этот мальчик еще совершенно невинен. Он никого не убивал и даже серьезно не покалечил. Он всего лишь одинокий ребенок…
- Он невинен – а я злодей, - пробормотал Снейп, устало прикрывая глаза. – Иногда мне кажется, что я никогда не был невинным… Вокруг меня всегда были одни обломки.
- Это неправда, - в голосе Дамблдора, внешне по-прежнему ласковом, прозвучала тонкая стальная нить. – У тебя был шанс. Ты умел созидать – вспомни. Ты сам, своими руками, оттолкнул эту возможность. Сознательно или неосознанно – это неважно. Важно то, что такой шанс у тебя был, и он был реальным.
- Вы правы, - Снейп отнял свою руку у директора и резко встал. – Как всегда. Извините, что отвлек Вас от дел. Пожалуй, я пойду.
Мужчина уже приблизился к двери, когда его нагнал размеренный голос Дамблдора:
- Кстати, Северус… Этот «обмен» избавил нас от одной проблемы. Я так понимаю, из-за тончайшего внешнего личностного слоя Волдеморт, скорее всего, его не заметил, однако разум твоего юного Я закрыт для него. Через толщу времен не пробиться даже такому сильному магу, а значит, Гарри получил значительную передышку.
Поморщившись при звуках имени своего второго господина, Снейп ответил:
- И тем не менее, хотелось бы, чтобы эта передышка не была бы такой уж значительной. Чем скорее все вернется на круги своя, тем лучше.
- Я согласен с тобой, - улыбка вернулась на лицо директора. – И я прикладываю все силы, чтобы подобрать нужное заклинание.
