3. Судьба или недоразумение?3. Судьба или недоразумение?
Арчи метался вдоль стола, шевеля губами в еле слышной мольбе и не обращая ни малейшего внимания на взгляды трех волшебников. Он провалился! Он получил такой шанс и все испортил!
– … все испортил … не оправдал… – доносились обрывки шепота.
Аспиранты, понимая, что в данный момент с ними, скорее всего, ничего делать не будут, немного расслабились, переглянулись… и только тогда поняли, что стоят, тесно прижавшись друг к другу. Если Гарри нормально относился к близости знакомых и отпрянул только потому, что те, к кому он в данный момент жался, никогда не числились в списке его друзей, то слизеринцы вообще не были привычны к такой близости к кому-либо. В чистокровных семьях детей редко баловали вниманием, домовые эльфы не в счет.
– Испугались? – попытался объясниться сам с собой Драко. – Правильно, со мной шансов больше. Хотя я еще подумаю, кого спасать, а кого нет.
– Не смеши, Малфой, – фыркнула Блейз. – Все и так в курсе, что ни меня, ни тебя, спасать вообще некому. Так что помолчи, будь добр.
А Поттер только растерянно моргнул, думая, как ему повезло, что не успел сказать что-то глупое. Гарри как раз решал, что именно сказать, когда услышал ответ девушки и задумался о слизеринцах. Он редко становился свидетелем откровенных разговоров представителей зеленого факультета и не был уверен, что таковые разговоры вообще существуют. После семи лет обучения трудно было представить слизеринца, говорящего по душам, хотя… В памяти всплыли несколько тихих вечеров на кухне, проведенные в уютном молчании за чашкой чая возле огромного камина. Можно ли считать то молчание открытостью со стороны Забини?
Драко недовольно скривился, даже не имея, что возразить, – Блейз всегда умела осадить его, когда хотела. Это редко происходило на глазах у лишних свидетелей, но юноша знал, что не стоит расслабляться в ее обществе. Особенно трудно стало в этом году – неизвестно почему, но Забини чуть не нарушила его планы, упорно отказываясь поддержать Малфоя в прикрытом сопротивлении новой власти. Почему именно она, не мог сказать никто кроме нее, но у нее даже спрашивать бесполезно! И вот опять – озвучила то, что било по самолюбию Драко больше всего: увядание славы и возможностей семьи Малфоев. А Поттер? Тоже хорош! Нет, чтобы воспользоваться столь удачным моментом и посмеяться над врагом, давая возможность съязвить в ответ, так нет – стоит и молчит, задумавшись о чем-то! «Хотя с каких это пор я допускаю, что Поттер умеет думать?» – одернул себя Драко.
А вот Блейз обдумывала самое актуальное: куда они, Гриндевальд побери, попали, и не смыться ли отсюда, пока не вернулся старик. Странноватого парня, в данный момент все так же бегающего по залу с выражением отчаяния на лице, она как угрозу не воспринимала; Волх же был темной лошадкой – не зря по нему ничего нельзя было понять даже в образе шара. Забини сразу сравнила оттенки цвета, появляющиеся в оболочке с проявлением чувств и эмоций. Паренек выдавал себя с головой, краснея и бледнея, переживая и радуясь. А старик до принятия человеческого подобия был сгустком чистого света, без каких либо примесей, что уж говорить о том, что он даже выражения глаз во время разговора не менял. При этом, когда Волх обращался к Арчи или к ним, можно было сразу понять, что такой человек, или кто он там, способен повлиять на волю любого одним лишь словом, никакого Империуса не потребуется!
Додумать никто не успел, потому что в зале, на том же месте, на котором он совсем недавно и стоял, возник Волх. Можно было подумать, что он никуда и не пропадал, но сейчас перед ним в воздухе застыла маленькая фигурка, в которой с трудом узнавалась Грейнджер. Подранная, с подпалинами мантия, безжизненно свисающие руки, бледная, близкая к землистому оттенку кожа…
По залу разнесся противный едкий запах гари, от которого почти все дернулись, приходя в себя. Блейз сделала шаг назад, вновь поддаваясь проснувшемуся инстинкту самосохранения, постоянно призывавшему девушку спрятаться ото всех подальше. Драко невольно сделал шаг вперед и замер, понимая, насколько странным будет выглядеть как его бегство с криками, так и попытка подойти и потрясти старосту, приводя ее в чувство. Он слишком часто пребывал в страхе, что все опять из-за его несдержанности, из-за того второго я, истинного Малфоя, проснувшегося в нем в тот страшный вечер в подземельях. Тогда он охотился на наглую грязнокровку, а теперь на него самого открыли охоту совесть и страх. Воистину легко превратиться из охотника в жертву. Слишком легко!
– Интересно, – произнес Волх, в чьем ровном голосе, правда, так и не прозвучало ни одной новой нотки, должной подтвердить его заинтересованность, – на ней очень странное заклятие, скорее всего возникшее при смешении нескольких черно-магических. Она теряет сознание при перемещениях, потому мы ее сразу и не почувствовали.
Гарри тихо охнул и кинулся к подруге. Арчи тоже засуетился, подступая. Его губы все еще подрагивали, повторяя беззвучные слова.
– Сейчас… – Волх спокойно поднял руку ладонью вверх, и все застыли. Замерли быстрее, чем если бы их начали просить об этом. – Все в порядке, можете спросить сами, – добавил старик, проделав своим посохом несколько пассов в направлении девушки и замер, удерживая его параллельно полу.
«Интересно, что остановило быстрее – голос или рука», - пронеслось в голове Блейз.
У Гермионы затрепетали веки, но прошло еще несколько секунд, прежде чем она, наконец, открыла глаза. Девушка нахмурилась, пока картина перед глазами прояснялась, медленно вырисовываясь из видимой поначалу тьмы. Казалось, что она смотрит в поломанный телевизор, потерявший цвет, и наблюдает, как кто-то регулирует настройки, подкручивая свет. Она почему-то была в Большом зале, что странно, учитывая ее, мягко говоря, неважное самочувствие. Девушка почти никогда не болела, но логически считала, что омерзительно себя чувствующие люди должны приходить в себя в больничном крыле или в спальне, а никак не лежа посреди обеденного зала. Повернув голову и пытаясь увидеть, что происходит вокруг и на чем она лежит, Гермиона моментально об этом пожалела. Не обратив при пробуждении внимание на то, что не чувствовала под собой опоры, девушка вскрикнула, увидев, что под ней пол... и до него минимум метр! Побарахтавшись, молотя руками и ногами по воздуху и не добившись никаких изменений, староста почувствовала, как положение ее тела меняется, становясь вертикальным. Зависнув на секунду над полом, она мягко приземлилась на него ногами и резко обернулась на тихий стук.
Стук произвел посох, который и помог девушке поменять положение, позволив ей встать на ноги, повинуясь движениям Волха. Гермиона с недоверием смотрела на старика, поражаясь исходившему от него ощущению скрытой мощи. Возраст старика… по виду как Дамблдор, может, чуть моложе. Но по глазам… мудрости, сквозившей во взгляде, хватило бы на тысячелетия. Немного отстраненное выражение не могло скрыть эмоций полностью, напоминая почему-то карнавальную маску, пытающуюся скрыть истинное лицо человека. Такого не достичь и за те несколько десятков лет, что отведены человеку на жизнь. Столетия, вот чем могла измеряться накопленная мудрость и сила.
– Умная ведьма, – как всегда тихо сказал Волх, нарушая повисшую тишину. Он хотел добавить: «И проницательная», но тут уже сорвался Гарри.
– Гермиона! – он так и стоял до этого момента, остановленный властным жестом старика, но больше не в силах был просто смотреть на происходящее. Натура гриффиндорца пересиливала все другие мысли и чувства, оставляя единственное желание, захватившее сейчас его разум: быстрее добраться до подруги и убедиться, что с ней все в порядке. И все же он посмотрел на Волха, бесстрастно кивнувшего в ответ на полный мольбы взгляд парня, прежде чем окончательно решился сдвинуться с места.
Заключенная Поттером в крепкие объятия, девушка успела удивиться словам старика: он легиллимент и подтвердил ее догадку или просто откуда-то знает ее? Не вслушиваясь в поток вопросов друга, Гермиона отвлеклась от своих раздумий только тогда, когда до ее сознания дошел упорно дразнивший ноздри запах. Гарри отстранился, когда подруга зашмыгала носом и чихнула ему в плечо. Морща носик и подобрав губы, староста с отвращением осмотрела свою одежду, находя сходство с домовиком. Сравнение пришло на ум из-за того, что эльфам не редко доставались вместо одежды тряпки, заслуживающие сгнить на свалке или сгореть в милосердном камине.
«Надо срочно привести себя в порядок», - решила волшебница и уверенно потянулась к внутреннему карману мантии. Палочка отсутствовала, вселяя беспокойство.
Заметив реакцию волшебницы, Волх сделал легкое движение кистью в ее направлении, потом в сторону Гарри и слизеринцев. Гермиона ощутила, как по телу прокатилась приятная волна тепла, начиная от пальцев ног и заканчивая кончиками наэлектризовавшихся от магии волос. По мере того, как волна проходила по телу, у девушки перестали ныть ноги, подгибаться колени, трястись руки, испарялась усталость. Приблизив к глазам запястье, на котором пару секунд назад красовалась кровоточащая ссадина, Грейнджер не смогла рассмотреть ни малейшего следа раны. Ни рубца, ни покраснения, ни даже зуда, который обычно ощущался после лечащих заклинаний. Более того – пропали не только раны и усталость, но и починилась одежда. Рукав выглядел идеально, будто мантию одели впервые, и не было никаких пятен, оставленных зельями на уроках.
– Благодарю Вас, сэр, - вежливо поблагодарила девушка. – А где моя палочка?
– Здесь не существуют палочки, – бесцветным голосом отозвался старик.
* * *
Короткий ответ прозвучал как приговор.
Забини вновь опустилась на стул. Она не проронила ни слова, но была в состоянии близком к истерике. Казалось, малейший звук, и натянутое спокойствие лопнет, уступая место слезам и причитаниям.
У Малфоя задрожал подбородок и сжались кулаки. Его маска спокойствия тоже трещала по швам, раздираемая всепоглощающей паникой. Он, чистокровный волшебник, не представлял, как прожить без магии хоть несколько часов. В голове настойчиво билась мысль, не позволяющая думать о чем-либо другом: "Без палочки я не протяну и дня".
Гермиона задумчиво смотрела на старика, закусив губу. Ей, выросшей в мире без магии, тоже было не по себе - последние семь лет жизни были неразрывно связаны с колдовством. Приезжая домой на каникулы, девушке все сложнее было не пользоваться палочкой. К примеру, чтобы не поддаваться искушению, она как-то отдала волшебную палочку родителям и попросила их не напоминать о магическом мире. Ей казалось, что она тогда справилась, не думала о магии и смогла бы без нее жить и дальше. Но только вновь взяв в руки свою палочку и заново ощутив, как магия потоками растекается по телу от соприкосновения с гладким полированным деревом, только тогда она поняла, что после обучения и дальше будет приезжать домой лишь на каникулы. Она окончательно и бесповоротно принадлежала миру магии.
Меньше всех переживал Гарри: да, у него практически не было приятных воспоминаний о жизни в мире магглов, но и от магического общества он устал, все чаще мечтая скрыться от всеобщего внимания.
– Постойте! Но ведь вы пользуетесь магией? – спросил Поттер, вспоминая, что он сам недавно пользовался беспалочковой магией.
– Вы правы, Гарри, - едва заметно кивнул Волх. – Магия здесь есть, также как и в вашем мире. Но вот палочек нет. Как вы уже явно догадались, мы пользуемся чистой магией.
– Но не все могут освоить беспалочковую магию! – встряла Грейнджер, готовая как всегда сослаться на информацию из книг.
– Заблуждение, Гермиона, причем специально привитое знающими магами.
Староста гневно тряхнула волосами, намереваясь возразить, но почему-то остановилась. Она обычно чувствовала, когда кто-то врет, а сейчас не было ни малейшего ощущения фальши! Но как можно поверить в то, что отрицается во всех прочитанных ней книгах?! Ведь книги не ошибаются! Почти. В основном.
– Но зачем?
– Зачем что? Зачем тогда всем палочки? Или зачем скрывать столь важное знание?
– Почему нас не учили беспалочковой магии с детства? – встряла Блейз, сразу посчитав ситуацию оскорбительной – чистокровные семьи не были "всеми", поэтому, если некоторые полукровки могли колдовать без палочки, то почему не могла она?!
– Потому что тебя было некому учить, – тихо ответил Малфой. – Этому учат отцы.
– Ты хочешь сказать, что можешь колдовать без палочки? – поинтересовалась девушка.
– Отец рассказал мне о традиции чистокровных: отцы начинают обучать сыновей беспалочковой магии после пятого курса. Про дочерей я не знаю, – уклончиво ответил парень, совсем не горя желанием признаваться, что не освоил такого нужного мастерства.
– Ах, даже так?! – Недавняя истерика бесследно отступила, уступая место ледяной ярости. – Значит, мало того, что нужно родиться чистокровным, так нужно еще и быть парнем, да?!
Драко благоразумно молчал, отступая от медленно надвигающейся Забини, сейчас напоминавшей взбешенную фурию. С одной стороны, слизеринка в гневе и проклясть может, причем возможно даже так, что не будет отвода, а с другой - она отвлеклась от неприятной ему темы, и неизвестно, что было лучше.
– Это не то, ради чего стоит тратить свои нервы, Блейз. – Неизменно тихий и спокойный голос отрезвил девушку, и она мирно вернулась на облюбованный стул, с преувеличенным интересом рассматривая свои руки. – Вы сильная волшебница и сможете освоить как магию мысли, так и контроль над эмоциями. Именно освоить, а не улучшить, – добавил Волх сразу после того, как Забини нахмурилась, думая, что она уже умеет держаться, как подобает, не показывая свои чувства другим.
– А ради чего стоит? – подался вперед Поттер, все еще касаясь руки Гермионы в страхе, что она рассеется, как видение. – Мир, с которым произошло черте что, подойдет на роль подобающей причины?
– С миром все в порядке, Гарри. И с этим, и с тем, из которого вы пришли.
– У вас что – график фраз, повергающих в шок? Выполняете план, да? – Блейз не хотела этого говорить, но уже не могла полностью контролировать себя. Пальцы сжались в кулаки, нежная кожа на ладонях болела там, где в нее впивались ногти, но эта боль отрезвляла.
– Постойте, вы хотите сказать, что мы... не в Хогвартсе? Или в другом времени? Другом измерении?.. – Обычно сердобольная и отзывчивая к чужому горю, сейчас Гермиона проигнорировала состояние Забини, пытаясь удовлетворить свою любознательность.
– Ближе всего будет вариант измерение, поскольку вы действительно там, где думаете, а времени тут, по сути, нет.
– Значит, с нашими знакомыми и близкими все в порядке? Это только нас занесло... к вам? – поспешил уточнить Поттер, с замиранием сердца ожидая ответ.
– Верно, Гарри. Привычный вам мир живет себе дальше, как ни в чем не бывало. За исключением того, что теперь в нем стало на четверо волшебников меньше.
– Другой мир, не стало нас четверых... Мы что, умерли? – спросил Малфой с нарочитой беспечностью.
– Это зависит от того, с какой стороны рассматривать вопрос. Здесь, сейчас вы вполне живы, можете думать, чувствовать, колдовать. А вот в мире, где вы жили, вас нет.
– То есть для них мы все-таки умерли, – мрачно констатировал Драко.
– Нет. – Волх обвел взглядом четверку волшебников. – Для них вас никогда не было.
– Кккккак... не было? – У Гермионы аж рот приоткрылся от удивления.
– Действительно, нестандартная ситуация. Обычно маги попадают сюда за миг до смерти, поэтому ход времени и событий в изначальном мире не нарушается. В вашем случае все пошло не так.
– Бред. Так мы умерли или нет? Или раздвоились? – Малфой, судя по виду, начал считать всю ситуацию сном или розыгрышем, который должен скоро закончиться. Если так, то он может быть хозяином положения.
– Повторяю, для всех, кого вы знали, вас никогда не было. И, Драко, это не сон и тем более не чья-то шутка.
– Но сэр, что тогда с нашим миром? Ведь если вмешаться в ход времени... – начала Грейнджер.
– Еще раз повторюсь - вы очень умная ведьма, Гермиона. И вы правы. В вашем мире теперь все изменилось. И я не уверен, – добавил Волх, видя готовые посыпаться вопросы, – что вам стоит знать насколько.
– Все настолько плохо? – настороженно уточнил Поттер, боясь представить, что сейчас творится в привычном мире.
– Вы не хотите говорить, потому что нам должно быть все равно? - спросила Гермиона, заглядывая в глаза старцу, пытаясь угадать ответ.
– Мы не вернемся, да? – тихо прошептала Блейз, как и староста вглядываясь в лицо Волха.
– Раньше никто из тех, кто попадал к нам, не возвращались. Не было ни желания, ни смысла – все шло своим чередом, – заговорил старик после минутного молчания.
«Как можно было не захотеть вернуться?!» - пронеслось в мыслях Блейз, Гермионы и Драко. Только Гарри склонил голову, боясь, что кто-то заметит его выражение.
