Глава 4 Разузнать поподробнее про легенду о четырех пророчицах оказалось для Парвати и Лаванды большой проблемой, потому что они не имели обыкновения посещать Запретную секцию библиотеки, да, чего уж скрывать, и саму библиотеку тоже. К тому же, они не водили близкой дружбы с Гермионой Грейнджер. Из последнего следовало, что их успеваемость должна была неминуемо упасть еще до конца недели. Никто же постоянно не жужжал, что нужно учиться, и списывать не давал. Обычно, приняв решение хорошенько позаниматься, Лаванда и Парвати вдруг начинали обсуждать поведение Рона и планы обольщения Гарри. Много времени уходило на сплетни о Джинни и разговоры о смертельной вражде между Малфоем и Забини. Когда же речь заходила о кольце Слизерина, было и совсем не до учебы. Чистый конверт с адресом Малфоев по-прежнему лежал на тумбочке в спальне. Лаванда не решилась померить кольцо еще раз - Парвати не знала, как поступить. Не отягощенные излишней информацией и не опечаленные выполнением домашних работ, Лаванда и Парвати с легким сердцем поучаствовали в вечеринке в честь выздоровления Кэти Белл. Вечеринка звенела в ночь с пятницы на субботу и поутру оставила в головке Парвати неприятный отзвук. Как будто Крэбб и Гойл поют дуэтом и аккомпанируют себе на барабанах. У Лаванды тоже болела голова и почему-то горло.
- У меня голова болит. И горло, - слабым голоском оповестила Лаванда об этом факте Парвати.
«Ну, голова-то понятно, а горло – это уже снобизм», - подумала Парвати и запустила в Лаванду подушкой.
- Парва-а-ати, у тебя нет зелья какого-нибудь от головы? – вопрос сопровождали две подушки.
- Тебе голова твоя уже надоела? – и Парвати отправила обе подушки обратно в Лаванду.
- Ты знаешь, о чем я … Антипохмельного нету? – продолжала канючить Лаванда.
- Нету! – гордо ответила Парвати, скривившись от головной боли. – Потому что я не пью.
- Не пьёшь? – Лаванда не поленилась встать и поднести зеркало к лицу подруги. – А это кто?
- Ааа! – Парвати в ужасе спряталась под одеяло.
- Обычное раздвоение личности, - поставила диагноз Лаванда. – Пациент не узнает себя в зеркале.
- Ты себя-то хоть видела?
Лаванда коварно обошла вопрос молчанием. Когда Парвати выглянула из-под одеяла, она увидела, что Лаванда лежит в своей кровати и притворяется спящей.
«И действительно, может быть, если еще немного поспать, эти мешки под глазами пройдут», - с надеждой подумала Парвати.
Но поспать не удалось. Где-то через три минуты послышался громкий стук в окно. С той стороны подоконника сидела огромная черная сова.
- Парвати, открой сове окно, - потребовала Лаванда.
- Твоя сова, ты и открывай, - вставать совершенно не хотелось.
- А твоя кровать к окну ближе, - бубнила Лаванда.
- Но ведь сова-то твоя! – страдальческим тоном возразила Парвати.
- Ну, пожалуйста, там от дедушки письмо!
Парвати встала и прошлепала босыми ногами к окну. Стоило повернуть ручку, как в комнату ворвался по-зимнему свежий и по-весеннему бодрящий воздух. Сова неуклюже бухнула на пол деревянную коробку.
- Ничего себе! Это такое многотомное письмо?
- Да нет, книга. Я книгу просила. Про кольца и про историю Хогвартса.
Кроме книги в ящике оказался пирог с черничным вареньем, три коробки конфет, письмо и сумочка салатового цвета. Стало даже не жалко, что завтрак уже прошел. За окном шел мелкий снежок. Пить крепкий чай в тонких фарфоровых чашках было прелестно. И шоколадные котелки были прелестными. Все было прелестно. Гул вчерашнего праздника таял, как снежинки на громадных крыльях черной совы.
- Парвати, давай не пойдем на обед, - предложила Лаванда, открывая еще одну коробку конфет и запихивая шоколадную конфетку с глазурью в клюв сове. Лора очень любила сладкое.
Парвати посмотрела на оставшуюся часть пирога.
- Конечно, не пойдем. Тут можно и на ужин не ходить.
- Вот-вот. Гулять так гулять. Кстати, дедушка шлет тебе тысячу приветов.
Дедушка Лаванды Розан Борис Рене Браун был на редкость эксцентричный старик. В сто два года он совершенно неожиданно для родных и близких оставил свой пост начальника управления по связям с гоблинами и занялся садоводством. Причем выращивал Розан исключительно цветы. Его высокий пост занял Дик Крессвел, про которого Парвати слышала уже раз семь на уроке зельеварения от Слизнорта. Дедушка Лаванды как никто другой разбирался в украшениях гоблинской работы и вообще в драгоценностях. Книга, которую он прислал, довольно-таки странно гармонировала с салатовой сумочкой. Она была в переплете из темно-синего бархата, а там, где должно было быть выгравировано название, красовалось изображение кольца. По краям великолепной обложки шел узор из дурацких салатовых треугольничков.
- Бросай сюда, - Лаванда показала на низенькую стопочку книг около своей кровати. – Потом посмотрим.
- Можно, я сейчас полистаю?
- Как хочешь, - Лаванда взяла самую верхнюю книгу из стопки и закуталась в одеяло.
- Лаванда, ну ты опять?
Каждое воскресенье Лаванда читала свой любимый роман «Гордость и предубеждение». Иногда она читала его и в будние дни. Это были грустные дни. Черные дни. После расставания с Роном Лаванда открывала «Гордость и предубеждение» каждый вечер, предварительно выдержав получасовую перепалку с Парвати на тему «Надо жить дальше».
- Может, что-нибудь другое, а? – вкрадчиво спросила Парвати.
- Но не вот это же! – Лаванда пнула пухленький томик Диккенса, и тот с жалобным шумом упал с кровати.
- А, по-моему, очень полезное чтение, - сама Парвати, конечно, не читала, но Падма прочла чуть ли не половину собрания сочинений.
- Знаю я! Слышала! «Чарльз Диккенс – основатель магловедения!» «Чарльз Диккенс - великий создатель романа ужасов!»
- Но…
Лаванда не дала вставить ни слова.
- А мне после его «Оливера Твиста» полгода снилось, что я – сквиб! - заявила она и снова уткнулась в «Гордость и предубеждение».
Ну, что ж. Посмотрим, кто кого. Парвати открыла синий фолиант. Даже мимолетного взгляда на содержание хватило, чтобы понять: перед ней увлекательнейшая книга.
- Ах, как интересно! – громко сказала она, но Лаванда даже не повернула головы.
Парвати стала читать содержание, не забывая практически без перерыва восклицать: «Поразительно!», «Кто бы мог подумать!», «Вот это да!».
- Парвати, читай вслух. Все равно, сосредоточиться не даешь.
«Гордость и предубеждение» были отложены.
Вместо введения. Мифологема кольца.
Кольцо Нибелунгов: новые материалы. С.Снейп
Элементарные цепи колец и особенности их функционирования. Дж. Толкиен
К вопросу изучения русской народной сказки «Колобок». А. Дамблдор
Кольцо и его роль в освоении иных измерений на примере Пенты. А. Асприн
Друидика. К вопросу о рациональности использования магии годичных колец в изготовлении деревянных украшений. У. Селвин
Круг и кольцо. Философский аспект проблемы. Н. Фламель
Стоухендж – кольцо времени? А. Терри
- И последнее: «Легенда о четырех пророчицах и легенда о кольцах Основателей в аспекте календарного цикла. Т. Реддл», - провозгласила Парвати.
- Кто?!
- Т. Реддл.
- Мне слышатся совершенно дикие вещи. Как будто ты сказала, что Сама-Знаешь-Кто опубликовал статью в этой книге.
- Да, - потрясенно согласилась Парвати. – Так оно и есть. Давай почитаем.
Практически все страницы загадочной статьи были вырваны. Сама она была вписана в книгу от руки крупным почерком без наклона.
- Почерк не дедушкин. Я думаю, он вообще не читал эту книгу. У него в библиотеке много книг, конфискованных у Пожирателей. Он же в Министерстве работал, а тут есть статья по друидике, вот ему и отдали.
Парвати не знала, что её шокировало больше: книги Пожирателей, разобранные для личных библиотек работниками Министерства, или тот факт, что дедушка послал Лаванде одну из них.
- Как же он мог послать тебе это? – изумленно спросила она.
- Да это, наверное, и не он. Это его секретарша, - беззаботно ответила Лаванда. - Ну, что ты так смотришь? – продолжала она. – Кто-то из Пожирателей переписал сюда кусочек какой-то статьи интересной лично ему. Это было давным-давно. Перед нами же не трактат о темной магии из Запретной секции.
- А, по-моему, трактат безопаснее. Информация была очень важной, раз вырвали почти все страницы.
- Только не говори, что статью написал Сама-Знаешь-Кто. Мракоборцы давно бы эту книгу защитными заклятьями в клочья разорвали.
- Может быть, расскажем МакГонагалл, - Парвати терзало смутное предчувствие надвигающейся беды.
- Только сначала прочтем.
Читать было, правда, немного.
Теорию о том, что рождение пророчиц ознаменует конец существования Хогвартса, нельзя считать состоятельной. Против такого предположения говорит уже тот факт, что если бы Хогвартс должен был прекратить свое существование, вряд ли бы дифференциация пророчиц по факультетской принадлежности играла бы значительную роль. Не менее абсурдной является и теория, согласно которой кольца должны доказать подлинность пророчиц. Зачем, спросим мы у сторонников этой теории, такое сложное доказательство? Предсказания, сделанные потенциальными пророчицами, сами докажут свою истинность. Их подтвердит или опровергнет ход истории. Что же касается отношения конкретной предсказательницы к будущему конкретного факультета, то не будем забывать, что всех волшебников в свое время точно и безошибочно распределила Шляпа. Говорить же о различении предсказателей с помощью колец вообще не приходится, так как для этой процедуры необходимо выполнение двух условий:
1. Должны иметься прорицатели-современники.
2. Их предсказания должны сбываться, то есть прорицатели должны быть истинными.
До настоящего времени не существовало даже двух магов, в отношении которых соблюдались бы оба пункта.
Так для чего же предназначены кольца Основателей? Автор этой статьи осмелится предложить магическому сообществу еще одну гипотезу. Кольца предназначены для активации заложенных в маге способностей. Таков вывод, сделанный из короткой серии экспериментов, прекращенных ввиду особой опасности последних. Пока осталось невыясненным, приносят ли кольца своим обладателям сам дар прорицания, или он просто активируется. Эксперименты показали, что кольца наносят надевающим их ущерб разной силы. Но критерий отбора пока остается неизвестным. Не исключена и возможность особой предназначенности этих колец конкретным магам. Однако, по нашему мнению, маловероятно, чтобы кольца были «одноразовыми», то есть созданными специально для конкретных магов. Ни один артефакт, относящийся к Основателям, не был «одноразовым».
Дальше все страницы были вырваны. Потом шел кусочек страницы, судя по нумерации, предпоследней:
котел. Таким образом выражаются сложные отношения колец с друг другом и их принадлежность к определенному календарному циклу.
Последняя страница тоже была разорвана. Кусочек, оставшийся в книге, был, по-видимому, частью примечаний.
***В данный момент рукопись хранится в Германии в Сорбском университете.
А дальше карандашом и совершенно другим подчерком было приписано:
3 раза по часовой стрелке, 2 раза против часовой, 1 раз по часовой.
- Итак, что мы узнали, прочитав эту неудобоваримую и изорванную статью? – Парвати отложила книгу.
- Несколько ответов на вопрос «зачем?», а, значит, ни одного. Ну, ясно, что кольца как-то связаны друг с другом, но это не важно. У нас все равно оно одно. Узнали, где хранится рукопись. В общем, бесполезно, - обобщила Лаванда.
- Ну, почему? Еще упоминание какого-то котла. А главное, тут рассказывается про эксперименты, - кисло добавила Парвати.
- Да! Точно! А Гермиона сказала, что никто их не видел никогда! – быстро заключила Лаванда. Конечно, Лаванда говорила о кольцах, а не об экспериментах.
- Значит, эта статья была написана очень давно, а потом её переписали! – так же быстро предположила Парвати.
Лаванда задумчиво ковыряла ногтем обложку драгоценного фолианта.
- Ой, не знаю. Все легенды со временем оказываются правдой. Надо только подождать, - меланхолично заметила она. – Я, пожалуй, еще раз надену колечко. Если будет бить о стены, сразу зови Гермиону, хорошо?
- Может, не надо надевать, а?
- Может, и не надо, но я надену, - все так же меланхолично ответила Лаванда.
И надела.
И ничего.
И тут Лаванду осенило.
Она провела пальцем по колечку 3 раза по часовой стрелке, 2 раза против и 1 раз опять по часовой. Змейка зашипела. Скользнула к Лаванде на ладонь.
- Какая прелесть! - проворковала Лаванда. Змейка на её руке сворачивалась мелкими колечками и поблескивала зеленым камешком на голове. С минуту Парвати, молча, смотрела на это зрелище, а потом ей стало смешно.
- Я назову её Сев. Севушка, - объявила Лаванда.
- Лучше Снейпушка, - проговорила Парвати сквозь смех. Кольцо Слизерина по имени Снейпушка. С ума сойти.
- Что же ты шипишь, маленькая? Что же ты шипишь, Снейпушка?
- Она не понимает тебя, Лаванда. Тут на парселтонге говорить надо.
- Но я не знаю парселтонга.
- Прекрасный повод познакомиться с Гарри поближе.
Парвати перестала хихикать так же внезапно, как и начала. Попросить бы у мадам Помфри успокоительное, а то нервы совсем расшатались.
- Лаванда, все же серьезно! Ты собираешься отдавать кольцо Малфоям?
- Не, конечно. Это же дар судьбы. Профессор Трелони не раз говорила, что ничего не происходит случайно. Оно мне предназначено и поэтому попало ко мне в руки вместе с этой книгой.
- Но я обещала…
- Я думаю, ты можешь исполнить свое обещание и отправить им письмо. Если кольцо куда-то делось при перевозке, это их проблема.
- Так нельзя…
- Но ведь кольцо принадлежит мне, да?
- Да. Но нужно все рассказать МакГонагалл, пусть она решает.
- Давай Дамблдору расскажем. МакГонагалл посмотрит на нас, как на сумасшедших.
- Его сейчас нет в школе. Он постоянно куда-то уезжает.
- Так он вернется. Тогда и расскажем. А пока узнаем, что известно про это колечко Малфою.
- Ничего, я думаю, - Парвати не чувствовала особого энтузиазма.
- Ах, да! Конечно! Его Забини Обливейтом ударил! Он не помнит ничего! – поспешно согласилась Лаванда.
- Он его не ударял.
- Как? Но ты же сама сказала! – Лаванда уставилась на подругу.
- По-моему, Малфой надел кольцо, и его, как меня, начало мотать по всему коридору. Когда я его нашла, у него на спине была белая ленточка. Я еще удивилась. А теперь я думаю, что это была одна из длинных полосок бумаги, развешенных Филчем по всей школе. «После отбоя ученикам запрещено покидать спальни». Пивз еще не содрал их в верхних коридорах.
- А Забини?
- Малфой бился о стены и о потолок. К нему такая бумажка и прилипла, - Парвати пропустила вопрос Лаванды мимо ушей.
- А Забини? – не отставала Лаванда.
- Не знаю. Малфой не хотел мне ничего объяснять. Вот и соврал, что не помнит. Так что Малфой вряд ли что-нибудь знает, иначе бы кольцо не надел.
- Вернее, вряд ли что-нибудь знал. Но теперь, может быть, и знает. У меня есть потрясающий план, как пролить свет на эту темную историю, - глаза Лаванды сверкали. – Ты проявишь милосердие, навестишь нашего больного…
- Я и так собиралась его навестить, - надулась Парвати. Она не разделяла воодушевления Лаванды.
- Вот и хорошо, Парвати. У меня великолепный план!
