Глава 4Двадцать девятое октября 1981 года.
… С утра лил дождь - мелкий, частый и холодный. В Лондоне все было затянуто туманом. Казалось, все краски словно вытекли из мира, кроме серой и голубоватой. Сириус притормозил на перекрестке у какого-то парка и уставился на красный глаз светофора. Постоянно падающие капли умудрялись достичь кожи и скатиться под одежду даже сквозь длинную, густую и плотную шевелюру парня, и без того взвинченного.
Зеленый все не загорался; Сириус одной рукой дернул завязки на куртке и стал натягивать капюшон. Машинально посмотрев направо, он заметил сквозь пелену мокрого тумана сидящую на скамейке в пустом парке девушку. По тому, как сотрясались худенькие плечи, было видно, что она рыдает. И рыдает страшно, еле сдерживая крик (а может, и не сдерживая, но с дороги было не слышно из-за гула машин). Длинные растрепанные волосы висели, насквозь промокшие, как пучки коричневых водорослей, но ей явно было наплевать.
«Почему ты плачешь? Судя по всему, случилось у тебя что-то страшное. Как хочется завыть вместе с тобой...» - подумал парень.
Девушка повернулась к Сириусу лицом, своеобразным жестом отбрасывая со лба тяжелую прядь. Руки Блэка, лежавшие на руле мотоцикла чуть дрогнули, а сердце забилось: ему показалось, что он её узнал... На секунду отвернувшись, выбирая возможное место для парковки, Сириус снова посмотрел на мокнущую под непрерывным дождем («Да перестань ты уже лить!») скамью , но девушки там уже не было.
«Наверное, показалось. С чего бы ей здесь быть? Да и не видел я её уже года четыре, мог перепутать. ...А ведь она, если это была она, могла бы вывести меня на брата. Сова из родового гнезда вернулась ни с чем...»
Через несколько светофоров Сириус решил, что точно обознался, но на душе стало ещё тяжелее, чем было в последние дни.
Тридцать первое октября 1981 года. Девять вечера.
… Горячие бутерброды казались совершенно безвкусными. Лили со вздохом отложила ужин. Джеймс медленно доел свою порцию и , поблагодарив её, встал из-за стола и взял на руки Гарри, сидевшего на диване с яркой картонной книжкой. Мальчик доверчиво ткнулся головкой в плечо отца.
- Показать тебе мишку? - Джеймс достал палочку и нарисовал в воздухе дымчатого медвежонка в смешной кепке. Гарри радостно захлопал в ладошки.
Лили с печальной улыбкой смотрела на них. Она постоянно чувствовала смертельную усталость не столько от занятости, сколько от постоянного напряжения, бездействия и переживаний. Уже две недели, как они не выходили из дома даже в сад. Осень эта действительно стала кровавой: с середины сентября нападения и акции устрашения начались с удвоенной силой. Был убит Бенджи Фенвик, два работника Министерства, вырезана семья гоблинов в Ноттингеме...
«Все, как говорил Северус.»
Гарри с грустью смотрел в окошко на сад, ставший золотым, и не переставал просить маму пойти погулять. Топаз печально мяукал у двери. Джеймс ходил злой как голодный дракон и чуть ли не бросался на стены. Они с Лили избегали друг друга, чтобы не ухудшить положение ещё и пустыми, злыми ссорами. Сама юная женщина пряталась от всех теперь не в саду, а на чердаке, усевшись на старую ворсистую диванную подушку.
У них не стало никакой связи с внешним миром: опасно стало даже посылать сов. В крайнем случае Дамблдор разрешил использовать Патронусов.
... Дамблдор... Почему он не придет к нам и не объяснит хоть что-то? Гарри должен вырасти вот так, в четырех стенах? Цветком без солнца. А Джеймс и я должны дождаться, когда нас придут убивать? Мученики-христиане в прошлом сами шли на казнь, да. Но они знали, за что гибнут, а я отказываюсь принять, что наше заточение может помочь ВСЕМ, как гласит это пророчество. Зачем оно только прозвучало?! Если бы Снейп не донес... Стоп! Снейп-то донес, он был шпионом. А вот почему ему никто не стер память? Дамблдор очень проницателен и не дал бы просто так отпустить парня с дурной репутацией, сидящего под дверью. Северус сказал, что потом раскаялся и пришел обратно. Но это было после... А в тот день разве мог Альбус знать, что Снейп попытается замолить грех?
Что-то очень нехорошее закралось в мысли девушки, но её отвлек Джеймс:
- Лил, Гарри уснул, прямо у меня на руках, - он улыбнулся, глядя на сына, которого и впрямь держал на груди. - Ты не отнесешь его в кроватку? Или я?
- Давай я.
Кладя мальчика на голубенькое одеяльце и укрывая его, Лили снова задрожала от ужаса. Если её крошечку кто-то тронет...
… Если в войне гибнут невинные, значит она априори несправедлива. Да и не только война, это кровавое чудовище почище мантикоры, любое дело не стоит страданий невинных. Я отвечаю за свою жизнь и умру, если понадобиться, но обрекать на смерть других людей. А как же души? Души, которые могли бы остаться чистыми. Это пятно на совести тех, кто мнит себя выше Бога, позволяет себе «предусматривать» течение жизни других.
Перед глазами Лили проплыли все жертвы войны, включая юного Пожирателя, убитого Джеймсом. Понять друг друга они с Поттером так и не смогли: он жаждал биться, расшвырять всех на пути к логову Вольдеморта и разорвать последнего пополам, а она... Нет, Лили ни на секунду не отказывалась от борьбы, помогая чем могла, сидя в заточении под Фиделиусом, но она все чаще приходила к мысли, что зло будет пытаться уничтожить все светлое в мире ВСЕГДА. Убьют Вольдеморта — через несколько лет может объявиться новый Темный Лорд, под другими лозунгами... И снова соберет под знамена жаждущих власти, садистов, скрывающих под ханженским благополучием свои пристрастия, униженных подростков, которым вместо объяснений о зле и добре рассказывали ерунду вроде «Гриффиндорец должен бороться с мерзким наследием Слизерина »... в виде таких же глупых детей. Биться можно и нужно не только на палочках, но и в душе.
Конечно, эти мысли не сформировались в голове Лили за пару дней. Война, рождение ребенка, почти два года под домашним арестом, разрыв с Джеймсом, неожиданно вылетевший из ниоткуда Снейп, три месяца бессонных ночей заставили девушку быстро и болезненно «помудреть». Эти перемены даже проявились внешне, но реакция заметивших очень отличалась. Одни говорили: «Лили, ты стала такой грустной! Где наше гриффиндорское солнышко?!», зато другие, в то числе Сириус и Ремус говорили, что она чем-то стала похожа на мудрую главу рода, милосердную к слабым и раненым, как их описывают древние сказания (ну, такое словесное кружево выплел, конечно же, Рем). Лили в ответ на это лишь смущалась, так как в зеркале по прежнему видела рано выросшую девчонку с тоской в глазах. Джеймс, увы, относился к первым...
… Лили вдруг стало очень холодно. Октябрь был дождливым даже для Британии, но сейчас по коже пробежал настоящий мороз. Закутавшись в шаль, девушка спустилась обратно в гостиную. В сердце из ниоткуда стал закрадываться страх... Что-то неуловимо изменилось в воздухе... Под удивленным взглядом Джеймса Эванс метнулась в кладовку, где хранилось приготовленное ею Зелье Иллюзий.
… Это зелье, при точном соблюдении рецепта, загустевало в виде шариков со стеклоподобной оболочкой. Разбитый, этот шарик выпускал из себя иллюзию человека, чья слюна или кровь (Лили использовала первое) была добавлена в зелье на нужной ступени.
Долгое и сложное приготовление нескольких порций состава заняло у неё почти весь август. Помимо хитрого набора компонентов оно включало магическую составляющую в виде нескольких заклинаний на разных стадиях варки. Но больше всего Лили удивила модификация, подробно описанная Снейпом в пергаменте и отсутствующая в книгах по зельям. Эта модификация позволяла сделать возникающих призраков непрозрачными и обладающими хрупкими, но достаточно надежными подобиями плоти. При подходящем освещении их можно было запросто принять за реальных людей.
«Глина, молоко, сердолик и ветка кипариса. Так просто...», - удивлялась Лили, но интуиция подсказала ей, что как раз «простые» рецепты — наследие древности, сохраняемое от дурных глаз и извращенных умов в течение веков.
Она сделала по «шарику» для Гарри, Джеймса и для себя. В бою Зелье Иллюзий не могло помочь, зато в случае внезапного нападения идеально подходило для бегства. Границу аппарации пришлось сузить непосредственно до стен дома, а Джеймс не переставал возмущаться, что изготовление порт-ключей подмяло под себя Министерство, наверняка по наущению паникеров-брюкратов, а то и тайных пожирательских посланников.
… Лили подошла к Джеймсу, сжимая в руке шарик Зелья, и положила его в карман рубашки парня:
- У меня дурное предчувствие, Джеймс. Возьми, пожалуйста.
- Если тебе будет спокойней. Знаешь, мне тоже нехорошо. Если...
Ему не дал договорить Топаз, который резко сорвался с дивана и спрятался под шкаф с отчаянным шипением. Под дверью загорелся свет и...
… В комнату влетел серебристо — синий грызун... Патронус, только почему-то тусклый и нечеткий. Тем не менее, Лили и Джеймс узнали его - это был Патронус Питтегрю. Что-то произошло.
Грызун встал на задние лапы и торопливо выпалил голосом Питера:
- У меня нет выхода, Джеймс. Я не знаю, где сейчас остальные, поэтому шлю Патронуса к вам. Я у себя. Со мной мама... Они окружили нас, Джеймс! Люпин, предатель, привел их к нашему дому! Их три или четыре человека! Пожиратели Смерти! Я долго не продержусь, я ранен, а мама... она не воин! Лили, Джим, помогите нам, как сможете.
У Джеймса зашумело в ушах, собственная кровь ударила в голову. Он машинально бросился к двери, но Лили, поняв его намерение, преградила ему дорогу:
- Ты что?! Нам нельзя покидать дом, это смерть! Надо оповестить Орден, пошлем Патронусы Сириусу или...
- Довольно, Лили! Ты слышала Питера! Пока Орден будет собираться, он уже будет мертв! И его мать! Я не могу просидеть здесь, а назавтра оплакивать ещё одного мертвого друга!
Перед глазами Поттера плыли огненные пятна. Все смешалось в кучу: предательство Ремуса, заточение вдали от всех, вдали от борьбы, разрыв с Эванс, которая так и не стала его, НИКОГДА не была ПО-НАСТОЯЩЕМУ его, смерть, нависшая над другом...
- Джим, пойми, здесь что-то не так! В этом сообщении! Рем... Он не предатель!
- Ты вообще склонна обелять всякую падаль, я заметил.
Джеймс промчался мимо Лили, распахнул дверь и исчез. Девушка только и смогла выкрикнуть ему вслед: «Я оповещу всех!»
… Лили давно не было настолько страшно, и ужас возникал не только от опасности, в которой сейчас оказались Питер с матерью, но и от нехорошего чувства... там, под сердцем. Всё шло как-то не так. С того момента как зашипел Топаз.
Но времени думать не было: что бы не произошло, необходимо поднять Орден на ноги! Камин был заблокирован, и Лили подняла палочку, подумав о сыне:
- Экспекто Патронум!
Из палочки вылетел пучок чистого серебристо-синего света, на ходу приобретая очертания изящной лани. Лили спешно продиктовала сообщение, направляя его мысленно Сириусу, который сегодня как раз был на круглосуточном дежурстве:
- Сириус! Питер прислал патронус, что на него напали Пожиратели и с ними Ремус! Он у себя в доме, с матерью! Кажется, ранен! Джеймс помчался туда, я не смогла его остановить! Подымай всех, и отправляйтесь к Питеру! Мне страшно!
Лань вслед за Джеймсом растворилась в сумерках... Ноги Лили подогнулись и она рухнула на пол. Она была почти в шоке, в ушах звенело. Наверху вдруг заплакал Гарри. Едва поднявшись на ноги, его мама поспешила в детскую. Её мышцы будто налились свинцом, челюсти свела судорога.
… Подойдя к кроватке, девушка заметила, что все ещё сжимает в одной руке палочку, а в другой — шарики с зельем. Лили попыталась успокоить сына, поцеловав его, как вдруг бросилась к шкафчику и, положив палочку на тумбочку, стала одевать Гарри в теплый комбинезон... Юную женщину слегка отпустило, когда внизу раздался хлопок двери.
«Джеймс вернулся! Или кто-то из наших!!!»
Лили бросилась к лестнице, но, едва она выскочила из комнаты и подбежала к перилам, как время резко замедлилось, словно ударившись о стену...
...У входной двери стоял человек... Очень высокий, в мантии с капюшоном. Лили узнала его прежде, чем он поднял голову и посмотрел на неё...
В темноте загорелись два жутких красных глаза. А потом он улыбнулся, спокойно и ужасно, не двигаясь с места.
Пытаясь развернуться назад, не останавливаясь, Лили упала. Невыносимо много времени ушло на то, чтобы собрать волю в кулак, подняться и броситься в комнату к сыну...
Вольдеморт смотрел на неё, как хищник на мечущуюся, но уже обреченную жертву. Он не торопился. Сегодня с угрозой из пророчества будет покончено. Девка пусть живет, если захочет. Он, не спеша, поднялся по лестнице.
… Захлопнув за собой дверь, девушка схватила сына, прижала к себе, схватила палочку и попыталась запереть комнату, когда с другой стороны ударило заклятие. От столкновения двух лучей дверь с грохотом вылетела в коридор. Не дожидаясь, пока Вольдеморт зайдет внутрь, Лили бросила на пол шарики Иллюзий. В клубах пара поднялась фигура, на глазах уплотняясь...
«Окно! Выскочить из него, а там — аппарировать! Ему придется разорвать меня на части, взорвать, сделать что угодно, но Гарри я не отдам!»
Это было единственным шансом, хоть и придется прыгать со второго этажа в густые заросли кустарника. Но до окна девушка не добежала...
Разломившаяся на части дверь царапнула Вольдеморта по левой руке. Он увидел, как по его белой коже потекла струйка крови, и это привело его в такую ярость, что он ворвался в детскую с целью мгновенно испепелить и грязнокровую тварь, и её щенка. На секунду он растерялся, увидев сразу двух рыжих женщин с детьми на руках. Лили была в полуметре от окна...
- Авада Кедавра!!! - и зеленый луч прошил насквозь сразу четыре фигуры.
… Лили почувствовала мертвенный холод, ударивший её между лопатками и мгновенно пробирающий до самых костей. Она опустила глаза вниз и увидела, как луч смертельного заклятья прошел сквозь её грудь и голову Гарри...
«НЕТ! Господи, нет! Я умру, но Гарри должен жить!» - вся любовь, боль и отчаяние юной матери были вложены в эти слова, и в следующий миг Лили почувствовала, что её тело немеет...
Сзади вдруг раздался низкий, чудовищный, отчаянный рев, который не могло произвести ни одно живое существо. А спереди послышался звон разбитого стекла и прозвучал вполне человеческий крик...
...Лили, все еще прижимавшая к сердцу сына, упала в оконный проем вместе с выбитым жутким взрывом стеклом. Они падали с пятиметровой высоты в заросли роз. Лили вдруг показалось, что чьи-то руки поддержали её в падении... Где-то мелькнул свет, а потом все чувства исчезли. Только ладони девушки нащупали биение сердечка Гарри...
… Сильнейший грохот поднял на ноги всю Годрикову Лощину. Люди, выскочившие на улицу, в ступоре смотрели на горящий дом, который появился словно из ниоткуда. Пожар быстро потушили, но второй этаж коттеджа оказался разрушен. Жители тщательно обыскали все развалины и сад, но никого не нашли: ни мальчика, ни юной женщины, ни кого-то ещё...
Продолжение следует...
