Глава 3: Пересказываем трагическую историю
- Это невозможно! - объявил Рон, неистово меряя шагами гостиную Гриффиндора. Троица только что вернулась в башню после разговора с профессором Флитвиком. Гермиона выглядела потрясенной и виноватой, Рон же был расхаживал по комнате. Он был потрясен тем, что юноша, которого они обнаружили, оказался вовсе не Пожирателем Смерти, а Гарри… причем, их Гарри, хоть и из параллельного мира. Сам Гарри спокойно сидел около Гермионы, уставившись на огонь в камине. На его лице было выражение глубокой сосредоточенности.
Это было плохо. Нет, это было ужасно. И, что хуже всего, он не видел никакого способа вернуться домой. Он не мог пойти к Дамблдору, потому что, по правде говоря, Гарри не мог не испытывать к нему неприязни после того, что случилось на пятом курсе. Не мог он пойти и к профессору МакГонагалл, потому что, несмотря на то что Гарри глубоко уважал ее, он знал, что профессор или не поверит ему или просто не будет достаточно сведуща в Чарах, чтобы помочь ему. Что касается Флитвика, то обращение к нему очень плохо отразится на Гермионе, ведь она использовала опасное заклинание, не изучив его предварительно должным образом. Независимо от того насколько он был зол на Гермиону этого мира, он не собирался наказывать ее за попытку улучшить ее оценки. Она не желала причинить ему вред.
И именно это приводило Гарри в еще большее бешенство: он не мог злиться на Рона и Гермиону, потому что они его фактически не знали. Но ему было жаль, что он не может сорвать на них свою злость. Дома они просто не давали ему покоя, беспокоясь за него. При этом они довели его до такого состояния, что он готов был огрызаться на любое их предложение о помощи. Но эти новые Рон и Гермиона, гораздо менее напоминающие куриц-наседок, были большим облегчением для его истерзанных нервов.
Гермиона виновато смотрела на Гарри, задаваясь вопросом, сильно ли он рассержен на нее – ведь она фактически похитила его из родной вселенной. Наверное, его мама и его друзья волнуются за него. Кто знает? Возможно, в его родном мире родители не вели себя так ужасно по отношению к нему; возможно, они любили его и сейчас сходили с ума от беспокойства. Возможно, Тот-Кого-Нельзя-Называть в его мире был мертв, или возможно, он даже никогда не существовал! Может быть, этот Гарри знал Гермиону в том мире, а может и нет. Впрочем, он определенно вел себя так, словно знал ее.
Рон был разъярен не только тем, что оказался не прав, но также и тем, как его ткнули носом в эту неправоту. Прежде всего, Гарри просто не полагалось валиться им на головы после вызывающего заклинания. И почему он так разъярился от одного лишь упоминания этого дурацкого шрама? Теперь Рон, конечно, знал, что был другой Гарри из иного мира. Рон не собирался никому об этом разбалтывать, но разве это не опасно? Разве Дамблдору не следует знать об этом?
- Прости меня, - очень тихо сказала Гермиона. Оба мальчика потрясенно повернулись к ней.
- Что? – немного рассеянно спросил Гарри.
- Я сожалею, что из-за моего заклинания ты попал в такое ужасное положение, - так же тихо продолжила она, теребя за рукав ее платья. Ее лицо немного порозовело от смущения, и Рон был потрясен, когда увидел, что она не поднимала на Гарри глаз, когда говорила с ним. Гермиона никогда не извинялась. Впрочем, обычно у нее не было причин извиняться, но все равно видеть ее смущенной и расстроенной было очень необычно. Гарри явно расслабился и даже улыбнулся, и от этой очаровательной улыбки Гермиона просто растаяла. Рон уставился на него. Гарри, которого он знал, не смог бы сотворить такое с кем бы то ни было, тем более с Гермионой.
- Ну, ты же не знала… Хотя это, честно говоря, меня удивляет. Гермиона, которую я знаю, никогда не использовала бы заклинания, которое она не знала бы в всех подробностях, - Гермиона снова покраснела, опустив взгляд на колени.
- Просто я была так возбуждена, я очень хотела использовать это заклинание прежде, чем о нем узнает кто-то еще. Мне так жаль... - Гарри покачал головой.
- Ладно, забудем об этом... Однако я здесь, и мы, очевидно, не можем позволить, чтобы хоть кто-то узнал обо мне. Может быть, вы расскажете мне немного больше о вашем мире, чтобы я не сморозил какой-нибудь глупости. Особенно мне хотелось бы знать, что имели в виду, говоря про Вольдеморта и Невилла, - Гермиона слегка поежилась. Теперь она чувствовала себя гораздо комфортнее – рассказывать и давать объяснения было ее коньком.
- Я думаю, наиболее важная вещь, что ты должен знать – это то, что Невилл Лонгботтом, он учится на нашем курсе, - это Мальчик-Который-Выжил. В ночь Всех Святых его дом был атакован Пожирателями Смерти, его родителей пытали проклятьем Круцио, и они сошли с ума и с тех пор находятся в больнице Cв. Мунго, - глаза Гарри слегка расширились. - И у Невилла точно такой же шрам, как у тебя. Это очень странно, - заметила Гермиона, указывая на лоб Гарри. Гарри нерешительно коснулся своего шрама. Что ж, почему бы и не сказать им? Очевидно в этой вселенной Темный Лорд питал особую ненависть к Невиллу, а не к Гарри, так что он будет в относительной безопасности.
- В моем мире я - Мальчик-Который-Выжил. Вольдеморт преследует меня всю мою жизнь. И этот шрам у меня от него, - Гарри потрогал свой лоб кончиком палочки, - когда мне было чуть больше года, он убил моих родителей. - Рон и Гермиона уставились на него, очевидно очень удивленные его сообщением.
- Ээээ, ну, в общем, в наш первый год в Хогвартсе Невилл последовал за профессором Квиррелом в Тайную комнату и спас Философский Камень, - немного нервно сказала Гермиона. Похоже, эта тема была для нее не слишком приятной.
- Я сделал то же самое в мой первый год, - спокойно ответил Гарри, - вообще-то, нас было трое: ты, я и Рон. В моем мире мы лучшие друзья, понимаете? Ты первая вычислила, что в Комнате был спрятан именно Философский Камень. Затем мы по очереди играли на флейте, чтобы усыпить Пушка, трехголовую собаку Хагрида. Именно ты спасла нас, когда сказала, что нам нужно расслабиться, чтобы выпутаться из Ловушки Дьявола, - Гарри улыбнулся этому воспоминанию. - А Рон потом все время смеялся над тобой, потому что ты была так потрясена, что забыла, что ведьмы могут создавать огонь без помощи спичек. - Гермиона и Рон недоверчиво переглянулись. - Я был самым молодым ловцом столетия, поэтому преодолеть следующее препятствие - достать летающий ключ – было довольно легко. Потом Рон выиграл в огромные шахматы, где ему пришлось пожертвовать собой, чтобы мы могли идти дальше. А ты, Гермиона, разгадала загадку зелий, и я смог пройти в тайную Комнату. - Рон и Гермиона в изумлении смотрели на Гарри.
Мысль о том, что он мог совершать что-то подобное в том другом мире, например, помогать спасти Философский Камень от Темного Лорда, больно забилась в голове Рона. В том мире он был другом, вероятно, самого знаменитого мальчика в Англии. И этот Гарри определенно ничего не придумывал. Он смотрел на Рона, и глаза его были понимающими и добрыми. Так же он смотрел и на Гермиону. Как будто они были настоящими друзьями. Он не считал себя выше их, а смотрел на них как на равных, как на друзей.
Совсем не как Невилл.
- Что еще мы делали? Например, на втором курсе? - Гарри был удивлен тем, как заинтересовался Рон.
- Ну, - начал Гарри, - дух из дневника Тома Риддла (семнадцатилетнего «Я» Вольдеморта) овладел Джинни, и мы использовали Многосущное зелье, чтобы шпионить за Малфоем, мы также ненамеренно лишили памяти мошенника Локхарта, еще я убил василиска, который в тот год чуть не убил Гермиону и некоторых других учеников. - Оба гриффиндора уставились на него, раскрыв рты. – Ах, да, еще мы были на вечеринке, посвященной смерти Почти Безголового Ника... и познакомились с Арагогом.
- С кем? - любопытно спросила Гермиона.
- Это приятель Хагрида. Он паук, - спокойно объяснил Гарри. - Арагог и его семейство чуть не съели меня и Рона. - Глаза Рона расширились, и его лицо было настолько бледно, что, казалось, он вот-вот упадет в обморок.
- П-п-паук? – выдавил Рон. Гарри кивнул, весело поглядев на Гермиону, которая тоже не могла сдержать улыбки.
- Не смейтесь. Мы говорим о сотнях пауков размером с автобус и автомобиль, - Гермиона прекратила улыбаться, а Рон издал некий нечленораздельный звук.
- Эээ, ну, в общем в нашем мире Невилл отправился в комнату василиска за Джинни, - быстро сказала Гермиона, слегка забеспокоившись по поводу состояния Рона.
- Погоди-ка, Гарри, ты говоришь, что Джинни действовала не по своей воле? Что ей владел Сам-Знаешь-Кто?
- Да, его школьная память, - спокойно сказал Гарри. - И да, это он вынуждал Джинни делать все эти вещи, - Рон казался все более и более сердитым, по мере того, как Гарри отвечал ему.
- Тогда моя сестра была невиновна! В тот год ее временно исключили из школы и чуть не приговорили к заключению в Азкабане! - Глаза Гарри резко расширились. Джинни чуть не выгнали из школы? Ее почти отправили в Азкабан? Что за мир?!
- Гарри? – он не ответил, - Гарри! - Рон дико замахал руками перед лицом Гарри, пытаясь вернуть его с небес на землю. И уже второй раз за этот вечер Рон в удивлении уставился на палочку Гарри, направленную между его глаз.
- Прости, Рон, - небрежно сказал Гарри, отводя палочку. - Старая привычка. - Рон долго смотрел на Гарри, затем покачал головой.
- Ну, а что случилось на третьем курсе? - спросил Рон, мечтая забыть неловкую ситуацию, в которую он только что попал. Он все еще никак не мог привыкнуть к мысли о том, что кто-то, кого он никогда не принимал во внимание, мог так сильно смутить его. Единственные, кто раньше мог это делать, были его мать, Малфой и Лонгботтом. Но теперь именно Гарри стал первым в списке людей, негативно влияющих на эго Рона. Рон дернулся. Что за ерунда! У него не было никакого списка! И Гарри не мог быть угрозой, он всегда был только надоедливым прилипалой! Да, но это был другой Гарри, напомнил себе Рон.
- Гм, на третьем курсе... - Гарри остановился, борясь с волной печали, накатившей при мысли о Сириусе. При мысли о том, что случилось. При мысли о том, чем кончилась его глупость. - На третьем курсе было много дементоров, - сказал Гарри.
- Дементоров? - любопытно переспросила Гермиона, ожидая продолжения.
- Да, но я правда не хотел бы говорить о них - Рон открыл рот, но Гермиона внушительно посмотрела на него. Рон ненавидел этот ее взгляд, но он знал, что лучше промолчать.
- Хорошо, а что на четвертом курсе? - Гарри снова уставился на стену.
- Седрик был чемпионом Хогвартса, но он погиб, когда возродился Вольдеморт, - кратко сказал Гарри, мрачно глядя в пол. Рон снова открыл свой рот, но Гермиона опять пришпилила его взглядом. Рон расстроено фыркнул.
- Ну, расскажи нам хотя бы, что случилось в прошлом году.
- Нет, не расскажу, - рот Рона снова открылся, но на сей раз уже взгляд Гарри заставил его промолчать. Глубочайшая печаль и сильнейшая ненависть перемешались в этом взгляде, который пробирал до мозга костей. Как мог взгляд кого-то столь молодого быть наполнен такой вековой печалью?
- Гммм, ну, в общем, как бы там ни было... а я думаю... нам всем пора идти спать, - нервно сказал Рон. Гермиона хотела еще что-то сказать, но Гарри резко встал, держа в руке свой фотоальбом и поспешил к спальне, где немедленно лег в кровать. Он вынудил себя не думать о Сириусе, а вместо этого сконцентрироваться на мыслях о его первом дне школы в этом странном мире. Он не мог дождаться утра!
