Глава 44.
Я уже две недели не был в своей квартирке, единственной собственности, доставшейся мне от моих несчастных родителей. Мы зашли в темный подъезд и поднялись на четвертый этаж, я открыл дверь ключом. Ввалившись в квартиру, мы сразу пошли в ванную. Отмывшись от грязи и крови, я почувствовал себя лучше и пошел искать заживляющие зелья. Одно из немногих преимуществ ликантропии заключается в том, что дома всегда есть чем вылечить раны и синяки.
Сириус лежал на неразобранной кровати и пытался остановить кровь, продолжающую течь у него из носа.
— Давай я. У меня все-таки больше опыта по этой части.
— По дракам? — гундося, спросил Сириус.
— Нет, по ликвидации их последствий.
Я сел рядом и направил палочку на его нос. Одно заклинание, выученное мной еще в детстве, прекрасно останавливало кровь. И на этот раз оно не подвело.
— Люпин, ты в колдомедики не собираешься пойти?
— Хотел бы, да хвост не пускает, — не смешно пошутил я. — Давай, я займусь твоими ранами? У меня есть мазь.
— А целоваться ты не полезешь? — спросил Сириус, не открывая глаз.
Я смешался, какое-то время молчал.
— Я пошутил, Люпин, — сказал Блэк, так и не посмотрев в мою сторону.
Но мне уже не хотелось мазать его раны. Я словно устыдился чего-то, будто меня поймали на проступке, который я не совершал, хотя все улики указывают на меня.
— Мазь на тумбочке стоит, возьми, когда захочешь.
Я вышел на кухню.
Запустение, которые царило в моей квартире, было совсем другого рода, чем то, что я видел в доме Блэков. Это было запустение бедности, бесприютности и одиночества. Впрочем, последнего хватало и в доме Сириуса. Я вспомнил события этого дня, и мне почему-то опять стало стыдно. Будто я, сам того не желая, проник в какую-то очень интимную часть жизни своего друга. Увидел то, чем бы он никогда не захотел поделиться со мной. Конечно, я понимал, что Сириус взял меня к себе домой лишь потому, что Джеймса в нужный момент не было. Никогда не претендуя на звание лучшего друга Блэка, кое всегда было только у Джеймса, сейчас я испытывал от этого грусть. Мне впервые в жизни захотелось курить. Но оборотни обычно не курят, поскольку навязчивый запах табака очень долго не выветривается от одежды, и это сильно раздражает. Особенно накануне полнолуния.
Я сел на табурет и уставился в угасающее небо. Луны на нем не было, стояло новолуние — самая спокойная для меня пора. Но на душе было погано. Так погано, что даже не хотелось лечить свои многочисленные раны. Я испытывал некое извращенное удовольствие оттого, что у меня саднят руки и плечи, ноет все лицо, а один глаз совсем заплыл и сильно болит. Мне казалось, что излечи я эти недуги, станет только больнее внутри. Однако я попытался привести себя в порядок, и сильные снадобья, которые никогда не переводились у меня из-за моей болезни, и в этот раз сильно облегчили мои физические страдания после драки.
Истинная причина моего подавленного состояния тогда укрывалась от меня. Мне казалось, что я переживаю из-за семейной драмы Сириуса. Отчасти это было так. Но только отчасти.
Мне не спалось рядом с Блэком, а другой кровати в моей квартире не было. Когда я понял, что уже не засну, снова вышел на кухню. Потом решил все-таки покурить и пошел в коридор, чтобы найти сигареты в куртке Сириуса. Пачка была сильно помятой, и некоторые сигареты сломаны. Я взял именно такую и пошел обратно в кухню. Закурил, в горле начало першить, я старался не кашлять, чтобы не разбудить друга. Но Сириус все-таки проснулся и приковылял ко мне.
— Дай затянуться, — попросил он.
Я протянул ему сигарету, он сделал затяжку и кинул окурок в раковину.
— Черт, там не осталось ни одной целой сигареты?
— Осталось, просто мне и половинки хватит.
— Побери тебя дементор, Люпин! На фиг брать половину, если есть целая?
— Я оставил их тебе…
— Лунатик, перестань юродствовать, меня это бесит нереально! Думаешь, мне сигарет для тебя жалко? Ты вообще за кого меня принимаешь?
— Сириус, я ничего такого…
— Ай, да ну тебя!
Он ушел в прихожую и вернулся с пачкой сигарет.
— На, держи.
— Спасибо.
Мы закурили. Прикуривая от палочки, я вспомнил, что можно было просто соединить сломанную сигарету заклинанием «Репаро». Странно, что мне не пришло это в голову раньше.
— Лунатик, ты считаешь меня своим другом? — неожиданно спросил Сириус.
— Конечно. Странный вопрос.
— Только другом?
— Ну да, а кем я должен тебя считать? — не понял я.
— Это тебя надо спросить. То, что ты все время таскаешься за мной, наводит меня на мысли.
— Какие мысли? О чем ты вообще говоришь? — Этот разговор мне совсем перестал нравиться.
— Я о том говорю, что меня бесит, когда ты за мной ходишь, все время наблюдаешь, чуть ли не в рот заглядываешь… Подлавливаешь меня, когда я один, лезешь в душу, когда тебя об этом не просят.
При этих словах я даже растерялся.
— Просто я беспокоюсь о тебе…
— Не надо обо мне беспокоиться, Люпин. Позаботься лучше о себе. Судя по тому, как ты себя ведешь и как живешь, у тебя это плохо получается.
Я не нашелся, что сказать.
— И это… если вдруг я оказался прав… со мной тебе нечего ловить, Лунатик. Но ты в любом случае останешься моим другом.
С этими словами он бросил сигарету в раковину и вышел из кухни. Я остался там один в полном замешательстве. Намек Сириуса показался мне просто чудовищным. Я хожу за ним, потому что… люблю его? Хочу его? Я хочу Сириуса?! Да большего бреда я представить себе не мог! Как он вообще мог такое подумать?
Или он это сказал просто, чтобы меня унизить? Как частенько унижал Питера, потешаясь над тем, как он заглядывает Джеймсу в рот и пытается копировать его поведение в надежде обладать той же популярностью, что пользовался Поттер в школе. Я знал, что Сириус склонен к такого рода поступкам, он частенько и надо мной посмеивался и издевался просто потому, что ему было скучно. А сейчас Блэку было невмоготу от своей семейной трагедии, и он решил отыграться на мне?
В тот момент я склонялся именно к этой мысли. Однако она совсем меня не утешала, и остаток ночи я провел в ужасном настроении. Я не спал, ужасно переживал из-за случившегося и чувствовал нарастающую обиду на Сириуса. Я решил больше не заводить с ним откровенные разговоры, да и вообще держаться от него подальше. Возможно, именно этого Сириус и добивался своим хамским намеком на мой не вполне традиционный к нему интерес.
