Глава 4– Утапау? – испугалась Шаак Ти. – Что нам там делать?
– Не твоя забота, – проинформировал Гривус, пока корабль входил в атмосферу планеты. – Сиди и радуйся, что я тебя пощадил.
Один из дроидов доложил ему о входящем сообщении.
– Я отвечу, когда приземлимся, – сказал он дроиду. – Ты пока следи, чтоб нашей гостье было удобно.
– Так точно.
Через несколько минут корабль приземлился. Гривус встал с места и раскашлялся.
– Пойдем, – он направился на выход.
Шаак Ти вывели с корабля, а Гривус поспешил на другую сторону платформы. Интересно, от кого сообщение, подумала она, и дроиды уволокли ее.
Дроиды привели ее в какую-то нишу – наверно, в жилище Гривуса. Дроид отворил дверь и втолкнул ее вовнутрь, захлопнув дверь с той стороны.
Она осталась одна. Шаак Ти огляделась. Кресло, огромный компьютер, койка, и налево – смежная комнатка. Она прошлась по комнате и заметила на полке над креслом – фотографию. Похоже, фотографию счастливой семьи. Присмотревшись, она решила, что это семейство келишей. Улыбающийся отец, три жены, все симпатичные, и около 14 детей. Отец держал на руках маленькую дочь, и его благородные золотистые глаза с нежностью смотрели на ребенка.
Что за?.. – подумала она. Зачем Гривусу семейный портрет? Зачем вообще дроиду семейная фотография? Она уставилась в глаза папика. Что-то знакомые у него глаза…
В этот момент отворилась дверь. Она развернулась – прибыл генерал Гривус.
– Что ты делаешь? – требовательно спросил он, приближаясь.
– Я… ну, – пробормотала она, чувствуя, что в чем-то виновата.
Гривус вырвал фотку из ее руки.
– Зачем она тебе? – озлился он.
– Так просто, – ответила она, глядя на него. – Взяла посмотреть.
– Не надо, – прорычал он, тряся фоткой перед ее носом. – Не моги ее трогать, поняла? Не трогай!
Он угрожающе сделал еще один шаг к ней. Шаак Ти отшатнулась и упала в его кресло.
– Ой! – ахнула она.
Гривус отвернулся, мгновение рассматривал фотку, затем бережно водрузил на место.
– Извини, – мягко сказала она.
Киборг проигнорировал ее. Он развернулся и ушел в меньшую, смежную комнату.
Как ушел – она облегченно вздохнула и вновь бросила взгляд на фотографию. Теперь нельзя ее трогать. С чего это он так расстроился из-за фотографии?
Генерал Гривус заперся и бросил взгляд в маленькое зеркало – на свое кошмарное отражение. С минуту обозревал себя, затем – медленно, очень медленно, бережно стянул маску.
И на него в ответ взглянули иссеченные шрамами, запятнанные ожогами останки великого воина. Келиш в возрасте за сорок. Полу-ящероподобный. Полу-гуманоид. Лоскутки кожи в мертвенно-белых и красных пятнах. Только вокруг глаз осталась кожа естественного цвета. Золотистые глаза – единственная живая искра, оставшаяся от его прошлой жизни, а больше – ничего. Нет пути назад.
Вздохнув, он уткнулся лбом в стекло. Только сейчас Гривус понял, насколько устал. Хоть и не спал никогда, он восстанавливал энергию в состоянии, подобном трансу.
Гривус сел на пол. Попытался отдохнуть – но сознание не отключалось. Живая часть мозга умоляла об отдыхе, но компьютерная не уставала, заставляя его сосредотачиваться на новых заданиях и приказах.
Потом, сказал он себе. Только дай мне расслабиться на несколько минут… пожалуйста!
Постепенно компьютер отключился. И теперь бодрствовала только живая часть его мозга. Потом и она отключилась. Мысли расползлись, как тараканы.
Но все они сползались к одной цели. К одной тогруте, которая была не только джедайкой, но еще и очень красивой женщиной.
Генерал не знал, когда в нем пробудились эти странные чувства к Шаак Ти. Может, во время их поединка больше полутора лет назад, или выкристаллизовались постепенно, со временем. Неважно, как; главное – пробудились. Почему – он не знал. Может, это пережиток, оставшийся с его прошлой жизни.
Потребность в спутнице. Он думал, что его чувства к женщинам закончились вместе с прошлой жизнью. Он ошибался.
Но почему джедайка? – часто спрашивал он себя. – Почему она?
Он не знал, да и не хотел знать. Поэтому он скрывал это. Скрывал под грубостью, гневом и ненавистью… но не мог выбросить из головы. До чего же досадно!
Раненое плечо Шаак Ти по-прежнему болело. Коснувшись раны, она ощутила, что пальцы стали мокрыми и липкими. Она поняла, что прижженные вены открылись, и кровь сочилась, пятная ее плащ.
Надо остановить кровь, подумала она, поднимаясь с кресла и обыскивая комнату. Надо найти бакту или хоть бинт… Она опустилась на колени и проинспектировала нижние полки. Должна же быть аптечка.
Вдруг ее ноздрей достиг странный запах. Что это? – подумала она, садясь. Снова принюхалась. Это что – благовония? Кому надо жечь тут благовония? Кто-то медитирует или… молится?
Она покосилась в сторону смежной комнаты. Неужто оттуда? – поразилась она. – Он молится?
Поднялась и, обуреваемая любопытством, подкралась.
Гривус быстро вышел из состояния транса. Он не был готов сразу вскочить с места, но звук из зала пробудил его. Киборг быстро погасил благовония и натянул маску. Открыв дверь, он чуть не столкнулся с Шаак Ти, которая пыталась подглядывать.
– Чем ты занимаешься? – возмутился он.
Она отступила.
– Ну… Я… искала бинт, – ответила она, зажимая левое плечо.
Его золотистые глаза сфокусировались на ее ране. Алая кровь пропитала ее коричневый плащ, намочив и прилепив ткань к руке. Он не хотел, чтоб она закапала кровью пол. Надо остановить кровь, пока не закапала.
Гривус толкнул ее на койку.
– Сиди, – приказал он.
Она повиновалась. Она не хотела раздражать его.
Гривус отвернулся и дотянулся до самой высокой полки, вытаскивая аптечку. Шагнув к ней, он указал на ее окровавленный плащ:
– Сними.
Она похолодела. Не хотелось бы, чтоб он к ней прикоснулся.
– Я сама, спасибо, – сказала она, заслоняясь рукой.
Гривус метнулся к ней и схватил ее за плащ, заглядывая ей в лицо. Она попыталась отстраниться. Он гаркнул:
– Мне твоя мелочность остохорошела, женщина! А ну сними, пока я не разодрал!
Он отпустил ее. Не отрывая от него глаз, она медленно стянула окровавленный плащ. Он скользнул на пол. Без плаща она чувствовала себя беззащитной.
– Спасибо, – сказал он, окропляя ей рану лекарством. – Не так уж и трудно было, правда?
Она покачала головой.
Закончив наносить лекарство, он насильно уложил сопротивляющуюся Шаак Ти на спину.
– ЛОЖИСЬ! – прикрикнул он, выражая готовность вбить ее в кровать кулаками. – И не вставай, пока я не разрешу!
Перестав сопротивляться, она подчинилась в страхе, что он ее прибъет.
– Ну вот, – сказал он, явно довольный успехом. – Видишь, как мы с тобой поладили?
Она не ответила.
Он отвернулся.
– Лежи отдыхай, не шевелись, – велел он – и удалился, сложив руки за спиной.
