Последний бал Питера ПеттигрюЕсли детей учат лгать за родителей, они учатся лгать родителям. Барти не знал, когда театр одного актера, разыгрываемый перед отцом, стал обыденностью. Возможно, после того, как Шляпа отправила его на Слизерин вместо якобы традиционного для семьи Рэйвенкло. А может быть, намного раньше, под влиянием отточенного лицемерия, на котором строился их дом.
– Я не собираюсь сбегать, не собираюсь делать глупостей, отец, – как можно более спокойно произнес юноша. – В Азкабане я многое переосмыслил. Я хочу воспользоваться шансом начать новую жизнь.
Мистер Крауч окинул сына ненавидящим взглядом. Что же, Яна предупреждала о такой реакции. Лонгботтомы были тут не при чем. Между отцом и сыном отныне всегда будет стоять призрак Чарис.
– Новую жизнь? Люди, которых убил ты и твоя чертова подружка, лишены такой перспективы. Так же, как и твоя мать. Я надеюсь, мне не придется горько раскаяться в том, что я пошел на поводу у ее последней просьбы, – отчеканил Крауч. – На твоем месте, я бы не строил иллюзий. Ты не будешь наслаждаться жизнью в то время, как Чарис умирает там, где тебе самое место. Винки!
Домовой эльф появился перед хозяевами, тут же с воплями и слезами кидаясь к Барти. Юноша призвал себя к терпению и благоразумию. Главное, не провоцировать отца, с которого станется превратить его в лишенного воли зомби.
– Винки, ты должна проследить за тем, чтобы этот мерзавец не покидал своей комнаты. Три раза в день будешь приносить ему еду. Один раз в день выводить на прогулку в сад. Если он выкинет очередной фокус, – мистер Крауч угрожающе прищурился, – ты получишь одежду, Винки.
Эльф перепугано заверещал, всем своим видом демонстрируя, что не видеть Барти свободы, как своих ушей. Что же, если отец ожидал бунта и сопротивления, его ждет разочарование. Первое разочарование из множества.
– Справедливое решение, отец, – он вежливо склонил голову. – Мне о многом нужно подумать. И я сделаю все, чтобы доказать, что жертва матери не была напрасной.
Барти знал, что ни на йоту не поколебал уверенности отца в его полной неблагонадежности. И все же Крауч не стал прибегать к непростительным. А это означает только одно: в ожидании Яны он может спокойно подумать о том, что лично может предложить возродившемуся Лорду.
***
Если бы Яна стала свидетельницей разговора семьи Краучей, она могла бы гордиться своим учеником. Но звезды выстроились в неудачную для Долоховой комбинацию. Вместе со старым гербологом из Польши они уже несколько дней кружили вокруг подозрительного места, но Темный Лорд, будто издеваясь, никоим образом не обнаруживал своего присутствия. На исходе недели Яна утвердилась в своем решении: необходимо использовать зеркало.
Родоначальники Блэков славились талантами в изготовлении магических зеркал. С точки зрения Беллатрикс, доступный вниманию всех желающих гобелен в доме Вальбурги начинал свой отсчет с наименее достойного поколения древнего рода – ведь именно тогда появилась первая предательница крови, призвавшая на свою голову все проклятия потомков Айла. Лишь члены семьи знали, что первые Блэки были навечно вписавшими свои имена в историю некромантами.
Некромантия Блэков имела мало общего с современным извращенным пониманием этого искусства, сводящимся к созданию инферналов, которым, к сожалению Беллы, грешил сам Повелитель. Так, имя Эстрельи Монтегю, урожденной Блэк, одной из самых блистательных дам при французском королевском дворе, в рамках соблюдения Статута о Секретности было тщательным образом вымарано из архивов знаменитого «дела о ядах». Эстрелья, пользуясь данными ей от рождения способностями, принимала активное участие в организации черных месс, пользовавшихся популярностью среди знати, и в самом деле призывала духов из потустороннего мира.
Секрет создания необходимых в этом тонком мастерстве зеркал с тех пор был безвозвратно утрачен, но неприкосновенный запас артефактов переходил от отца к сыну, из поколения в поколение. Белла не осмелилась бы создать хоркрукс из наследия предков, если бы война не разлучила ее с дочерьми. Дамблдор блистательно умел запутывать следы: Беллатрикс так и не удалось найти Медею и Арахну после долгих лет заключения. Даже если девочки и учились в Хогвартсе под вымышленными именами, едва ли они могли помнить своих настоящих родителей и в полной мере оценить будущее, которого их так несправедливо лишили.
Белла всегда выделяла Медею. Арахне было всего четыре, когда женщина оказалась в Азкабане; она так и не успела узнать свою дочь, и теперь вид рыжеволосой растрепанной малышки не воскресил в ней теплых воспоминаний. Иное дело – старшая. Медея всегда была не по годам серьезна и умопомрачительно красива. Черные волосы, ярко-синие глаза… Медея совсем не походила на Рудольфуса – впрочем, и от Блэков она унаследовала немногое. Очарование девочки признавали все, включая Повелителя, что было для Беллы лучшей рекомендацией.
Беллатрикс сомневалась, что ее молодая копия сможет стать подходящей матерью для подающей такие надежды волшебницы. Пусть противостоять самой себе она не желала, совершенно необходимо на этот раз держать воспитание девочек под контролем. Неизвестно, что получится из Арахны, но Медея просто обязана оказаться среди Ближнего круга и пойти дальше своей матери. Впрочем, пока что не время об этом думать.
Убедившись, что старик, ее спутник, спит глубоким сном, Белла извлекла зеркало из дорожного мешка. Размытое отражение Ульяны Долоховой гневно сжало тонкие губы. Как же ее угнетало ожидание! Только этим утром она некстати вспомнила об избежавшем правосудия Каркарове, сдавшем сеть Руквуда, который мог бы оказаться так полезен. Лишь Повелитель может выносить приговоры предателям, но насколько тяжело дается ей отсрочка в их исполнении!
Белла знала алгоритм наизусть. Тонкий надрез на запястье и капли крови, как в губку, впитывающиеся в гладь зеркала, пробегающая по его поверхности рябь, тихий речитатив заклинания – магическая клятва, приносимая потусторонним силам. Порыв холодного ветра по ногам, взметнувшаяся в воздух листва. Старик-герболог беспокойно заворочался во сне – напрасные старания, сейчас бы он не смог открыть глаза, даже если бы отчаянно пожелал.
Беллатрикс до рези в глазах вглядывалась в глубины зазеркалья, прежде чем из переплетения расплывчатых арок и сводов начал подниматься темно-серый вязкий дым. Положив зеркало на землю, Белла почтительно опустилась на колени, ожидая появления того, ради которого она пошла наперекор всем законам времени и справедливости.
Дух Темного Лорда, словно призрак, парил над зеркалом, неспособный совершить даже пары самостоятельных шагов, и молчал. Белла рассматривала его, как завороженная: столь разительным было отличие от изуродованного получеловека, которого она оставила в ином времени. В явившемся пред ней существе сквозило куда больше человеческих черт, он был моложе, и Белла не могла отвести от него глаз. Своевременно вспомнив, что по законам некромантии именно ей принадлежит право первого слова, женщина еще ниже склонила голову.
– Вы узнаете меня, Повелитель?
Голос Лорда доносился, будто из глубины бездонного колодца, надтреснутый и безгранично усталый.
– Беллатрикс…
***
Когда в четверть третьего в спальне Нарциссы и Люциуса объявился домашний эльф Лестрейнджей, леди Малфой поклялась, что никакие силы не вытащат ее из дома. После того, как тот же эльф вернулся, прилично потрепанный заклятиями, женщина уже твердо знала: решение об усыновлении Гарри перевешивало все глупости, совершенные ее сестрой. По крайней мере, от присоединения Беллатрикс к Лорду их семья только выиграла. Теперь же Малфои расплачивались сном, покоем и душевным равновесием.
– Я не могу его успокоить, – очень злая Беллатрикс встретила Нарциссу у камина и тут же передала ей надрывно плачущего ребенка. – Это маленький монстр, он был рожден для того, чтобы превратить нашу жизнь в кошмар!
Нарцисса вопросительно взглянула на Рабастана, героически борющегося со сном.
– Девочки никогда не устраивали ночных концертов, – поспешил согласиться он. – Это продолжается уже больше часа. Я только что сменил Рудольфуса, ему ведь с утра нужно быть в Министерстве…
– Я не могу вызывать целителей из Мунго, – не успокаивалась Белла, – на следующий же день в «Пророке» напишут, что я жестоко обращаюсь с ребенком.
Нарцисса уложила Гарри на диван, касаясь рукой его лба.
– Он весь горит, – ахнула она. – Почему ты не позвала Северуса, Белла, у него наверняка найдется зелье…
– Северус на пушечный выстрел к моему дому не подойдет, – процедила Беллатрикс, с ненавистью косясь на малыша. – Если ты немедленно не сделаешь хоть что-нибудь, я просто оглушу его Ступефаем.
– Пожалуй, Гарри лучше эту ночь провести в нашем доме, – решила Нарцисса. – В моей аптечке оставалось еще немного снадобья, я всегда даю его Драко, когда у того поднимается температура. Отдыхайте, а завтра с утра придешь к нам. Постарайся успокоиться, Белла, ребенок ведь чувствует твое настроение.
Беллатрикс состроила гримасу, а Рабастан смотрел на Нарциссу, как на явившегося с небес ангела. Перемещаясь в имение при помочи портключа, женщина попросила у богов помощи и покровительства. Едва ли Люциус придет в восторг, когда их дом огласят вопли.
Беллатрикс не хватило терпения всего на десять минут. Гарольд успокоился так неожиданно, что Нарцисса даже не успела понять, было ли это результатом приема зелья или какого-то внешнего фактора.
***
– Цисси, слышала бы ты, какие слухи ходят среди наших общих друзей, – Белла невесело рассмеялась, левитируя люльку в сад. – Эдна Эйвери всерьез верит в то, что Повелитель после хэллоуинских событий вселился в Гарольда, и ей удалось убедить в этой нелепице еще нескольких дам ее уровня. Я так хохотала, что даже не нашлась, что возразить ей.
– Не стоит опровергать все существующие заблуждения, дорогая. Эдна из тех людей, которые готовы выдумать для себя замок с вампирами, чтобы жить и бояться. Я ведь говорила, что в будущем Гарольд привлечет внимание самых разных магов.
– Пока что он привлекает внимание только своими систематическими истериками. Все, как и в тот раз: температура, крики, дурные сны. Я обратила внимание на то, что его шрам горит и наливается кровью. Как ты думаешь, Цисси, это может быть знаком?
Нарцисса давно уже отчаялась добиться от Беллатрикс здравых рассуждений. Она твердо знала, что со своими способностями в легилименции сестра давно могла решить проблему мальчика, но со свойственным ей упрямством Белла воспринимала каждый новый приступ, как свидетельство перемены настроения витающего в астрале Лорда.
Состояние Гарольда оказалось заразительным: всего через несколько дней навязчивые видения принялись досаждать и Медее. Нарцисса уже давно присматривалась к скрытной племяннице, явно не склонной откровенничать со взрослыми. Если Арахна по родителям скучала и принималась хныкать всякий раз при долгих отлучках матери, то Медея, казалось, вовсе не нуждалась в компании. Нарцисса только порадовалась бы умению девочки самостоятельно себя развлекать – точно такой же в детстве была Андромеда – если бы не случай с Уизли.
***
Закоренелая вражда Малфоев и Уизли уходила своими корнями еще в семнадцатый век, когда главный редактор антимаггловского периодического издания Брутус Малфой не сошелся во взглядах с министерским чиновником Персивалем Уизли. Взаимная нетерпимость явно входила в наследство: сменялись столетия, но не заложенные с кровью привычки.
Жизнь консервативных английских магов строилась удивительно удобным для Нарциссы образом: муж почти не пересекался с представителями нищего семейства, а значит, склоки и магические дуэли остались в далеком школьном прошлом. Тем более удивительной для нее оказалась встреча у Патилов. Индийская магическая диаспора Англии с размахом праздновала национальный праздник Холи, символизирующий конец зимы и гибель злых духов. Приглашены были все – и значительная часть гостей не имела к празднику никакого отношения.
Наколдовав водоотталкивающие чары, Нарцисса с легкой улыбкой наблюдала, как дети носятся по огромному саду за домом Патилов, обливая друг друга крашеной водой и обсыпая разноцветным порошком. Сурия, родная сестра хозяина, щедро делилась с гостьей последними сплетнями, Люциус вместе с остальными мужчинами находился в доме, Белла, со страдальческим выражением лица, отбыла в Лестрейндж-Холл укладывать спать Гарольда. Уизли в полном составе появились неожиданно – и были весьма тепло встречены улыбчивой миссис Патил.
Нарцисса холодно кивнула Артуру и Молли – на эти физиономии она на долгие годы вперед успела наглядеться еще в Хогвартсе. Уизли притащили с собой целый выводок одинаково неряшливых рыжих детей, двое из которых тут же активно включились во всеобщий балаган. Третий, младший ребенок производил впечатление жертвы молодящего зелья: очевидно было, что все эти детские забавы его тяготили. На торжество он явился с питомцем, коим оказалась серая облезлая крыса с неприятным взглядом, если только в глазах животных можно усмотреть отражение души.
Нарцисса нескоро заметила, что потеряла из виду Медею. Копна знакомых кудряшек, перепачканных зеленой и малиновой краской уже не мелькала перед глазами.
– Поищем ее вместе, – мило улыбаясь, предложила Сурия. – Если ты сейчас уйдешь, мне снова придется выслушивать жалобы невестки. Лакшми с утра до вечера твердит о том, что хочет вернуться в Индию. Она совсем не заботится о будущем моего брата.
– Куда могла исчезнуть Медея? – недоумевала Нарцисса. – Я точно знаю, что она не заходила в дом.
– В саду ей не потеряться. На ограду наложены охранные чары, к озеру могут подойти только взрослые. Когда по дому бегает толпа детей, приходится учитывать всевозможные опасности. Третий сын моей тети в детстве свалился в колодец, сломал ногу и чуть не погиб. Он смог выбраться лишь благодаря своему первому стихийному выбросу магии. Мы все же убеждены, что ни к чему торопить события такими экстремальными методами.
При других обстоятельствах Нарцисса бы заинтересовалась рассказом Сурии. Сейчас же, чем дальше они углублялись в парк, тем тревожнее становилось у нее на душе. Даже индианка почувствовала ее беспокойство и замолчала, подсвечивая дорогу волшебной палочкой.
Медея стояла под высоким раскидистым деревом. Девочка застыла на месте, запрокинув голову, и что-то высматривала меж ветвей.
– Вот и пропажа нашлась, – успокоенно выдохнула Сурия. – Я уж начала волноваться, что тебя украли ракшасы. Между прочим, это действительно случилось со свекровью моей троюродной сестры. Правда, нельзя сказать, чтобы Дурга сильно огорчилась по этому поводу…
Нарцисса даже не улыбнулась на замечание Сурии. С нескрываемым ужасом она смотрела на дерево. На высокой ветке все еще дергалась подвешенная тушка мелкого зверька. Направив палочку вверх, женщина узнала крысу – фамилиара младшего Уизли.
– Медея, что это? – прошептала она, потрясенно глядя на девочку. – Это ты сделала?
Медея изумленно взглянула на Нарциссу правдивыми широко раскрытыми глазами.
– Что ты, тетя Цисси. Как бы я могла дотянуться до такой высокой ветки? Я нашла эту крысу только что. Как она там оказалась?
Нарцисса хотела недоверчиво возразить, но вздрогнула от вскрика Сурии. Повешенная крыса, в последний раз трепыхнувшись, вдруг принялась стремительно увеличиваться в размерах.
Схватив Сурию за руку, Нарцисса вскинула палочку в защитном жесте. Ветка с хрустом надломилась и к ногам женщин свалилось грузное тело невысокого человека с выпученными глазами. Медея отскочила, прячась за спиной тети.
– Боги, я знаю этого человека, – Сурия прижала к лицу надушенный кружевной платок. – Я знаю, я видела его колдографию в газетах. Нарцисса, что это, там ведь писали, что он погиб, что это? Как он попал в наш сад?
Нарцисса подумала, что если бы небо сейчас обрушилось на ее голову, она бы этого не заметила. Питер Петтигрю, человек, которого с превеликим удовольствием бы убил любой из известных ей волшебников, был только что показательно казнен во время праздника при непосредственном участии ее племянницы. Интересно, Друэлла, ее мать, чувствовала себя так же, когда до нее доходили слухи о боевых подвигах Беллы?
– Ты меня слышишь, Нарцисса? – Сурия истерично трясла ее за плечо. – Я не позволю! Никаких мертвых анимагов, никаких Пожирателей смерти в доме моего брата! Ну что ты стоишь, как колонна? Сделай что-нибудь, придумай, я не могу трансфигурировать труп! Убери его, брат не должен этого видеть, никто не должен! Если это дойдет до журналистов, если мы попадем в газеты, карьере моего брата придет конец! Ты слышишь? Его просто съедят, как Крауча! Боги, за что мне это наказание!
– Сурия, возьми себя в руки, – раздраженно прервала ее Нарцисса. – Возьми Медею и идите с ней в дом. Я наложу на тело чары невидимости и схожу за Люциусом. Да, это совершенно необходимо, Сурия, я не представляю, как иначе действовать в таких ситуациях. Идите же.
Сурия театрально всхлипнула, а затем с видимой опаской взяла Медею за руку, теряясь среди садовых деревьев. Нарцисса с отвращением окинула взглядом труп Петтигрю и взмахом палочки замаскировала его от ненужных взглядов.
Праздник Холи определенно не удался.
***
– Поклянись, что никому не расскажешь, – Сурия задержала Нарциссу у камина, просительно глядя ей в глаза.
– Сурия, это и не в наших интересах тоже. Мы забудем об этом, как о досадном недоразумении. Никто не мог предположить, что этот проходимец обвел всех вокруг пальца и остался жив.
– Мальчик уже искал свою крысу. Не знаю, как теперь буду смотреть им в глаза. Как ты думаешь, они знали, что укрывают преступника?
– Не думаю. Эта семейка давно себя дискредитировала. Заподозри они хоть что-нибудь, тут же побежали бы в Аврорат.
Сурия кивнула, явно колеблясь, а затем проговорила на одном дыхании.
– Медея понимала, что делает, Нарцисса. Крыса не случайно оказалась на том дереве. Я мало что поняла из ее болтовни, но кажется, кто-то на ее глазах уже делал нечто подобное. Тогда это был кролик.
– Кролик? – Нарцисса не могла представить никого из друзей Медеи убивающим кролика.
– Поговори с Беллатрикс. Я чувствую, что судьба этой девочки уже отмечена темными силами. Если их не остановить, они причинят ей вред.
Замогильные интонации Сурии указывали на то, что разговор пора заканчивать, что Нарцисса и сделала. В конце концов, ей предстояли куда более обстоятельные объяснения с мужем и с сестрой. И это совершенно не вдохновляло.
***
Драко спал, как ангел. Иногда Нарциссе казалось, что такой беспроблемный ребенок послан ей свыше авансом за предстоящие невзгоды. Вот и первая из них уже приключилась.
– Петтигрю, как истинный гриффиндорец, даже в свою смерть умудрился внести неповторимый хаос, – язвительно отметил Люциус. – Поздравляю, Белла, твоя дочь – настоящий вундеркинд. Медея начала свою карьеру на много лет раньше тебя, и уж если уж ей удалось то, с чем не справился Сириус Блэк…
– Как Медея это объяснила? – Беллатрикс летала по залу, как огромная летучая мышь. – Со мной разговаривать она отказалась и теперь спит сном младенца в вашей спальне.
– Перси Уизли надоедал ей на празднике, – пожала плечами Нарцисса. – Маленькими детьми занималась Изабелла Флинт, по крайней мере, Арахна была с ней. Уизли наскучили детские игры, и он принялся досаждать Медее.
– И в отместку она заставила его крысу совершить самоубийство? – довольно захохотал Рабастан. – Мог ли Петтигрю представить, что умрет такой смертью?
– Ничего смешного, Рабастан, – окрикнула его Белла. – Мы были на волоске. Мы до сих пор на волоске. Если мою дочь обвинят в убийстве этого гриффиндорского грязнокровки, мы погибли. Почему ты не стерла память Патил?
– Она не проболтается. Сурия была готова на месте испепелить Медею за то, что она ставит под угрозу благополучие ее семьи. Патилы ведь придерживаются нейтралитета и гордятся этим. Сейчас все боятся повторить судьбу Барти Крауча. А вот блок на памяти мог вызвать закономерные подозрения. Ты разве не знаешь всех этих индийских родственников? Если среди них найдется талантливый легилимент и эта история выплывет на поверхность, нам лучше сразу продумать пути бегства из страны.
– Допустим, я привык к тому, что Белла втягивает меня в авантюры, – пожаловался Люциус, – но Медея позволяла робко надеяться на то, что лучшие черты Блэков найдут в ней продолжение. Что же, теперь наша последняя надежда – Арахна.
– Не говори глупостей, Люциус! Это был банальный стихийный выброс магии. Скажи спасибо, что на дереве болтался Петтигрю, а не собственнолично мальчишка Уизли. До какой степени навязчивым нужно быть, чтобы вызвать в девочке столько агрессии?
– Ты всегда найдешь оправдание для своей дочери!
– А ты предпочитаешь, чтобы я донесла на нее аврорам?
– Перестаньте спорить! Что сделано – то сделано, Медее нужно отдохнуть, а после мы поговорим. Неужели вас так мало удивляет появление Петтигрю в этой истории? Что он делал у Уизли?
– Ясное дело, выжидал. Крайне удобная обстановка для наблюдения. В доме Уизли не бывает ни одного уважающего себя мага, и в то же время свободно циркулируют новости из волшебного мира. Полагаю, недоброжелателей ему хватало с обеих сторон. Между прочим, он был последним, с кем Темный Лорд разговаривал перед тем, как отправиться к Поттерам.
Белла истерично рассмеялась, отчего Люциус недоуменно осекся.
– Простите меня. Я просто представила, что сейчас мой обожаемый кузен сидит в Азкабане за убийство, которое совершила моя дочь. У меня не укладывается это в голове.
До сих пор хранивший молчание Рудольфус вдруг резко поднялся и шагнул в камин, небрежно бросив горсть летучего пороха. Белла отстраненно наблюдала за его исчезновением.
– Мы ведь с тобой говорили об этом, Рабастан? О том, что однажды у нас будут дети, и у них все сложится иначе. Они будут служить Лорду, когда его власть станет незыблемой. Им не придется убивать и изменять мир, ведь в нем установятся новые, правильные законы. Мерлин, это ведь я должна была убить Петтигрю, я мечтала сделать это с того самого проклятого Хэллоуина! Я ненавидела кузена за то, что он посмел опередить меня!
– Ты расскажешь тете Вальбурге? – осторожно поинтересовалась Нарцисса. – Она выжгла Сириуса с гобелена, но она имеет право знать…
Белла устало вздохнула, сжимая виски.
– Вальбурга совсем сдала в последнее время. Пусть лучше она до конца жизни верит в то, что ее сын сражался за дело Темного Лорда. Еще одного предательства со стороны Сириуса она попросту не переживет.
***
Казалось, злокозненный невидимка заколдовал время в доме Краучей. Дни сменяли друг друга еще медленнее, чем в камере Азкабана. Винки в тягостном молчании выполняла возложенные на нее обязанности, взирая на молодого хозяина с чувством глубоких нравственных противоречий, словно магическая клятва, данная ее предками, вступила в противоборство с личными убеждениями эльфа. Присутствие отца в доме выдавало лишь хлопанье дверей и голоса с первого этажа.
Барти томился в бездействии. Теперь, когда Ульяна могла появиться в любой момент и перевернуть его жизнь с ног на голову, он спасался лишь самоубеждением. Не хотелось предстать перед той, кому, возможно, удастся возродить Темного Лорда, измученным долгим пребыванием под Империусом подростком. Впрочем, едва бы Яна это заметила. Такую безграничную преданность Барти раньше встречал только у Лестрейнджей. По крайней мере, у одной из них.
Известие о пророчестве внесло раскол в стройные ряды Пожирателей, затронул он и отдельно взятые семьи. Рудольфус к охоте за Поттерами относился скептически, полагая, что Джеймс и без того подставится под случайное заклятие во время сражения, если не привлекать к его защите усилий всего Аврората и Ордена Феникса. Рабастан втихомолку посмеивался над высокопарными формулировками безумной прорицательницы. Никто не видел опасности в ребенке.
Отец не позволял Барти читать газеты, потому юноша не был в курсе существенных изменений, произошедших в Лестрейндж-Холле за время его заключения. Как и в ночь смерти Лонгботтомов, все изменилось неожиданно, в одночасье. Барти заканчивал свой ужин, когда тишину нарушили обрывки резких фраз, а затем возмущенный вопль отца.
– Тебя ждет прямая дорога к дементорам, дрянь!
Барти взволнованно вскочил на ноги. Кто бы ни нанес им визит вежливости, ситуация может обернуться для него весьма выгодно.
Каждое мгновение отдавалось отрывистым ударом сердца, от которых становилось больно дышать. Когда ручка двери повернулась, Барти находился на грани.
Яна выглядела так же, как и в день их расставания. Темный дорожный плащ, копна светло-русых волос и раскосые глаза цвета мокрого асфальта.
– Я не понимаю, чего ты ждешь? Хочешь уступить мне право убить твоего отца?
***
– Ты не выглядишь слишком счастливым, – Яна шарила по кухонным полкам, разыскивая кофе. Хотя Барти приказал Винки не издавать ни звука, домовик бился в немой истерике и не был способен к выполнению указаний.
– Он отправил в Азкабан мою мать. Она тяжело больна и может не выдержать. Я рассчитывал, что ты вернешься с Повелителем, и он сможет спасти ее.
– Не так быстро, Барти. Допустим, что личную свободу ты заслужил, но освобождение твоей матери из Азкабана предполагает куда больше усилий. Не забывай, пока дементоры убеждены, что ты находишься в тюрьме, наши руки развязаны.
– Если бы ты позволила мне поговорить с Темным Лордом, – не сдавался Барти. – Я знаю, ты видела его, Яна. Он скрывается, верно? Не хочет сейчас выдавать свое присутствие?
– Повелителю нет нужды прятаться, – высокомерно вздернула подбородок Яна. – Темный Лорд все еще слишком слаб, чтобы вернуться к руководству Организацией, но он видит и слышит все твои помыслы, Барти. Ты позволяешь себе слишком много личных привязанностей. Сейчас у тебя должны быть иные приоритеты.
– Она моя мать, – рискнул произнести Барти. – Разве ты на моем месте поступила бы иначе?
Яна несколько минут молчала.
– Моя мать уже пару лет хуже, чем мертва. Она никого не узнает, кроме своей внучки…
– Разве у тебя есть дочь, Яна? – изумился Барти, не слишком рассчитывая получить ответ на свой вопрос.
Женщина неопределенно махнула рукой.
– Ты должен быть благодарнее. Звездам было угодно, чтобы великие планы Темного Лорда совпадали с твоими мелкими суетными проблемами. Разумеется, ты знаешь, как Темный Лорд поступает с предателями?
Барти неуверенно кивнул, предполагая, кому только что был вынесен приговор.
– Твой папаша обладал великолепным стратегическим мышлением. Так не будем отклоняться от заданной им схемы. Так случилось, что у меня уже имеется небольшой запас оборотного зелья. В дальнейшем именно под твоей ответственностью будет находиться постоянное его изготовление. Ты займешь место своего отца в Министерстве.
Барти судорожно сглотнул.
– Ты не хуже меня знаешь, к чему может привести прием оборотного зелья с волосом покойника, Яна.
– Я надеюсь, твой идиотский комментарий обусловлен волнением, и ты не подозреваешь меня в некомпетентности, Барти. Я знаю, что нужно сделать с зельем, чтобы духи мертвых не имели на него никакого влияния.
– Это… некромантия? – округлил глаза Барти. Яна не переставала его удивлять.
– Вот что уж точно не твоего ума дело. Итак, Барти Крауч уже не обладает тем влиянием, что раньше, но Темный Лорд не желает полагаться на тех изменников, что путем отречения от его дела сохранили свои посты. Надо сказать, арест Руквуда весьма печалит меня. Августус обладал неоценимыми возможностями. На первых же порах хватит и той скудной информации, что будешь располагать ты. Департамент по международному магическому сотрудничеству, не так ли? Недурно.
– Так что с моей матерью, Яна? – Барти нервно сцепил руки перед собой.
– Ты не дал мне закончить. Барти Крауч ведь уже неоднократно навещал своего сына в Азкабане в обществе разных волшебников и волшебниц: жены, семейного целителя, представителей Министерства… Думаю, никого не удивит, скажем, повторный визит целителя. Ведь твоя мать, как ты утверждаешь, тяжело больна… Нам придется немного поработать над его волей, но разве благородная цель того не стоит?
– Ты предлагаешь целителю остаться в камере вместо нее? Постой, так это будет не целитель, – догадался Барти при виде самодовольной ухмылки Яны. – Кого вы хотите убрать?
– Того, на чьем месте давно следовало бы находиться нашему человеку, – протянула она. – Я не случайно вспомнила о Руквуде, Барти.
Барти встряхнул головой, теряясь в водовороте мыслей.
– Каркаров… – на одном выдохе произнес он. Подобного исхода следовало ожидать.
