Глава 4Люциус Малфой «Медленно действующий яд»
Хлопок аппарации, и они уже стоят на платформе 9 и ¾. Через пару секунд рядом появляется Нарцисса, ещё через некоторое время – эльф с вещами Драко. Паровоз дымит трубами, что заставляет Люциуса поморщиться, и даёт гудок. Драко поворачивается к отцу за последним напутствием.
– Ты взрослый, сын, – роняет Люциус как бы между прочим. – Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Не лезь на рожон, следи за своими словами и делай то, что тебе хочется или нужно, но так, чтобы никто не мог этого доказать.
– Хорошо, отец.
– До этого твое поведение в Хогвартсе было не очень примерным, и я надеюсь, что впредь ты будешь… – тут Люциус заметил изменение в лице сына, замолчал и проследил за его взглядом. Недалеко от арки была заметна взлохмаченная макушка Поттера, рядом с ним, судя по характерному цвету волос, стояло несколько Уизли. – Сын.
Драко перевёл взгляд обратно на лицо отца.
– Сын, ты Малфой. А настоящие Малфои не поддаются внезапным порывам, они хладнокровны и сдержанны. Малфои не бьют Авадой в лицо, они подсыпают медленно действующий яд в напиток. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Да, отец.
– Ты понимаешь это потому, что хочешь быть настоящим Малфоем, или потому, что я твержу тебе это на протяжении последних пяти лет?
– Я хочу быть настоящим Малфоем, сэр, – не задумываясь, ответил Драко. Но при этом он с уже знакомой Люциусу ненавистью посмотрел в сторону большой процессии во главе с Моуди, прошедшей мимо них к последним вагонам. Рядом с Поттером прыгал большой чёрный пёс, заинтересовавший старшего Малфоя намного больше, чем все остальные.
– Я верю тебе, Драко, но действия и те эмоции, которые отражаются на твоём лице в данный момент, противоречат твоим словам. Это плохая черта – показывать свои настоящие чувства. Следи за собой.
Драко подобрался и взглянул отцу прямо в глаза. Следующие его слова были наполнены той горячностью, которая Малфоям совсем не должна быть свойственна.
– Я всё понимаю, отец! И я очень стараюсь! Но я… У меня нет того самого медленно действующего яда, который нужно подсыпать врагам в напитки! Что бы я ни делал, Поттер всегда выходит сухим из воды! Подскажи мне!
– В этом году у тебя есть несколько козырей в рукаве, Драко, – чуть задумавшись, ответил Люциус. – Первый из них – та репутация, которую создало Поттеру Министерство. Тебе пятнадцать, ты умный и догадливый юноша, и ты, без сомнения, должен понимать, что Поттер сейчас на взводе. Он подавлен недоверием, и он будет ещё больше подавлен, когда узнает, сколько его однокурсников ему не верит. Твой козырь – играть на чувствах. Но играть аккуратно, как будто у тебя в руках антикварная скрипка. Делай всё так, чтобы никто не заметил. Ты меня понимаешь? – Драко коротко кивает головой. – Отлично. Второй твой козырь – та чёрная псина, которая прыгает рядом с Поттером.
Драко обернулся и внимательно посмотрел на пса.
– Что в нём такого?
– Вспомни рассказ твоей любимой тётки, – Люциус ухмыляется. – Вспомни про Сириуса Блэка и школьные уроки МакГоннагал. Вспомни и сопоставь.
Через некоторое время Драко понимающе ухмыляется и опять смотрит на отца.
– Я понял, отец.
– Это ещё одно больное место Поттера. Жалость к униженным и оскорблённым, особенно когда они ему родственники или друзья, – смысл его жизни. Но тоже не перегибай палку. В твоём распоряжении все намёки, которые только сможет придумать твоя светлая голова. И, наконец, твой третий конёк. Посмотри на значок, который украшает с этого года твою мантию, и взгляни на мантию Поттера. Она лишена украшений, – Люциус замолчал, и именно в этот момент раздался последний гудок поезда. – Тебе должно хватить этих знаний, сын. И будь осторожен. Помни, что в конечном итоге жизнь Поттера принадлежит не тебе, а другой личности, которая имеет намного больше оснований Поттера ненавидеть. Держи себя в руках.
Он повернулся вместе с сыном в сторону толпы Уизли как раз вовремя, чтобы заметить, как чёрный пёс совершенно по-человечески становится на задние лапы и кладёт передние на плечи Поттера. И чтобы увидеть, как Моуди резко его одёргивает, озираясь по сторонам. На лице Люциуса появляется торжествующая ухмылка.
Каждый имеет право на свою собственную ненависть. Но чувства нужно держать в узде, иначе сделаешь множество ошибок. Люциус уже достаёт палочку из своей любимой трости, и долгожданная Авада уже готова сорваться с языка, чтобы навсегда оставить чёрного пса здесь, на платформе, прямо перед машущим из окна Поттером…
…Но Люциус – настоящий Малфой. Он подсыпает яд, а не стреляет необдуманными заклятьями. А яд уже начинает действовать. Именно поэтому он отворачивается, пожимает руку сыну, безразлично наблюдает, как Нарцисса тянется губами к бледной щеке Драко, и аппарирует, как только поезд начинает движение, чтобы не нервировать себя видом пса, бегущего по платформе и громко лающего.
«Кто-нибудь обязательно тебя убьёт, Блэк. Ни я, так кто-то другой, – думает он, снимая перчатки в гостиной своего дома. – Долго тебе не жить, я уверен в этом. Долго тебе не жить»…
===
Сириус Блэк «Никогда»
Блэк всем телом завалился на ствол дерева, совершенно не интересуясь тем, как выглядит со стороны. Эванс сидит напротив, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. В закатных всполохах солнца её волосы кажутся даже не рыжими, я тёмно-медными. Иногда ему хочется её рисовать – настолько считает её красивой. Зелёные яркие глаза, рыжие волосы, аккуратные руки, открытое улыбчивое лицо. Лили поворачивает голову на бок, смотрит на уходящее солнце и жмурится. Ветви деревьев Запретного Леса склоняются к самой её макушке.
– Так почему же всё-таки, Блэк? По всем статьям ты должен был учиться в Слизерине, быть любимчиком Слагхорна и дружить с Северусом. А вместо этого… – он плохо слушает, наблюдая за тем, как она накручивает на тонкий пальчик выбившуюся из хвоста прядку волос. – Вместо этого ты становишься выдающимся представителем Львиного факультета, строишь козни Снейпу и водишь дружбу с балбесом Поттером.
– Эй, это кто тут балбес, Эванс? – Джеймс выворачивает из чащи, стряхивая с волос застрявшие там веточки. – Ну что за несправедливость! Если Поттер, так сразу балбес!
– Наверное, это ваша фамильная черта, – саркастично отвечает Лили.
Он подходит уверенным шагом, садится почти вплотную к Эванс, отчего ту передёргивает, и говорит:
– Наши дети будут носить фамилию Поттер. Они тоже будут балбесами? – Лили театрально закатывает глаза, Поттер взлохмачивает рукой волосы, а Сириус теряется в догадках, шутит он или нет. Потом Блэк встаёт и уходит. Ему легко клеить всех девчонок, кроме неё. Он пас.
Через пару недель он случайно видит, как Поттер и Эванс целуются на Астрономической Башне, срывается и идёт к Хагриду. Хагрид хороший – у него всегда есть огневиски и он всегда рад друзьям. После третьей бутылки, когда полувеликан уже сотрясает храпом стены хижины, Сириус смотрит пьяными глазами в стену, вспоминая каждую чёрточку её лица. Вспоминает в последний раз, потому что Джеймс – лучший друг. Лучший друг важнее девушки.
– Никогда, – заплетающимся языком говорит он. – Никогда не женюсь…
Его голова падает на сложенные на столе руки.
Сириус Блэк сдержал слово.
===
Рубеус Хагрид «Любимые питомцы»
Когда дождь перестал лить на свежескошенную траву в саду, Рубеус вышел во двор и вдохнул всей грудью. Воздух был свежим и чистым, и он никак не мог им надышаться. В траве копошились садовые гномы, Хагрид присел и, прищурившись, попытался поймать их взглядом против солнца.
– Эй, малышня! – сказал он почти басом. Потом увидел-таки одного гнома и ловким движением схватил за ногу. Существо заверещало и попыталось укусить Хагрида за палец. – Жалкое создание, – грустно промолвил он, поднеся гнома к лицу. Тот показал Хагриду язык и выкрутился, наконец, из рук.
– Рубеус?
Отец шёл по дорожке к дому, мантия его волочилась по земле, собирая дождевую воду.
– Привет, пап.
– Я купил тебе кое-что, – отец поднял над головой свёрток, который держал в руке. – Кое-кого, точнее.
После этого уточнения сердце Хагрида пропустило удар, а сам он улыбнулся и побежал к отцу, предвкушая что-то совсем удивительное. Вдруг отец купил ему книззла? Хотя вряд ли, книззлы дорогие, у отца не хватит на него денег. Вообще-то Хагрид хотел себе дракона или мантикору, но понимал, что отец никогда-никогда ему их не купит.
– Что там? – воскликнул Хагрид, подбегая к отцу. Тот улыбнулся и открыл свёрток.
Ну и что, что жаба есть у каждого, зато его жаба – самая большая в Европе, он вычитал это в большой книжке в библиотеке. Там говорилось, что его жаба – самая прекрасная жаба на земле! А ещё ему её подарил папа.
Когда к нему в Косом переулке подошёл какой-то незнакомец и предложил купить нечто особенное, Хагрид не раздумывал ни секунды. Неся домой в большой коробке яйцо акромантула, он очень переживал, что отец что-то заподозрит. Но того дома не было, а через пару дней Рубеусу уже надо было уезжать в Хогвартс. Очень сложно было врать отцу эти два дня, что он так рад от того, что его жаба наконец даст потомство, но потом он просто уехал и всё забыл. Огромного паука он назвал Арагогом и поселил в чулане. Как-то ночью, принеся ему очередную порцию объедок со стола, он увидел рядом с Арагогом останки своей бедной жабы. Оказывается, голодный паук ею позавтракал. Переживать было некогда, да и не за чем, у него ведь был акромантул!
А потом пришло известие о смерти отца. И когда за долги отобрали дом, Рубеус вдруг понял, что у него никого не осталось. И ничего не осталось в память об отце, даже дурацкой жабы, которую тот ему подарил…
И он понял, что теперь уже ничего не будет хорошо, потому что он пошёл, наверное, по неправильному пути, не стал таким, каким его хотел видеть отец.
А потом случилась история с Тайной Комнатой. Мальчик Том Риддл оклеветал Хагрида, и его выгнали из школы, поломали волшебную палочку. И если бы не Дамблдор, Хагрид был бы уже совсем конченым человеком, но добрый преподаватель помог, дал работу, дал возможность жить нормально.
Вот только обида осталась на всю жизнь. Обида на себя самого за глупость и на мальчика Тома Риддла за то, что всё неправильно понял. И слава Мерлину, что отец не дожил до его позора. Обвинение в убийстве девочки – это не съеденная пауком жаба.
Только почему-то намного больнее от второго, а приоритеты менять уже как-то поздно…
Том Риддл. «Сила любви»
Змея кусает Снейпа в шею, и он оседает на пол старой хижины. На лице Тёмного Лорда не дёргается ни единый мускул. Волдеморт просто выходит на улицу, прихватив с собой Нагини.
Вот и всё, вот и нет больше Северуса Снейпа, и теперь плевать, на чьей стороне он был. Плевать потому, что исход войны теперь решён: никто не сможет противостоять Старшей Палочке. Никто и ничто, даже Гарри Поттер, будь он хоть тысячу раз избранным.
Как там говорил Дамблдор? «Любовь – вот главное оружие». Где теперь его любовь? Где теперь сам Дамблдор со своими идеалистичными убеждениями? Любовь… Что принесла ему, Тому Риддлу, эта любовь? Маггла-отца, который бросил мать? Жизнь в приюте? Ненависть и страх одноклассников? Тёмному Лорду любовь не нужна.
А нужна ли она другим? Тому же Дамблдору, который уверял в ней всех, кто попадался под руку? Или Снейпу, влюблённому в грязнокровку? Или этой грязнокровке, которая вышла замуж за Поттера и родила ему сына?
Разве сможет сейчас любовь спасти Гарри Поттера? Разве не переступил Тёмный Лорд той самой прославляемой Дамблдором любви Лили Эванс к своему сыну?
Всё кончится через пару часов. Кончится любовь, дружба. Кончатся все идеалы, за которые так боролись эти глупые люди, не последовавшие за ним. Разве станет им легче от того, что умрёт кто-то из их любимых, что умрёт Гарри Поттер? Разве вспомнит кто-то из них о том, что умер Северус Снейп?
Кончилась их любовь. Им впору бежать и спасать собственные шкуры. Но если кому-то легче думать о любви, он умрёт. Уж Лорд Волдеморт об этом позаботится.
Тёмный Лорд захлопнул дверь и удалился в сторону Запретного Леса.
В хижине Гарри Поттер склонился над умирающим Северусом Снейпом.
«Посмотри на меня»…
Зелёные, так похожие на материнские, глаза смотрят в чёрные. Северус Снейп отдаёт воспоминания. Отдаёт, потому что любит до сих пор.
Гарри Поттер убьёт Тёмного Лорда. Потому что любит. И будет любить. Любовь – она не имеет прошедшего времени.
Любовь – она всегда и навсегда. За неё стоит бороться.
The End.
