Тёмный Лорд и его женщины

Глава 4

Минерва: умение руководить

В Хогвартсе Том Риддл позволяет командовать собой только одному человеку – Минерве Макгонагалл, старосте школы в 1944 году.

Она не очень красива и слишком независима, чтобы иметь много поклонников. Но у неё острый ум и сильный характер, и ученики младших классов, хоть и побаиваются её, постоянно обращаются к ней за помощью. Том и в самом деле согласен слушаться старосту Минерву, ведь она знает, что делает. В ней могут бушевать страсти, но руководствуется она логикой; она беспристрастна и непредвзята – факультет или чистокровность имеют для неё не больше значения, чем трава под ногами. Минерва разительно отличается от своего коллеги по должности, Корнелиуса Фаджа, труса и болвана. Том не понимает, почему Диппет назначил Фаджа старостой школы – у того нет никаких способностей руководителя; странно, что его вообще кто-то слушается.

Минерва – даже когда она одна против всех, – раз за разом берёт верх в спорах с факультетскими старостами, настроенными более легкомысленно. В конце концов ей удается склонить противников на свою сторону, будто одинокому присяжному, который твердит: «Невиновен!»; и неважно, чего все требуют в этот момент, крови – или проведения школьного бала. Иногда ей даже удается в самом деле убедить Тома, что она права.

Она мудра и справедлива, как богиня, в честь которой её назвали, и, если верить слухам, такая же недотрога. Не то чтобы она не встречалась с мальчиками, но глупостей она не терпит, и если кто распускает руки, гнев её ужасен. Тому никогда не доводилось рассердить её по-настоящему, но он видел, как это бывает с другими, и его восхищает, как быстро все уступают ей, когда она в ярости.

Она хорошеет, когда злится, и он уверен, что в бою она будет настоящей разъярённой кошкой – будет шипеть, плеваться и царапаться, выгнув спину и глядя на противника исподлобья.

Минерва быстро ставит на место тех, кто попадается, нарушая или обходя правила. Испуганные, они смотрят на неё расширившимися глазами и стараются побыстрее успокоить её: «Да, мисс Макгонагалл». – «Извини, Макгонагалл». – «Я больше не буду, Макгонагалл». И действительно – те, кого она ругает, больше не безобразничают; они боятся её, хотя им на смену, чтобы бросить вызов её авторитету, неизменно приходят новые, более дерзкие, ещё не раскаявшиеся хулиганы.

Он видит, когда она милосердна, а когда – почти жестока. В этом году Хогвартс – её вотчина, и она управляет им железной рукой – или, когда нужно, совсем не железной, а нежной и мягкой. Том восхищается её умением руководить и втайне старается ей подражать. Он жесток в тех случаях, когда она сурова, и менее жесток – в тех, когда она проявляет великодушие. Он наблюдает, как она держится, что говорит и когда говорит. Она никогда не перебивает и не любит, когда перебивают её. Из неё выйдет хороший преподаватель, хотя сейчас она мечтает о большем.

Наблюдая за ней, он учится делать вид, что уверен в себе, хотя на самом деле ненавидит в себе всё, о чем знает.

Кажется, будто она, староста школы, в буквальном смысле возвышается над старостами факультетов, хотя на самом деле она не такого уж высокого роста; но даже когда все стоят рядом, возникает ощущение, что окружающие смотрят на неё снизу вверх. В этом году нарушителей правил меньше, чем в прошедшем, хотя он полагает, что история с Тайной комнатой сыграла в этом не последнюю роль. Тем не менее, Минерва достойна уважения и восхищения, и он полон решимости превзойти её в следующем году.

– Так, мистер Риддл, – говорит она, – передайте, пожалуйста, вечерним дежурным расписание обхода подземелий, которое вы составили.

Он обезоруживающе улыбается, и все девочки – кроме старосты школы – заливаются румянцем.

– Конечно, мисс Макгонагалл.