Глава 4На следующий день, словно природа решила сделать островитянам и Маркусу в частности королевский порядок, снова было солнце и ясное голубое небо с далёкими облаками на горизонте. Так что, проснувшись по обыкновению поздно и позавтракав, Маркус схватил фотоаппарат и припустил через деревню на холм, намереваясь наконец-то пофотографировать старые римские бастионы и святилища друидов. Аделаида и Брук куда-то ушли совсем ещё рано, так что он их и не видел, и он не думал, что фотосъёмка займёт у него больше двух часов, включая дорогу, но, проходя через деревню, он наткнулся на Джейн с каким-то мужчиной. Своего спутника Джейн представила как Каурона, и у него были явные проблемы со спиной — это было видно по его походке и манере держаться. У Маркуса промелькнула мысль, что это тоже один из тех людей, кого Эрихон привёл на остров после встречи со смертью, как Пола, но спрашивать при знакомстве он посчитал нетактичным, несмотря на своё журналистское удостоверение, и ограничился парой ничего не значащих слов.
Он ожидал, что Джейн и Каурон пойдут дальше по своим делам, но девушка, узнав, что Маркус собирается на холм, распрощалась со своим спутником и изъявила желание составить журналисту компанию. Маркус был только рад — он помнил, как Аделаида говорила, что Джейн была историком, и могла рассказать о римских строениях больше, чем кто-либо другой на острове, так что он с благодарностью принял её предложение.
- Римляне пришли сюда в начале первого тысячелетия, – говорила Джейн, когда они поднимались по лугам на холм. – Они тогда завоевали всю Британию, дошли до Шотландии, и отправились дальше морем, очевидно, стремясь найти край света. Не нашли, понятное дело, и вернулись сюда. Устроили здесь фортпост, хотя не знаю, от кого они намеревались охраняться, викинги из Скандинавии сюда если и заходили, наверняка были очень удивлены, наткнувшись здесь на людей. Мы даже не знаем, надолго ли они здесь задержались. Лет на сто, вряд ли больше, римская интервенция в Британию сама по себе недолго длилась, что уж говорить о таких отдалённых местах. – Джейн остановилась и поправила сапог. – От них осталась одна только стена — странное сооружение на острове, не находишь?
Маркус покачал головой, не зная, что ответить. Курс истории вылетел из его головы в тот момент, как он сдал его в университете, и до этих пор никогда раньше не требовался, так что он решил промолчать.
- Остров пустовал несколько веков, пока сюда не пришли друиды, – продолжила Джейн. – Для них-то это место как раз было — лучше не придумаешь. По Европе тогда повсюду шло насаждение христианства, и язычники прятались в таких вот удалённых местах, как Норнберг. Свою роль сыграла и инфраструктура — всё же строить римляне умели, до сих пор постройки стоят, несмотря на климат. Ты бывал в Италии? – неожиданно спросила она.
- Как турист, – ответил Маркус. – Моя специализация — закрытые общины, в такие места, как Италия, меня не посылают.
- Ну тем более, «как турист», ты должен был это видеть, – улыбнулась Джейн. – Некоторым домам в Италии уже по несколько тысяч лет, а в них до сих пор живут люди, обходятся одним косметическим ремонтом. Что уж говорить о военных сооружениях в таких дырах, как здесь. Кельты — хотя я не знаю, были ли они кельтами или кем ещё — обустроились на остатках римских поселений, соорудили здесь свои святилища — их остатки мы называем местным «Стоунхенджем», лучше всего подходит. Потом, в девятом веке, пришёл черёд норвежцев — несколько веков острова переходили из рук в руки, пока в конце двеннадцатого ввека их окончательно не закрепила за собой Шотландия. Конфликты продолжались ещё несколько веков, пока в пятнадцатом веке Карл Второй не объявил Шетландские острова шотландской территорией. Понятия не имею, зачем столько переполоху из-за такого клочка земли.
- Рыболовство, овцеводство? – предположил Маркус. – Да и просто комплекс: владеть территориями.
- Да, скорее всего, – кивнула Джейн. – Они ещё не знали, что такое нефть, иначе бы грызлись до последнего, пока окончательно бы ни уничтожили острова. А несчастные кельтские друиды жили здесь и не знали, что из-за них такая заварушка. Потом, правда, и им не поздоровилось — во времена преснопамятного Генриха Восьмого сюда повалили католики из Англии, и бедным друидам пришлось смыться. Вот смешно, да? Римляне и друиды настроили здесь столько всего, что постройки сохранились до сих пор, а от католиков не осталось даже церкви, её пришлось восстанавливать, когда остров стал территорией Великобритании.
Маркус был занят фотографированием вида деревни с холма, поэтому только пожал плечами.
- Почему ты пришла на остров? – спросил он, воспользовавшись паузой в её рассказе.
Джейн, явно не ожидавшая такого вопроса, замерла с открытым ртом. Несколько мгновений она смотрела на журналиста, словно осмысливая его слова, потом принялась наматывать на голову шарф в надежде укрыться от холодного ветра.
- Здесь, похоже, у всех какие-то тайны. У каждого в прошлом что-то произошло, иначе бы люди не пришли на остров, – сказал Маркус, закрывая объектив и вешая фотоаппарат на плечо. – Но ты, Джейн? Про тебя так сказать нельзя. У тебя ведь всё было хорошо. Так почему ты согласилась оставить Францию ради этой дыры?
Звучало как-то излишне зло, и Маркус поймал себя на мысли, что он чертовски устал от скрытности островитян. По сравнению с этой общиной даже первобытные племена Индонезии и Австралии были простыми, как дети в начальной школе. Пусть с ними и приходилось общаться через переводчика, но от них всегда можно было добиться ответа на конкретный вопрос. А здесь, на Норнберге, люди говорили на таком же английском, но не говорили
ничего. От них нельзя было добиться ничего конкретного, кроме слов, что они не могут говорить о чужих тайнах. Джейн, наверное, была одной из немногих, за исключением Чарльза, кто отличался здесь словоохотливостью. Но сейчас даже она отвечала неспешно, тщательно подбирая слова.
- Из-за Тесу, – наконец сказала она. – Мы познакмились с ним на исторической конференции в Мадриде. Он туда пришёл как слушатель. Я сразу обратила на него внимание — он стоял в стороне, в своей чёрной кожаной куртке, и смеялся над всем, что говорили докладчики. Меня это даже задело, хотя сама я не выступала, приехала туда выбивать гранты.
- И что было дальше?
- Сам догадываешься, не маленький, – усмехнулась Джейн. – Он сказал, что он писатель исторических романов. Не знаю, может, он и говорил правду; по крайней мере, он вечно что-то строчил, но никогда не давал мне читать, хотя я предлагала ему помочь с историческими фактами. Мы с ним прожили около двух лет вместе с Лионе.
- А потом что?
- Я не знаю, что случилось. Вернее, нет, знаю. – Джейн завязала у горла шарф и спрятала его концы под ворот дублёнки. – Он просто начал вести себя иначе. Стал скрытным, никогда ничего мне не рассказывал. И только потом сообщил, что Эрихон предлагает ему переехать на Норнберг, и он согласился.
- И ты решила последовать за ним?
- К его неудовольствию. Он не хотел, чтобы я ехала. Говорил, что я похорню себя, если откажусь от карьеры, мне тогда как раз предложии преподавать в университете. А я, упрямая, отказалась и поехала с ним.
- Не жалеешь?
- Первое время жалела. Тесу смеялся и говорил, что я сама напросилась. Страдала тут от безделья. Эрихон предлагал мне уехать обратно в Лион, но я отказывалась. Потом нашла себе здесь занятие, стала помогать Эрихону в пабе, следить за посевами весной. Адаптировалась, одним словом.
- И всё это ради Тесу?
- А разве это кажется глупым, поехать куда-то ради любимого человека? – с неожиданной серьёзностью ответила Джейн, и Маркус почувствовал, как от его злости не остаётся и следа.
- Нет... – медленно прогорил он. – Это совсем не глупо. Знаешь, спасибо. Ты, наверное, первая, кто вот так честно рассказал мне о своих мотивах.
- Здесь не очень любяят распространяться о своём прошлом, – со вздохом согласилась Джейн. – Я замёрзла, может, пойдём обратно?
Маркус кивнул, отметив, что у самого пальцы уже начинают неметь, и достал из карманов перчатки. Они направились вниз со склона холма к деревне.
- Ты бывал когда-нибудь в Лионе? – спросила француженка.
- Лет десять назад, – кивнул он. – Я тогда ещё не писал про общины, и меня послали освещать светофестиваль.
- Та ещё дыра, – хмыкнула Джейн. – Кроме этого фестиваля там больше ничего интересного не происходит.
- А мне город понравился, – заметил Маркус. – По сравнению с Лондоном очень приятное место. Хотя по сравнению с Лондоном многое покажется просто раем на земле.
- Ну это всегда так: любое место покажется прекрасным, если сравнивать со своим городом, – рассмеялась Джейн. – По-моему, это в природе человеческой натуры.
- А ты когда-нибудь бывала в Лондоне?
- Нет. Ну, вернее, бывала, – тут же поправилась Джейн. – Но нельзя сказать, что я видела город. Первый раз я вообще не выходила из «Хитроу», мы университетской группой ехали на практику в Ирландию, и у нас был стыковочный рейс через Лондон. А второй раз я уже ехала на Норнберг, и, опять же, видела Лондон только из окна такси, пока ехала с вокзала в аэропорт.
- Как вы сюда добирались? – поинтересовался Маркус. – Я летел с несколькими пересадками: сначала в Эдинбурге, потом в Керкуолле на Мейнланде, и потом до Унста, и оттуда добирался катером.
- У нас было проще: Эрихон заказал чартер прямо от Эдинбурга до Унста, – ответила Джейн. – Оттуда, понятное дело, пришлось фрахтовать корбаль. Но нас было много, весь рейс состоял из переселенцев.
- И кто всё это оплачивал?
- Не знаю, – покачала головой Джейн. – Никогда об этом не задумывалась. Из своих средств я потратилась только на дорогу от Лиона до Эдинбурга, через Париж и Лондон, а дальше всё взяли на себя Эрихон и Тесу. Я никогда не интересовалась, откуда у них такие деньги.
Они замолчали. Опять подул пронизывающий ветер, и Маркус с некоторой досадой накинул на голову капюшон, рисковавший слететь при каждом порыве.
У деревни они встретили Аделаиду. Она была одета в какую-то потрёпанную куртку, явно многократно зашитую, с грязными пятнами на рукавах, и в такие же грязные штаны. За её спиной болтался пустой рюкзак, представлявший из себя простой объёмный мешок; и её длинные волосы были убраны под простой вязаный берет, явно очередной подарок от миссис Чесс. В руках Аделаида держала несколько пар разнообразных перчаток — от обычных брезентовых до защитных прорезиненных.
- Ты в кусты, что ли? – поинтересовалась Джейн.
- Да, – кивнула Аделаида. – Мартин с Полом, оказывается, на неделе расставили силки и благополучно об этом забыли, так что пойду проверять. Если бы Тесу не сказал, нашли бы потом одни скелеты, и пришлось бы в очередной раз выслушивать его бурчание на тему трупного яда.
Джейн усмехнулась.
- Он в пабе?
- Десять минут назад был там. – Аделаида предприняла попытку распихать все перчатки по набёдерным карманам штанов, но все перчатки не влезали, и брезентовые пришлось нести в руках. – Тесу с Джеем потом собирались пойти на прстань, подготовить катер к завтрашней поездке на Унст. Так что если не найдёшь их в пабе, ищи у причала.
- Понятно, – кивнула Джейн. – Спасибо.
Она направилась в деревню, оставив Аделаиду наедине с Маркусом.
- Кусты? – переспросил журналист.
- Мы так называет заросли вереска и мелкого орешника в лощине, видел, когда мы ходили на маяк? – ответила Аделаида. – Там водится всякая мелочь, типа куропаток, кроликов. Рихард не часто ходит на охоту, и мы расставляем силки. Пойдёшь смотреть, что попалось?
- Пойду, – кивнул Маркус, мигом забыв, что пару минут назад готов был жаловаться на холод, и принялся убирать фотоаппарат в кофр.
Они направились в обход холма на западную сторону острова, где между холмом и утёсом ветер был не таким сильным, как на основной части острова, и поэтому растения могли вымахать хотя бы до метровой высоты. Аделаида зло размахивала перчатками, и в конце концов Маркус забрал их у неё и затолкал в боковые карманы кофра.
- Джейн рассказала мне, почему она приехала на остров, – сказал он. – Из-за Тесу. Ты говорила, что они вместе.
- Ну... да. На самом деле, Джейн очень его любит.
- А Тесу?
- Ты его видел? По-твоему, он способен кого-то любить? – Она усмехнулась. – Но, на самом деле, она ему очень дорога. Пожалуй, кроме Эрихона он близок только с ней и Маро.
- А Маро здесь каким боком?
- Они познакомились во Франции, когда она там жила.
- А, ну да, Брук говорила.
- Она из Парижа... Жила там некоторое время. Они с Тесу очень хорошие друзья, это он познакомил её с Рихардом.
- А чем занимался Тесу до острова? – спросил Маркус.
- Чем только не занимался. Он, на самом деле, непоседливый, всюду старался влезть. Вот и полез на какие-то соревнования в Анси, захватив с собой Маро. Джейн тогда была на какой-то конференции, иначе бы он схлопотал от неё. – Аделаида поправила берет. – Когда я говорю, что он познакомил их с Рихардом, это не совсем так. Они сами познакомились после какой-то гонки. Столкнулись на выходе со стадиона. Ну и начали общаться, соревнования не один день идут. Тесу был недоволен, говорил, что нечего ей общаться с бывшим чемпионом. Но она уговорила Рихарда приехать с ней на остров, когда он оставил спорт. Так и живут.
- Какая интересная личная жизнь тут у всех... – усмехнулся Маркус.
На самом деле, самым интересным для него были отношения Аделаиды с Эрихоном. Одного взгляда на их общение хватало, чтобы понять, что эта молоденькая девочка и немолодой владелец паба очень близки, но за всё то время, что Маркус за ними наблюдал, он не заметил ничего, что могло бы хоть намекать на какие-то романтические чувства. Эрихон относился к Аделаиде скорее как к младшей сестре или ученице, верной последовательнице, и это казалось ещё загадочнее; Аделаида, при её-то характере, не была похожа на человека, который будет кого-то слушаться или позволит взять себя под опеку. Маркус опять посмотрел на неё. Пожалуй, из всех поселенцев, несмотря на загадочнось Эрихона, упрямый нрав Тесу, таинственное появление Джея, Аделаида была самой странной. Со стороны она казалась самой обычной девчонкой, в простой одежде, без грамма макияжа, с растрёпанными волосами и дурной привычкой курить. В любом городе таких — тысячи, они живут в соседних домах, никогда не привлекая внимания. Ординарные, скучные. Столкнёшься с такой на улице — и забудешь через мгновение. Таких скрытных, необщительных, асоциальных, родители часто направляют к психологам, обеспокоенные, что их дети не заводят друзей и постоянно сидят в одиночестве. Но стоит таких кому-то задеть — как они готовы с размаху врезать кулаком обидчику по лицу, сломав нос. И почему-то Маркус был уверен, что во время учёбы в школе Аделаида тоже не раз оказывалась в кабинете школьного психолога, старавшегося узнать, почему она чувствует себя изгоем среди сверстников и не заводит друзей.
Но вместе с тем было в Аделаиде что-то, что делало её сложной, как тонко выверенный часовой механизм. С какой бы стороны ни посмотреть на неё — никогда нельзя было понять её полностью. Она была самой настоящей загадкой. Обычная девочка с непримечательным лицом, черты которого своей остротой больше подходили мальчику, но иногда Маркус не мог отвести от неё взгляда, и она казалась ему красавицей подстать своей названной сестре. Когда она замирала на ветру, обращаясь в единый орган ощущения, чувствуя ветер каждой клеточкой своего хрупкого тела; или когда с едва заметной улыбкой разговарила с миссис Чесс, к которой, несмотря ни на что, испытывала явную привязанность. Или когда они с Эрихоном замирали молча друг против друга у барной стойки в пабе, оба с сигаретами в руках, абсолютно разные, но при этом настолько похожие, что казались отражением друг друга.
Поглощённый в свои размышления, Маркус даже не заметил, как Аделаида остановилась, и врезался в неё. Аделаида стянула с головы шапку, и только тут Маркус обратил внимание, что у неё на редкость шикарные волосы. Длинные, почти до пояса, идеально прямые, глубокого тёмно-каштанового оттенка, которым лучи солнца дарили золотисто-медные блики.
- Что? – удивился он.
Аделаида развернулась, оказываясь к нему непозволительно близко, так, что объёмный узел её шарфа почти касался его куртки.
- Не пытайся нас разгадать, Маркус, – произнесла она, смотря ему прямо в глаза. – Есть тайны, которые невозможно увидеть простым взглядом.
- Я журналист, – улыбнулся он. – Искать и раскрывать тайны — моя профессия.
- Не все тайны нуждаются в том, чтобы их раскрывали, – тихо проговорила девушка. – Некоторые стоит оставить тайнами, потому что они повлекут за собой... слишком многое. Не всегда это нужно. Можно узнать что-то, что перевернёт всю твою жизнь.
Её лицо было так близко, что у Маркуса возникло подозрение, что она хочет его поцеловать. Но она только подняла руку и провела пальцами по его лицу, замирая на глазах. Руки у неё были холодными, словно лёд, и он вздрогнул от прикосновения, невесомого, как ветер.
- Ты другой, Маркус, – прошептала она, и он чувствовал её дыхание на своих губах, понимая, что она совсем
непозволительно близко. – Ты не знаешь, ты ничего не знаешь...
Они не шевелились. Маркус закрыл глаза под её ладонью, понимая, что именно этого она и хочет. Как она сказала? Есть тайны, которые не увидеть простым взглядом. Может быть, если положиться на интуицию, положиться на ощущения, он сможет разгадать загадку этого острова?
Ощущения и интуиция предательски молчали. Только завывал ветер, и, если бы не её пальцы на его лице, он бы подумал, что стоит один.
- Прости меня, – жалостливо прошептала она совсем тонким голосом, как маленькая девочка. – Мне жаль. Если бы ты знал, как мне жаль...
Неожиданно послышался шелест, как будто раздвигался тяжёлый занавес в театре. Ветер стих. Что-то мягкое коснулось его плечей, словно заворачивая в огромный кокон, отрезая от всего мира, скрывая от всего. Вмиг стало тепло и очень легко, как будто его приподняли над землёй на ветру, и даже в голове не осталось никаких мыслей о загадках, которые вились секунду назад. Было спокойно, как было спокойно в детстве, когда он вечером забирался под одеяло, приходила мама и целовала его перед сном.
- Простить за что? – охрипшим голосом спросил Маркус, по-прежнему не рискуя открыть глаза.
Его голос словно разбил хрусталь, сковавший их. Опять раздался этот странный звук театрального занавеса, и опять завыл ветер. Он слышал по шелесту одежды, как Аделаида отшатнулась от него, и ощущение её руки на лице тут же пропало. Маркус открыл глаза, но Аделиада уже не смотрела на него, пряча волосы под берет.
- Пойдём, – сказала она, опять направляясь через луг.
Маркус не знал, ждёт ли она от него каких-то слов, и поэтому молчал. Они обошли холм и пошли мимо полей, наверняка уже засеянных на зиму, судя по давно вспаханной земле. С каждым шагом тёмная полоса зарослей приближалась, но Маркус не сводил взгляда с Аделаиды, гадая, что она подразумевала под своими словами.
- Прости меня, пожалуйста, – произнесла она уже своим обычным голосом. – Я, наверное, вторглась в твоё личное пространство, мне не следовало так делать.
- Нет... ничего. – Маркус облизнул пересохшие губы. – Но я ничерта не понял из того, что ты сказала.
- Забудь, – сухо велела она.
Они подошли к зарослям орешника и вереска. Аделаида остановилась, скинула с плеч рюкзак и достала из него объёмный брезентовый мешок, перепачканный в некоторых местах землёй и прелыми листями. Сунув мешок Маркусу в руки, она повесила рюкзак на спину и принялась последовательно натягивать на руки перчатки: сначала тонкие шерстяные, потом резиновые, потом достала из карманов его кофра брезентовые и надела их сверху.
- Будь осторожен, – сказала она. – Смотри под ноги; не очень-то приятно влезть к капкан.
Маркус фыркнул и огляделся вокруг. Отсюда, из лощины, был виден только один сколн холма, и утёс с маяком на северной стороне острова. На небо наползали тучи, и Маркус подумал, что опять собирается дождь.
- А когда здесь начинается снег? – спросил он.
- В ноябре, как правило. Может быть, застанешь первые снегопады. – Аделаида пожала плечами, раздвигая перед собой кусты. – Тут вообще странный климат. Снег выпадает позже, чем на севере Европы, постоянно идут дожди, перемежаясь с солнечными днями, как сегодня.
Она опустилась на колени перед пустым силком и, осторожно скинув с него листву и траву, принялась сворачивать его, чтобы закинуть в мешок у Маркуса в руках. В двух других были мёртвые птицы, ещё в одном они нашли кролика, очевидно, умершего от потери крови из перебитой лапы. Аделаида поморщилась, но извлекла трупик из силка и закинула в свой рюкзак, к птицам.
Ещё в одном силке они нашли живого рябчика. У птицы были перебиты обе ножки и явно сломано крыло; очевидно, она уже не первый день болталась в ловушке, поэтому, когда Аделаида опустилась рядом с ней на колени, только припала к земле, не делая никаких попыток борьбы.
- Отвернись, пожалуйста, – тихо попросила девушка.
- Зачем?
- Не хочу тебя пугать.
Маркус послушно развернулся в другую сторону, но краем глаза всё же продолжал подглядывать за своей спутницей. Аделаида крепко взяла птицу в руки и одним быстрым движением свернула ей шею. От неприятного хруста Маркус вздрогнул.
- Чёрт... – проговорил он.
- Я же просила, не смотри, – с досадой сказала Аделаида, извлекая птицу из силка. – По-твоему, что ещё надо было делать? Он бы всё равно сдох с такими ранами через пару часов.
Она распрямилась и убрала рябчика в рюкзак.
- Человечество жило так не одну тысячу лет, – заметила она. – Это еда, Маркус. Когда ты ешь бекон, ты же не задумываешься, что какому-то поросёнку отрезали голову ради твоего обеда. Вот и здесь также. Извини, не стоило тебя брать.
- Да нет... это же тоже часть вашей жизни.
- И много ты уже написал? – усмехнулась Аделаида. – Из своей статьи. Много выходит?
- Ни слова, – со вздохом признался он.
Девушка опять усмехнулась и направилась дальше через кусты. К счастью, другие силки, которые они нашли, держали уже мёртвых птиц или были пустыми, и от зрелища повторного убийства Маркус был избавлен. Один из пустых силков он сфотографировал, прежде чем Аделаида заметила, что скоро начнёт темнеть, а у неё нет с собой фонарей, и если в зарослях есть какие-то другие силки, то пусть Мартин с Полом забирают их автра сами.
Выходя из лощины, Маркус последний раз обернулся назад и замер. На утёсе под маяком стояла группа людей в тёмных одеждах, хотя журналист мог поклясться, что ещё минуту там никого не было. Он достал фотоаппарат, выставил максимальный зум и сделал несколько снимков. Потом вывел получившиемя фотографии на экран и максимально увеличил. Это была группа из пяти мужчин, с длинными седыми волосами, но их лиц в таких условиях нельзя было разобрать. Маркус был готов поклясться, что этих людей он в деревне не видел.
- Что такое? – окликнула его ушедшая вперд Аделаида.
Маркус молча указал на группу у маяка. Аделаида мигом подрбралась, её верхняя губа дёрнулась, как у хищника, и Маркус был готов поклясться, что она грязно выругалась себе под нос.
- Кто это? – спросил он. – Я их здесь раньше не видел.
- Это дерьмово, – зло сплюнула она. – Это очень дерьмово.
По её виду было понятно, что она борется с желанием направитсья к маяку, но сдержала себя, и только устало провела рукой по лицу.
- Пойдём, – сказала она, разворачиваясь. – Надо сказать Эрихону.
Маркус ещё раз посмотрел на маяк, но там уже никого не было, словно таинственные люди растяли в воздухе.
Они вернулись в деревню, вывалили силки в ангаре, сказав работавшим там мужчинам, что их надо вычистить, и отправились в паб, куда Аделаида отнесла всю дичь. В пабе обнаружились Тесу с Джеем, которые обсуждали завтрашнюю поездку на Унст; за стойкой возилась со стаканами Джейн. Аделаида, узнав у Джея, где искать Эрихона, отправилась на поиски предводителя, а Марукс подсел к мужчинам, твёрдо решив, что завтра отправится с ними.
- Нормально сходили? – поинтересовалась Джейн, ставя перед ним чайник с горячим чаем и чашку.
- Никогда не думал, что Аделаида может сворачивать шеи птичкам, – сказал Маркус, на что Тесу только усмехнулся.
- Что там было? – поинтересовался поклонник «Металлики».
- У маяка были какие-то люди, – сообщил Маркус, расстёгивая кофр, чтобы достать фотоаппарат. – Кажется, Аделаида не была рада их появлению.
- Что за люди? – нахмурился Тесу.
Маркус включил фотоаппарат, нашёл фотографию и, увеличив нечёткие лица гостей, протянул технику Тесу. Тот нахмурился, увидев снимок, и, ругнувшись, показал Джею. Джейн озабоченно переводила между ними взгляд.
- Понятно... – протянул Тесу, возвращая Маркусу фотоаппарат. – Неудивительно, что Аделаида зла.
- Кто это? – спросил Маркус.
- Те, кому здесь не место, – сухо ответил Тесу. – Извини, мне надо найти Эрихона.
Он слез со стула и вышел из паба. Джей озабоченно проследил за ним взглядом, потом посмотрел на Маркуса.
- Мы завтра отправляемся к половине седьмого утра, – сообщил он. – Если идёшь с нами, будь к этому времени на пристани, хорошо? Идти, сам знаешь, около полутора часов, так что успеешь доспать.
- Хорошо, – задумчиво кивнул Маркус, хотя его мысли были заняты таинственной группой у маяка и реакцией Аделаиды и Тесу на их появление. – Да, хорошо, я подойду.
- Ну давай тогда, до завтра. – Джей похлопал его по плечу и тоже оставил паб.
- Что это за люди? – спроисл Марукс у Джейн.
- Без понятия, – покачала головой та. – Здесь многое происходит, что невозможно понять. Так что я уже перестала пытаться найти ответы на какие-то вопросы.
- Не в курсе, кто идёт вечером на маяк?
- Нет. Тесу, наверное. По крайней мере, Аделаида не высказывала такого желания, так что, скорее всего, Тесу, если Эрихон не решит иначе.
- Похоже, эти гости навели тут шороху.
Джейн пожала плечами и принялась мыть посуду. Маркус помог ей убрать оставшиеся чашки и отправился домой, но там никого не было, и он, умывшись и стащив из холодильника кусок холодного мяса, опять направился в паб, захватив с собой карту памяти из фотоаппарата и компьютер. Он был уверен, что не будет работать над статьёй, но надо было хотя бы перегнать фотографии на жёсткий диск, память на карте уже заканчивалась, а запасная у него была совсем маленькая.
Уже стемнело, и на низких облаках были видны лучи прожектора маяка. Маркус замер, любуясь ими. Наверное, с высоты холма, или с утёса зрелище было ещё более эффектное, но начинал накрапывать мелкий дождик, и погода не располагала к таким прогулкам, как днём, тем более он устал и больше всего сейчас хотел оказаться в тёплом помещении, с чашкой кофе с коньяком в руках, слушать неясный шум толпы и тихую музыку из старенькой стереосистемы.
Он неожиданно замер. Свет от прожектора метался по всему небу, не останавливаясь ни на миг — излучатель равномерно поворачивался в высоком фонаре на другой стороне озера. В рассеянном свете можно было разобрать мелкие капли воды, падавшие сверху, но Маркуса привлекло не это. По небу, попадая в лучи света, метались огромные чёрные тени, подобные страшным птицам или каким-нибудь сказочным созданиям из романов-фэнтези. Их неуловимые движения нельзя было заметить, кроме как боковым зрением, и, стоило поднять взгляд, как они исчезали.
Маркус упрямо тряхнул головой и пониже натянул капюшон. Птицы, низкие облака на ветру, какие-нибудь листья — это могло быть всё что угодно, во всём виновато его разыгравшееся воображение. Пора было отвлечься от всех тайн острова и заняться тем делом, ради которого он сюда и приехал: писать статью. А материала, несмотря ни на что, у него уже было навалом.
~~~~
Уже в пятнадцать минут седьмого Маркус, с трудом подавляя зевоту, спускался на пристань, где у большого тарахтящего катера с гордым названием «Джонатан Ливингстон» возились Тесу и Джейн. Утром его провожала одна Брук — она встала одновременно с ним, приготовив нехитрый завтрак и налив кофе в термос, который засунула Маркусу в рюкзак, несмотря на все его возражения. Аделаиду он не видел, и Брук сказала, что она ещё спит. Выставив журналиста за дверь, Брук поёжилась на холодном сыром воздухе, пожелала ему хорошей поездки и, посетовав, что не получится поспать ещё, потому что пора отправляться в пекарню, скрылась в доме.
- А вот и наш летописец, – хмыкнул Тесу, пожимая ему руку. – Ещё немного, и мы бы отправились без тебя.
- У меня есть ещё пятнадцать минут, – заметил Маркус, поднимаясь на палубу катера и кивая Джейн. – Кто обозвал транспорт в честь книги Ричарда Баха?
Француженка с усмешкой подняла руку.
- Мы уже не помним, какое у него раньше было имя, – заметила она. – Не обращай внимания на Тесу, мы всё равно не отправимся, пока не придёт Пол.
В рубке был ещё кто-то, в ком по долговязому силуэту и растрёпанным тёмным волосам угадывался Джей. Подозрения Маркуса подтвердились, когда новичок выглянул на палубу, чтобы пожать ему руку. Внизу в каюте, куда Маркус спустился скинуть рюкзак, он наткнулся на Рихарда.
- Эрихон вчера боялся, что море будет штормить и не получится оправиться, пока не стихнет, – с заметным акцентом сказал немец, запихивая в свою сумку блокнот со списком необходимых вещей, которые надо было купить или заказать на Унсте.
- Нам повезло? – хмыкнул Маркус.
Немец кивнул и направился наверх. Маркус засунул рюкзак в стенную нишу, придавив его сеткой на случай качки, и огляделся. В тесной каюте в таких же сетчатых карманах располагались сумки его спутников, на полу валялись несколько пар резиновых сапог — очевидно, большинство переобувались на корабле, а не как Маркус, приходили сразу в городской обуви.
Он похлопал себя по карманам, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и тоже поднялся наверх. Как раз подошёл Пол, и все уже были на «Ливигстоне», только Грэхем и Мартин, которого Маркус помнил по вчерашней встрече в ангаре, но с которым никогда толком не общался, остались на пирсе и теперь готовились отдать на корабль швартовочные тросы. Джей продолжал хозяйничать в рубке, и Маркус понял, что, несмотря на его совсем мизерный стаж пребывания на Норнберге, на морских судах этот парень чувствовал себя как рыба в воде.
- Все готовы? – поинтересовался Тесу и, не дождавшись ответа, кивнул Мартину. – Давай сюда.
Мартин кинул ему канаты, и «Джонатан Ливингстон», подняв чёрные клубы выхлопных газов, отошёл от пристани, покачиваясь на волнах. Минут десять Джей выводил корабль из залива и обходил прибрежные скалы, потом их судно встало на курс и бодро понеслось по серому северному морю.
Несмотря на ветер и регулярные брызги, которые волны бросали на пабулу, никто не спешил прятаться в рубке или каюте, и все собрались на палубе. Тесу проводил короткий инструктаж, но, судя по тому, что никто особо не слушал, всё решили ещё давно, и теперь парень только подводил итоги. Маркус вызвался сходить на почту, потому что Брук просила проследить, чтобы забрали её посылку из Германии, и Тесу согласился с такой хитрой усмешкой, что Маркус немедленно заподозрил подвох.
Несмотря на все свои возражения поутру, Маркус был благодарен Брук за термос с кофе, который она всучила ему перед выходом. Хотя море и было относительно спокойным, качало здорово, и Рихард то и дело ёжился — очевидно, когда-то давно он страдал морской болезнью, и с тех пор не особо любил выходить в море. Досыпать в таких условиях, на что надеялся Маркус, было невозможно, и он коротал время в каюте с кофе. Потом к нему присоединились Джейн с Рихардом, и они разговорились на тему финансового кризиса в Европе. Впрочем, говорил в основном один Маркус; Джейн и Рихард, будучи отрезанными от большой земли уже достаточно долгое время, имели весьма условное представление о нынешней ситуации в мировой политике и экономике, и больше слушали и задавали вопросы. Потом на запах кофе пришёл и Пол, но термос к тому времени уже опустел, так что немолодой конюх, скривившись, опять ушёл в рубку, где хозяйничали Джей и Тесу.
Корабль ощутимо потряхивало, и незакреплённая обувь ездила тудя-сюда по полу, заставляя поднять ноги на сидения. Джейн рассказала, что корабль привлёк их тем, что здесь был просторный трюм, который можно было использовать для больших перевозок, но всё равно многие вещи они заказывали сразу с доставкой на Норнберг, для чего приходилось фрахтовать отдельную баржу. Маркус вспомнил слова капитана корабля, который перевозил его на остров, что многие моряки сдавали свои суда в аренду островитянам для доставки товаров первой необходимости, таких как дрова и горючее. Древесина вообще была на острвое на весь золота — деревьев там не было, и очень часто поленья собирали на берегу, принесённые морем, поэтому камины почти никогда не разжигали, за исключением газового в пабе.
Наконец, когда все темы оказались исчерпанными и Маркус уже начал скучать, сверху свесился Тесу и объявил «готовность десять минут» – подходили к Унсту. Маркус выбрался на палубу, пока Джейн и Рихард взялись разбирать сумки. До пристани и правда оставалось совсем рукой подать, корабль уже шёл по бухте и был виден причал с пришвартованными вокруг него рыболовецкими судами и яхтами, за ними на острове был небольшой городок из нескольких улиц. В свой предыдущий визит на Унст, проездом, Маркус почти не видел город, его ждала машина в местном аэропорту, но он подозревал, что смотреть тут нечего.
Джей, умело лавируя между судами, подвёл «Ливингстона» к пирсу, на котором их уже ждал рабочий из местных. Пока были заняты швартовкой, Маркус забрал из каюты свой рюкзак и пытался найти среди кораблей тот, что отвозил его на Норнберг на прошлой неделе, но, очевидно, знакомый катер вышел в море.
Не дожидаясь, пока Джей заглушит двигатель, Тесу с Рихардом спрыгнули на пирс и приволокли небольшой трап, который Пол помог закрепить на стороне корабля. Маркус оказывал ему посильную помощь, потом перебрался на твёрдую землю и помог сойти Джейн.
- Обратно отправляемся в четыре часа, – сообщил Тесу, когда все, за исключением Джея, оставили «Ливингстон». – Если соберёмся раньше — пойдём раньше, но позже задерживаться нельзя, начнёт темнеть, а в темноте добираться то ещё удовольствие. Джей идёт со мной. Маркус, ты на почту, потом наслаждайся свободным временем. Аделаида сказала, тебе нужен интернет; тут есть пара ресторанчиков, в которых вроде есть беспроводная сеть, ещё есть на почте, на крайний случай. Весь городок можно изучить за час ползком, так что карту тебе не выдаём. Джейн, ты куда?
- Надо заглянуть в пару магазинов, – сообщила женщина. – Найду вас потом где-нибудь в городе.
- Хорошо. – Тесу прыгающей походкой поднялся обратно на корабль, который только заглушил двигатель, и теперь мерно покачивался на воде. – Ну всё, дети, мои, отпускаю вас в свободное плавание!
Небольшое поселение Балтасаунд было рассредоточено по всему острову, и Джейн, пока они шли от пристани, объясняла Маруксу, где что находится. Унст был знаменит своим автобусным сообщением — и если самих автобусов здесь было всего несколько штук, то вот остановки к нему запоминались почти домашним комфортом, с креслами и телевизорами в небольших, закрытых от ветра прозрачных будках.
- Почта в ту сторону, – сказала Джейн, махнув рукой. – Она уже должна быть открыта. – Девушка посмотрела на часы. – Да, восемь есть, уже открылась. Но я бы не советовала идти туда сразу, а то нагрузят, никуда потом не сунешься.
- Я думал, только забрать посылку для Брук?
Джейн хохотнула.
- Там ещё корреспонденция! Сумка есть? Если нет, то добудь, в рюкзак всё не влезет.
- Ну спасибо за совет, – обречённо кивнул Маркус.
Джейн с Полом углубились в город; Рихард, кивнув Маркусу, тоже куда-то ушёл. Журналист последний раз оглянулся на небольшой порт и тоже пошёл искать знаменитую автобусную остановку.
Унст, хоть и был в разы больше Норнберга, был практически незаселён. Из подчерптуных перед командировкой сведений Маркус знал, что население на острове не превышает четырёх сотен, и постоянно снижается — многие уезжали на большую землю в Шотландию или хотя бы на Мейнланд. Но по сравнению с деревней на Норнберге даже Балтасаунд казался большим городом, и Маркус с удовольствием обошёл его, радуясь, что видит хоть что-то, помимо одинаковых деревенских домов. Проходя по улицам, он отметил в своей памяти пару забегаловок со значком беспроводного интернета на дверях — они были ещё закрыты, но должны были открыться через несколько часов, и к этому времени Маркус уже рассчитывал освободиться, чтобы скоротать время до отправки обратно за обедом и общением с коллегами по скайпу. Впервые за всё это время он включил собственный телефон — необходимости в нём на Норнберге не было, а здесь ему сразу пришли уведомления о нескольких звонках из редакции, от сестры и матери. Решив, что с редакцией он свяжется позже, Маркус позвонил матери, но та не стала настаивать на длительном разговоре, узнав, что он в очередной командировке, и Маркус после беседы с ней опять выключил телефон, пообещав напоследок написать подробные письма ей, а также братьям и сестре.
Было достаточно пасмурно, но на Унсте не так ощущался ветер, и Маркус с удовольствием прогулялся по острову, чувствуя характерную панель ноутбука в рюкзаке за спиной. Фотоаппарат он не брал, и, глядя на городок со стороны лугов, порадовался, что не таскает такую тяжесть — про Шетландские острова и Унст в частности в их журнале уже когда-то писали, так что описывать красоты этого поселения совершенно не входило в его задачу, разве что можно было сфотографировать аэродром. Но до него надо было идти, да и сделать снимки можно было на обратном пути, так что Маркус отбросил эту мысль.
К десяти часам он прошёл уже каждую улочку в городе, посидел в знаменитых остановках и решил подняться в заповедник Кин оф Хамар, посмотреть на замок Мунесс, построенный в шестнадцатом веке и разграбленный пиратами пару столетий спустя. За свою журналистскую карьеру Маркус повидал не одно средневековое строение в самых разных уголках мира, но делать всё равно было больше нечего, так что отправился по указателям.
На территории самого заповедника не было ни души, но из сторожки вышел смотритель и, узнав о цели визита Маркуса на Унст, выдал ему ключ от замка и фонар с наказом занести на обратном пути или оставить на крыльце, если самого смотрителя не будет. Маркус осмотрел замок за полчаса — он был почти полностью разрушен, и внутри, при свете единственного фонаря, складывалось впечатление, что он находится в каких-то подземных катакомбах. Маркус подумал, что Аделаиде здесь бы очень понравилось.
Вокруг замка простирался огромный голый луг, на котором были заменты остатки мелких растений. То и дело деловито сновали суслики, замирая смешными фигурками, чтобы потом броситься дальше. Снизу был пляж с белым песком, но вряд ли кого-то привлекало купание в такой холодной воде, несмотря на красоту пейзажей. Повсюду луг пересекали невысокие ограды, которые не были помехой для людей, но овец, наверное, сдерживали. На обратном пути Марукс решил не идти по дороге, а прошёл прямо через луг, перелезая через нехитрые деревянные конструкции. Смотрителя и в самом деле не было, и он положил фонарь с ключом на лавку перед домиком.
К полудню Маркус решил, что уже достаточно нагулялся по острову, и направился на почту. В зале почтового отделения, похоже, был местный клуб; по крайней мере, тут сидели не меньше дюжины пенсионеров, занятых чтением газет или игрой в шашки. Все сразу повернулись к Маркусу, стоило ему войти; очевидно, здесь все друг друга знали, и удивились незнакомцу. Поведя плечами, он сразу прошёл к окошку, и улыбнулся сотруднику, который ещё минуту назад сидел за шахматной доской в общем зале.
- Посылка на имя Брук Майкрофт, – сообщил он, доставая кошелёк из кармана.
- Почтовый код? – поинтересовался работник почты.
Маркус стушевался. Никто не говорил ему, что у деревни был какой-то определённый почтовый адрес, и теперь-то он понял, почему так хитро улыбался на корабле Тесу.
- Не знаю, – честно признался он. – Остров Норнберг?
- А, эти! – с облегчением воскликнул служащий. – Всю почту заберёте или только посылку?
- Всю, – ответил Маркус.
- Сумку приобретёте? – служащий с хитрецой посмотрел на лямки его рюкзака.
- А там много?
Не говоря ни слова, почтатьон скрылся за стойкой, и через минуту появился, таща в руках два объёмных пакета с чем-то, что больше всего было похоже на стопки газет, и тугим свёртком подмышкой.
- Брук Майкрофт, – сообщил он, кладя свёрток на стойку. – И остальное.
Маркус с сомнением посмотрел на пакеты и обречённо вздохнул, пообещав себе прибить Тесу при встрече.
- Давайте сумку, – согласился он, заслужив смешки со спины.
- Недавно на острове? – поинтерсовался кто-то сзади.
Маркус обернулся. На него смотрел старичок в модных очках, в дымящейся трубкой в руках, хотя прямо над ним висела табличка «не курить».
- Неделю, – признался журналист. – Деловая командировка.
- Ну видно, что недавно, – хмыкнул песнионер, возвращаясь к своей газете.
Работник почты принёс простую брезентовую сумку и запихнул в неё пакеты с прессой. Посылку для Брук Маркус спрятал в рюкзак с компьютером и, расплатившись, вышел из почты. Сумка со всей корреспонденицей была тяжелее, чем казалось на первый взгляд, и он порадовался, что не пошёл забирать всё сразу по прибытии.
Дойдя до уже открывшегося кафе, он занял столик у окна, сунул сумку под стол и с наслаждением вытянул ноги, поняв, как устал за эти несколько часов. Но усталость была приятной, физической, какая бывает после длительного активного пребывания на свежем воздухе, и, как всегда в таких случаях, разыгрался аппетит. Маркус неспешно пообедал и, когда официант, бывший по совместительству хозяином забегаловки, унёс тарелки и принёс ему большой чайник зелёного чая, открыл компьютер. Интернета не было, но владелец кафе включил роутер по его просьбе, и Маркус открыл почту.
Писем было навалом. Большинство из них был спам, который Маркус удалил, даже не став чиать, но было письмо от отца из Америки. Он накатал дежурный ответ, что у него всё хорошо, он сейчас в командировке на Шетландских островах и позвонит, как вернётся в Англию через пару недель, и принялся сочинять письма матери и братьям с сестрой. Последним он послал одно и то же, только заменив имена, но матери расписал свои приключения подробно, опустив, впрочем, о Брук и Аделаиде. Потом, когда все сообщения ушли, открыл «скайп» и нашёл в списке контактов своих коллег.
- Э-ге-гей! – в окошке появилась физиономия Шона, который, как правило, занимал с Маркусом один стол. – Смотрите, кто вылез! А мы уж думали, ты сгинул с концами.
- Вы так каждую мою командировку думаете, – усмехнулся Маркус. – Питер там?
- Неа, уехал в типографию. У них там какие-то неполадки с печатью, он там уже третий день торчит. А меня тебе мало?
- Ты мне не начальство, – фыркнул Маркус.
- Ты только что смертельно меня ранил, прямо в сердце! – театрально провозглосил Шон. – Не знаю, как я смогу оправиться от такого.
Маркус рассмеялся. Шон ему нравился. Парень несколько лет назад переехал из Штатов, где работал в их американском издании, и они с Маркусом быстро нашли общий язык, дерясь за интересные командировки и зависая после работы в пабах, когда в экспедицию ехал кто-то третий. Шон был младше его на несколько лет, и, видимо, старался показаться рубахой-парнем, но опыта ему ещё не хватало, поэтому в длительные экспедиции его не отправляли, ограничивая стандартными туристическими статьями о европейских городах. Шон, который до своего переезда из Америки в Европе никогда не был, подходил на это место как никто другой, зачастую давая весьма оригинальный взгляд на опостылевшие всем темы.
- Что у вас там нового? – поинтересовался Маркус.
- По-твоему, у нас тут может быть что-то новое? Вчера голосовали, как украшать офис к Рождеству. Я высказался за одну большую ёлку на входе, чтобы потом её сжечь, прямо в офисе, но выиграла идея подвесить под потолок всякую хрень.
- О неё никто биться головой не будет?
- Вот Дилан тоже об этом беспокоится.
- Жаль, идея с сожжением ёлки мне понравилась, – заметил Маркус.
- Я так и думал, поэтому проголосовал и за тебя тоже. Но наших двух голосов оказалось недостаточно. А у тебя как?
- У меня как?... – переспросил Маркус. – Не знаю. В такие места меня ещё никогда не забрасывало.
- И это говорит человек, который два месяца проторчал в Огенной Земле в Аргентине!
- Это было Чили, Шон.
- А какая разница!
- Вот потому, что ты не знаешь разницу между Аргентиной и Чили, тебя туда и не посылают.
- Не особо по этому поводу переживаю, – беспечно отмахнулся американец. – Ну так что? Уже познакомился с какими-нибудь симпатичными островитянками?
- Познакомился, – усмехнулся Маркус. – Я живу в доме у двух сестёр. Милые девушки, хотя, мне кажется, что-то они скрывают.
- А что, отличное место что-то скрыть! – рассмеялся Шон и помахал кому-то за камерой. – Эй, Фея, наш отшельник вылез!
В кадре появилась Марта Фейрман, которую все прозвали «Феей». Симпатичная темнокожая девушка была у них штатным редактором, и большинство статей Маркуса первым делом попадали к ней. Некоторое время назад они даже встречались, но потом, поняв, что такими темпами кому-то из них придётся искать новую работу, тихо-мирно разошлись, сохранив отличные рабочие и просто дружеские отношения.
- Родд! – Марта отобрала у Шона микрофон. – Вот тебя-то мне и надо! Ты свою статью про Чили читал?
- Два месяца назад, – признался Маркус. – А что такое?
- Что такое?! – вспылила Марта. – У тебя там ошибка на ошибке сидит и ошибкой погоняет! Я уже себе голову сломала, пока всё это правила! Сколько ты вообще пил, когда это писал?!
- Марта, радость моя, я писал это в окружении действующих вулканов и индейцев, не понимавших не то что меня, но и переводчика! – начал оправдываться Маркус. – Ты должна быть рада, что я вообще оттуда вернулся живой, не то что со статьёй!
- Не понимаю, как ты окончил Кембридж! – фыркнула Марта. – Там такие ляпы есть, что мы всей редакцией ухахатываемся!
- Ну у меня же есть ты, чтобы всё подправить, верно ведь? – улыбнулся Маркус. – Ты же не хочешь остаться без работы?
- Да пошёл ты! – фыркнула Марта и исчезла с экрана.
- У неё что, ПМС? – не удержался Маркус.
- Эй, я всё слышу! – раздался её голос из-за кадра, и Шон зачем-то поспешно накрыл микрофон рукой.
- Надолго ты там ещё? – наконец спросил американец.
- Не знаю, – со вздохом признался Маркус. – Можешь не поверить, но мне тут нравится. Тут спокойно. Люди простые, хотя все со своими тараканами. Я так и не понял, почему они живут на этом острове. Я хочу сказать... многие из них ворочат такими деньгами, что практически в одиночку спонсируют всю деревню! Вот почему человек с такими средствами может уехать на богом забытый остров?
- Несчастная любовь? Проблемы с законом? Всё задолбало и захотелось покоя?
- Ты видел этого Эрихона? – не убедился Маркус. – Любовью там и не пахнет, в проблемы с законом тоже с трудом верится, вот скорее что задолбало... что? – спросил он, заметив, что Шон нахмурился.
- Эрихон, – пояснил тот. – Странное имя.
- Ну... да. Наверное. Я как-то не задумывался. Знаешь... там вообще странные имена. Эрихон, Тесу, Кан, Маро, Джей...
- Напоминает собачьи клички, – заметил Шон. – Ты уверен, что это имена, а не прозвища?
- Не знаю, честно говоря. – Он покачал головой. – Там нету фамилий, нету денег. Кажется, есть только люди, а как они друг друга называют — это уже их дело.
- А эти сёстры, с которыми ты живёшь — их как зовут?
- Аделаида и Брук. Даже фамилия есть — Майкрофт. – Маркус не стал говорить, что сёстры они не родные. – Заходил сегодня на почту забрать им посылку, так и узнал.
- И как они тебе? – хитро поинтересовался Шон.
- Очень милые девушки, я же сказал. Показывают мне всё, вкусно кормят.
- И что, и всё? Или ты придерживаешься принципа, что путь к сердцу лежит через желудок?
- Шон, да пошёл ты! – фыркнул Маркус. – У тебя на уме хоть что-нибудь кроме баб и пива есть? Представляю, как тебя отправят куда-нибудь в Африку, так там после тебя половина деревни белыми будет!
- Нееее, там велика вероятность подцепить какую-нибудь дрянь! – скривился Шон. – А вот на север вместо тебя я бы смотался с удовольствием.
- Хорошо, значит, что послали меня, а не тебя.
Они проболтали ещё минут десять о текущих делах в редакции и предстоящей Шону командировке в Финляндию, потом Шон отключился, пожелав Маркусу напоследок не сгинуть с концами на Шетландских островах. Маркус вышел в «фейсбук», посмотрел новости у друзей, на миг задержавшись на фотографиях бывшей девушки. Она была сфотографирована, очевидно, дома, и у неё на коленях сидел карапуз с соской во рту. Усмехнувшись и покачав головой, Маркус закрыл страницу и набрал в поиске имя «Рихард Вольфберг».
Сразу вылетели тысячи ссылок, но все информационные ресурсы обнавлялись самое позднее пять лет назад. Ради интереса Маркус зашёл на фанатский сайт, но и он был мёртвым. Последним было сообщение на немецком языке, за подписью самого Рихарда, что он благодарит болельщиков за поддержку, но его время на трассе прошло и он оставляет большой спорт ради других дел. Комментарии к записи были отключены, иначе бы, Маркус не сомневался, в них развернулись бы самые настоящие дебаты, куда же исчезает бывший чемпион. А в своём виде спорта, как оказалось, Рихард в своё время был не последним человеком — одних олимпийских медалей было у него несколько штук, три из которых высшего достоинства. Маркусу стало интересно, что стало с этими медалями теперь, когда Рихард ведёт жизнь отшельника на Норнберге.
На одном из снимков, сделанных, судя по всему, во время встречи с фан-клубом, Маркус увидел Маро. Она стояла отдельно от остальной группы, выделяясь среди болельщиков, но не было никаких комментариев, кто эта девушка, и становилось понятно, что, если отношения Рихарда с Маро начались ещё до острова, они успешно скрывали их от общественности.
Ради интереса Маркус попробовал поискать по тегам что-нибудь касательно Эрихона и Норнберга, но поисковик упрямо выдавал «по вашему запросу ничего не найдено», и единсвтенная статья, которая ему попалась, была на Википедии. В заметке не было ничего нового, что он не слышал от Аделаиды и Джейн, и заканчивалась она словами, что с определённого времени остров является частным владением и посещение его запрещено без разрешения владельцев. Маркус со вздохом уставился на эти строчки, прекрасно понимая, что они лгут, и Норнберг открыт для посещения, но чужакам там не рады.
- Эй, – негромко окликнули его.
Маркус поднял взгляд от компьютера и увидел перед собой Джея.
- Не против, если я присоединюсь?
Журналист кивнул ему на стул напротив и, посмотрев на часы в углу монитора, выключил ноутбук. У них ещё было время до отправки обратно, и Маркус предположил, что лучше посидеть с Джеем в кафе, чем таскаться по всему Унсту, нагруженные сумками.
- Закончил со своими делами? – поинтерсовался он.
- Заказал кое-какую мебель и прикупил одежды. – Джей пнул ногой свою сумку, запихивая её дальше под столик. – Мебель привезут в течение месяца, если погода позволит.
Джей взялся за изучение меню, потом встал, сделал заказ у стойки и вернулся за столик. Маркус вылил в чашку остатки чая.
- Давно здесь сидишь? – поинтересовался Джей.
- Пару часов. Связался с редакцией, порылся в интернете, – ответил журналист. – Откуда ты узнал о Норнберге? Я не нашёл в сети ни единого упоминания о деревне.
- Мы с Эрихоном знакомы очень давно, – сообщил Джей. – Я знал, что он живёт на острове, но мне всегда что-то мешало, чтобы переехать вслед за ним. А недавно вот решил плюнуть на всё. Давно надо было, – со вздохом заметил он.
Подошёл владелец кафе с заказом Джея. Маркус поинтересовался, можно ли сделать заказ с собой и, получив утвердительный ответ, вручил мужчине термос, попросив наполнить его кофе. Джей, несмотря на на расспросы Маркуса, отказался рассказывать о себе и об обстоятельствах своего знакомства с Эрихоном, заметив только, что с Тесу он познакомился тогда же, а вот Аделаиду не знал до своего переезда на Норнберг. Поняв, что об Эрихоне Джей тоже не скажет ни слова, Маркус бросил расспросы и принялся молча смотреть в окно, пока его собеседник рассказывал, как рабочие порта вытаскивали с «Джонатана Ливингстона» мешки с мусором.
Они заплатили по счёту, оставив щедрые чаевые, и, взвалив на себя все сумки, пошли обратно на причал. Времени до отправления обратно оставалось всё меньше, и на причале уже была вся их группа. Пол с Рихардом забрали корреспонденцию и унесли её в трюм, пока Маркус убирал свою сумку в каюте. Тесу разговаривал на пирсе с кем-то из местных, держа в руках какие-то документы, и Маркус решил, что они обсуждают доставку на Норнберг тех вещей, которые не представлялось возможным забрать сейчас же.
Обратный путь, вопреки обыкновению, показался даже длиннее, чем с Норнберга на Унст, и Маркус, несмотря на зелёный чай днём и кофе в термосе, почувствовал, что его клонит в сон. Судя по всему, он был не один такой — спустившись с Тесу в каюту, они наткнулись там на Джейн, которая задремала, свернувшись калачиком на одной из коек. Тесу с удивительной для себя заботой укрыл её валявшимся здесь же пледом и, забрав какие-то бумаги, поднялся обратно на палубу. Маркус с наслаждением стянул ботинки и растянулся на койке напротив француженки. Несмотря на заметную качку, он почти моментально задремал, укрывшись собственной курткой и накрыв лицо капюшоном, чтобы неяркий свет дежурного освещения не бил по глазам.
Через некоторое время их разбудил Рихард. Уже подходили к Норнбергу. Стемнело, и ориентироваться приходилось по зажённым на причале масляным фонарям. На пирсе их ждали Аделаида, Эрихон, Чарльз, Мартин и ещё несколько мужчин, которых Маркус не знал по именам, хотя регулярно видел в деревне. Пока все взялись разгружать трюм, Аделаида с Маркусом пошли домой.
- Я забрал посылку для Брук, – сообщил он, пока они поднимались к деревне.
Девушка только кивнула.
- Ты часто бываешь на Унсте?
- Не очень. – Она покачала головой. – Там делать особо нечего. Иногда, когда требуется, езжу, но не чаще раза в несколько месяцев.
- Бывала в замке?
- В Мунессе? Да, ходила пару раз. Первый раз Эрихон показывал мне, потом я показывала Джейн, она рассказала много всего интересного про него. Там ещё проводятся раскопки. Она зависла там почти на целый день, еле её оттуда увела.
- Судя по всему, вас там знают, – заметил Маркус, поправляя лямки рюкзака. – На почте сразу поняли, откуда я, когда я сказал про Норнберг.
- Там всего четыресто жителей, естественно, они знают, когда прибывает кто-то новый. – Аделаида устало провела рукой по лицу. – Они знают, что на Норнберге есть деревня, и Балтасаунд ближайший к нам населённый пункт. Так что вопросов уже не задают. По всем Шетландским островам раскиданы такие деревеньки, наша далеко не самая маленькая, так что люди там не удивляются.
- А на какие-нибудь другие острова ходите?
- Редко. Если что, бываем на Мейнланде, но это уж совсем в крайних случаях. Например, если кому-то необходимо в больницу, а мы не можем оказать помощь на Норнберге. В таком случае отвозим в госпиталь в Керкуолле. Был там?
- Проездом.
- Небольшой городок, всего на восемь тысячь жителей. И порт. Представляешь, что творится в городе, когда туда приходит какой-нибудь круизный лайнер на несколько тысяч. Рихард рассказывал, что в Рупольдинге творится похожее во время соревнований: городок на пару тысяч — и стадион на шестьдесят. Все на уши встают.
Маркус хохотнул. Им навстречу шли люди, несомненно, на причал, разбирать трюм «Ливингстона». Маркус с Аделаидой кивали им, но не останавливались, хотя журналист и ожидал, что Аделаида будет участвовать в разгрузке.
- А что здесь происходило?
- По-твоему, здесь может что-то происходить? – пожала плечами Аделаида. – То же, что и вчера, что и позавчера, и месяц назад. Какие-то сюрпризы здесь — редкость, и уж точно они никогда не бывают приятными.
- Как вчера люди у маяка? – предположил Маркус. – Кто они?
Аделаида ответила далеко не сразу.
- Я не знаю, – наконец сказала она. – Но Эрихону их появление не понравилось.
- Как они могли попасть на остров? Единственный причал — только там, да? – он кивнул назад, откуда они только что ушли. – На остров могут прийти без вашего ведома?
- Конечно, – кивнула девушка. – Хоть это и частная собственность, подниматься на него не запрещено. Иное дело, что мы этого не любим. Но не можем же мы посадить на причал сторожа, который будет заворачивать все суда, которые к нам подходят?
Брук встретила их дома. Она как раз разогревала поздний ужин, и Маркус понял, что, несмотря на плотный обед в Балтасаунде, здорово проголодался. Аделаида поставила ему еду, пока её сестра ушла к себе разворачивать посылку и, наверное, чинить флейту. Маркус поел, принял душ и, улегшись в кровать, открыл компьютер, собираясь написать хотя бы пару строчек для статьи. Но тут о себе напомнила усталость, и ему едва хватило сил, чтобы поставить ноубук на стол, прежде чем его сморил сон.
