Обыкновенное волшебство.Непререкаемой хозяйской волей Гвенллиэн была отдана в пользование единственная спальня. Сам Люпин переселился в гостиную на потёртый диван, и притом был настолько яростно искренен в заверениях, что «ему так тоже удобнее», что Гвен почти поддалась чарам убеждения. Хотя про себя не преминула отметить джентельменские замашки троюродного брата. Но в конце концов валлийское упрямство у них было родственным.
Гвен проснулась рано – в Лланберисе ей спалось на удивление спокойно. Тем не менее, выйдя в коридор, Гвенллиэн поняла, что опять проиграла Ремусу в их негласном состязании: Люпин уже тихонько копошился на кухне. Помедлив, она подкралась поближе и остановилась у самого проёма. Рем стоял к ней спиной, изредка поворачиваясь боком, и сосредоточенно что-то жарил на старенькой плитке.
Гостью Люпин к готовке не подпускал, хотя Гвен, в своё время освоившая под бдительным присмотром матери валлийскую кухню и позднее – в университете – традиционную английскую, была бы не против хоть ненадолго освободить гостеприимного хозяина от забот. Но Ремус упирался не хуже загнанного зверя – правда, изысканно вежливо – и, кажется, стеснялся её помощи. Быть может, оттого, что у него слишком редко бывали гости?
Люпин вызывал непонятное ощущение одиночества, хотя Гвенллиэн то и дело видела, как на улице к нему липла малышня, да и соседка – Мередит, кажется? – периодически интересовалась его делами. Тем не менее, Ремус явно нарочно не стремился быть душой компании, и Гвен оставалось лишь недоумевать. Ей самой в обществе кузена было легко и приятно, да и его искренняя улыбка говорила сама за себя.
– Bore da, – Люпин, как будто специально подгадывал время, обернулся, – надеюсь, я не слишком шумел?
– Bore da, – Гвен улыбнулась и присела на стул у небольшого деревянного стола. – Напротив – ты ухитряешься так тихо просыпаться, что я не могу даже сделать вид, что встала одновременно с тобой!
Ремус негромко рассмеялся.
– Из нас двоих каникулы нынче у тебя, так что отсыпайся, пока время есть, студент, – он подмигнул ей, выкладывая лопаточкой омлет на тарелку.
– Ты прям как заправский кулинар, – заметила Гвен, принимая тарелку.
– Последние лет шесть у меня не появлялось шанса предоставить почётную обязанность готовить обед кому-то кроме себя самого, – усмехнулся Люпин, на мгновение отведя взгляд.
– Зато с таким опытом тебя просто с руками оторвёт любая кандидатка, – попыталась обнадёжить его тактичная Гвенллиэн, но, не заметив энтузиазма на лице Ремуса, поспешно замяла тему. – Кстати, не подскажешь ли, куда бы тут у вас прогуляться? Прекрасные горы Глидерау манят, как магнитом, но, боюсь, я не слишком хорошо ориентируюсь.
– Если тебя устроит такой вариант, то можно прогуляться после обеда, я как раз освобожусь, – немедленно предложил Люпин.
– В одиночку не отпустишь? – сыронизировала Гвен. – Хотя я не откажусь. Я побоялась показаться слишком нахальной, напрашиваясь на твою экскурсию, но раз уж ты предложил сам...
Он покачал головой, рассеянно улыбнувшись.
– Мне будет приятно познакомить тебя с этим чудесным краем.
– И часто у вас такие походы? – Гвен старалась не отставать, но частенько сбивалась с ритма. Люпин шёл, несмотря на постоянные скачки в темпе, на удивление ровно, как заправский ходок. Вокруг, то забегая вперёд, то куда-то в сторону, шныряли мальчишки, подкараулившие Рема у ворот и упросившие взять с собой.
– Ну, сейчас не очень тепло, а так... – Люпин, в очередной раз остановившись, чтобы дождаться ребят, пожал плечами. – Чаще брожу один. Кстати, если отойти чуть в сторону, там прекрасная панорама на Глидерау, – он шагнул с края тропинки и оглянулся на подотставших ребят. – Вин, Итель, далеко не отбегайте, хорошо?
Ремус легко взобрался на пригорок и призывно махнул Гвенллиэн рукой.
– Нам повезло, сегодня отличная видимость! – заметил он. – Вон там, если правее посмотреть, пик И Гарн. Ещё правее – Глидер Фор. Как-нибудь, если захочешь, можно забраться глубже: там озёра – красоты невероятной.
– Знаменитые вершины Глидерау, – Гвен жадно всматривалась в изрезанную горными волнами линию горизонта. – Как будто древнее море выплеснулось на берег и застыло в этих громадинах.
– Как знать, – тихо произнёс Люпин, вглядываясь в безлюдную даль горных хребтов. – В детстве они казались мне зачарованными драконами.
– Мне как-то не доводилось жить в горах, – с сожалением призналась Гвенллиэн. – От Бангора ближе к морю, туда мы и ездили.
– А мне вот никогда не выпадало шанса увидеть море. Но я и не путешественник.
– Ну, если у тебя будет желание, ты теперь знаешь, куда податься, – усмехнулась Гвен. – Бангор – довольно милый город, хотя и, наверное, покажется тебе шумным.
Ремус покачал головой.
– Вряд ли меня сильно побеспокоит шум Бангора после столпотворений Лондона.
– Лондона? – Гвенллиэн с любопытством скосила взгляд на брата. – Прости, я почему-то думала, что ты так здесь и живёшь...
– Сейчас – да. Вот уже два года?.. Да, чуть больше двух лет, – Люпин не спеша спустился с холмика, возвращаясь к дороге. – В детстве мы жили на родине отца, в Глостершире, а учился я в Шотландии. Когда остался один, перебрался в Лондон, на съёмную квартиру: дом мне пришлось продать. Но в большом городе мне надолго задержаться не пришлось, как видишь.
– И ты ещё говоришь, что не путешественник, – рассмеялась Гвен. – Как ты только усидел на одном месте целых два года! Не иначе, через пару лет я тебя здесь и не найду.
– Специально для тебя я в любом случае оставлю записку, – отшутился Ремус. – Но вряд ли я куда-нибудь денусь. Здесь хорошо дышится.
– Самое волшебное место во всём Уэльсе! – встрял шедший рядом Вин, гордо вскинувшись.
– Да ладно? – прищурилась Гвенллиэн.
– Уэльс в принципе волшебное место, – отозвался миротворец Люпин.
– А где-нибудь ещё в Уэльсе вы видели огромных чёрных волков со светящейся пастью? – азартно накинулся на них мальчик, выкладывая, по-видимому, козырь. Гвен моргнула.
– Прямо волков? – уточнила она.
– Ну, мне, конечно, не очень было видно, но издали похож, – пожал плечами Вин.
– Со светящейся пастью, конечно! – Итэль, его приятель, издал смешок. – Примерещилось в ночи, а ты и рад пугать народ!
– Не могу сказать, что я бы удивился ожившей легенде, тем более здесь, – Ремус почему-то задумался. – Но всё-таки волки в последнее время странно активизировались.
Гвенллиэн почудилось, что в его голосе проскользнули нотки сомнения, и бросила исподлобья взгляд на темнеющие в постепенно надвигающихся сумерках вершины.
– Тебя что-то мучает, – констатировала Гвенллиэн, наблюдая, как Ремус сосредоточенно перетряхивает книжный шкаф. – Может, поделишься?
– Что?.. – он, очнувшись на секунду, вынырнул на свет. – А. Гвен, ты не обращай внимания, ладно? Меня вечно что-нибудь мучает. Я серьёзно, – Люпин обезоруживающе улыбнулся и вновь углубился в поиски.
– И каково живётся? – поинтересовалась Гвенллиэн суховато. Ей почему-то стало обидно.
– Потихоньку. Не так уж и ужасно, – ответил тот, помедлив, и вздохнув, закрыл дверцу шкафа. Затем наконец поднял голову, поворачиваясь к ней. – Гвен, chwaer,глупость это, честное слово.
– С обычными глупостями ты так не возишься.
Люпин потёр лоб ладонью.
– Наверное, – признал он. – Просто сегодняшняя беседа натолкнула меня на мысль... Вин упомянул какое-то странное животное – и я никак не могу вспомнить, где я о таком слышал раньше. Не из головы же он это чудище выдумал?
– Может, и выдумал. Да мало ли что примерещилось.
– Да дело не в том, что он его правда видел, – Ремус устало мотнул головой. – Просто знаешь, как бывает, вроде на поверхности мысль какая-то вертится, а вспомнить не можешь. Ну и мне просто интересно стало. Вдруг и правда есть какая-нибудь местная легенда? Это бы объяснило, почему Вину вздумалось так пошутить.
– Значит, вспомнишь позже, – Гвенллиэн направилась на кухню. – Тебе хоть чай принести? Говорят, помогает. С сахаром особенно. Тебе две ложки, как обычно?
– Если не сложно, – Люпин задумчиво провёл по корешку истрёпанного сборника сказок.
Вернувшись, Гвен обнаружила его в том же состоянии, но уже в кресле – склонившегося над раскрытой книгой.
– Что-нибудь интересное? – она поставила перед ним чашку. Ремус со вздохом отложил фолиант.
– К сожалению, нет. Хотя я и так помню её почти наизусть, просто проверил, – он отхлебнул чаю.
– Гвэллги, – мягко произнесла Гвен, глядя в огонь. Люпин поднял на неё взгляд.
– Так валлийцы называют демонического пса. Может быть, именно этот зверь вдохновил Конан-Дойля на «Собаку Баскервилей». Кажется, нечто похожее есть у англичан – они зовут его Гримом. Я же занимаюсь кельтским фольклором, – пояснила она, поймав взгляд Ремуса. – Там куча всяких милых созданий.
Тот кивнул.
– Грима я знаю. А вот гвэллги не встречал.
– Могу прислать тебе пару книжек, если интересно, – Гвенллиэн растянулась на диване. – Может, поймаете кого с твоими мальчишками в ваших волшебных горах. Ожившего дракона, например.
Люпин улыбнулся, рассеянно следя за пляшущими языками пламени.
– Не боишься, что там и правда окажется дракон? Зачарованный злой колдуньей Морганой, например.
– Скорее уж окаменевший от тоски, – фыркнула Гвен, сворачиваясь клубком. – Но на самом деле я бы, наверное, не отказалась. Здесь такое место... Загадочное. И всё вокруг такое же.
– И я?
Она вывернула шею, чтобы увидеть его лицо.
– И ты в первую очередь.
Гвен бережно спрятала в объёмистую сумку пакет с мукой и вычеркнула последний пункт своего небольшого списка.
– Diolch yn fawr, – поблагодарила она улыбчивого сморщенного, словно строчок, продавца и вышла на улицу. В замершем воздухе различалось ускользающее тепло вечерних лучей.
– Shwmae! – окликнула её вышедшая из соседнего здания – почты, кажется? – Мередит Оуэн.
– Noswaith dda, – Гвенллиэн улыбнулась, подождав, пока соседка подойдёт поближе.
– Как ввам здесь? – тут же не преминула поинтересоваться госпожа Оуэн.
– Хорошо, – искренне созналась Гвен. – Спокойно.
– Ваш брат уже показал вам наши достопримечательности, я надеюсь?
– О да! У него чудесно получается рассказывать.
– Этого у Ремуса не отнять, – согласилась Мередит. Некоторое время они шли молча.
– Скажите, госпожа Оуэн... – начала Гвен.
– Просто Мередит, – поправила её та.
– Мередит, вы хорошо его знаете?
– Ремуса? Не больше, чем хорошего знакомого и коллегу, к сожалению. Но этого мне вполне хватает, чтобы помнить о главном. Он хороший человек. Я редко встречаю людей, которые сохранили бы в себе столько доброты.
– Я понимаю, – Гвенллиэн кивнула, вспоминая, как Рем возился со школьниками. – Он был бы прекрасным преподавателем.
– Почему же «был бы»? – возразила миссис Оуэн, усмехаясь. – Может, Ремус и не преподаёт официально, но неужели эти дети, которые не отлипают от него, не его ученики?
– Хотелось бы думать, что вы правы, – Гвен остановилась перед поворотом к калитке. – Удачного вечера, Мередит!
– И вам! – та махнула рукой.
Люпин сидел на кухне, буравя невидящим взглядом какую-то бумагу.
– Гвен? – Стоило ей перешагнуть порог, как в мгновение ока Ремус оказался на ногах, а листок полетел в мусорную корзину. – Как прогулка?
– Неплохо, – она поставила на стол пакет. Люпин вопросительно посмотрел на сумку.
– Это?..
– Наш завтрак. И обед. И не говори ничего, завтра я оккупирую твою кухню.
– Оккупируешь? – Ремус, кажется, развеселился.
– Именно, – усмехнулась Гвенллиэн. Он поднял руки, признавая поражение.
– Только завтра, – предупредил Люпин.
– Ага, – беспечно согласилась Гвен таким тоном, что становилось ясно, что имела в виду она ровно противоположное. Ремус издал приглушённый смешок.
– Мы друг друга стоим, – признал он, отсмеявшись.
– Гены, – она подмигнула брату.
Резко заскрипела калитка, и чьи-то торопливые шаги пронеслись по саду. Замерший на миг Люпин бросился к двери.
– Рем! – бледная Лори рванулась к нему, попадая в крепкие объятья. – Там... Волк! Страшный! Чёрный! Он побежал за Вином!
Гвен едва успела сообразить, что к чему, как Ремус уже был на улице. Она перевела взгляд на девочку.
– Ты сядь, пожалуйста...
Гвенллиэн спешно огляделась, затем подхватила стоявшую у камина кочергу и вернулась к Лори.
– Ты иди к Мередит пока, ладно? Посиди у неё. Как что-то прояснится, мы придём обязательно, хорошо?
Наспех накинув плащ и вооружившись кочергой, она помчалась вглубь по лесной тропинке, искренне надеясь, что не ошиблась направлением.
Впереди, в чаще эхом разлетелся чей-то отчаянный вопль, слившийся с рыком. Гвен, на секунду замерев, повернула на шум.
Среди тёмных стволов что-то полыхнуло, едва не ослепив её. Следом раздался нечеловеческий звериный визг – и треск. Гвенллиэн, задыхаясь, бросилась вперёд, продираясь сквозь торчащие со всех сторон ветки.
Уклон резко увеличился, и Гвен, поскользнувшись, пролетела пару метров кувырком и грохнулась на колени. Оперевшись дрожащей рукой о подвернувшуюся кочку, она подняла голову, пытаясь сориентироваться.
На противоположной краю оврага рычало и скалилось жуткого вида существо, отдалённо похожее на огромного пса. «Собака Баскервилей», – мелькнула мысль, и Гвенллиэн нашарила рукой мокрую и, вероятно, бесполезную кочергу, словно загипнотизированная, глядя на хищника.
Полыхнула вспышка. «Пёс» взвыл и рванулся в сторону. Перед Гвен возникла человеческая фигура, и она вдруг узнала в ней Люпина. Он зачем-то поднял руку – и вдруг с его пальцев как будто сорвался ещё один всполох, отбросивший тушу чудовища на валежник.
Ремус, выдохнув, опустил руку, и в стиснутых пальцах Гвенллиэн заметила тонкий прут. Люпин обернулся, и в сумраке она разглядела обречённо-сосредоточенное выражение на его лице.
– Гвен, – он тяжело вздохнул и шагнул к поваленному дереву, опускаясь на колени, – ты можешь обо мне думать, что угодно, но, пожалуйста, не сейчас. Тут раненый. – Гвен наконец поняла, что он склонился над чьим-то телом, и еле слышно ахнула, узнав Вина.
На кончике странной палочки вспыхнул огонёк, и Ремус провёл ею над мальчиком, осматривая раны. Гвенллиэн, слабо понимая, что происходит, поднялась и, пошатываясь, подошла к ним.
– Он жив?
Люпин кивнул и что-то негромко прошептал. Огонёк погас, зато Вина вдруг обмотали чистые бинты. Ремус встал, осторожно подхватывая его на руки.
– Что произошло? – Гвен перевела взгляд на молчаливую тушу зверя и снова на брата.
– Это гвэллги, – произнёс Люпин. – Мифический валлийский монстр...
– Нападает на одиноких путников, – закончила за него Гвенллиэн. – Я знаю. Но... Не думала, что встречу.
Ремус как-то странно хмыкнул.
– Теперь ты можешь похвастаться тем, что видела настоящего гвэллги. Но прости уж, мне придётся избавиться от улик – нечисть, всё-таки.
Он неуловимо повёл рукой, и труп гвэллги вспыхнул неестественно-зеленоватым пламенем.
– Это... волшебство? – нерешительно спросила Гвен, не слишком надеясь на ответ.
– Волшебство, – подтвердил Ремус и снова почему-то вздохнул. – А я, как ни странно, волшебник.
--------
Bore da (вал.) – Доброе утро
Chwaer (вал.) - сестра
Diolch yn fawr (вал.) – Большое спасибо
Shwmae (вал.) - Здравствуйте
Noswaith dda (вал.) – Добрый вечер
