День четвертыйЯ слушаю его размеренное дыхание. Он лежит, уткнувшись носом мне в макушку и дышит, дышит. Мне хочется спросить, чем я сейчас пахну, но я не решаюсь нарушить наше молчание. Просто поглаживаю его руку, обнимающую меня.
Что мне теперь делать? Что нам теперь делать? Моя свобода заканчивается, завтра я возвращаюсь обратно под свою маску. Обратно в свой мир.
Было глупо поддаваться чувствам. Глупо! Глупо! Глупо было позволить себе полюбить мальчишку, который на несколько лет старше моего сына. Глупо было показать ему свою любовь. Быть может, все обойдется, и я для него лишь приключение. Ведь вполне возможно, что у него есть девушка, а я просто...
Мне становится противно от самой себя, от этих мыслей. Лучше сказать ему все как есть. Ведь если я решила быть смелой, то нужно оставаться ею до конца.
- Завтра я возвращаюсь... обратно - мне кажется, что он перестает дышать на какое-то время.
- Нечто подобное я и предполагал - его безразличный тон злит меня. Сама не знаю почему, я с силой вырываюсь из его объятий и сажусь на диване, завернувшись в плед, чтобы скрыть свою наготу.
- Все было настолько предсказуемо? - он тоже садится, и я отворачиваюсь, чтобы не смотреть, как он надевает штаны.
- Наверное – Фред поднимается с дивана и идет к своему походному рюкзаку, чтобы достать свежую футболку.
- Наверное - я повторяю за ним, а он замирает от моих слов. Мне кажется, что проходит целая вечность, прежде чем он оборачивается ко мне. Его глаза убивают меня, убивают невыносимой болью.
- Я не хочу нуждаться в тебе, Нарцисса...
- Почему? - я не понимаю о чем он, что он хочет сказать.
- Потому что ты никогда не будешь моей - горькая усмешка застывает на его лице. - Ты Нарцисса Малфой. А Нарциссе Малфой не престало якшаться с предателями крови - он долго смотрит мне в глаза. - И не говори, что я не прав.
Он прав, во всем прав. С маской или без - я Нарцисса Малфой, а он лишь предатель крови, чья семья ненавидит нас примерно так же, как магический мир ненавидит Волан-де-Морта. И вчерашнее наваждение ничего не изменило. Мы остались теми, кем были. И это ничем не изменить.
Прошлое не перечеркнуть, оно осталось на карте нашей жизни. Ну а что рисует настоящее? Я дотрагиваюсь рукой до крестика, который был подарен мне вчера. Он будто создан для того, чтобы я его носила. Он отражение Фреда. Простой и в тоже время волшебный. Родной.
Хочется убежать от своих мыслей, забиться в угол и закрыть голову руками, чтобы они больше не проникали в неё. Но такое поведение не в моих правилах, не в правилах Нарциссы Малфой. Да и нужны ли мне теперь эти правила?
Я люблю его. Люблю предателя крови. Люблю Фреда Уизли. Я никого никогда не любила, кроме себя и своего сына. Но судьба решила все за меня. Я старше, я замужем, мы по разные стороны баррикад в ещё необъявленной войне. Но я люблю его. Люблю всем сердцем, которое разрывается от боли при мыслях о расставании.
Ловлю на себе его взгляд. Сколько он так смотрит на меня?
- Я люблю тебя, Нарцисса - я замираю, слыша эти слова. - И не знаю, что с этим делать.
Кажется, я плачу, плачу, потому что он любит. Плачу, потому что в его голосе такая печаль. Я навредила ему, я навредила себе. Хочется закрыть лицо руками, но мои руки скованны его прикосновениями. Он рядом, он целует меня, нежно касаясь моего лица своими губами. Я лишь прижимаюсь к нему, как можно ближе. Открываю свои объятья, запуская его под плед. В себя.
Солнце уже садится за горизонт, а мы все не можем оторваться друг от друга. Никогда не думала, что обычная прогулка по пляжу может занять столько времени. Он обнимает, крепко прижимая к себе, и я чувствую себя невероятно защищенной. Он веселый. Рассказывает смешные истории про себя и своего брата близнеца, про своих родственников. Я понимаю, что его жизнь была полна веселья. А потом он быстро повзрослел. Возвращение Темного Лорда, предательство брата, министерская ставленница в школе. Ему было трудно сохранить свое настоящее лицо. И он тоже сделал его маской. Маской веселого, неунывающего человека, которому жизнь всегда благоволила.
Я рада, что мы показали друг другу настоящих себя. Что мы полюбили настоящих, не скрытых под масками, людей. Он любит Нарциссу, я люблю Фреда. И нет ни большего, ни меньшего.
Когда мы танцуем под шум прибоя, я отчетливо понимаю, что не хочу, чтобы завтра наступила. Хочу остаться в этом дне. Навсегда. Хочу всегда видеть его глаза, ощущать руки на талии. Хочу, чтобы он целовал меня. Каждое утро целовал и тихо бы шептал на ухо нежные слова. А я бы прижималась к нему, не желая вылезать из плена его объятий... Мы могли бы встретиться раньше, хотя, о чем это я? Когда мне было двадцать лет, его ещё и на свете то не было. Быть может, я выбрала не то время, чтобы родиться, хотя внутренний голос подсказывает мне, что я выбрала не то время, чтобы любить.
- Фред... - я прижимаюсь к сильному плечу, слушая, как размеренно бьется сердце в его груди.
- Да, Нарцисса? - он продолжает медленно кружить меня по песку.
- Разве любовь может причинять столько боли, Фред?
- Когда женщина рожает ребенка, она испытывает неописуемую боль. Мама рожала Джинни дома, на наших глазах. Я слышал, как она кричала, чуть не плача. Но когда она взяла на руки кричащую Джинни, она уже забыла о той боли, которую испытывала. Наверное, это не лучший пример - он замолкает, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо, и продолжает, будто прикосновение ко мне помогло собраться с мыслями - Мне кажется, что любовь причиняет боль в разлуке. Когда ты любишь, но не можешь прикоснуться к своему любимому, не можешь подарить ему нежность, ты испытываешь боль. Душа болит, но ты ничего не можешь с этим сделать, потому что есть что-то, что выше желаний. И тебе остается только любить и верить, что однажды все будет хорошо.
Моя рука непроизвольно тянется к крестику на шее. Я верю. Верю.
- Ты останешься со мной до завтра?
- Я останусь с тобой навсегда - его ладонь накрывает мою - Я не покину тебя ни на минуту, пока ты будешь помнить.
- Я буду помнить, Фред. Слышишь? - я заглядываю в его глаза. - Я буду помнить.
Он лишь улыбается и притягивает меня ближе, начиная рассказывать ещё одну историю из своей короткой жизни.
Мне кажется, что день прошел непозволительно быстро. Будто даже сама природа против нас. И вот, мы вновь танцуем в гостиной, освещенной только светом догорающих свечей.
- Я приезжаю сюда каждый месяц...
- Хорошо - он тяжело вздыхает, крепче прижимая меня к себе. - Но лучше бы ты не говорила.
- Ты не приедешь ко мне, ведь так? - слезы сами собой появляются на щеках, потому что я знаю, каким будет его ответ.
- Так - он поднимает мою голову за подбородок и долго смотрит в глаза. Быть может это игра воображения, но мне кажется, что он постарел лет на десять, если не больше. - Я люблю тебя, Нарцисса. И каждый раз, когда мы будем встречаться, я буду испытывать боль. Потому что ты не можешь стать моей. Ты никогда не будешь моей Нарциссой – он замолкает, а я внимательно смотрю на него, заглядывая в его синие глаза.
- Я хочу оставить все так, как есть. Сохранить именно эти дни в памяти.
- Думаешь, следующие дни будут хуже?
- Нет… Они будут лучше. Намного лучше – он прикладывает палец к моим губам, когда я хочу перебить его. – Но расставание будет больнее. А я не хочу причинять тебе боли.
Его губы касаются моего лица, нежно сцеловывая слезинки, так предательски выдающие меня сейчас.
- Я бы хотел провести с тобой всю свою жизнь, Нарцисса. Всегда помни это - он улыбается мне и легко касается кончика моего носа. Я уже не плачу. Просто не хочу расстраивать его. У меня будет много времени после, а сейчас я не могу не улыбнуться в ответ такой светлой и искренней улыбке.
Я целую его и плавно тяну наверх, в свою спальню. Я хочу, чтобы этот дом запомнил нас настоящими. Хочу сохранить в памяти каждую деталь нашей последней ночи.
Сегодня я позволяю себе все. Целовать так, как никогда не целовала прежде, ласкать так, чтобы сердце щемило от нежности. И любить. Любить так, как никогда не полюблю больше.
