Глава 4В спальне для мальчиков, поджав ноги под себя, сидел Теодор Нотт. Парень ждал сокурсников, устало наблюдая, как планеты в наручных часах движутся по своей оси. Нотт думал о произошедшем накануне. Неужели кто-то может упасть в обморок после одной бутылки огневиски? Даже отрезвляющее зелье, нагло вылитое в рот, не смогло помочь парню. Пришлось таскать тяжелого однокурсника в больничное крыло к мадам Помфри.
Оставалось надеяться, что парень просто слаб физически.
Как только часы показали ровно три часа ночи, в спальню шумно ввалились двое парней. Блейз на ходу расстегивал пуговицы черной атласной рубашки, не забывая при этом громко смеяться. За ним еле держась на ногах, шел Драко. Парни явно перебрали с алкоголем.
– А новенький-то хорош, – засмеялся Блейз. – Так отжигал на столе...
– Вечеринка окончена? – поинтересовался Теодор.
Хотя он прекрасно знал, что если Забини и Малфой вернулись в спальню, значит, остальные ребята тоже пошли восвояси.
От Драко разило противными духами младшей Гринграсс. Нотт усмехнулся, вспоминая, как Астория и Драко целовались у всех на виду. Забини же на спор съел ведро улиток, и сейчас от него пахло противной слизью, от которого хотелось блевать. Малфой проигнорировал Нотта, забираясь на свою кровать в одежде. Вскоре он громко захрапел. Забини даже не дошел до своей теплой постели – он решил спать в одной кровати с Драко, повалившись на друга своей тяжелой тушей. Нотт на это лишь закатил глаза, решив прогуляться по замку, ибо сна у него ни в одном глазу не было.
Flashback.
Гермиона неудобно себя чувствовала, сидя рядом с Ноттом, Забини и Малфоем. Ну, зачем ей было просить Нотта устроить вечеринку? Какая муха ее укусила? Вот теперь эти парни, молча, сидят и ждут, пока сама Гермиона не выпьет первой. Сказали ей, что будут с ней дружить, если она пройдет три испытания. Где-то в другом конце гостиной шестикурсники уже вовсю развлекались. А Паркинсон, Гринграсс, Буллстроуд и Дэвис громко обсуждали последние сплетни, выпивая, если подсчеты Гермионы верны, десятую бутылку огневиски. Забини нервно топал ногой, пожирая глазами открытую, но пока еще не выпитую, бутылку с алкоголем. Нотт спокойно сидел и бросал на Гермиону выжидающие взгляды, мол, давай уже пей. А Малфою явно не нравилось общество Гермионы, так как он всячески пытался игнорировать ее. Грейнджер яростно осуждала всякого рода вечеринки, но боролась с манией опустошить эту чертову бутылку.
«Я это не я, я – парень! Они не знают что я – это я», – думала Гермиона. В конце концов, наплевав на все правила и морали, девушка взяла в руку бутылку и начала пить ее содержимое. Алкоголь жутко обжигал горло. Гермиона, пытаясь не обращать на это внимание, пила огневиски как обычную воду. Выпив до половины, девушка резко бросила бутылку на пол, от чего она вдребезги разбилась.
Парни ошалело посмотрели на нее. Забини, кажется, он был рад выпить, достал из-под стола увесистую коробку с огневиски. Малфой, смеясь как злобный садовый гном, взял две бутылки и убежал в сторону шестикурсниц. Нотт важным видом произнес:
– Мистер Финн Рейган, мы дадим Вам еще два задания, которые Вы должны выполнить, чтобы войти в наш дружный змеиный коллектив.
– Первый ты уже успешно выполнил, – засмеялся Забини.
Гермиона ахнула, заметив, что Блейз успел выпить (уже!) три бутылки огневиски. Он протянул девушке еще одну бутылку, но Гермиона поспешно отказалась. Но встретившись взглядом с недовольным Ноттом, она взяла бутылку, которую ей протягивал Забини. Грейнджер опять выпила всего половину, но результат проявился быстрее. Гермионе вдруг стало так легко и хорошо, будто она стала бабочкой. Все вокруг стало таким ярким и красочным, все люди стали такими красивыми, что Гермионе захотелось их всех обнять и расцеловать.
– Второе задание: ты должен написать на стенах большого зала «Я люблю тебя, Филч. Та ночь в твоем кабинете была самой лучшей в моей жизни. Твоя ненаглядная из Гриффиндора», – серьезным видом сказал Теодор. – У тебя есть пятнадцать минут.
Гермиона тихо смеясь, вышла из слизеринских покоев. Девушка, не зная, что она делает, побежала в сторону больших дубовых дверей. Удостоверившись, что там никого нет, она достала палочку, и начала писать то, что сказал ей Нотт слово в слово.
Внутренний голос говорил ей не делать этого, что это мерзко и низко унижать школьного престарелого завхоза. Но уверенная в своей правоте пьяная натура Гермионы послала, куда подальше свою совесть. Последний раз, посмотрев на свое творение, девушка побежала обратно. Казалось удача сегодня на ее стороне, ибо по пути она никого не встретила – ни дежурных учителей, ни старост, ни Пивза. Зайдя обратно в гостиную, она заметила, что здесь стало слишком шумно. Гермиона удивилась, увидев, как Забини и шестикурсник Дженсен Гринт под одобрительные крики ребят едят мерзких улиток, слизь которых стекала с их ртов, как сопли. Девушка поморщилась от этого, еле сдерживая подступившую рвоту. Гермиона подошла к одиноко сидящему Нотту. Парень усмехнулся, едва заметив ее. Гермиона села напротив него, гордо улыбаясь.
– Третье задание: стяни со старшей Гринграсс ее юбку, это будет весело, – хищно оскалился Нотт и Гермиона вдруг подумала, что этот парень просто извращенец какой-то.
Дафна стояла рядом с Паркинсон, обе одобрительно кричали Забини, который как, оказалось, лидировал в поедании улиток. Гринграсс особо не нравилась Гермионе с первого курса, поэтому совесть милостиво молчала.
Грейнджер уверенной походкой подошла к ничего не подозревающей Гринграсс. Пока Дафна была увлечена Забини, Гермиона быстренько стянула вниз юбку Гринграсс. Парни и Забини уставились на Дафну во все глаза, а девушка начала краснеть как свежепоспелый помидор. Из-за минутного отвлечения Блейза – Гринт выиграл его.
– Спасибо, Рейган! – крикнул довольный Дженсен, и все посмотрели на хихикающего Финна, который стоял позади Дафны. Гринграсс отлепила Финну пощечину и поспешно убежала в сторону девичьих спален. Гермиона была в шоке и в ярости одновременно. Теодор поспешил к ней и одобрительно положил руку ей на плечо.
– Поздравляю тебя, Рейган! – с очень важным видом произнес Нотт, одной рукой пожимая руку Гермионы. – Теперь ты один из нас.
End flashback.
После этого Гермиона дальше ничего не помнила. Помнила только то, как танцевала на столе вместе с Малфоем, а потом...
Гермиона пришла в ужас от этого. Она целовалась с Буллстроуд! Буллстроуд!
«Гиппогриф тебя дери! Я же девочка и она девочка!» – корила себя Гермиона. – «Мерлин, какая же я дура!»
Только потом Гермиона вдруг поняла, что находится в больничном крыле.
«Что я здесь делаю?» – негодовала Гермиона. – «Меня что, отправила в нокаут Буллстроуд?»
Грейнджер простонала от безысходности. Почему-то голова у нее не болела, хотя она вчера перебрала с огневиски. Вдруг в больничное крыло влетел довольный Нотт со сладостями на руках. Парень посыпал их на кровать, где лежала Гермиона. Увидев сладости, в животе девушки глухо заурчало.
– Доброе утро, алкоголик, – усмехнулся Теодор. – Ты завтрак пропустил. Хотя половины наших в Большом зале не было. Кстати, видел бы ты лица учителей и учеников, когда те увидели твою надпись.
Парень громко и заливисто засмеялся. Гермиона невольно сдержала смешок, так как никогда не слышала и не видела, как смеются слизеринцы без пафоса и лицемерия. Неужели она была не права насчет слизеринцев?
– А Филч? – глухо спросила Гермиона, так как в горле у нее пересохло.
– Его допрашивает Макгонаггл, – фыркнул Теодор. – Гиппогриф с ним! Он меня в прошлом году отчитал за то, что я гулял ночью. Кстати, тебя Буллстроуд ищет...
Гермиона простонала, вспомнив эту противную слизеринку. Что ей надо от нее?
– Если увидешь ее, скажешь, что она мне не интересна, – нахмурилась Гермиона, засовывая в рот шоколадные лягушки. Честное слово, она начинает есть как Рональд.
– У тебя невеста уже есть? – удивился Нотт.
Гермиона засунула в рот конфеты Берти Боттс, ибо она не хотела отвечать ему, а то мало ли наговорит еще глупостей.
– Я ведь тоже помолвлен, – тихо проговорил Теодор. Гермиона навострила уши. Неужели он начинает изливать ей душу? – Она мне даже не нравится. Отец навязал мне ее.
– Твой отец, – неуверенно начала Гермиона, – где он сейчас находится?
Теодор грустно усмехнулся:
– Он скрывается от Министерства. Ведь он убийца, ты знаешь. Об этом еще писали в газетах, меня допрашивали, но я им не сказал. А он сейчас...
И тут по иронии судьбы в больничное крыло влетели Паркинсон и Гринграсс, которые уже начинают надоедать Гермионе своим чрезмерным вниманием. Гермиона про себя ругала весь белый свет. Нотт почти сказал ей местонахождение своего отца, как эти дуры опять приперлись в самое неподходящее время. Паркинсон злобно метала глазами молнии, а Гринграсс с видом несчастного пострадавшего топталась сзади подруги.
– Ты, придурок из Америки, ты должен извинится перед Дафной! – прошипела Паркинсон, тыча своим наманикюренным пальчиком в сторону Гермионы. Нотт усмехнулся, наблюдая за своей сокурсницей.
– И не подумаю, – пожала плечами Гермиона. – Она этого заслуживает.
– Ты ударила его, между прочим, – поддакнул Теодор Гермионе. Дафна тяжело дышала, не зная, что сказать.
– Он стянул с беззащитной девушки юбку! – вскрикнула Паркинсон из-за чего Гермионе и Теодору пришлось закрыть уши. – А ты должен ее защищать, – Пэнси теперь злобно сверлила взглядом Нотта. – Она твоя невеста или чья?
Гермиона удивленно ахнула. Если Гринграсс помолвлена, то почему она к ней клеится? И почему Нотт так презирает ее? Что творится у слизеринцев?
– Катись отсюда, Паркинсон, – холодно произнес Нотт. – Или тебя силой вытолкать?
– Не смей так с нами разговаривать, Нотт, – взвизгнула Гринграсс. – Мы сами уйдем.
Паркинсон поначалу сопротивлялась подруге, но в конечном счете она сдалась и они обе вышли из больничного крыла так и не получив извинений от Гермионы.
– Дуры, – фыркнул Теодор, вставая с кровати, где лежала Гермиона. – Увидимся на ужине, Рейган.
С этими словами он покинул лазарет, оставив Гермиону одну.
– Мерлин, как же мне плохо, – застонала Гермиона, переворачиваясь на бок. – Зачем я только согласилась на эту авантюру, если бы знала, чем это все закончится.
* * * *
За ужином Гермиона ничего хорошего не ожидала. Кроме Забини и Нотта все смотрели на Гермиону как на отщепенца. Малфой не признал ее в свою команду «серебряной четверки», в которую входили сам хорек, Нотт, Забини и Астория Гринграсс. Если по правде, слизеринцы делили себя на несколько категорий: первая, естественно, малфоевские дружки, в которую мечтали попасть остальные ученики из змеиного факультета; вторая – «тупоголовые девчонки» (так в тайне их называла Гермиона), там входили Паркинсон, старшая Гринграсс, Буллстроуд и Трейси Дэвис; и наконец, третья, «Пожиратели Смерти. Новое поколение» (название им придумала Гермиона), туда входили те слизеринцы, которые уже приняли Темную Метку и успели покалечить несколько учеников с других факультетов Темной магией; остальные – «второй сорт» – так их называют Малфой и младшая Гринграсс. И, конечно же, туда впихнули Гермиону. И ей не нравилось, как обращаются с «второсортными» слизеринцами. Дело в том, что эти три группы называли себя «элитой Слизерина», и они безнаказанно заставляли остальных делать их домашнее задание и их маленькие прихоти. Конечно, Гермиона могла не обратить на это внимание, если бы училась на своем родном Гриффиндоре, но она, то в данный момент учиться в Слизерине и ее ужасно бесила такая несправедливость.
Нотт вчера говорил, что она теперь в его команде, но ведь Малфой не принял ее, заставив Грейнджер пересесть в другой конец слизеринского стола. Все слизеринцы смотрели, как ЕЁ принижают. Гермиона чувствовала себя как на втором курсе, когда Малфой на глазах у всех назвал ее «грязнокровкой».
Но Гермиона решила действовать по-своему. Девушка решительно пошла в сторону шестикурсников, и громко заявила:
– Здесь будет сидеть И-С-К-Л-Ю-Ч-И-Т-Е-Л-Ь-Н-О «Избранные», – она гордо подняла подбородок, садясь рядом с повеселевшими «вторыми сортами». – В нашей команде будут лишь лучшие из лучших.
Малфой закатил глаза, отворачиваясь к своим друзьям. Не успел он понять, что происходит, как из стола встал Нотт. Парень собрал вещи, помахал Драко и пошел в сторону Гермионы. За ним последовал Забини. Некоторые не поняли, что происходит, пока не услышали как Забини и Нотт смеются над шуткой Гермионы.
– Этот новенький совсем страх потерял, – зло прошипел Малфой. – Если он хочет войны, то он ее получит.
Гермиона торжествовала над всеми. Она изменит этот факультет к лучшему. Она закопает топор вражды между Слизерином и Гриффиндором. Нужно лишь время и стимул.
