Дневник Огюстуса ЭйджераКогда Гарри вернулся, было уже поздно, и в гостиной Гриффиндора сидели только двое: Рон, который дремал, уронив голову на грудь, и Гермиона, осторожно листавшая какую-то книгу. Заслышав шаги, она вскинулась, увидела друга и, улыбнувшись, ткнула в бок сопящего Уизли.
– Нельзя ли было как-нибудь понежнее? – недовольно пробормотал он, сонно хлопая глазами и двигаясь в сторону, чтобы дать Гарри сесть.
Гермиона поджала губы и недовольно качнула головой. Потом торопливо зашелестела страницами книги, видимо, выискивая нужные строки.
– Ты говорила, что что-то нашла? – поинтересовался Гарри, предпочтя сначала узнать, что может рассказать подруга, а потом уже поделиться тем, что сказал ему Дамблдор.
– Да, – девушка закивала головой и закусила губу.
Она всегда так делала, когда волновалась или собиралась поведать нечто очень важное.
– Когда с тобой начали твориться странные вещи, я перепугалась, – начала она. – Но сначала дальше изменения поведения не заходило, и я успокоилась. А потом увидела то, что ты сделал с тем кустом возле оранжерей профессора Стебль. И сразу поняла, что уже читала про подобное.
– Давай ближе к делу, – нетерпеливо перебил ее Рон, азартно заглядывая через плечо.
Грейнджер шутливо ткнула его ладонью в лоб, заставив сесть обратно на диван.
– Одно время я тщательно изучала закономерности возникновения и развития магического дара: почему в семье маглов рождается ребенок с даром? Или же наоборот: у потомственных волшебников на свет появляется совершенно лишенный сил младенец. Исследований по этой теме, как ни странно, достаточно мало, и однажды я забрела в Запретную секцию…
– Гермиона, Запретная секция на то и Запретная, чтоб такие любопытные, как ты, не могли туда попасть ни случайно, ни специально, – ехидно заметил Уизли, вальяжно развалившись на диване.
– Рон, меня знают в библиотеке, – недовольно оборвала его девушка. – И, будучи в курсе моей тяги к знаниям, позволяют намного больше, чем таким безнадежным, как ты!
Рыжий обиженно насупился. Гарри коснулся плеча подруги, предлагая продолжать и не отвлекаться на внешние раздражители в виде скептически настроенного Уизли.
– Тогда я подумала, что это просто мемуары спятившего мага, но только лишь до того момента, как поняла, кто автор, – и она показала книгу, что до этого держала в руках.
Больше это походило на тетрадь в плотном кожаном переплете, вытертом и исцарапанном, будто кто-то в приступе безумия водил по темной обложке тупым ножом.
– Это дневник одного великого волшебника – Огюстуса Эйджера, – девушка улыбнулась, надеясь, что это имя хоть что-то скажет ее бестолковым друзьям. – Боже, да вы вообще хоть что-нибудь по истории магии помните?
Гарри нахмурился. Что-то в имени его смущало; слышалось что-то знакомое…
– Эйджер… – он перекатил звуки во рту, словно горошины, и его озарило, – это переводится, как «змея» с одного из языков!
– Ты уверен? – усомнился Рон, после того, как Гермиона гневно на него прикрикнула, внимательно прислушивающийся к разговору.
– Абсолютно, – безапелляционно заявил Поттер.
– Это неудивительно, – фыркнула Грейнджер. – Он тоже был змееязыким волшебником. Его магический резерв был просто поразительным: в свое время он считался лучшим боевым магом.
«Сегодня я снова испытывал себя на прочность. Мой друг, небезызвестный Август Лиорне, испробовал на мне все известные заклинания обездвиживания и парализации. К нашему несказанному удивлению, ни одно из них не подействовало должным образом: эффект был ниже в несколько раз. В моменты непосредственного воздействия чар на тело мне казалось, что моя кожа уплотняется и будто бы отталкивает враждебную магию. Завтра мы попробуем более серьезные заклинания, связанные с физическим уроном. Надеюсь, все пройдет гладко».
Гермиона, прочитав отрывок, многозначительно замолчала.
– Ух ты, – восхитился Рон. – Гарри, может, испробуем?
И он воодушевленно вытащил палочку.
– Рон! – в один голос возмутились Поттер и Грейнджер.
Уизли расстроенно спрятал палочку и со скучающим видом подпер рукой щеку.
«Опытным путем я выяснил, что мой резерв вырос почти в два раза – боевые заклинания действуют дольше и наносят больший урон, нежели раньше. Однако появились и первые проблемы, связанные, безусловно, с этим даром: участились стихийные выбросы магии, которые даже я, волшебник с огромным опытом, не в силах контролировать. Я становлюсь опасен для окружающих. Средства, подавляющего эти всплески, я пока еще не нашел. И если не смогу этого сделать в ближайшее время, то боюсь представить, чем все может закончиться».
– Как и у тебя, Гарри, – тихо сказала Гермиона, поднимая глаза от пожелтевших страниц.
Поттер только согласно кивнул, однако совпадений было маловато для того, чтобы делать однозначные выводы.
Девушка, прищурившись, глянула на парней, вздохнула и продолжила:
«Сегодня произошла ужасная трагедия. Я повздорил с Катиссой Оферне, напарницей Августа. Мне сложно предположить, что же случилось, но одно могу сказать точно: пострадала она из-за меня. В одно мгновение мне почудилось, будто мое тело действует отлично от моей воли и не подчиняется велениям разума: стихийный всплеск превратил ее в окаменевшую статую. Конечно, меня в этом винить не стали, списав все на сбой в действии защитных чар – мы в тот момент находились рядом с Хранилищем редких книг. Однако я твердо уверен: нечто, завладевшее мною в тот момент, жаждало причинить как можно больше вреда и действовало в обход моего контроля личности».
– Гарри, случалось что-либо подобное? – Гермиона была чрезвычайно серьезна, и на мгновение парню показалось, что она опасается ответа.
Поттер несколько секунд колебался, раздумывая, стоит ли рассказывать друзьям о произошедшем, а потом с усилием кивнул головой.
– Я сегодня столкнулся с Малфоем в коридоре, – пояснил он, глядя на изумленные лица Рона и Гермионы. – Он, как всегда, вывел меня из себя… И случилось то же самое, о чем сейчас прочитала Гермиона, с той лишь разницей, что я промахнулся.
– Как жаль, – расстроился Рон. – Белобрысый хорек в виде статуи… Я бы поставил его в нашей гостиной и метал бы дротики.
Уизли мечтательно запрокинул голову и расплылся в улыбке.
– Как ты можешь так говорить! – в сердцах бросила Гермиона. – Малфой мерзавец, но не настолько, чтобы желать ему смерти, тем более, настолько ужасной!
– Почему ты его защищаешь? – возмутился Рон, раздраженно вскочив с дивана. – Он ненавидит тебя и постоянно оскорбляет! По мне, так это было бы заслуженным наказанием!
– Ты спятил, – тихо сказала Грейнджер, сверкнув глазами. – С каких это пор наказанием за издевательства стала смерть?
– Так, ребята, прекратите! – вклинился Гарри, видя, что Рон вот-вот закусит удила, и тогда грандиозного скандала не избежать.
И они снова будут неделю дуться друг на друга, перетягивая Поттера на себя, как одеяло.
– Значит, рухнувшая сегодня колонна возле Большого Зала – твоих рук дело? – Гермиона охотно переключилась на другую тему, а Уизли сел, недовольно посверкивая темными глазами в сторону девушки.
– Да, – отвел глаза Гарри. – Малфою повезло. Просто чудом. Впрочем, ему все сходит с рук. Странно только, почему удача присматривает за ним.
Гермиона промолчала, поглаживая страницы дневника, потом вновь склонилась над ним.
«Он преследует меня в моих снах. Мне не помогают никакие зелья – ничто не может заставить его замолчать. Этот шепот, эта вторая личность, которая находится внутри моего сознания, – все это сводит с ума. Я перестаю различать, где реальность, а где вымысел, и только дневник пока спасает от провалов в памяти, которые участились и мучают меня».
– Это ужасно, – прошептала девушка и взглянула на Гарри.
Парень сидел, упершись локтями в колени, и задумчиво смотрел в огонь. Золотистые отблески пламени, гуляющие по лицу, придавали его чертам какую-то особенную мягкость, и Гермиона почувствовала, как слегка разжимает когти страх за друга, который в последнее время стал совсем чужим: холодным, равнодушным и пугающе спокойным.
«Две недели назад произошел первый приступ – по ощущениям, тело будто охватил огонь. Я чувствовал себя в эпицентре обжигающего вихря, в который превратилась моя кровь, и потом я начал слабеть – силы утекали, как вода сквозь песок. А сегодня… Сегодня я потерял все. Это пламя выжгло мой дар. Как иронично – сильнейший боевой волшебник своего времени в единое мгновение стал лишенцем. Что может быть хуже для того, кто не мыслит своей жизни без магии? Судьба насмешлива, а Удача – лжива и непостоянна».
– На этом дневник обрывается, – закончила Грейнджер и закрыла исписанную аккуратным почерком тетрадь. – Огюстус Эйджер исчез – позже выяснилось, что он удалился в свое имение и жил, как отшельник, а когда его нашли – на полу была только горстка пепла. Что произошло, так никто и не узнал.
Несколько минут в гостиной царило молчание. Троица обдумывала все услышанное: каждый пытался найти в этой истории зацепку.
– Пусть все это и совпадает, – откинулся на спинку дивана Гарри. – Но нигде нет самого главного – причины. События, которое объединяло бы нас, и от которого можно было бы оттолкнуться в решении этой головоломки.
– Есть, – Гермиона встала и потянулась, разминая затекшие мышцы. – Огюстус Эйджер, как и ты, Гарри, убил василиска.
– Проклятье! – ахнул Рон. – Ну конечно, все сходится! Невосприимчивость к атакующей магии, смертельный взгляд… Все это свойственно той поганой змеюке!
– И что же произошло, когда я убил его? – Гарри отрицательно мотнул головой, стараясь понять, каким образом все это можно связать. – И почему проявилось только сейчас?
– Возможно, когда василиск погибает, часть его возможностей передается к победителю, таким образом, создавая нечто вроде отсроченного проклятия, – Гермиона была деловита и сосредоточена. – Василиск убивает того, кто прикончил его, позже, с помощью выжигания сначала дара, а потом сжигая носителя в прямом смысле! Вот почему в имении Эйджера нашли только горсть пепла!
– И как такие твари на земле вообще появиться могли? – буркнул Рон, обеспокоенно глядя на Поттера.
– Гарри, у нас мало времени, мы должны найти хоть что-то, что поможет тебе избавиться от этого проклятия, – девушка заметалась по гостиной. – Что сказал Дамблдор?
– Дал вот это, – протянул парень Гермионе листок.
– «Об обмене Душ»? – вчиталась она и удивленно вскинула брови. – И как нам поможет эта сказка?
– Погоди, – нахмурился Гарри, – почему сказка?
– Потому что я читала ее. Я видела эту книгу в букинистической лавке в Косом переулке и пролистала, но там нет ничего, кроме…
Грейнджер замерла, прижав руки к щекам.
– Ничего, кроме…? – подбодрил ее Рон.
– Обряд, Гарри! Там описан обряд, с помощью которого можно погасить проклятие и избавиться от частицы разума василиска! – девушка была в абсолютном восторге: глаза светились от счастья.
Она была уверена, что они нашли выход.
– Рон, ты можешь попросить родителей купить эту книгу? – поинтересовался Гарри, сжав в руках фиал, который ему дал профессор Снейп.
– Да, я завтра же им напишу, – закивал Уизли вихрастой головой.
В ту ночь Гарри впервые спал спокойно – усыпленный зельем василиск свил тяжелые кольца на самой грани сознания, словно хищник, затаившийся в ожидании смертельной оплошности жертвы.
