Глава 4- Не могу, - с сожалением возразил Макнейр. – Я уже назвал вам два имени – вас они не устроили. Я понимаю это, но остальные, на мой взгляд, ничем друг от друга не отличаются. Берите любого.
Они помолчали.
- Опишите мне их, - попросил, наконец, Гарри.
- Кого?
- Каждого. Кроме… нет, впрочем, каждого.
- Хорошо, - покладисто согласился Макнейр. Снова взял список и начал:
- Сестра и брат Кэрроу. Обычные садисты, без особенной, правда, фантазии, но у них это биологическое. Если смогут – они будут кого-нибудь мучить: если не получится с людьми, примутся за животных или каких-нибудь тварей… эльфов. У них есть… был, во всяком случае, эльф – его даже Лорд жалел.
Гарри передёрнуло от отвращения, Макнейр согласно кивнул и продолжил:
- Братья Лестранжи. Рабастан, наверное, стал сейчас совершенно безумен, он всегда был чрезвычайно буйным, но Родольфус вполне вменяемый человек, а без Беллатрикс – ещё и нормальный. Ему не повезло просто…
- Бедняга, - сухо оборвал его Гарри. – Действительно, это ведь так тяжело - …
- … полюбить сумасшедшую, - продолжил Макнейр. И пояснил, - Беллатрикс была совершенно безумна… не сразу, наверное, но уже когда я впервые обратил на неё внимание, это было очень заметно. Родольфус любил её совершенно безумно, - он усмехнулся намеренной, кажется, тавтологии. – Он пошёл бы за ней куда угодно, и на что угодно – да он и пошёл…
- Вы разве вместе с ней не учились? – удивился Гарри.
- С Беллатрикс? Учился, наверное… должен был, - он задумался. – Она была младше на несколько лет, мне не приходило в голову обращать внимание на младших – я же не староста, на кой они мне? Мы встретились уже позже, у Лорда… вот в него она была… влюблена, если это можно так назвать. Тоже… безумно, - он снова хмыкнул. – Что оставалось Родольфосу? Он пытался её охранять… для него вообще в мире не было никого, кроме неё. Хотя вот брат ещё. Беллатрикс терпеть его не могла…
- Почему?
- Похожи были, наверное, вот и бесилась, - пожал он плечами. – Понятия не имею. Я не люблю сумасшедших. Может быть, ревновала… не знаю.
- К кому ревновала? – Гарри казалось, что он напрочь запутался в этом клубке сумасшедших, влюблённых и любящих. – К Лорду?
- К Лорду она всех ревновала, - засмеялся Макнейр. – Могла бы – наверное, всех заавадила и одна с ним осталась. Ей было невыносимо, когда он обращал внимание на кого-то ещё. Нет, я говорил о Родольфусе: Рабастан был единственным, кроме неё, на кого тот всерьёз обращал внимание. Думаю, её это бесило. Хотя я мало в этом понимаю, - добавил он, пожимая плечами. – Я к тому, что сейчас Родольфус никому не опасен, и…
- Дело не в этом, - оборвал его Гарри. – Он слишком многих убил. И… не только… убил.
- Вы о Лонгботтомах? – догадался Макнейр. Гарри мрачно кивнул, и тот продолжил, - так это всё Беллатрикс…
- Ну разумеется. А ваш приятель пытался её оттащить, но не вышло?
- Вряд ли, - задумчиво возразил Макнейр. – Не думаю, что он вообще способен был ей в чём-то мешать… но свела их с ума точно она. Это её Круциатус.
- Они, по-вашему, различаются? – Гарри попытался вложить в этот вопрос весь доступный ему сарказм.
- Конечно, - с некоторым удивлением ответил Макнейр. – На то они и заклятья…
- В смысле? – разговор так резко свернул не туда, что Гарри потребовалась пара мгновений, чтоб перестроиться.
- Ну, заклятья, - Макнейр определённо не понимал, чего от него хотят. – Они же все разные…
- Но одинаковые-то заклятия все одинаковые! - эмоции всегда лишали Гарри способности говорить красиво, и с возрастом ничего не изменилось.
- В смысле? – Макнейр нахмурился, непонимающе глядя на собеседника: он-то вообще никогда не отличался ни красноречием, ни умением объяснять, и сейчас явно пребывал в затруднении. Поттер посмотрел на него зло – но нет, тот вовсе не издевался, он действительно не понимал, чего же не понимает Гарри.
- Заклятия, - беря себя в руки, пояснил тот. – Разве одинаковые заклятия отличаются друг от друга?
- Ну… да, - осторожно и несколько неуверенно ответил Макнейр. – Смотря кто их накладывает… ну, и по силе… в смысле, чем сильнее – тем больше отличаются, - чем дальше, тем больше у него в глазах сквозило недоумение и подозрение, что над ним издеваются или просто смеются.
- Да чем отличаются-то?! – Гарри вновь начал заводиться, в том числе и из-за твёрдого ощущения, что его-то собеседник вовсе не издевается, а здесь имеет место какое-то глобальное недопонимание. – Чем один Круциатус отличается от другого?
- Ммм, - Майнейр явно пытался подыскать слова. – Типом… способом… я не знаю, как объяснить, - сдался он. – Я же лет двадцать ни с кем не разговаривал! Вы правда не знаете разницы? – уточнил он с недоверием.
- Нет, - его недоверие остудило Гарри. Возбуждение уступило место пониманию, что он не знает чего-то, что кажется его собеседнику столь очевидным, что тот даже не может подобрать слова для его объяснения. Это понимание повлекло за собой, в свою очередь, любопытство. – Нет, я не знаю. Никогда не задумывался о том, что они могут чем-нибудь отличаться, - он задумался, прикидывая, как бы поточнее задать вопрос, чтоб помочь Макнейру сформулировать эту разницу. – Почему вы с такой уверенностью сказали, что с Лонгботтомами это сделала Беллатрикс?
- Потому что она была сумасшедшей, - сразу ответил он. – Круциатус – это же Непростительное… его всегда пропускаешь через себя. Ну, и часть тебя отрывается вместе с ним… от обычного же Круциатуса умирают, или отказывает что-нибудь, какой-нибудь орган, - он, похоже, был рад, что наконец-то сумел найти нужные слова, - потому что обычно отдаёшь боль… А у Беллатрикс боли не было, только безумие. Ну, вот они и сошли с ума. Ни у кого бы больше такое не получилось.
- Да, верно, - медленно проговорил Гарри. – Обычно от Круциатуса умирают, или остаются инвалидами… отказывают какие-то органы, или парализует… я больше ни разу не слышал, чтобы с ума сходили…
- А вы, похоже, и вправду не знаете, - с удивлением констатировал Макнейр, внимательно разглядывая Гарри. – Надо же… странно как, - он помолчал немного, и вдруг предложил, - рассказать вам?
- Ну… расскажите, - от неожиданности согласился Гарри, не успев подумать, что выглядит это, мягко говоря, странно: заключённый Азкабана сейчас будет рассказывать начальнику аврората о Непростительных заклятьях. Но он действительно хотел знать, а «сохранение лица» Гарри всегда было наплевать.
- Про заклятья вообще, или про Непростительные? – уточнил тот.
- Давайте сначала про Непростительные, - улыбнулся Гарри.
- Вы знаете, почему они считаются Непростительными?
Гарри покачал головой. Ему было невероятно интересно.
- Потому что чтобы они получились, нужно отдать кусочек себя… души, или чего-то такого, - он помолчал, подбирая слова. – Поэтому они мало у кого получаются… я вот никогда не мог толком наложить что Круциатус, что Империо, - признался он, и Гарри ни на секунду не усомнился в его искренности. – Вот Беллатрикс прекрасно могла… а вообще я не мастер объяснять подобные вещи, - признался Макнейр. – Меня когда-то давно научили, я с тех пор ни разу и не задумывался… поговорите лучше с Эйвери, вот он мастер. Вот при Аваде словно убиваешь кусочек себя… пусто потом. Даже если просто тварь какую-нибудь убить… а уж человека, - он поёжился. – Нет, можно, конечно… Всё можно…
- Так странно, - помолчав, сказал Гарри. – Вы же палач…
- Так мы ж ими не пользуемся! – возмутился Макнейр. Его реакция показалась Гарри ужасно комичной, и единственное, что он успел сделать – это превратить вырвавшийся смешок в фырканье. Макнейр, впрочем, не обиделся – у Гарри вообще сложилось впечатление, что чувство юмора у его собеседника было, хоть и довольно своеобразное – и сам рассмеялся. – Да я понимаю, смешно палачу подобными вещами возмущаться.
- Да нет… а почему вы вообще пошли в… палачи?
Макнейр весело посмотрел на него:
- По-моему, самая подходящая профессия для Упивающегося, разве нет?
- Я серьёзно.
- А серьёзно… палач же далеко не только казнит. Палач ведает всякими зельями типа веритасерума, имеет доступ ко многой документации, присутствует на допросах… а что до казней – то я делал это хотя бы небольно и быстро.
Гарри не нашёл, что сказать, кроме того, чтобы повторить:
- Не больно?
- Я не садист, - неожиданно грустно улыбнулся Макнейр. – Не то чтобы мне было их жалко… но я не люблю причинять боль без нужды. Некоторых тварей и вправду стоит уничтожать, но их вовсе незачем мучить при этом.
Они помолчали. Разговор всё время куда-то съезжал, но Гарри это больше не раздражало. Человек напротив неожиданно стал ему интересен.
- То есть вы пошли в палачи чтобы…
- Да это ж не я придумал, - пожал плечами Макнейр.
- А кто? Волдеморт?
- Конечно, - кивнул он. – Он искал способ подобраться к аврорату… аурор из меня никакой, а вот палач, вроде, получился не худший.
- Вам не было… неприятно, или обидно?
- Нет, - удивился он. – Почему? Я же служил… Это было вполне разумно. И, в общем-то, в итоге мне даже понравилось… Казни ведь случались нечасто, а те, что были, как правило касались какой-нибудь дряни типа дементоров. Их не жалко.
- Чтобы убить дементора, нужен патронус, - с некоторым удивлением проговорил Гарри. – Вы разве…
- Что? – усмехнулся Макнейр. - Умею создавать патронуса? Умею, конечно… не так беспросветна была моя жизнь, - он насмешливо поглядел на Поттера. – Впрочем, чтобы
убить дементора, патронус вовсе не нужен, - добавил он с едва уловимой насмешкой.
- И правда, - Гарри смутился. – А вообще я никогда не задумывался, как их убить…
- Да как любых демонов, - пожал плечами Макнейр. – В одиночку это нетрудно… плохо, когда их много – вот там действительно лучше прогнать Патронусом. А не задумывались – понятно, это ж не ваша функция.
- Не моя, - согласился Гарри. – Но всё равно… глупо. Мне сейчас кажется, что я вообще ничего не знаю, - признался он с улыбкой.
- Сфера не та, - кивнул, кажется, вовсе не удивившись, Макнейр. – Я вот с тем же Эйвери порой себя таким дураком чувствовал…
- Кстати, - встряхнулся Гарри, - давайте вернёмся к нашему делу? Вы говорили о Лестрейнджах.
- Лестранжи, да, - кивнул Макнейр. – Я говорил, что то, что Лонгботтомы от Круциатуса сошли с ума, говорит о том, что накладывала его только Беллатрикс. Я видел потом, как это делал Рабастан – ничего подобного не случалось.
- А с ней? Бывало ещё хоть раз, когда Беллатрикс…
- Было, - кивнул он. – Это был её стиль… её почерк. Она хвасталась, что у неё есть её собственное Непростительное заклятье – никто так не может.
- И на этом основании вы предлагаете мне простить всё, и добиваться освобождения Лестрейнджей?
- Это же вы спросили совета, - возразил Макнейр. – Я просто ответил. Решать-то всё равно вам.
- Давайте дальше, - помрачнев, попросил Гарри. – Кто там следующий?
Макнейр сверился со списком.
- Руквуд. Он, вроде, убил кого-то из Уизли? Имеет вообще смысл о нём говорить?
- Говорите, - коротко кивнул Гарри. – Всех так всех.
- Он умный, - послушно заговорил Макнейр. – Его много лет не могли раскрыть – и то, если бы не Каркаров, так бы он и работал. Не могу сказать, что он злой или жестокий… его просто интересует результат, а как его добиваться – несущественно, как он говорил. Я бы его на вашем месте не выпустил, - он усмехнулся. – Просто так жить он не будет…
- Ясно, - оборвал его Гарри. – Дальше.
- Роули. Он… немного безумный, - сказал без улыбки Макнейр. – Во всяком случае, был таким раньше, не знаю, что с ним сейчас. Он не настоящий сумасшедший, по-моему… ему просто нравится разрушать. Пустой человек… поэтому и опасный. Он ничего не умеет… не умел. Не знаю… наверное, можно его как-нибудь ограничить. Но толку из него не будет, я думаю.
- Продолжайте. Спасибо, - спохватился Гарри. – Вы просто рассказывайте по очереди.
Тот кивнул.
- Селвин. Он, - Макнейр задумался. – Мерзкий. Умный, конечно… но омерзительный. Политик… скажет все, что вы захотите, он это чует. Говорят, что жену свою он убил…
- Что? – вскинулся Гарри. Ничего подобного в деле Селвина не было – там вообще не было никакого упоминания о жене.
- Говорили, что он был женат. Давно… Потом его жена куда-то пропала, у нас её никогда не видели. Говорили, что там была дочь, и с ней что-то случилось… не то. Я не знаю подробностей.
- А кто знает?
Макнейр пожал плечами, но у Гарри создалось впечатление, что у него есть ответ, но он не хочет его говорить. Допытываться Поттер не стал, но решил, что при случае вернётся к этому вопросу.
- Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
- Про Селвина? Я мало его знал… Лорд его очень ценил. Практически не наказывал… посылал на самые сложные задания, и тот обычно справлялся. В общем, как по мне – так лучше выпустить Кэрроу. Они хотя бы глупы.
- Ясно, - уныло проговорил Гарри. В принципе, разговор можно было заканчивать: оставались только Яксли и Эйвери, а про них он уже давно принял решение. Но послушать было интересно, поэтому он попросил, - давайте дальше.
- Дальше Эйвери, - улыбнулся Макнейр. – Мы, вроде, о нём уже говорили… По-моему, ему просто очень не повезло с отцом.
- Вы его знали?
- Отца? Немного. Скорее, просто видел его ещё когда мы учились. Суровый был человек… потом мы мало встречались. Сам-то он в круг не входил…
- Как не входил? Он… а что с ним сейчас? – Гарри до сих пор был уверен, что Эйвери-старший погиб во время битвы за Хогвартс, и его тело просто не было найдено – как не было найдено, к примеру, и тело Беллатрикс Лестрейндж, про которую, впрочем, точно было известно, кем, как и когда она была убита. До нынешнего момента Гарри был совершенно уверен, что с Эйвери-старшим произошло нечто подобное.
- А вот так, - усмехнулся Макнейр. – Насколько я знаю, у него не было метки. У сына была, а у отца – нет… он всегда был очень осторожным.
- Осторожным! Он сына отдал…
- Не все дорожат детьми, - пожал он плечами. – Маркус ему никогда не нравился. Он говорил, что похож на мать, а отца это страшно бесило. А может, он так пытался его усовершенствовать… я не знаю. Поговорите об этом с самим Маркусом.
- Поговорю, - кивнул Гарри. – Там ещё Яксли…
- Ну, - хмыкнул Макнейр, - этот всегда прав. А если не прав – то это ваша проблема, - он засмеялся. – Этот всегда будет биться до самого конца – потому что уверен, что прав, и что в конце концов выиграет. За что и был ценим Лордом. Он умный и сильный… Лорд таких любил.
Они замолчали. И вдруг Гарри сказал:
- Это не все.
Макнейр недоумённо поглядел на него, и он медленно пояснил, глядя ему в глаза:
- Там ещё вы.
