Глава 4Том вбежал в Большой Зал. Не сбавляя скорости, он подлетел к столу Слизеринцев и, схватив Берту за плечо, стащил её со стула. Девушка закричала, пытаясь вырваться, но Риддл ухватил её за волосы и поволок к преподавательскому столу. Студенты вскочили с мест, не понимая, что происходит. Берта завизжала:
– Помогите… кто-нибудь!
Всё произошло так быстро, что преподаватели в первый момент сами были в растерянности.
– Немедленно прекратить! – крикнул директор Хогвартса Армандо Диппет. – Вы с ума сошли, Риддл. Немедленно отпустите девушку и объясните своё поведение.
– Директор, это она во всём виновата, эта гадина! Я не выпущу её, пока она не признается! – воскликнул Том. Дамблдор что-то шепнул на ухо Диппету, и тот, кивнув головой, сказал:
– Вы, оба, прошу в мой кабинет.
Том отпустил Берту, и та, содрогаясь от рыданий, спряталась за спину Слизнорта.
В кабинет Дипетта кроме Тома и Берты зашли также Слизнорт и Дамблдор.
– А теперь объясните мне, что всё это значит, – сказал Диппет Тому.
– Директор, это она уколола Певерелл отравленным шипом. Берта хотела убить Гермиону, – глядя на Берту в упор, процедил сквозь зубы Риддл.
– Это неправда, неправда! Я не виновата, я ничего не делала! – отскочив от Тома на безопасное расстояние и опять всхлипывая, произнесла Селвин.
– Врёшь, тварь! – вне себя от ярости Том выхватил из кармана мантии волшебную палочку и нацелил её на Берту. Девушка взвизгнула и спряталась за Дамблдора.
– Я, конечно, понимаю ваше негодование, Риддл, но в данном случае вы переходите все границы. Опустите вашу палочку, пока не натворили ещё каких-нибудь бед! – сказал Дамблдор, повысив голос. Том подчинился, но с ненавистью и злобой посмотрел на Берту.
– Мисс Селвин, вам хорошо известно: если вы будете отпираться и дальше, то мы вынуждены будем применить сыворотку правды, – медленно произнес Диппет, видимо, для того, чтобы Берта поняла серьёзность своего положения. Селвин побледнела и, покачнувшись, села на стул.
– Я клянусь, что не знала… не хотела её убивать. Шип нашла в теплице, думала, что сок этого растения вызовет сыпь или зуд, но убивать я не хотела.
Том рванулся с места, но Дамблдор вовремя удержал его.
– Возьмите себя в руки, иначе вы погубите и себя, и Певерелл, – быстро шепнул ему профессор. Том удивлённо взглянул на него, он не понимал, чем может навредить себе, а тем более Гермионе, но постарался успокоиться.
– Допустим, вы, мисс Селвин, не знали о смертоносном яде, но всё равно возникает вопрос: зачем вы сделали это, с какой целью? Чем так не угодила вам мисс Певерелл? – спросил Диппет.
– Ничем… это ревность… я ревновала её к Тому. Он обращает внимание только на Певерелл, а меня как будто не существует, – при этих словах губы Берты дрогнули.
Профессор Дамблдор внимательно посмотрел на неё.
«Похоже, что она говорит правду о своей ревности, но то, что Берта не знала, к чему приведёт действие яда, явная ложь», – подумал он.
– Мисс Селвин, боюсь, вы плохо представляете себе ситуацию, – начал профессор Диппет. – Судя по словам мистера Риддла, вы специально укололи мисс Певерелл шипом ядовитого растения. И если это будет доказано, то речь пойдёт о преднамеренном убийстве, и вы можете попасть в Азкабан. В лучшем случае, вас исключат из Хогвартса.
Берта всхлипнула и срывающимся голосом произнесла:
– Клянусь, я не хотела ее смерти, пожалуйста, поверьте!
Берта сильно побледнела и пошатнулась, Дамблдор подхватил её под руку.
– Друг мой, – обратился он к одному из портретов, висевших в кабинете Диппета, – пригласите сюда мадам Рафферти и попросите ее захватить успокоительное.
Я думаю, мисс Селвин, вам лучше вернуться к себе в спальню, пока мы с директором и профессором Слизнортом примем решение.
Через несколько минут Берта, в сопровождении медсестры, вышла из кабинета, но Диппет попросил и Тома подождать за дверью.
– Неужели вы не видите, профессор, что она врёт. Её надо выгнать из школы и нечего с ней церемониться! – воскликнул Риддл, он был в ярости, и, выходя из кабинета, подумал: «Что ещё они хотят обсуждать, когда и так всё ясно!»
Профессор Дамблдор был единственным человеком, который понимал, что исключение Берты из школы может повлечь за собой необратимые изменения в будущем, и никто не мог знать, какие именно. Нужно было, во что бы то ни стало, отговорить Диппета от такого решения, но то, что Риддла не устроил бы такой поворот событий, Дамблдор тоже понимал.
– Я вот о чём подумал, Армандо. Селвин конечно же лжёт о том, что не знала, какое действие окажет ядовитый шип, и намеренно украла его из теплицы. Но если ты решишь исключить девушку из школы, то в этом случае ты должен будешь проинформировать Министерство. Кроме того, родители Селвин – очень влиятельные люди, и они примут все меры для того, чтобы отстоять свою дочь. А ты знаешь, что кое-кто копает под тебя в Министерстве, и этот случай сыграет им на руку, это будет прекрасный повод разделаться с тобой, и я, как твой друг, обязан предупредить тебя об этом. Нужно замять дело и оставить Селвин в школе. Ограничиться внушением, думаю, она достаточно напугана Азкабаном
– Я тоже такого же мнения, а Селвин и её подружку Яксли можно переселить в другую спальню, – добавил профессор Слизнорт.
Директор задумчиво молчал, он понимал, что Дамблдор прав. Этот случай с отравлением может послужить причиной его увольнения.
– Но вы забыли о Риддле. Его устроит такое решение? Том – умный молодой человек и найдет способ сообщить в Министерство о случившемся, даже если мы ему запретим. Вы видели, что он весь кипит от негодования, – проговорил Диппет.
– Уговорами его не остановишь, директор прав. Как же нам быть? По сути, только он знает, что произошло на самом деле, – при этих словах Слизнорт развёл руками.
– Если ты мне позволишь, Армандо, я поговорю с ним, у меня возникла кое-какая мысль, – предложил Дамблдор.
– Ну что ж, попробуй, Альбус, – ответил Диппет.
Том нервно расхаживал недалеко от кабинета. Дверь открылась, и из неё вышли Слизнорт и Дамблдор, последний сказал:
– Пойдёмте со мной, Риддл, нужно кое-что обсудить.
Том заподозрил, что профессор попытается уговорить его держать язык за зубами, поскольку весь Слизерин знал о связях семьи Берты. Том инстинктивно почувствовал, что её не накажут, и как только он вошёл в кабинет Дамблдора, то прямо с порога заявил:
– Испугались, профессор, решили не связываться с семейкой Селвин? Директора выгородить хотите, боитесь, что Диппета снимут?
– Не буду скрывать. Директору грозит отставка, если случившееся станет известно в Министерстве. Но я волнуюсь не только за друга, но и за тебя тоже. Если начнётся разбирательство, то и тебя привлекут в свидетели. Как я понял, Берта не сознается в том, что умышленно хотела убить Певерелл. В этом случае, её заставят выпить сыворотку правды, а поскольку на такое преступление девушка пошла из-за тебя, то и ты, Том, будешь подвергнут этой процедуре. А ты уверен, что тебе действительно нечего скрывать? – Дамблдор пристально посмотрел на юношу.
«Вот так поворот, – подумал Том. – Сыворотка правды. Если меня заставят ее выпить, то всё выплывет наружу: тайная комната, василиск, смерть Миртл, исключение Хагрида из школы, да и все остальные наши подвиги… Получается, что Дамблдор предупреждает меня об этом, но почему?»
– Я не понимаю, профессор, о чём вы, но мне бы не хотелось, чтобы пострадал профессор Диппет, поэтому я буду молчать. Но Берта, неужели всё так и останется? – обеспокоено спросил Риддл.
– Нет, нет, её и Яксли перевели уже в другую спальню. Селвин очень напугана и, думаю, теперь оставит Певерелл в покое. Надеюсь, такое решение тебя устроит? – спросил Дамблдор.
– Вполне! – бросил Риддл и, выйдя из кабинета профессора, направился в больничное крыло.
Гермиона уже сидела на кровати, откинувшись на подушки. При появлении Тома, она радостно воскликнула:
– Я думала, ты не вернёшься, Том. Мне уже лучше. Я хотела сказать… спасибо тебе, ты спас меня…
Том нагнулся к Гермионе и поцеловал её в губы, девушка смутилась.
– Ты догадался, да… кто это сделал? Ты был у директора? Что он решил насчёт Берты? – Том почувствовал беспокойство в голосе Гермионы.
– Можешь не бояться. Берту и Пейдж поселили в другую спальню. – Он погладил Гермиону по волосам.
– Знаешь, я хотел тебе кое в чём признаться. Возможно, ты бы никогда не взглянула на меня и не проводила бы со мной столько времени, если бы не одно обстоятельство. Помнишь, тогда в лесу, когда мы возвращались из Хогсмида, ты ударила меня и упомянула о семье Риддлов и василиске? А потом безошибочно показала мне вход в тайную комнату. Ты тогда ещё сказала, что я очень агрессивен и больше о моём будущем ты никогда не заикнёшься. Я тогда пожалел, что был груб с тобой, но мне стало так интересно узнать о своём будущем, что я решил привязать тебя с помощью любовного зелья, которое каждое утро ты выпивала вместе с тыквенным соком. Я знаю, что после этого признания ты и знать меня не захочешь, но больше скрывать я не могу!
Гермиона была поражена, она смотрела в глаза Риддла и не верила.
«Он признался? Как же мне быть?»
Девушка взяла Тома за руку и, погладив её, спросила:
– Разве сегодня я пила тыквенный сок? Нет. А что-нибудь изменилось?
Том удивлённо посмотрел на неё.
– Значит ты … не пила его? Выходит… ты всё знала? Но Мальсибер клялся, что видел, как ты пьёшь сок за завтраком. Неужели он врал мне? – Том был обескуражен этим открывшимся обстоятельством.
– Я выпила сок только один раз, – солгала Гермиона, – и, поняв, что со мной что-то не так, я догадалась, что это, скорее всего любовное зелье. А как же ещё можно было объяснить любовную тягу к тебе? К тому же, нетрудно было догадаться, что снадобье подмешивали именно в тыквенный сок. Мальсибер не обманывал тебя, я применила заклинание выпаривания жидкости, и каждый раз, когда я подносила стакан ко рту, жидкость понемногу исчезала. Складывалось впечатление, что я пью. Мне пришлось подыгрывать тебе, Том, изображая влюбленную… прости, но мне необходимо было понять, для чего ты это сделал, а позже, когда я убедилась, что тебя очень интересует будущее, я сама заинтересовалась. И не буду скрывать – привязалась к тебе.
Том порывисто обнял, сидевшую на кровати девушку, и нежно поцеловал её в губы.
– Я хочу, чтобы ты всегда была со мной! Скажи, ты видишь себя в моём будущем? – спросил Том.
– Нет… я не вижу себя, возможно, что в дальнейшей твоей жизни мне не найдётся места, – глядя в глаза Тома, ответила она.
– Глупости, ты нужна мне, и ты будешь со мной. Я так хочу, и так будет! – с каким-то упрямством произнёс Риддл.
Уже через несколько дней Гермиона вернулась к учёбе, и, как раньше, она много времени проводила вместе с Томом.
В один из дней Гермиона и Том по обыкновению уединились в выручай-комнате, и юноша напомнил ей о последнем её видении.
– Ты тогда сказала, что, применив заклятие смерти, чтобы убить мальчишку, я лишусь тела. Я решил, что когда наступит этот день, и я вломлюсь в дом, где прячут ребёнка, покончу с его родителями, а мальчишку просто задушу голыми руками. Тогда я останусь невредим.
Гермиона ахнула от неожиданности.
«Выходит, я его предупредила, а не напугала, не предостерегла, и в будущем он так и поступит! – У неё от страха и ужаса похолодели руки. – Что я наделала!»
Оставалось одно, последнее средство, и ещё до завтрака девушка уже была в кабинете Дамблдора.
– Профессор, всё, что я рассказала Риддлу, не только не напугало его, а наоборот, помогло ему найти решение, как избежать опасных моментов в его будущем. Мне нужен ваш омут памяти. А для этого вас какое-то время не должно быть в кабинете, – без обиняков начала Гермиона. – Том обязан увидеть мои собственные воспоминания о последних минутах Волдеморта … ну а если и это не поможет, тогда… я убью его. – Гермиона опустила глаза, и по грустному выражению её лица Дамблдор понял, как трудно дались ей эти слова.
Гермиона за завтраком выглядела задумчивой.
– Что-то Дамблдора не видно с утра, – прошептал ей Том, бросая взгляд в сторону преподавательского стола.
– Я слышала, как привидения говорили в коридоре, что профессор уехал в Министерство, – прошептала она.
– Как же, уехал, он прямиком через свой камин попадает в Министерство, – лукаво прищурившись, ответил Том.
Гермиона нервничала, у неё был последний шанс хоть как-то повлиять на Риддла, от этого зависело всё, и жизнь Тома в том числе.
– Пока Дамблдора нет, нам нужно пробраться в его кабинет. Том, ты сможешь открыть его? – тихо спросила она.
Том от неожиданности даже захлопал ресницами.
– Смогу, конечно. А зачем тебе нужно попасть в его кабинет?
– Это необходимо, Том, нам обоим. В его кабинете есть омут памяти, вот он нам и нужен, – ответила Гермиона.
– Я не слышал о таком. А зачем тебе, то есть нам, этот омут? – всё больше недоумевал Том.
– Потерпи немного, увидишь.
Они вышли из Большого Зала, и Гермиона отвела Тома в сторону.
– Помнишь, ты недавно спросил, почему я не вижу себя в твоём будущем? Так вот, это потому, что ты всё-таки разделил свою душу на семь частей и создал из них хоркруксы. А та ничтожно малая часть, что осталась в тебе, не способна любить. Тебе, Том, никто не будет нужен. – Гермиона посмотрела на него в упор, она ждала реакции Тома, но тот даже бровью не повёл.
– Хм... если так, то я не стану этого делать, а разделю только на четыре части, при этом большую часть души оставлю себе, а остальные запрячу так далеко и наложу на них такое заклятие, что нашедший хоркруксы сам будет обречён на смерть.
Лицо Гермионы побледнело.
«Так и есть, он не видит угрозы для себя, а воспринимает всё, как предупреждение, и меняет планы на ходу!»
– Идём, у нас мало времени, – произнесла она, и они направились к кабинету профессора Дамблдора. Том коснулся волшебной палочкой замка, прошептал что-то, и дверь открылась. Девушка подошла к зеркальной стене позади письменного стола Дамблдора, и как только коснулась её поверхности, створки раскрылись, и перед ними предстала каменная неглубокая чаша.
– Это и есть омут памяти? И что в нём такого особенного? – спросил Том.
Гермиона достала из кармана своей мантии стеклянную ёмкость, напоминающую пробирку, в которой было заключено что-то серебристое, похожее на газ. Девушка откупорила пробирку и вылила содержимое в чашу.
– Смотри, – произнесла она.
Том склонился над чашей, и в то же мгновение неведомая сила затянула его и Гермиону. Они летели куда-то в неизвестность, девушка крепко держала Тома за руку. Прошло несколько секунд – и они упали на пол. Том поднялся и огляделся… он не поверил своим глазам.
– Так это же… Большой Зал, – сказал Риддл, Гермиона кивнула.
В зале было много людей: студентов, преподавателей – но ни одного знакомого лица Том не увидел. Юноша натолкнулся на кого-то и свободно прошёл сквозь него.
– Они привидения? – спросил он Гермиону, та отрицательно покачала головой.
Риддл обратил внимание на то, что все эти люди смотрели в центр зала, Том проследил за их взглядом и пошёл вперёд. Гермиона за ним. Том увидел двух волшебников: юношу в очках и высокого колдуна в свободных чёрных одеждах, глаза которого налились кровью, а лицо напоминало рептилию. Они нацелили палочки друг на друга и осторожно двигались по кругу, как хищники, готовые к внезапному нападению.
– Готовься умереть, Гарри Поттер, – произнёс высокий колдун.
– Это мы ещё увидим, Волдеморт, старшая палочка у меня!
Том вздрогнул и посмотрел на волшебника, которого только что этот юноша назвал ЕГО именем – Волдеморт! Том услышал, как два голоса в унисон пронзительно вскрикнули:
– Авада Кедавра!
– Экспеллиармус!
Удар был подобен взрыву артиллерии. Риддл увидел, как зеленый луч Волдеморта встретился с лучом, вырвавшимся из палочки юноши. Потом взвился к потолку, словно извивающаяся змея, описал круг и ударил в Волдеморта. Колдун отлетел назад и с грохотом упал, его руки были вывернуты, а тело на глазах сокращалось, пока не сморщилось. Волдеморт был мертв, убит своим собственным отскочившим проклятием, а юноша тяжело дыша, смотрел на поверженного врага.
Том всё понял, он наклонился над собственным телом.
– И этот сморщенный урод – я?
– Посмотри на себя, Том. Именно это я хотела тебе показать, это твоё будущее, это твой конец. Но посмотри на людей, разве они ликуют, радуются твоему концу, у них даже сил не осталось на это, столько ты принёс горя! Рем Люпин, Тонкс, Колин, Фред, Грюм и сколько ещё их. – Гермиона всхлипнула и, не сдерживая рыданий, воскликнула: – Посмотри на себя, Том, ни одна слеза не прольётся над твоим бездыханным телом, ни одно сердце не будет разрываться от горя! Твоё имя будет проклято и на веки предано забвению – вот чего ты достиг, Том Марволо Риддл!
Том резко поднялся и воскликнул:
– Я не хочу становиться чудовищем… я не хочу так умирать!
Опять неведомая сила подхватила его и Гермиону и с силой выбросила из омута. Риддл бросился из кабинета, Гермиона за ним. Том пронёсся по лестницам и, выбежав во двор, остановился за теплицами. Юноша сел на траву и, закрыв лицо руками, повторял:
– Я не хочу… не хочу!
Гермиона опустилась рядом с ним и, вытирая свои щёки, мокрые от слёз, крепко обняла его.
– Том, ты умный, способный, Дамблдор всегда говорил это. Чтобы стать знаменитым и могущественным тебе не нужно прибегать к насилию. Ты гений и всего можешь добиться благодаря своему таланту. Том, ты можешь изменить своё будущее, и не будет такого бесславного конца. – Девушка плакала, продолжая держать его в своих объятиях, словно хотела защитить от него самого.
– Значит, это были твои воспоминания? И ты, Гермиона Певерелл, пришла из будущего, чтобы спасти своих друзей, тех, кого Волдеморт.. то есть я, убил? И этого парня в очках я уже видел в твоей памяти, когда применил заклинание легиллименции. Ведь это он… избранный, и зовут его Гарри Поттер? – Том посмотрел в глаза Гермионы, он ждал ответа.
– Да, я из будущего и зовут меня Гермиона Грейнджер, я магглорождённая и прибыла сюда не только, чтобы спасти своих друзей, но и для того чтобы не дать тебе самому погубить свою жизнь!
Том поднялся на ноги и крепко прижал к себе девушку.
– Так значит ты уйдёшь… вернёшься в своё время? Когда? – Том затаил дыхание.
– Сейчас, – ответила она.
Для Тома словно громом прогремело это короткоё слово.
– И.. ты оставишь меня одного? – спросил, он судорожно сглотнув.
– Я всегда буду с тобой, ты не будешь один! – Гермиона вынула из кармана мантии фотографию, которую взяла с собой, это фото было сделано после того, как она, Рон и Гарри спасли Сириуса и Клювокрыла, они счастливо смеялись. Девушка разорвала фотографию, и ту часть, где она весёлая и смеющаяся, отдала Тому. Юноша взял фотографию, и они опять обнялись.
– Прощай, Том, и помни: всё теперь зависит только от тебя и наша встреча в будущем, тоже, – с этими словами Гермиона дотронулась до маятника, висевшего у неё на шее, механизм завёлся, и всё вокруг пришло в движение.
– Я буду тебя помнить… всегда… – слова Тома долетели до неё, Гермиона погрузилась в темноту мчащегося времени. Закрыв лицо руками, она плакала навзрыд.
* * *
Перемещение прекратилось. Гермиона открыла глаза и увидела, что она на том же месте, где только что рассталась с Томом Риддлом. Она вытерла слёзы и попыталась успокоиться. Девушка видела башни Хогвартса, но ноги не шли, она как вкопанная стояла на месте.
– Господи, как мне тяжело, где взять силы? А вдруг ничего не изменилось? – подумала она.
Гермиона взяла себя в руки и, выйдя из-за теплиц, направилась к замку. И тут девушка увидела бегущих к ней Гарри и Рона.
– Ты где была? Мы тебя всё утро ищем. И почему глаза красные? – налетел на неё Рон.
– Я? Гуляла… – тихо ответила она.
– Гуляла?! Да ты и на завтрак не ходила, это не похоже на тебя. Что, нервничаешь? – не унимался Рон.
Гермиона кивнула головой.
– После школы ты засядешь за учебники готовиться к поступлению и можешь забыть о моём дне рождении. Так вот, напоминаю: тебя и Рона я официально приглашаю тридцать первого июля к четырём часа дня, ты ведь знаешь, как мама будет рада, да и отец тоже, – улыбаясь, проговорил Гарри.
– И близнецы естественно будут, да и Сириус обещал, – добавил Рон.
В ушах у Гермионы зазвенело, всё поплыло перед глазами.
– Мама… отец… Сириус… близнецы, – непроизвольно повторила она и пошатнулась, Рон вовремя поддержал её.
– Да тебя шатает, это всё твоя новая манера гулять на пустой желудок. Я понимаю, последние дни в школе, волнение… и всё такое…
Но Рон не успел договорить. Потому что Гермиона кинулась на шею к Гарри, смеясь и целуя его то в одну, то в другую щёку.
– Я так люблю, нет, я просто обожаю тебя, Гарри!
– Гм… гм… я, конечно, понимаю, вы друзья… но мне надоело смотреть, как вы постоянно обнимаетесь друг с другом…
Но тут Гермиона накинулась и на Рона, целуя его, она сказала сквозь смех:
– Обещаю больше до конца своей жизни ни с кем не обниматься кроме тебя, Рон!
Рот опешил и, смущённо глядя на неё, спросил:
– Ты хочешь сказать, что я… что мы…
И тут Гермиона, увидев Криви, радостно воскликнула:
– Колин! Колин!
Подбежала и обняла вконец растерявшегося юношу.
– Нет, я одного не понимаю… вместо того, чтобы меня обнимать, как будто мы сто лет не виделись, лучше бы помогли собрать ваш курс, все куда-то расползлись. Я не понял, вам нужны фотографии или нет? – пробурчал Колин.
– Конечно нужны! Пойдёмте в Большой Зал. – И Гермиона быстрым шагом вошла в замок, сердце у неё неистово колотилось. У самой двери в Большой Зал стояли, беседуя о чем-то, Дамблдор и Снейп. Гермиона понеслась со всех ног, всё больше удивляя своим нетипичным поведением Гарри и Рона.
– Профессор Дамблдор, как я счастлива… что вижу вас. – Она схватила Дамблдора за руку и с чувством несколько раз потрясла её.
– А мне казалось, что мы с вами не так давно виделись мисс… Грейнджер, – профессор рассмеялся и добавил: – Я тоже очень рад вас видеть!
Гермиона на этом не остановилась, она схватила руку Снейпа и, крепко сжав её, тряхнула несколько раз, и снова понеслась к Большому Залу. Дамблдор лукаво улыбнулся, глядя на обалдевшее лицо Снейпа.
– Эмоции переполняют, последние дни в Хогвартсе… ну, ты понимаешь, Северус.
– Да что с тобой, Гермиона? Ты какая-то странная, словно не в себе? – подозрительно глядя на девушку, спросил Рон.
– Я просто счастлива. Слушайте все, я счастлива! – крикнула она и пошла к столу гриффиндорцев. Но на этом сюрпризы для Рона и Гарри не закончились. Над столом гриффиндорцев пролетела сова и сбросила прямоугольную коробку прямо напротив Гермионы. Она вскрыла её, в коробке лежал букет бордовых роз и конверт. Девушка распечатала его, и сердце у неё на мгновение остановилось.
«Поздравляю вас, мисс Грейнджер, с блестящим окончанием школы. Надеюсь на скорую встречу. Ваш старый друг Министр Магии Том Марволо Риддл.»
Гермиона вскочила, схватила букет и, размахивая им над головой, закричала:
– Ураааааа!
– От кого письмо? – в один голос спросили Гарри и Рон. И не дожидаясь ответа, быстро прочли письмо, Рон свистнул: – Ого… выходит, Министр Риддл – твой старый друг? А мы ничего не знали.
– Мда, скрытная ты всё-таки, Гермиона, – многозначительно проговорил Гарри.
– Министр Риддл действительно мой старый друг. Эх… мальчики… вы многого ещё не знаете! – произнесла она и засмеялась звонким счастливым смехом.
Конец.
