Глава 4 Лето 1996 года. Литл Уининг, Тисовая улица,д.4
«Здравствуй, Гарри. Как ты? У меня все хорошо, с нетерпением жду результатов СОВ. Не знаешь, когда они придут? Может Дамблдор тебе рассказывал? На выходных я уезжаю к Рону в Нору. Надеюсь, там увидимся. Родители немного расстроились, рассчитывая на мою компанию в поездке к тетушке Розалине в Нью-Хэмпшир, но я объяснила им, что в такое сложное время я должна быть вместе с тобой и Роном. Думаю, они понимают.
Гарри, я беспокоюсь за тебя. Боюсь представить, каково тебе сейчас. Ты не ответил на предыдущее моё письмо, хотя Рональд говорит, что ему ты писал. Если причина в том, что произошло на вокзале, то (зачеркнуто больше половины абзаца)…Я хотела бы извиниться, это был мимолетный порыв, так что (снова зачеркнуто) я бы не хотела, чтобы наша дружба дала трещину из-за какой-то глупости.
Надеюсь, все еще твой друг
Гермиона Грэйнджер»
Гарри Поттер сидел на кровати в своей комнате и, напряженно хмуря брови, вот уже который раз перечитывал присланное несколько часов назад письмо. Это небольшое послание заставило его почувствовать нечто иное кроме боли, поселившейся в душе после смерти Сириуса. И этим «нечто» было чувство вины и, почему-то, стыд. Он старался не думать о том поцелуе, но мысли все равно просачивались сквозь стену апатии и отчуждения, словно лучик света в непроглядной мгле. И что хуже всего, чем сильнее он пытался забыть, тем чаще это ему снилось. Он бы предпочел очередную порцию кошмаров…Хотя…
Гарри запутался. Что греха таить, письмо лучшей подруги встрепенуло в нем противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, что все прояснилось и Гермиона не злится на него, но с другой, это непонятное ощущение, сжимающее грудную клетку, мешало этой радости. Будто чернильная клякса на чистом пергаменте, оно расползалось внутри, съедая мимолетное облегчение от прочитанного.
Да, он не писал ей, но лишь потому, что не знал, как себя вести после случившегося. Предыдущее ее письмо он и вовсе решил не читать, закинув его в свой школьный чемодан от греха подальше. Он боялся, что потерял и ее тоже. Не так, как Сириуса, а хуже. Что может быть хуже смерти, спросите вы? Видеть дорогого тебе человека ежедневно, но не проживать этот день вместе - тоже смерть, по-своему. Не смеяться вдвоем над шутками Рона, не ходить втроем в Хогсмид, не чувствовать ее молчаливой поддержки на уроках Снегга, не выслушивать поучительные лекции о пользе домашних заданий и не наблюдать, как она смешно морщит нос и хмурит брови при этом.
Почему он прочел второе послание, Гарри не смог объяснить даже себе. Просто он подумал, если она пишет снова, значит, в первом письме не было тех ужасных слов, что он себе напридумал. «Я не хочу тебя больше знать», «Как ты мог так поступить со мной и Роном?!», «Не пиши мне больше!» - это были самые легкие варианты ее ответа. Поэтому, когда, развернув это письмо, ему бросилась в глаза аббревиатура «СОВ», он испытал несказанное облегчение и даже сумел улыбнуться. Кто о чем, а Гермиона об учебе. Конечно, он понимал, что она спросила об этом не столько из любопытства, сколько из желания начать разговор, не затрагивая скользкой темы. Ей тоже было неловко, подумалось Гарри, и от этого на душе потеплело. Она считала себя виноватой в случившемся, но это было не так. Вина целиком и полностью лежала на нем. Не будь он таким твердолобым остолопом, этого бы не произошло…
Память вновь услужливо подкидывала эти ненавистные и одновременно желанные воспоминания…
- Гарри, ты не должен от нас закрываться, пойми! – Гермиона Грейнджер уже несколько минут, как пыталась перекричать шум вокзала, в надежде достучаться до своего лучшего друга, который стоял рядом с ней в тени колонны и изучал носки своих кроссовок. – Сириус не хотел бы этого! Мы всегда были вместе и сейчас тебя не бросим! Сириус нам тоже был дорог! Как ты не поймешь, что мы с тобой заодно?!!
Молодой человек никак не отреагировал на произнесенную ей тираду, продолжал думать о чем-то своем и рассматривать свои ноги.
-Гарри Поттер!!! – Грейнджер не на шутку разозлилась, поэтому, вцепившись в плечи друга, с силой его встряхнула. Наконец-то парень поднял голову и взглянул на нее из-под круглых очков своими зелеными глазами. Гермиона опешила, сколько в них было боли и отчаяния, вселенской печали и усталости, будто вся тяжесть мира легла на его плечи. Сердце девушки болезненно сжалось и пропустило удар. Как помочь ему, такому близкому и родному? Облегчить его страдания? Почему именно ему на долю выпали такие недетские испытания? Не зная как вербально выразить переполнявшие душу эмоции, она, неожиданно даже для самой себя, подалась вперед и поцеловала своего лучшего друга…
Тот поцелуй…Гарри не мог объяснить своих ощущений. Это было не похоже на поцелуй Чжоу. Здесь он будто попал в свою стихию, впервые за свою недолгую жизнь он почувствовал, что обрел нечто родное. Почти, как полет на метле, только острее, задевающее нечто более глубокое и тайное. На тот миг он забыл обо всем: о бремени героя магического мира, о горе, населяющем его сердце после смерти крестного, о возвращении к ненавистным родственникам, и что самое ужасное, забыл о лучшем друге, который уже давно неровно дышал к Гермионе.
Так и пролетела первая неделя каникул для героя магического мира - в метаниях между апатией, отчаянием и новым волнующе-воздушным чувством, поселившемся у Гарри где-то в районе желудка, причину которого он боялся понимать.
***
Лето, 1996 года, недалеко от
деревни Оттери-Сент-Кечпоул,
Нора
Гермиона нервно наворачивала круги по и без того не особо вместительной комнате, которую она делила вместе с младшей Уизли в особняке ее семьи. Джинни, в свою очередь, лежала на кровати и периодически кидала на неугомонную подругу взгляд полный любопытства, для чего ей приходилось отрываться от читаемого журнала «Все о квиддиче». Вскоре, рыжая не выдержала и, захлопнув достаточно объемный альманах, обратилась к Гермионе:
- Так, может все же поделишься, что произошло?
Грейнджер застыла и удивленно посмотрела в сторону сестры Рона, будто не ожидала, что находится здесь не одна.
-Что, прости?
- Я спросила, что у тебя такого случилось за последние двадцать минут, что половину из них ты провела мельтеша у меня перед глазами, словно тебя укусил соплохвост?
-Я…, - девушка покраснела, явно смущаясь, и нервно заправила непослушный локон за ухо. Любопытство Джинни в несколько раз усилилось, она резко села на кровати и лукаво улыбаясь, перебила мямлющую что-то про экзамены подругу.
-Это Рон, да? Он наконец-то решился? – младшая Уизли многозначительно взлянула на Гермиону. Она знала, что той нравился ее брат-остолоп и подозревала, что та, в свою очередь, нравится и ему, но он слишком закомплексован, и от этого слеп и труслив, для того чтобы сделать первый шаг. Но как говорится, раз в вечность и метла стреляет.
Грейнджер непонимающе уставилась на рыжеволосую девушку, потом в ее взгляде мелькнул отблеск догадки и следом облегчения. Но, возможно, Джинни это показалось, слишком быстро эмоции на лице подруги сменяли друг друга, уступив место стандартному «я-все-знаю» выражению.
- Нет, конечно. По-крайней мере, ничего определенного, но сейчас мы вполне спокойно поговорили и даже не поругались ни разу, – наконец-то ответила Гермиона.
- А ведешь себя так, будто, как минимум, целовались, - недоверчиво протянула Джинневра, внимательно наблюдая за подругой. Тут и вовсе произошло нечто странное, Гермиона резко вскинула голову и взглянула на собеседницу, в ее больших карих глазах читался страх, будто ее застукали за чем-то неприличным. Джинни засмеялась.
-Герм, в этом нет ничего предосудительного. Он парень, ты девушка. Ваша дружба переросла в нечто большее, такое случается, когда дружишь с противоположным полом…
- Мы не целовались,ясно?! – гаркнула Гермиона, прервав монолог подруги. Страх в ее глазах превратился в панический ужас, но лицо же было сердитым и недовольным.
- Ладно, ладно… Не целовались, так не целовались. - Джинни, видя ее состояние, примирительно подняла вверх руки и обеспокоено взглянула на девушку. – Тогда что случилось? Я же вижу, что что-то не так.
Гермиона опустила голову и тяжело вздохнула, видимо, стараясь взять себя в руки. К слову, у нее это почти получилось.
- Все нормально, просто немного беспокоюсь из-за результатов СОВ, - проговорила она, натянуто улыбаясь.
В последний раз недоверчиво глянув на подругу, Джинни решила оставить ее в покое, сменив тему.
- Ты знаешь, что Гарри завтра приедет? - радостно воскликнула девушка, и по-детски захлопав в ладоши, продолжила нараспев говорить. – Еще несколько часов, и я увижу егооо!
Гермиона вздрогнула и странно посмотрела в сторону подруги.
-Да, Рон сказал, - буркнула она, отвернувшись от нее лицом к окну и обняв себя за плечи.
Джинни снова подивилась происходящему с Гермионой. Грейнджер приехала днем ранее и была будто сама не своя: то неожиданно впадала в задумчивость, то нервно начинала ходить по комнате, как сейчас, к примеру. Да что уж говорить, за почти два дня ее нахождения в Норе, она ни разу не прочитала младшим Уизли лекцию о пользе выполнения домашних заданий во время летних каникул! Более того, сама не была замечена за этим занятием, что и вовсе является нонсенсом. Джинни решила не заморачиваться и списать все это на неопределенность в отношениях Гермионы с Роном. Все-таки любовь и не такое с людьми делает. Девушка не стала углубляться в препитии чужих душевных терзаний, здраво рассудив, что, когда придет время, Гермиона сама все расскажет. Поэтому рыжая продолжила повествовать о своих.
- Герм, ты не представляешь, как я хочу его увидеть! Мы вроде бы и не общаемся особо, но когда он находится рядом, я сама не своя. Коленки подкашиваются, сердце выпрыгивает из груди, руки трясутся. Понимаю, что звучит глупо, но это, как Зелье Удовльствия, вызывает привыкание, а если долго не употреблять очередную порцию, то становится плохо. Ты чувствовала когда-нибудь такое?
Гермиона повернула голову в сторону подруги, все так же стоя к той спиной, и кинув на нее угрюмый взгляд, промолчала.
Джинни, не обратила на это внимание, продолжила щебетать дальше.
-Да, наверное, ты понимаешь. Рон иногда несколько не последователен. Представляю, как ты терзаешься, находясь с ним каждый день, общаясь, не зная какого это обнимать его, целовать…А Гарри, мне кажется, классно целуется…
-Хватит! – воскликнула Гермиона. Ее голос дрожал, но звучал уверенно и с вызывом.
Джинни недоуменно посмотрела на стоящую у окна девушку, выглядела та бледной и напуганной.
- Герм, прости,- тихо проговорила Уизли. – Я просто хотела тебя расшевелить, но не подумала, что тебе так тяжело говорить о моем брате. Давай поговорим о чем-нибудь другом? О Гарри, к примеру?
- Не стоит, - сухо проговорила Грейнджер.
-Почему? Вы поссорились? – удивилась Джинни.
-Нет, просто это плохая идея. В первую очередь для тебя. Ты же с Дином! Как ты можешь думать об одном, когда встречаешься с другим? Это не правильно!
-Узнаю старую добрую Гермиону Грейнджер. – улыбнулась Джин. – Я тоже понимаю, что не правильно, но ничего не могу с собой поделать. Дин –это Дин, он замечательный, умный, добрый и нравится мне, правда. Но Гарри – другое. Это моя мечта. Пусть и несбыточная, но мечтать же не вредно, правда?
Грейнджер в очередной раз угрюмо промолчала. Откуда же было знать Джинни Уизли, что для Гермионы этот разговор имел несколько иной смысл и насколько сейчас их мечты похожи…
