Святочные гадания
Я на воду ворожу –
О тебе хочу узнать.
Словно в зеркало гляжу –
Ворожить не колдовать.
Мельница «Ворожи»
Мороз сковал воды огромного озера, посеребрил зелёные, прикрытые белой шубой снега лапки вековых елей, выложил блестящую, словно стекло, дорожку к высоким кованым воротам, за которыми кончались его владения. Древний замок, раскинувшийся на берегу озера Буяна и окружённый с трёх сторон дремучим лесом, игнорировал все законы природы, давая на своей территории приют всем двенадцати месяцам одновременно. Пока над полем для квиддича моросил осенний дождь, в саду поспевали алыча и виноград. В стены конюшен настойчиво стучалась метель, а на площадке у фонтана поднимали вверх белые головки первые подснежники.
Не теряя времени даром, мороз быстро пробежался по нужным ему окнам, рисуя замысловатые узоры. В большинстве из них, несмотря на поздний час, горели тусклые одинокие огоньки свечей, вокруг которых, влечённые извечным женским любопытством, собирались в кружки обитательницы школы волшебства и магии Колдовстворец от мала до велика.
Студентка третьего курса факультета пифий Варвара Ленская, откинув за плечи копну длинных рыжих волос, осторожно повела свечой вокруг большой чаши, пытаясь сосредоточиться и настроиться на нужную волну. Её подруги затаили дыхание, глядя, как стекает со свечи воск, ударяется об воду, оставляя на её поверхности неясные, размытые фигуры. Если Варвара всё сделала верно, им остаётся лишь истолковать их значения, которых в одном лишь «Кратком справочнике знаков и символов» насчитывалось около десятка тысяч. Впрочем, магистр Немчина на уроках постоянно говорила им, что хорошая пифия опирается в первую очередь на интуицию, а не на справочники.
– Мне кажется, я вооон там волка вижу, – прервала тишину Ярослава.
– Да, точно, – поддакнула Ксюша.
– Тихо, – шикнула на них Варвара. Фигурка скорее была похожа на медведя, хотя сходство было очень смутным. – Толковать надо по кругу, по часовой стрелке, постепенно двигаясь к центру…
– А если против? – полюбопытствовала Милана. – Что-то изменится?
– Не знаю, – честно призналась Варвара. К изучению своей непосредственной специальности пифии приступили совсем недавно, и пока их занятия носили в основном чисто теоретический характер.
– В зельеварении направление помешивания зелья в котле имеет огромное значение, – встряла Аня Шувалова. – Следовательно…
– Тссс, давайте пусть Варя растолкует наконец…
– Да что толковать? Я волка вижу! Боюсь я их, не к добру это…
– Дались тебе, Яра, эти волки! На волка этот кусок воска ни капельки не похож...
– Может, не на воске надо было ворожить?
– А на чём, на яблочной кожуре?*
– Я слышала, можно выходить на улицу и спрашивать у первого попавшегося мужчины, как его зовут…
– Кто выйдет на улицу после отбоя?
– Цыц! – Варвара поднесла палец к губам и серьёзно оглядела подруг. Несколько раз провела рукой над чашей, словно пытаясь нащупать незримые нити будущего, сплетающиеся в единый клубок. Пламя свечи дрожало, отбрасывая причудливую тень, кусочки воска купались в холодной воде, маня, словно открытая книга, написанная – увы – на плохо знакомом языке…
Ярослава ещё раз покосилась на «волка», нетерпеливо вздохнула, подняла взгляд на разрисованное морозом окно и пронзительно заорала.
***
– Говорю вам, они совсем помешались на этих святках! Только и шептались о том, как будут гадать в комнате у Ленской и Вронской, – распинался Степан Степанов, пока они впятером с Андреем, Ваней, Ромой и Ростиславом Егоровым тащили к замку огромный раскидистый ясень. Егоров всячески мухлевал, позволяя друзьям брать на себя основную часть веса. Рома и Ваня поочерёдно зевали, всё ещё не понимая толком, ради чего их вытащили среди ночи из тёплой постели. Зато Андрей, как и Стёпа, был настроен решительно. Операция «Напугай девчонок» входила в свою очередную фазу. На первом курсе, ещё в сентябре, они по классике разыграли из себя привидений, завернувшись в белые простыни и намалевав на них устрашающие морды. На втором решили обойтись без запугиваний, разрисовав вместо этого лица спящих одноклассниц волшебными красками. В этом году решено было выйти на новый уровень – залезть в женскую спальню через окно, подлетев на дереве прямо в разгар сеанса ворожбы.
– Даю два из трёх, что наша затея плохо кончится, – спокойно заключил Егоров, когда они добрались до нужной стены и остановились прямо под окном.
– Ты ещё в процентном соотношении вычисли, – буркнул Рома, ёжась и кутаясь в тёплую мантию. Жилой блок находился всегда в том секторе, который соответствовал нынешней поре года, поэтому за окнами женских спален сейчас, как и положено, царствовала зима.
– А это идея, – серьёзно согласился Егоров и, потеряв к предстоящей операции всякий интерес, принялся чертить что-то волшебной палочкой прямо на снегу. Рома демонстративно фыркнул.
– Ну и дубак. Хорошо, что я грелку захватил, – зевая, заметил Ваня. Марьянов тут же подскочил к нему.
– Так, план такой, – Андрей порылся в небольшом мешке. – Надеваем колядные маски и подлетаем к окну…
– Вы летите, а мы тут… – Рома вцепился в грелку, подбирая нужную отговорку.
– Вас подстрахуем, – помог ему Ваня.
– Хорошо. Егоров?
Ростислав отмахнулся, продолжая рисовать на снегу и бормотать что-то себе под нос.
Андрей и Стёпа вытащили наугад из мешка маски. Степанову достался волк, Зоричу – рысь. Не сговариваясь, они протянули маски друг другу.
Комнаты третьего курса располагались на седьмом этаже. Подлетев, Андрей ухватился за деревянный подоконник, подтянулся на руках и ткнулся волчьей мордой прямо в стекло.
Результат был ровно такой, какой они и ожидали. Ярослава Василевская первая заорала словно банши, указывая на окно пальцем. Варя от неожиданности уронила свечу прямо в чашу с водой, и, оказавшись внезапно в полной темноте, девочки завизжали, засуетились и вскочили на ноги. Кто-то при этом опрокинул чашу для гаданий, и холодная вода вместе с кусочками воска вылилась прямо на пол. Милана догадалась использовать Люмос, но тут к веселью подключился Степа, начав издавать устрашающие звуки и дёргать защёлку окна. Девочки завизжали ещё громче и кучкой высыпали в коридор.
– Что за шум? – послышался голос преподавателя по анимагии, магистра Дубровского, а следом за ним в коридоре появился и он сам в сопровождении магистра астрономии Венеры Муратовой.
Девочки бросились врассыпную: Милана и Яра в свою спальню, Аня – в свою. Ксюша убежала на кухню. Варвара спрятаться не успела, застыв прямо посреди коридора.
Магистр Дубровский был молод, очень красив и совершенно не похож на всех других мужчин, что ей приходилось видеть. Варвара не раз слышала о том, что раньше он много путешествовал и многое повидал в жизни, что он первоклассный маг и мог бы запросто сделать себе карьеру где-нибудь в Министерстве магии … Неожиданно ей стало очень стыдно. За то, что она вот так, в одной, к счастью, достаточно длинной рубахе, стоит перед ним в коридоре после отбоя. За то, что они ночью пытались ворожить. За то… что она стала свидетелем того, что этот поздний вечер они с магистром Муратовой проводят вместе.
– Варвара, – обратилась к ней преподавательница озабоченно, но Варе показалось, что на губах у учительницы проскользнула улыбка. – Что произошло? Мы с Михаилом Александровичем слышали шум.
– Да, это мы с Ксюшей кричали, – отчаянно краснея, проговорила Варя. – Мы спали, а к нам в комнату… Что-то стучалось в окно.
– Пойдём посмотрим, – предложил Дубровский.
За окном никого уже не оказалось, но, ярко посветив в темноте палочкой, Дубровский заметил на снегу несколько следов ботинок и какие-то непонятные формулы.
– Думаю, это шалят ваши одноклассники.
– У них были морды каких-то зверей…
– Маски, – улыбнулась Муратова. – Найдите Ксению и отправляйтесь в постели. Не волнуйтесь, мы найдём тех, кто вас напугал. Думаю, пару часов в карцере отучат их обижать девочек.
– Спокойной ночи, – улыбнулся Дубровский. Варвара вспыхнула, почувствовав внутри нарастающую трепетную робость, и кивнула в ответ.
***
– Ничего не меняется, – заметила Муратова, спускаясь по лестнице и на ходу накидывая на плечи тёплую мантию. – Девочки ворожат на святки и думают, что преподаватели не в курсе, что из незамужних женщин спокойно храпит в своей постели лишь одна наша престарелая библиотекарша. Я помню, в прошлом году тоже весело было. Серебрякова и Воробьёва – это теоретики, нынешний шестой курс – додумались бросать на дорогу валенок**. В итоге валенок угодил в одну из теплиц и поломал пару любимых хризантем Цветаевой.
– А ты тоже уже успела поворожить? – улыбнулся Дубровский.
– А как же, – Венера кокетливо подняла брови. – Как раз перед тем, как пойти с тобой на дежурство поставила пару свечей перед зеркалами. Думала, может, удастся всё-таки избежать своей роковой судьбы – хорошее ведь дело браком не назовут… Но нет, смотрю я в зеркало, а оттуда Фёдор мой ухмыляется, словно говорит «Теперь не сбежишь», – она любовно погладила тоненькое еле заметное на пальчике кольцо.
Дубровский засмеялся.
– Девочки ворожат, а мальчики хулиганят… Признаюсь, мы с Пригожиным в своё время тоже лазили к девочкам в окна…
– И почему я не удивлена! Сможешь вычислить наших нарушителей?
– Легко, – они уже вышли на улицу и остановились прямо под окнами жилого крыла. – У тебя ведь есть какие-нибудь тетради или карты третьего курса? Я определю всех, кто был здесь этой ночью, по запаху.
***
Варвара с любопытством наблюдала за Дубровским и Муратовой из окна. Когда после второго курса их распределили по факультетам, студенты-практики наперебой стали рассказывать, что анимагия входит у них в обязательную программу. Все остальные немножко им завидовали, и мечтали хотя бы одним глазочком увидеть, как происходит превращение человека в зверя. Поэтому сейчас она неотрывно следила за фигурой Дубровского, которая всего за пару мгновений стала в разы больше и покрылась густой шерстью. Магистр опустился на лапы, явно принюхиваясь к оставленным на снегу следам.
Нет, не магистр. У зверя, стоящего под окном, было мало общего со статным вежливым и всегда спокойным преподавателем. Сердечко Вари ёкнуло.
Анимагической формой Дубровского был медведь.
Она улыбнулась своим мыслям, отошла от окна, не спеша расчесала длинные рыжие волосы, сунула расчёску под подушку и, улёгшись, наконец, в тёплую постель, тихо прошептала:
– Суженый мой, ряженый мой, ты во сне ко мне приди, и голову мою причеши... Да будет так.***
***
– Вычислил! Вероятность того, что наша затея выйдет нам боком составляла восемьдесят семь и три десятых процента.
– Егоров, мы в карцере, – огрызнулся Рома. – Ты немного запоздал со своими тремя десятыми процентов!
Дубровский с Муратовой сцапали их, когда они уже вернули дерево обратно в рощу и возвращались в свои постели. Теперь о последних оставалось только мечтать. Камеры для школьных преступников были местом неудобным и неприятным. Волшебные палочки у них отобрали, игральные карты у Стёпы и грелку у Вани – тоже. Единственное, чем оставалось занять себя в этот остаток ночи так это пустыми разговорами.
– Странная из тебя пифия, Егоров, – заметил Стёпа, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. – В транс не входишь, глаза не закатываешь, хрустальный шар в кармане не носишь…
– Может ты просто шарлатан? – предположил Андрей.
Ростислав обиженно цокнул.
– Вам всё эффекты подавай, а я – за эффективность!
– Эффективность – слово-то какое умное…
– Да я хоть сейчас могу предсказание сделать!
– Ну давай, пифун, жги.
– Только без процентов!
На пару секунд Егоров задумался, прокашлялся, моргнул и со всем чувством и выражением, на которые только был способен, проскандировал:
– Драконье пламя больно жжёт,
Героя дева бережёт.
А волосы её как медь,
И суженный её - медведь.
Ребята переглянулись.
– И что это значит? – первым задал всеобщий вопрос Ваня.
– Не знаю, – пожал плечами Егоров, с чувством выполненного долга откидываясь к каменной стене. – Будущее – очень туманная штука… Тут так просто не разберёшься.
– Может ты просто тупой стишок на ходу сочинил? – предположил Стёпа.
– Может, – кивнул Егоров. – А может и нет. Святки, как-никак, даже тупой стишок может показаться пророческим.
– Отличная наука ваши прорицания, – Андрей развёл руками. – Точная…
– А главное – полезная, – заметил Рома.
– Смейтесь, смейтесь, – проворчал Егоров. – Когда я стану Министром магии…
– Конечно, станешь! А может и не станешь.
– Подожди, он сейчас начнёт высчитывать вероятность в процентах!
– Да ну вас!
Они замолчали, слушая, как гуляет по подземельям ветер. В зимнем секторе начался сильный снегопад, а значит в лесу на утро нельзя будет отыскать ни одной дорожки, ни одной тропинки, ни одного знакомого ориентира… Древний замок, наконец, погрузился в сны – манящие и тревожные, приятные и дурные, пророческие и не очень.
Магистр Дубровский, только-только задремав после дежурства, резко проснулся. Недовольно поморщился, взглянув на часы – всего лишь четыре тридцать утра. Можно спать дальше.
С разжатых пальцев на подушку опустился длинный рыжий женский волос.
*Этот вид гадания подсмотрела у Сапковского в «Ведьмаке». Погуглила – и правда, есть такое. Яблоко очищается от кожуры так, чтобы образовалась длинная полоска без разрывов. Затем ленту из кожуры надо кинуть через левое плечо. Считается, что с той буквы, которую образует кожура при падении, и будет начинаться имя жениха.
** Гадание по валенку (сапогу, туфельке). Девушки поочерёдно бросают обувь на дорогу и по направлению «носка» узнают, откуда приедет их будущий супруг.
*** Этот вид гадания, наверное, все и без меня знают. После такого обряда избранник должен прийти во сне и расчесать девушке волосы.
