Глава 40Мне всегда нравился голос Китнисс, я часто представлял себе в своих мечтах, как он нежно будит меня по утрам. Хрипловатый спросонья, такой прочувственно-нежный… Ммм.… Это было бы потрясающе.… С блаженной улыбкой я перевернулся на другой бок и услышал голос Китнисс. Далеко не нежный, не хриплый, а скорее похожий на визг разъяренной гарпии. Будь у меня подушка, я бы накрыл ею голову. Но я спал в сплетенной из травы хижины, на сплетенной из травы же циновке. Китнисс все не умолкала:
- БЕЖИМ! БЕЖИМ!
С трудом до уставшего сознания доходило, что я на Голодных играх, что вокруг враги, что просто так Китнисс бы точно не кричала. Тело быстро встает, мозг продолжает дремать. Китнисс рядом не видно:
- Что? Что такое? – я ничего не понимаю, ничего не соображаю.
Она бормочет что-то неразборчивое. Напрягаю слух, чтобы разобрать.
- Туман ядовитый. Это какой-то газ. Скорее, Пит!
Я не могу никуда идти, не сейчас. Я проспал всего несколько часов, для измученного организма это было слишком мало. Кое-как я брел куда-то, Китнисс вроде бежала впереди. Примерно придерживаясь направления, спотыкаясь на каждом шагу, я тащусь за ней. Главное, чтобы Китнисс успела сбежать. Вместо этого она вырастает передо мной. Чувствую, как ее горячие пальцы нащупывают мою руку.
- Следи за мной. Иди по моим шагам.
Она быстро тащит меня за собой. Мою кожу начинает сильно жечь. Туман на самом деле ядовитый? Ткань комбинезона ядовитые струйки прожигают насквозь. Больно, чертовски больно. Где Финник? Старая Мэгз? Они успели убежать? Впереди слышатся крики. Отвлекшись, я цепляюсь за что-то протезом и падаю. Мне становится совсем плохо, я не чувствую свое лицо, левый глаз ничего не видит. Китнисс пытается меня поднять. Ее лицо – это смутное пятно, выделяющееся в темноте.
- Пит… - ее голос полон ужаса. Что со мной не так?
Китнисс начинает дергать меня за руку, тянет за собой. Слишком быстро, я больше не могу идти. С моими ногами происходит что-то не то. Я их не чувствую. В смысле одну из ног я и не мог чувствовать, но вторая… Она как будто тоже в протезе. Исчезают все ощущения ниже пояса. Я продолжаю свои попытки встать. Но ничего не получается. Что-то поднимает меня вверх. Вряд ли Китнисс стала настолько сильной. Финник. От боли я теряю сознание.
Меня трясет. Я медленно прихожу в себя. Боль не исчезает. Над ухом раздается чье-то хриплое дыхание. Меня несут на спине. Никто кроме Финника не мог это сделать.
Чувство благодарности такое же сильное как чувство боли. Этот парень уже трижды спасает мне жизнь. Я никогда не смогу отплатить свой долг перед ним.
- Пит. Ты в норме?
Силюсь что-то выговорить, лицо не слушается. Согласно мычу.
- Пит, возьми, пожалуйста, трезубец. Я не могу его нести, руки отказали.
Мои руки пока еще в норме. И я рад, что могу хоть чем-нибудь помочь. Финник продолжает бежать, туман не исчезает. Боль невыносима. Где Китнисс? С ней все в порядке? Она жива? Финник обо что-то спотыкается, резкий рывок, и я снова отключаюсь. Прихожу в себя от голоса Китнисс:
- Финник?
Но мы не останавливаемся. Мне хочется спросить, сказать, но я ничего не могу сделать.
Финник не выдерживает, его силы заканчиваются, и он падает на землю. Я придавливаю его сверху. От удара перехватывает дыхание. Финник лежит неподвижно, лишь по телу пробегает судороги. У меня нет сил приподняться или встать с него. Сверху на меня падает что-то еще. Или кто-то.
Грубый, хриплый голос звучит над моим ухом:
- Он остановился. Он остановился.
Я с трудом поворачиваю голову, Финник пытается сделать то же самое. Все, что я могу разглядеть - это какая-то белая завеса, которая медленно исчезает в джунглях. Китнисс скатывается с меня. Я кое-как перекатываюсь с Финника. Он с облегченным стоном ложиться на спину. Несколько минут я барахтаюсь в сетях боли, потом начинаю оглядываться. От увиденного перехватывает дыхание. Черт, только не это. Ни Китнисс, ни Финник не смотрят на меня. И вверх. Нужно как-то привлечь их внимание. И, кстати, куда делась Мэгз?
Поднимаю руку, судорога скручивают руку. Повторяю жест еще раз. Теперь нужно сказать:
- Аыаыаы.
М-да, не получилось. И почему Китнисс не умеет читать мои мысли? Пробую опять, получается лучше:
- Апс…яныы.
Наконец, Китнисс обращает внимание на мою жестикуляцию. Проследив взглядом за моей рукой, она заворожено смотрит на обезьян. Я не знаю, видит ли их Финник. Мне очень не нравится неподвижность и спокойствие этих обезьян. Разве подобное поведение нормально для животных? Проверять не хочется. Раскачиваюсь, приподнимаюсь и начинаю уползать. Мы упали на склоне. Вот вниз по нему, к воде я и ползу. Хватит с меня на сегодня джунглей. Слышу шорох за спиной, значит, Китнисс и Финник последовали за мной. Под руками хрустит песок. Пляж. Все, дальше можно не ползти, а тихо умереть тут. Тихий плеск нарушает мои планы. Китнисс делает что-то непонятное. Опускает руку в воду и по воде расплываются белые круги. Лицо у нее блаженное. Вода вытягивает яд?! Подползаю поближе к воде. Опускаю ладонь. Хочется застонать в голос. После обжигающей боли на смену приходит облегчение. Яд шипит, покидая поры. Дюйм за дюймом я очищаю свое тело от химикатов. Китнисс заканчивает чиститься раньше меня и принимается за Финника, которому совсем плохо. Мне становится стыдно. Если бы не я, то он смог бы быстрее бежать и раньше покинуть зону тумана, а значит и пострадать намного меньше. Торопливо окунаю лицо в воду, от боли кружится голова, но я упорно держу ее, пока не становится легче. Яд вышел не полностью, но сначала нужно помочь Финнику. Китнисс горстями таскает воду, что, на мой взгляд, бессмысленно. В воде что-то мелькает. Опускаю руку, молясь, чтобы мне не померещилось. Яд шипит, но я упорно копаюсь в песке. Есть! Нащупал! Ракушка. Рядом лежит еще одна. Вытаскиваю обе, наполняю их водой и спешу к Китнисс. Она начинает отливать его ладони, я же пока, кое-как достав нож, распарываю комбинезон Финника. Теперь мы все практически голые, но думаю, что распорядители придумали это специально, желая, подстегнуть зрителей нашими обнаженными телами.
Финник не в силах даже пошевелиться, такое впечатление, что он вообще без сознания, лишь изредка постанывает. Он помог мне, теперь моя очередь вернуть любезность. Поэтому когда Китнисс предлагает окунуть его в воду, я с готовностью беру его за ногу. Мы осторожно разворачиваем его и начинаем опускать его в воду. Медленно, чтобы он не умер раньше от болевого шока. Финник охает. Представляю насколько ему сейчас больно, но через это нужно пройти. Я чувствую, что и со мной происходит нечто странное. Лицо возвращает свою подвижность. Думаю, что и речь вернулась ко мне.
Одэйр приходит в сознание. Китнисс перекладывает его голову к себе на колени. Нежный жест, не вызывающей в моей душе ни малейшего сопротивления. Время тянется медленно, в любую минуту сердце Финника может не выдержать столь большой болевой нагрузки. Мы упорно трудимся, параллельно помогая и себе. Даже из моего протеза течет яд. Попытка Финника поднять руки из воды оказывается успешной. Я со счастливой улыбкой смотрю на Китнисс. У нас получилось! Мы спасли этого странного, красивого парня, навязанного нам в союзники, и ставшего нам другом… Тело-то мы ему привели в порядок, теперь самое тяжелое:
- Осталась твоя голова, Финник. Это противнее всего, но если вытерпишь – потом будет легче.
Кое-как, с трудом и стонами Финник опускает голову в воду. Набирает полный рот воды. Со струйкой дыма изо рта он выглядит забавно. Кашляет, но молчит… Немота сегодня - наша общая болезнь.
- Попробую сходить за питьем.
Китнисс все не может наиграться в героя. Отпускать ее куда-то одну мне абсолютно не хочется. Ей не место в этих долбанных джунглях. Пусть лучше побудет рядом с Одэйром, вылечит его окончательно.
- Давай сначала я просверлю дырку. А ты останься с ним. Ты же у нас целительница.
«Потомственная» - добавляю про себя я. Ведь ее мама и сестренка вполне справляются с ролью врачевателей, так почему же сама Китнисс не верит в свои целительские способности?
В поисках дерева приходится подняться выше, практически к самой кромке джунглей. Не самая лучшая позиция, но зато Китнисс в безопасности. Слышу отголосок разговора Финника и Китнисс. Раз болтают, значит, у них все в порядке. Шила Мэгз нет, как и самой Мэгз. А значит, всю работу приходится делать ножом, что не очень-то удобно. Сосредотачиваюсь полностью, не забывая посматривать по сторонам. Мало ли, какие еще сюрпризы приготовили для нас распорядители.
За спиной, на пляже, повисает нехорошая тишина. Мертвая даже, но увлеченный работой я не сразу замечаю ее.
- Пит? Мне тут нужна твоя помощь.
