Глава 40. Герб с драконом.***
Знойное и засушливое лето. Пересекая рубеж, июль стремительно подходил к концу, но, вопреки разбушевавшейся ночной грозе, утро оказалось солнечным, и лишь мокрая трава, слегка размытые берега озера свидетельствовали о предшествующей непогоде.
— Поттер, ты собираешься вставать? — стоя в дверях освящённой солнечным светом комнаты, мужчина, застёгивая атласные пуговицы на манжетах, выжидающе поглядывал на скрывающегося за бархатным пологом, юношу. — Ты меня вообще слышишь?
— Угу.
— Уже почти полдень. Нам пора возвращаться.
— Ещё пару минут.
— Пару минут были два часа назад.
Потревоженный ярким светом, пробивающимся даже сквозь плотные занавески, Северус, приведя себя в порядок и приготовив скромный завтрак, направился будить своего подопечного, но, не добившись положительного результата, был вынужден спуститься на первый этаж, позволяя герою спокойно насладиться сновидениями. Обширная библиотека, хранившая ещё множество секретов, горячий кофе и любимое кресло. Несколько часов профессор монотонно пролистывал пыльные тома, один за другим отправляя их на полку, пока бой курантов, бесцеремонно выводя его из раздумий, не заставил убрать книги, и уже спустя пару минут, мужчина издали взирал на подрагивающий кокон, смутно напоминающий нерадивого гриффиндорца.
— Я не собираюсь тебя снова будить. Вставай, — сокращая расстояние, Снейп, намереваясь поднять мальчишку на ноги, замер, рассматривая изменившийся цвет его лица и, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, тут же взмахнув палочкой, произнёс согревающие чары.
«Чего и следовало ожидать.»
— Поздравляю, Поттер. Ты заболел.
— Не беспокойтесь сэр. Я…
— И куда ты собрался? — созерцая, как полуживой Спаситель Магического Мира пытается высвободиться из одеяла, мужчина, озадаченно склонив голову, прищурился, с интересом наблюдая за реакцией Гарри.
— В Хогвартс. Со мной всё нормально.
— Я вижу. Лежи, а будешь изображать из себя героя, мне придётся привязать тебя к кровати. Это понятно?
— Да, сэр.
— Замечательно. Милли!
— Что изволите, господин? — неожиданный хлопок и, через секунду, домашний эльф, часто моргая своими голубыми глазками, материализовалась за спиной профессора. Казалось, существо и не покидало родных стен, дожидаясь момента, когда её позовут.
«Ну вот опять. Неужели она делает это нарочно?»
Отчётливо уловив, как мальчишка, ухмыльнувшись, спрятал лицо в подушку при столь неоднозначном обращении, Северус, сверкнув глазами, всё же обернулся, обращая суровый взор на смутившуюся гостью.
— Через полтора часа принеси чай на основе эвкалипта, лирного корня и мяты…
— Гадость, — недовольно бормоча, Гарри, съёжившись, укутался почти с головой, окончательно скрывшись из виду.
— Рад, что ты оценил Поттер, а также добавь пару капель сиропа черемницы и приготовь больному лёгкий завтрак.
— Будет исполнено, сэр.
«Перечное, жаропонижающие и укрепляющее. Думаю, этого пока будет достаточно.»
Наложив диагностические чары и мысленно продублировав список необходимых зелий, волшебник, затемнив стёкла, погрузил комнату в вечерний полумрак.
— Спасибо.
— Не за что. Я пока спущусь в лабораторию и, если ты…
— Встану, вы меня привяжете. Я всё понял.
— Всегда бы так, — криво усмехнувшись и подоткнув края одеяла, Северус вышел в коридор.
«Превосходно. Всегда мечтал выхаживать „Золотого мальчика“…»
Спускаясь по деревянной лестнице, он несколько раз проклял невыносимого старика, жалея о том, что его чрезмерная откровенность привела к подобному исходу. Пройдя в подземелья и набрав с десяток разноцветных склянок, Снейп, собираясь вернуться к мальчишке, опомнившись, вынул палочку.
— Экспекто Патронум, — величественного вида птица, как и в прошлый раз, предварительно сделав пару кругов, опустилась на вытянутый локоть, устремляя серебристый взор на очарованного мага.
«И всё же, почему ты преобразился?»
Задумчиво, едва касаясь, Северус провёл по полупрозрачной головке подушечками пальцев и, внимательно вглядываясь каждую деталь, словно досконально изучая оперение, с трудом, но всё же надиктовал послание:
— Минерва, Поттеру нездоровится, и, на неопределённый срок, мы вынуждены задержаться в его особняке.
Встрепенувшись, ощутив невербальный посыл, Феникс, расправив крылья, взмыл в воздух, постепенно растворяясь в безликом камне. Вот уже на протяжении двадцати трёх лет, с той самой минуты, как Снейп впервые смог создать телесный патронус, он был олицетворением его чувств, символом и ориентиром, не менявшим своего первоначального вида, а теперь…
Возрождение. Едва ли он мог отнести это к себе. Нет, он не воскрес, напротив. Северусу казалось, что он застыл, хотя что-то неустанно тянуло вперёд, нечто, по-прежнему, грозило затащить его в пропасть. Он замер где-то на перепутье дорог, не решаясь сделать шаг. Каким бы будущее не было притягательным, привыкшему к однообразию, недоверчивому волшебнику оно всё ещё казалось нереальным.
— Поттер, ты…
Пройдя в спальню и расставив на прикроватной тумбочке вереницу зелий, мужчина только сейчас обратил внимание, что юноша снова уснул. Закутанный в одеяло, Гарри, казалось, и вовсе не просыпался, а влажные от жара волосы, словно сосульки, небрежно прикрывали глаза.
Разглядывая темноволосого мальчишку, Снейп, на долю секунды замявшись, всё же поправил волосы, убирая их с лица и проверяя температуру, дотронувшись холодной ладонь до лба, от чего Поттер слегка вздрогнул.
«Какой же он всё-таки беззащитный, и как только Альбусу…»
— Северус, — серебристая кошка с отметенными вокруг глаз, проскользнув и зависнув в воздухе, обратила вытянутую мордочку к мужчине, резко отпрянувшего назад, — С Гарри что-то серьёзное? Может, стоит обратиться в больницу Святого Мунго?
«Проклятье!»
Голос, ничуть не изменившийся, даже будучи в таком образе, заставил шпиона напрячься, сжимая руки в кулаки. Глубоко вздохнув, глядя, как животное исчезает, оставляя после себя прозрачный след, Северус, повторив недавнее движения, поспешно произнёс заклинание, создавая своего гонца.
— Нет, не стоит, Минерва. Это обычная простуда, с которой, к твоему сведению, я в состоянии справиться, — взмахнув крыльями, птица, точно следуя за предшественницей, уже скрылась за плотно задёрнутыми шторами, когда откуда-то чуть ниже послышался охрипший голос.
— Почему он изменился?
— Мне показалось, что ты спишь, Поттер. Вот, выпей.
Пододвинув к краю три небольшие склянки, Северус молча наблюдал, как молодой человек, приподнимаясь, без каких-либо протестов и колебаний выпивает один флакон за другим, а после измождёно устраивает голову на подушке.
— Мерзость.
— Что ж, будем надеяться, что это послужит хорошим уроком, а теперь отдыхай, через час Милли принесёт тебе завтрак…
Патронус не меняется по велению разума, приобретая образ желаемого существа. У многих волшебников, несмотря на безграничное могущество, он мог всю жизнь так и оставаться в виде щита, шара или вовсе бесформенного свечения, что и происходило по сути повсеместно. Северус лично знал магов, годы на пролёт тренировавшихся, дабы достичь совершенства, но, по необъяснимым причинам, все их попытки сводились к нулю, и только лишь в случае с Пожирателями Смерти всё было предельно ясно. В сущности, потому, что патронус это свет, сгусток положительных, чистых эмоций, коими последователи Тёмного Лорда априори не могли обладать. Когда они убивали, их души умирали наравне с жертвами, навсегда прекращая излучать свет. Один сплошной мрак, в точности такой же, что несли с собой безмолвные стражи Азкабана, вечно ненасытные сторонники Волан-де-Морта.
Что бы не происходило, но лань оставалось неизменной спутницей Снейпа, и никакая борьба, будь она внешней или внутренней, не могла на это повлиять. Пытаясь сопоставить нынешней образ, он то и дело натыкался на безликую стену разочарования. Бесчисленное количество раз он чудом избегал смерти, находясь практически на волоске. Нет, Феникс не мог символизировать его недавние спасения, ведь и в прежние времена эта грань казалась несущественной, собственно, как и привязанность к Поттеру не могла быть ключевым фактором, ибо это произошло намного раньше.
Все усилия оказались тщетны. Пока Гарри приходил в себя, Северус сверху до низу перебрал каждую книгу в библиотеки и ничего. Ни в одном из фолиантов он не нашёл того, чего бы не знал ранее или того, что хоть как-то бы объясняло изменения, включающие теперь и поведения эльфов. Возникнувшая спонтанная ментальная связь, по-прежнему, не давала покоя, и пусть он ощущал её только в наиболее яркие моменты, она всё же была. Юноша не приходился ему ни сыном, ни даже дальним родственником, не было заключено магических контрактов, кроме того, что мальчишка необдуманно произнёс на суде, но даже он не был двусторонним.
— Всё бесполезно.
Закрыв последнюю рукопись, волшебник, отложив её в сторону, устало потёр виски и, протягивая руку за кружкой кофе, взглянул на часы.
«Почти полночь.»
***
Прошло ровно два дня с того момента, как Спасителя Магического Мира скосила банальная, магловская ангина. Выпив с десяток разнообразных зелий, и пару тройку, отвратительных на вкус отваров, Гарри постепенно пошёл на поправку, а периодические визиты белобрысого друга лишь укрепляли рвения поскорее подняться с кровати, тем более, что первый приход Малфоя был по меньшей мере странным.
Провалявшись в постели до позднего вечера, Гарри с трудом, но всё-таки, удалось уговорить профессора доиграть когда-то заброшенную партию. Силясь отразить очередную атаку, исходившую от офицера, юноша, производя рокировку, отвлёкся на хлопок, задевая и роняя белую фигуру на пол.
— Кикимер просит прощения, что посмел потревожить досточтимых хозяев, но старый слуга был вынужден прийти, — склонив сморщенную голову так, что крючковатый нос почти доставал до груди, домашний эльф будто прилип к двери, не решаясь поднять глаз.
— Всё нормально, Кикимер, что случилось?
— Господин Драко Малфой требует с вами встречи, хозяин.
— Требует? — находясь в полусидячем состоянии, Поттер, усмехнувшись бессмертной наглости слизеринца и получив утвердительный кивок от Снейпа, отправил эльфа назад с просьбой поскорее переместить друга в особняк.
«Значит, у меня есть примерно пару часов. Превосходно»
Проверив самочувствие парня и проследив, чтобы он принял необходимые лекарства, Северус стремительно покинул комнату, а чуть позже, уже в коридоре, раздались приглушённые голоса и, по-видимому, разговор начался около лестницы, так как до Гарри донёсся лишь короткий обрывок диалога:
— … И что же вам не по душе, мистер Малфой?
— Вы предали его, несмотря на то, что всегда прекрасно знали, как он доверяет вам. Это чересчур подло, даже для вас!
Дверь открылась настолько резко, что гриффиндорец, не успев среагировать, оцепенел, а удивлённое выражения лица свидетельствовало не в его пользу, что с какой-то не свойственной ранее досадой и отметил гость.
— Ты всё слышал, да? — подходя к кровати и усаживаясь на стоящее рядом кресло, Драко пристыженно отвёл взгляд, чем ещё сильнее напряг героя.
«Не мог же он всерьёз обвинять Снейпа в предательстве Волан-де-Морта — это же полнейшей бред, или… всё-таки мог?»
От неприятной догадки желудок скрутил спазм, а в горле пересохло, так что, взяв с тумбочки воду и сделав несколько глотков, Поттер рухнул на подушку, уставившись в тёмный потолок.
— Не совсем, только последние пару реплик.
— Извини, я просто не смог сдержаться.
— Расскажешь?
— Наверное, придётся, но только не сегодня и не здесь. Ладно?
— Как скажешь.
Пока Малфой распинался, рассказывая о последних новостях Магической Британии, Гарри, не слушая, пытался практически досконально освежить в памяти последние пару месяцев, начиная с их встречи у Чёрного озера. Ведь именно он подошёл к Драко, а гораздо позже, на Астрономической башни, предложил дружбу, и всё это, определённо, шло в разрез с образом преданного и верного слуги Тёмного Лорда.
— Я завтра приду ещё.
— Хорошо.
Машинально отвечая, парень даже не заметил, когда друг, прервав свой рассказ, отодвинул скрипучий стул. Похлопав по плечу в знак прощания, молодой волшебник, призвав Кикимера, переместился назад в школу, напоследок передав пожелания МакГонагалл о скорейшим выздоровлении.
Уверенный, что профессор непременно зайдёт, Гарри сразу для себя решил, что не станет расспрашивать мужчину о случившемся, тем более, что, судя по голосу, слова Драко его серьёзно задели, и даже привычный язвительный тон, не смог этого до конца скрыть. Сложно поверить, что всё это время Малфой притворялся, цинично обманывая доверчивого по своей сущности гриффиндорца, хотя, будучи свидетелем проявления его незаурядных талантов, это казалось не таким уж нонсенсом. Как и обещал, на протяжении всего заточения, Драко систематически появлялся, пытаясь всячески взбодрить друга, но негласная война, ограничивающаяся пока лишь бойкотом с деканом, сводила Гарри с ума.
— Теперь ты мне расскажешь, что произошло?
На третьи сутки, когда Снейп, оценив состояние парня как вполне удовлетворительное, позволил ему, наконец, выйти на прогулку, Поттер, не дожидаясь очередного визита друга, сразу переместился в Хогвартс, обнаружив Малфоя в гостевой. Устроившись возле камина, блондин как раз заканчивал трапезу, когда его покой нарушил влетевший герой и без какого-либо приветствия перешёл к сути, занимая место напротив.
— Мне, почему-то, кажется, что ты уже себе надумал куда более интересный ва…
— Малфой!
— Тише, Поттер, а то очки треснут. Я просто пошутил.
— Молодец, а теперь рассказывай.
Угрожающий вид, даже скорее взбешённый. За эти несколько невыносимо долгих дней Гарри был готов карабкаться на стену, лишь бы только узнать ответ. Снейп казался ещё более задумчивым, чем обычно и, несмотря на то, что в компании подопечного, его, пусть и ненадолго, отпускала хандра, юноша чувствовал, как что-то разъедает мага изнутри.
— Знаешь, пока мы с тобой не начали… общаться. Я с трудом мог понять, почему ты так впрягаешься за этого болвана Уизли, — когда дело касалось его личных переживаний, Драко с трудом мог подобрать нужные слова, стараясь не затрагивать подобные темы или попросту отшучиваясь переводил разговор в другое русло. Но сейчас он и сам хотел выговориться, сбросив тяжёлый груз. Поттер сможет понять или, по крайней мере, попытается, и это уже приносило какое-то слабое утешение.
— Ведь когда из моей жизни кто-то уходил, у меня не было никого сожаления, ну или, скажем, опустошения, а когда отец в зале суда, не сдержавшись, сцепился с профессором, я посчитал… Ну, что он просто сорвался.
— А теперь ты думаешь иначе?
— Наверно.
Светлые джинсы и лёгкий свитер — в таком виде Малфой мало чем напоминал наследника величайшего аристократического рода, даже манера общения казалось иной. Драко всё реже растягивал слова, и не было надменных ухмылок. Молодой человек, казалось, полностью отстранился от прежних привычек, перестав равняться на Люциуса. Всё чаще отводя взгляд и брезгливо поправляя рукав, скрывающий метку, парень говорил сбивчиво, то и дело останавливаясь.
— Он ведь крайне редко встречался со школьными приятелями, да и вообще не любил о них говорить, а про Снейпа всегда отзывался положительно. Повторял, что, несмотря на своё происхождение, декан достойный волшебник и, в случае чего, я должен незамедлительно обращаться к нему. Хотя это было странно, ведь до первого курса я его ни разу не видел.
— Но он же всегда был к тебе снисходителен, разве нет?
— Да, вообще-то, нет. Поттер, если Снейп на нас не орал на уроке, то это не значит, что мы не выслушивали нотации в общей гостиной. Я был его студентом, и, конечно, он выгораживал меня перед другими, как Блейза, Кребба, да и всех остальных. Хочешь сказать, МакГонагалл так не делает?
— Да, но…
— Вот видишь, — Гарри трудно было понять, что именно так задело друга, но, вскинув голову всего на нескольку секунд, Драко снова принялся разглядывать фамильный перстень, красующийся на безымянном пальце правой руки, — Даже после нашей с тобой стычки в поезде я почти час выслушивал нотации на тему того, какой я идиот. Кстати, удивительно, что он тогда отделался лишь фразами «Ваша безответственность», «И каким местом вы вообще думали», а ничем похуже, — в точности повторив мимику строгого профессора, копируя его характерные движения, юноша, приложив усилия хоть как-то разрядить атмосферу, невольно напомнил себе, чем именно кончился тот год, погружаясь снова в уныние, — Отцу всегда нравилось рассуждать о политике Тёмного Лорда, но он никогда не хотел его возрождения, как и многие из тех, кому пришлось присоединиться. Жить в страхе, получая по несколько круциатусов в день или видеть, как пытают твоих родных это…безумие. Отец был на грани, но держался ради матери, меня, а когда прошёл слух, что Снейп погиб, он был очень подавлен, хотя и ничего не говорил, а потом… нас схватили. Мы даже не успели толком скрыться и уже в Азкабане, из газет, узнали о том, что профессор жив, здоров и оправдан, так как всё это время работал исключительно на Дамблдора. Это был настоящий удар, и если я испытал шок, то отец…
— Решил, что их общение было очередной ложью.
« Мы никогда не были друзьями, просто терпели друг друга, пока это было необходимо.»
Искренен ли был Снейп в тот момент или нет, но когда он узнал о том, что Пожиратели Смерти не оставили семью Люциуса в покое, Гарри показалось, что профессор был обеспокоен, но, слушая Драко, он даже не представлял, что должен ответить, чтобы хоть как-то поддержать друга.
— Я знаю, что ты о нём думаешь. Да, он делал ужасные вещи, и я его не оправдываю, но он мой отец. Я переживаю за него…
До позднего вечера молодые люди просидели в комнате, пытаясь хоть как-то пролить свет на сложившуюся ситуацию. Рассуждая над разными эпизодами их жизни, они то и дело переключались на верную компанию Мародёров, ставя конфликт Римуса и Сириуса в пример, на предательство Петтегрю и заканчивали поведением Уизли. Исчерпав все аргументы в защиту Снейпа, не упоминая последнюю встречу, Гарри попросту умолк, а Малфой ушёл в себя, и лишь спасительный щелчок, заставивший волшебников подскочить от неожиданности, прервал затянувшуюся тишину.
— Простите, сэр, хозяин Снэйп попросил Милли передать лекарства, сэр.
— Проклятье, совсем вылетело из головы. Спасибо, — забрав несколько пузырьков, юноша, под пристальным взглядом существа, моментально выпил все зелья, от чего его передёрнуло, а из ушей повалил слабый дымок, — К этой гадости невозможно привыкнуть. Я лучше пойду, а то поздно уже. Увидимся.
— Давай.
Взяв эльфа за тонкую ручку, Поттер едва успел увидеть задорную ухмылку друга, когда ощутил рывок, а через несколько секунд он уже, пошатываясь, стоял посреди столовой с видом на лес. От резко скачка в глазах ненадолго потемнело, а в висках неприятно запульсировала боль, вынуждая юношу облокотиться на край стола.
— Милли, ты не знаешь, где профессор?
— Хозяин просил передать, что будет поздно, и настаивал, чтобы Милли проследила за тем, чтобы хозяин Гарри Поттер поел.
— Спасибо, но я не особо голоден.
— Хозяин Гарри ещё не до конца выздоровел. Хозяину нужно хорошо питаться, иначе сэр может снова слечь. Хозяин…
— Хорошо, хорошо, убедила. Я поем.
У него не было ни сил, ни настроения противостоять заботе домашнего эльфа, а известие о том, что шпион куда-то отправился на ночь глядя и вовсе выбивало из колеи.
«И это доверие? Мог бы и предупредить. Я, между прочим, ему сказал, что проторчу в Хогвартсе, скорее всего, допоздна… Чёрт!»
Устало рухнув на стул, юноша прикрыл бледное лицо руками. Несмолкающий гул в голове и подкатившая к горлу тошнота, слабость. Милли была права, он действительно ещё не до конца оправился после болезни, и даже казалось, что эти несколько дней — это своего рода плата организму за год скитания. На часах было около девяти, когда молодой человек, покончив с ужином, поднялся к себе, прихватив по пути пару книг по ЗОТИ.
Всего лишь какой-то месяц, и он снова вернётся в почти привычную атмосферу. Спаситель Магического Мира, студент факультета Гриффиндор и… Думая о предстоящем, Гарри старался не затрагивать неприятные моменты, и если обещанное осуждение его не волновало, то вот неприятная встреча с, наверно, уже бывшими друзьями напрягала. Будучи оторванным от мира, он как-то раз, поддавшись желанию услышать знакомые голоса, включил магическое радио, доставшееся ему от Рона, и если раньше, найти волну, вещавшую «Поттеровский дозор» было довольно проблематично, то сейчас это представлялось намного легче, хотя «гости» станции, по-прежнему, предпочитали сохранять свою анонимность:
«… Министерство Магии продолжает свою бессмысленную возню, мечтая нас прикрыть, а мы, в свою очередь, чихать хотели на все их жалкие попытки. Ну да и дементор с ними, а у нас в гостях мой хороший знакомый и в прошлом однокурсник. Привет, Джэр, расскажи нам, что ты думаешь о новом режиме?
— Да, привет, Бруно и все, кто нас слушает. По-моему, после отстранения Бруствера, стало намного лучше, хотя вряд ли это продлится долго.
— Уж не намекаешь ли ты, что наш новоиспечённый министр развалится вместе с его приземлённой политикой?
— Что-то вроде того. Ведь он довольно-таки старый, а, как мне кажется, Министром должен быть более молодой волшебник, способный противостоять разным выскочкам.
— А кого бы вы сами предложили на эту должность?
— Эээ я даже не знаю, но точно не Клиффорда.
— Ну, всем не угодить. Кстати, сказав выскочка, ты имели в виду кого-то конкретно или это моя чрезмерная фантазия опять расшалилась?
— Поттера.
— О Мерлин, Джэр. Чем же тебе не угодил человек, по сути, спасший твою задницу?
— И что с того? Он же не один боролся с Волан-де-Мортом, к тому же, ему просто повезло, и он, без зазрения совести, потом предал всех, начиная со своих близких друзей, заканчивая всеми остальными, это ничего?
— А ты, я смотрю, фанатеешь по Скитер, чьи статьи воняют похуже помёта гипогрифа?
— Но ведь ни для кого не секрет, что Поттер якшается с погаными слизеринцами, а они, между прочим, выступали за то, чтобы сдать его…»
Как и хотел, Гарри услышал знакомый голос, но дослушивать до конца не стал, предпочитая отшвырнуть радио подальше. Тот самый Джеффри Хупер, что пару лет назад пробовался на позицию вратаря и, как правильно заметил Ли, вечно был всем не доволен. Ноющий, но при этом невыносимо спесивый гриффиндорец, постоянно заявлял о предвзятости капитана, собирая вокруг себя единомышленников…
В действительности, Гарри было совершенно плевать на мнение общества, но поддержка друзей, при таких обстоятельствах, так же необходима, как и воздух. Будучи наедине с собой, он не раз признавал, что страшится нового учебного года. Перешёптывания за спиной, многочисленные стычки — это привычно, а вот как поведёт себя профессор, снова оказавшись по разные стороны баррикад?..
***
Тёмная комната и где-то в глубине виднелся слабый огонёк, исходивший от волшебной палочки. Вернувшись поздно ночью, Северус практически безшумно, зашёл в спальню, медленно подойдя к кровати. Нвзирая на то, что юноша соизволил переодеться, спать он, по-видимому, не собирался, желая всё-таки дождаться профессора. Так что сняв с растрёпанной головы очки и убрав всё ещё открытую книгу, покоившуюся на груди мальчика, мужчина только усмехнулся, укрывая юношу.
«Поттер, ты неисправим»
До рассвета оставалось несколько часов, когда Северус, зайдя в свою спальню, вытащил из мантии небольшой сверток и, убрав его в комод, погрузился в сон. Пустынные коридоры, силуэты и яркие вспышки — эта ночь ничем не отличалась от предыдущих, можно даже сказать, что это был не самый худший вариант кошмаров. Привкус горького зелья и едкий запах крови, в совокупности с вечной сыростью заброшенной хижины. Приходя в себя, у мужчины иногда складывалось впечатление, что он всё ещё лежит на прогнившем полу, а где-то вдалеке глупый мальчишка расплачивается за его ошибки, слепо идя на смерть.
— Хозяин, сэр. Проснитесь.
Тихий, знакомый голос. Пробиваясь сквозь непроглядный мрак, он становился всё более настойчивым, а еле ощутимое покалывание в плече, разорвав пелену, вынудило очнуться. Слегка приоткрытое окно, лёгкий летний ветерок и пение птиц. Снейпу понадобилось всего несколько секунд, чтобы, осознав где именно он находится, расслабиться, потирая глаза.
— Который час?
— Пол-одиннадцатого сэр. Вы просили Милли разбудить вас, сэр.
— Да, я помню, а Поттер уже встал?
— Да, хозяин. Господин внизу, завтракает. Ему что-то передать?
— Нет, не стоит. Я сам скоро спущусь, — медленно вставая, Северус подошел к окну, одёргивая тёмные занавески. Свежий воздух и яркое солнце, как же иногда именно этого не хватало в подземельях, чтобы хоть ненадолго ощутить себя живым, — Ты всё успела подготовить?
— Да, сэр.
— Спасибо, можешь идти.
Наслаждаясь обжигающими лучами, мужчина слышал, как Милли исчезла, а чуть позже, внизу, послышался приглушённый шёпот. Достав несколько вешалок с тщательно выглаженной одеждой, Снейп направился в ванную комнату, удобно прилегающей к его спальне, и уже примерно через минут двадцать, стоя у зеркала, надевал рубашку. Заметно затянувшиеся рубцы всё ещё выделялись на бледной коже, напоминая о посмертном подарке одного из хозяев, так что, плотно застегнув воротник, мужчина спустился на первый этаж.
— Доброе утро, сэр.
Допивая чай, Гарри как раз собирался вставать, когда, услышав шаги, быстро поднял голову. Сосредоточенное выражения лица, отсутствие привычного сюртука и выпущенная чёрная рубашка, на долю секунды юноша даже опешил, опускаясь снова на стул.
— У тебя есть ровно пятнадцать минут на сборы и, будь добр, оденься по приличнее.
— Это ещё зачем?
— Пятнадцать минут, Поттер. Время пошло.
Моментально развернувшись, Северус, указав парню на лестницу, вышел во двор, направляясь к воротам.
«Спасибо за объяснения. Проклятье! И что это значит?!»
Проводив волшебника раздражённым взглядом, Гарри поднялся на второй этаж. Несколько новых рубашек, джинсы, купленные ещё в июне и благополучно оставленные тогда же в особняке, теперь были аккуратно разложены на кровати, ожидая выхода в свет.
«Серьёзно? Он, что, издевается?»
— Милли! — уставившись на одежду, юноша простоял так секунд тридцать, прежде чем, потеряв терпение, снова обратился к эльфу, — Милли, я знаю, что ты меня слышишь, и пока я твой…
— Хозяин, сэр, что-то не так?
— Как это понимать? — мысленно успокаиваясь, чтобы ещё больше не напугать существо, он относительно спокойно указал на одежду, однако голос заметно подрагивал.
— Милли не знает, сэр Гарри. Милли лишь выполнила распоряжения хозяина Северуса, сэр.
— Но он хоть что-нибудь тебе объяснил?
— Нет, сэр.
— Просто, отлично! — отвернувшись и сделав глубоких вдох, Поттер прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
«Косая аллея, Гринготтс, хотя к чему тогда вся это секретность?»
— Сэр, можно ли Милли идти?
— Что? Ах, да. Конечно.
Расхаживая вдоль забора, высокий темноволосый волшебник то и дело поглядывал на входную дверь. Вот уже несколько суток он тщательно готовился к этому событию, до последнего стараясь, чтобы любопытство Поттера, как всегда, всё не сгубило. Запертый в четырёх стенах и воющий от скуки, герой был как ни кстати очень внимателен, но всё же, будь он здоров, периодические отлучки шпиона, тут же бы вскрылись. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на пороге появился Гарри. Отросшие волосы, которые он на ходу приглаживал, чёрная рубашка с короткими рукавами и специально сшитые на заказ джинсы. Гармонично дополняя друг друга, они делали его внешний вид более солидным, как раз под стать Великому Спасителю Магического Мира.
— Это твой личный рекорд, Поттер. Ты впервый в жизни не опоздал, — сделав акцент на «не» и позволив себе лёгкую усмешку, Северус открыл металлические ворота, пропуская юношу вперед.
— Я старался, сэр. Может хоть теперь вы объясните, куда мы отправляемся?
Как только створки ворот, скрипя, вернулись в прежнее положение, по толстым прутьям пробежало яркое, золотистое свечение и, лишь достигнув острия пик, оно, всё-таки, погасло, запечатав особняк и прилегающую к нему территорию.
— Увидишь.
Обхватив запястье профессора, Гарри, меньше чем через минуту, стоял на возвышенности, вдыхая знакомый запах, и, как только глаза привыкли к яркому свету, он смог достаточно хорошо оглядеть местность. Теперь уже зелёные, в цветах, утёсы, манящее солёное море и волны, разбивающиеся о камень, а чуть дальше виднелся небольшой домик, украшенный ракушками, из которого к ним навстречу уже спешила рыжеволосая девушка.
Непонимающее, даже скорее растерянное, лицо юноши отражало гамму различных эмоций, а сам он, лишившись дара речи, медленно отходил от шока, в то время, как мужчина, сделав шаг в бок наблюдал за тем, как переполненная радостью Джинни Уизли, практически сбив с ног, налетела на парня.
— Гарри, я так соскучилась. С Днём Рожденья, — поцеловав юношу в щёку и выпустив его, наконец, из объятий, волшебница, поздоровавшись с профессором, на что тот ответил лишь сдержанным кивком, взяла Гарри за руку. — Пойдёмте, вас уже все заждались.
Потерявшись в днях, юноша совершенно забыл, что июль подошёл к концу, а вместе с ним наступил и день его рождения. Вот уже восемнадцать лет, молодой человек не ждал от этой даты ничего особенного. Привыкший к безразличию родственников, Гарри с трепетом воспринимал поздравления друзей, мечтая, что когда-нибудь сможет отметить его рядом с действительно близкими ему людьми, но обернувшись, он просто оцепенел, непонимающе взирая на Снейпа, не сдвинувшегося даже с места.
— Сэр?
— Идите, Поттер, я сейчас подойду, — глубоко задумавшись, мужчина, подняв голову, поймал на себе пристальный, но в то же время обеспокоенный взгляд юноши, казалось бы, готового всё бросить и уйти, если профессор надумает покинуть мероприятие, — Обещаю.
Всё с той же не угасающей ни на миг подозрительностью, молодой человек, всё же кивнув, пошёл вслед за девушкой, периодически оборачиваясь назад. Как ни парадоксально, но этот человек стал неотъемлемой частью его жизни, потеря которого, стала бы для Гарри, самым страшным ударом.
«Успокойся, Поттер. Я уже никуда не денусь.»
Северус по-прежнему чувствовал себя виноватым за своё наигранное безразличие. За то, что покинул юношу в тот момент, когда он больше всего нуждался в поддержке, а после встречи с братьями Уизли и четой Малфоев желание хоть как-то порадовать мальчишку, вытаскивая из однообразия серых будней, превалировало над всем прочим. Прекрасно помня о скором событии, мужчина искренне недоумевал, почему сам Поттер так и не обмолвился о предстоящем торжестве, тем более, что прошлое было сорвано нападением Пожирателей Смерти и, задав пару не навязчивых вопросов о планах на ближайшее время, ему стало очевидно, что, погрязнув в событиях, герой попросту запутался, не замечая, что жизнь идёт свои чередом.
«Он ещё ребёнок…»
Впервые, фраза, прозвучавшая из уст Молли Уизли на одном из собраний, заставила сердце шпиона болезненно сжаться. Как часто он сам повторял это Альбусу, когда тот взваливал на мальчишку непосильную даже взрослому волшебнику ношу, а в ответ получал все понимающий взгляд, от которого на душе становилось тошно.
«— Неужели, я слышу в твоей речи, нотки заботы, Северус?
— Я поклялся защищать его и не стану отступать от своих принципов…»
Как часто, под этой фразой скрывался иной смыл, кричащий: «Я хочу, чтобы он мог быть счастлив», а сколько он сам приложил усилий, чтобы усложнить гриффиндорцу существование?..
***
В тот момент, когда Поттер крепко спал в своей комнате, приняв лекарство вкупе со снотворным, Снейп, послав Биллу Уизли патронуса и почти сразу получив ответное предложение встретиться в «Кабаньей голове», отдал распоряжения эльфу и отправился в трактир.
Многолюдное, на редкость забитое помещение, шпион был относительно рад такому ажиотажу. Стремясь оставаться незамеченным, хотя бы для хозяина заведения, волшебник, протиснувшись через толпу, тут же приметил рыжеволосую макушку, притаившуюся недалеко от барной стойки.
— Добрый день, профессор, — приподнявшись со своего места, юноша, пожав бывшему учителю руку, взмахнул палочкой, создавая вокруг стола заглушающие чары. — Как я понял, речь пойдёт о Гарри?
— Совершенно верно. Как вам, наверно, известно, через четыре дня состоится его день рождения, но, по-видимому, в свете последних событий он не намерен его отмечать.
Предпочитая шумным компаниям упоительное одиночество, Северус никогда не радовался школьным посиделкам, особенно во времена Рождественских каникул, и от того удивление Билла было вполне объяснимым. Понимающе дожидаясь ответа, профессор и сам находился в неком смятении, отчётливо представляя, чем именно это может обернуться.
— А вы хотите это исправить?
— Да, и надеюсь, что вы согласитесь мне помочь.
Что должен чувствовать человек, предпочитающий полагаться только на себя, но что касается Поттера, Снейп был готов принять любую помощь, идти против своих привычек, лишь бы мальчишка мог развеяться, хоть ненадолго, но отстраниться от проблем. Почти всё семейство Уизли охотно поддержало эту идею, выбрав местом для празднования коттедж на берегу моря, и, как оказалось, не только Гарри был нужен этот праздник. Смерть члена семьи… С этим вряд ли вообще можно справиться, горечь утраты всегда будет отражаться, пролегая тенью на лицах людей.
Спускаясь по склону, Северус слышал восторженные возгласы, смех и овации. За всё это время он так и не решился заговорить с Молли, не зная, как смотреть безутешной женщине в глаза, а теперь и вовсе не хотел портить настроение своим присутствием. Когда мужчина уже вошёл в дом, виновник торжества, как и полагалось, стоял в центре небольшой гостиной, пока гости, по очереди обнимая его, дарили подарки.
— Ну наконец-то, а я уж было решил, что тебя гриндилоу утащили, — сунув Снейпу стакан скотча, Абефорт пристроился рядом. — Я тут давеча убирался, и вот какая незадача, письмецо твоё, старый дурень, не заметил, ну и в камине сжёг. Надеюсь, там не было ничего важного?
Мысленно усмехнувшись, Северус был готов поаплодировать Дамблдору, а невинное при этом выражение его лица делало ситуацию ещё более комичной. Сухо кивнув, он, не отрывая взора от Гарри, сделал небольшой глоток. Впервые за долгое время юноша действительно наслаждался жизнью, переговариваясь с друзьями и улыбаясь им, а, получив последний подарок, завёрнутый в ярко фиолетовую обёртку, от Минервы, компания, подгоняемая Молли, направилась в сад.
— Поттер, можно тебя на пару минут?
— Конечно, сэр.
Дождавшись, пока именинник, шепнув что-то Джинни, подойдёт, мужчина, предложив выйти на воздух, отдал Абефорту едва отпитый стакан и, уже делая шаг к двери, почувствовал на плече тяжёлую руку старика, вынуждающую остановиться.
— Не стоит забивать себе голову ерундой, сынок. Ты теперь не один, так что не делай глупостей. Судьба не всегда будет к тебе благосклонна.
На какую-то незначительную долю секунды он ощутил себя загнанным в угол. Старик был прав, то, что Поттер не отвернулся от него, было и в самом деле везением. Для Северуса навсегда останется загадкой то, почему гриффиндорец проникся к нему, невзирая на годы пренебрежения. Почему доверяет, в то время, как остальные, всю жизнь относясь к шпиону с опаской, даже сейчас, когда, наконец, вскрылась его роль, ждут кого-то подвоха. Его никогда не интересовало мнение людей, тем более, что в большинстве случаев, он и сам был с ними согласен, но не всё проходит бесследно. Он ещё не забыл, как четыре месяца назад все, кто сейчас находятся в доме, подняв свои палочки, вынесли ему смертный приговор, а теперь почти каждый считал должным выдавить лицемерное подобие улыбки. Он не нуждался в снисхождении, с превеликим удовольствием, не мозоля им глаза. Ничего не меняется. Людям свойственно верить в то, во что удобно, и если Гарри, Абефорт и Минерва были к этому готовы, то остальные просто приняли выбор героя как неизбежный факт, не желая ни на йоту менять своего мнения, и, на самом деле, это немного, но угнетало.
Слова старика не выходили у Северуса из головы. Страх разочаровать, потерять доверие юноши стократно превосходил всеобщую ненависть, но даже ему не было известно, на чём именно оборвётся его терпение. Когда Снейп всё-таки покинул коттедж, Гарри стоял на отшибе, совсем недалеко от дома, а рядом виднелся небольшой камень. Подходя всё ближе, мужчина заметил, как Поттер, шмыгая носом, утирает слёзы и, лишь приблизившись почти вплотную, ему удалось разглядеть гравировку, а рядом несколько свежесорванных цветов: «Здесь лежит Добби, свободный домовик.»
— Когда я был на втором курсе, Добби, он защитил меня, и он же потом спас нас из поместья Малфоев, а я… — волны, то и дело яростно накатывая, разбивались о берег, заглушая собой всё вокруг, но даже при таком шуме профессор отчётливо мог уловить ту боль, которой было пропитано каждое слово. — Я не смог…
Альбус часто рассказывал историю о том, как Люциус пытался отыграться на ребёнке, неустанно восхищаясь героизмом маленького существа, а когда он погиб, то эльф был единственным, кто, не признавая нового директора, демонстративно оказывался выполнять поручения и, периодически подогревая бунт на кухне, тайком таскал в Выручай комнату еду.
— Поттер. Гарри. Ты не виноват в том, что произошло. Если бы я только знал…
— Всё нормально, сэр. Правда, — вытирая покрасневшие глаза, парень, откашлявшись, повернулся к обеспокоенному учителю. — Вы хотели о чём-то поговорить?
— Не совсем, может пройдёмся?
Уводя мальчишку, Северус будто кожей ощущал его страдания, но в то же время он был безмерно благодарен этому существу. В ту ночь шпион одним из первых явился на призыв Лорда, ощущая неистовое жжение метки. Измученный Люциус, прикрывая собой не менее истерзанных жену и сына, из последних сил пытался не потерять сознание, получая очередную порцию проклятий. Полуживая Беллатриса, мёртвые егеря. Оценивая обстановку, волшебник тут же заметил песочного цвета палочку, от чего по коже пробежал мороз. Что она принадлежала Грэйнджер, не было ни малейшего сомнения, и лишь ярость Повелителя хоть как-то успокаивала, позволяя унять дрожь в руках.
«Он жив. Он должен быть жив. Никто бы не осмелился причинить ему вред…»
Пожиратели Смерти всё прибывали, и, только в полной мере насладившись агонией провинившихся, Тёмный Лорд обратился к слугам, развеивая сомненья Снейпа, а позже, уже от Малфоя, мужчина смог узнать, каким образом везучему трио удалось спастись, забрав с собой заодно и пленников.
«Значит, Лестрейндж, всё же удалось отомстить, а я надеялся…»
— Сэр, спасибо. Этот праздник… Для меня никто ещё такого не делал, и мне правда очень приятно.
— За такое не благодарят, — идя по каменному пляжу, Северус, прежде чем остановиться, достал из нагрудного кармана уменьшенный сверток и, взмахнув над ним палочкой, возвращая нормальный размер, протянул юноше. — Вот, это тебе.
— С-спасибо, но, сэр, правда, не стоило. Вы и так, — стараясь не смотреть на профессора, Гарри дрожащими от волнения руками вертел подарок, рассматривая его. То, что этот человек остался, невзирая ни на что, было, пожалуй, самым лучшим, а остальное… — Спасибо.
— Ты собираешься его открывать, Поттер, или мы так и будем стоять?
Даже под очками было заметно, как предательски поблёскивают глаза мальчишки, выбивая и без того растерявшегося мужчину из равновесия. Готовясь к празднику, Северус изначально знал, что будет дарить, но стоило Гарри аккуратно снять обёртку, открывая кожаную книгу, у волшебника перехватило дыхание. Исписанная тонким почерком, с небольшими пометками на полях, она вдруг поблекла среди массы того, что именинник получил от друзей, и всё же мужчина и сам зачарованно глядел, как, светясь, буквы проявляются на пергаменте, становясь с каждой секундой более отчётливыми.
Бережно перелистывая каждую страницу, гриффиндорец с нескрываемым интересом всматривался в каждое новое заклинание, зелья, о существования которых раньше и не подозревал, а дойдя, примерно, до середины, с восторгом проведя пальцем по строчкам, обратился к учителю.
— Это ведь ваши заклинания, вы их изобрели?
— Да.
— И вам не жалко? Ну отдавать её?
— Нет. По правде говоря, Поттер, она много для меня значит, даже невзирая на то, что когда-то принадлежала моему деду, и мне будет приятно, если эта вещь перейдёт к тебе, — поворачивая к коттеджу, Снейп всё ещё не мог поверить в то, что рукопись без постороннего вмешательства открыла свои тайны. — Я начал её вести, примерно, в твоём возрасте, записывая все свои наработки. Меняя обладателя, количество страниц увеличивается, так что ты можешь её продолжить или использовать как своего рода пособие.
— Спасибо сэр, это… — стоя перед стеклянными дверьми, ведущими в сад, Гарри всё ещё листал книгу, напоминающую чем-то учебник «Принца Полукровки», но это было больше.
Нечто особенное, несущее в себе частичку близкого человека и, даже держа её в руках, он чувствовал исходящую магию.
— Это самый лучший подарок.
— Не за что, а теперь иди к друзьям. Они не простят тебе такой долгой отлучки.
***
Изысканно украшенный праздничный стол как раз располагался под тенью столетнего клёна, защищавшего волшебников от полуденного зноя. Наполненные до отказа тарелки, множество разнообразных угощений и всего несколько свободных мест, расположенных по разные стороны стола. Улыбнувшись по пути Гермионе, расстроенной отсутствием Рона, Гарри занял место между Драко и Джинни, которые, кажется, через силу, но пытались наладить отношения.
— А вот и именинник, что это у тебя? — попивая тыквенный сок, Малфой с приходом друга заметно расслабился, переключая внимание на странный предмет.
— Книга или, точнее… Эй!
— Не переживай ты так, ничего я с твоей драгоценной тетрадкой не сделаю, — выхватив подарок из рук Поттера, парень, проведя пальцем по выжженному на обложке рисунку и открыв, ехидно усмехнулся, чем ещё сильнее задел гриффиндорца. — Книга, говоришь?
— Да, и что тебе… — ничего иного он и не ожидал.
Раздражённо повернув голову, герой изумлённо взирал на рукопись с белоснежно чистыми страницами.
— Как ты это сделал?
— О, ну я тут совершенно не при чём. Как я понимаю, Снейп не сказал тебе, что это родовой артефакт?
— Чего?
— Ясно. Видишь, это фамильный герб, а вот тут… — при пристальном рассмотрении Гарри только теперь смог разглядеть дракона, яростно изрыгающего пламя, точно такого же, какой был в Гринготтсе на папке с завещанием, а на форзаце: Абрахам Эйлберт Принц. Северус Тобиас Снейп. Гарри Джеймс Поттер.
Как только молодой человек забрал книгу, буквы и рисунки стали медленно проступать, как будто кто-то наносил их в этот самый момент.
— Она защищена родовой магией и не откроет секреты никому чужому.
— Откуда ты знаешь? — перешёптываясь с другом, герой мельком поглядывал на Джинни, что-то обсуждающую с Гермионой, и, боясь, что кто-то может их услышать, немного склонил голову.
— Мой прадед был алхимиком и не хотел, чтобы его труды стали достоянием общественности, так что в моей семье таких книг даже несколько… — живя среди подобных вещей и от отца зная о их потенциале, Драко сразу же вспомнил фолианты, которые во время обысков мракоборцы так и не смогли прочесть, — Поттер, это всё не запатентованные, а значит запрещённые заклинания. То, что книга открывается именно тебе, это странно.
— Почему, если профессор мне её сам подарил?
— Такие артефакты открываются только близким членам семьи или передаются по наследству, и то после смерти прежнего хозяина.
— И что это значит?
— Ну, он вписал тебя в семейный артефакт, так что, думаю, ты теперь смело можешь величать его «отцом»
— Да ну тебя. Я же серьёзно.
— Так и я не издеваюсь. Поттер, ты на досуге почитай умные книжки, ладно? Это тебе не магловское творение, записав сюда твоё имя, он сделал тебя частью своей семьи, так что тебе даже фамилию менять не придётся, можешь и так выгравировать себе на мантии дракона.
— Обязательно. Спасибо за совет.
— Обращайся.
Ещё пару дней назад, страдая от высокой температуры, Гарри и не мог представить, что совсем скоро сможет увидеть смеющуюся над рассказами Абефорта МакГонагалл. Загадочно переглядывающихся Полумну и Невилла. Гермиону, которая, несмотря на позицию любимого человека, не отвернулась от друга, и сейчас, улыбаясь, разговаривает с Джинни. Семейство Уизли, хотя и без Артура с Роном, помогающего отцу на работе. Драко и Снейпа, лишь изредка упускающего героя из виду. Все эти люди были частью его жизни, принося в неё потерянный смысл. Этот праздник и в самом деле был самым лучшим, даруя ему надежду…
