Глава 43Глава 43.
- Что ты собираешься делать?
Амелия внимательно следила за четкой и быстрой работой рук Жозефины, меньше всего сейчас походившей на привидение. Если бы не потустороннее свечение силуэта, ее можно было принять за обычную женщину. Миссис Макмиллан усмехнулась и, качнув головой, негромко ответила:
- Тебе совсем не обязательно об этом знать, дорогая.
- Мило, - Амелия с ненавистью окинула взглядом фигуру родственницы, - тогда, может быть, расскажешь о том, почему чертова дохлая сука таковой совсем не является?
- Ах, ты об этом? – с губ Жозефины слетел издевательский смешок, - знаешь, я тебе немного наврала. Впрочем, грех было не воспользоваться таким шансом и не поиграть с одной наивной маленькой дурочкой. Скажи мне, Амелия Эйр, ты всерьез думаешь, что повидала в жизни достаточно?
В глазах Жозефины вспыхнула ярость, когда она взглянула на свою жертву. Амелии захотелось сжаться в комок, исчезнуть, лишь бы не попасть под огонь этой непонятной ненависти в глазах мертвой женщины. Ей показалось, что Жозефина видит на ее месте кого-то другого…
- Я мечтала избавиться от этих голосов, как и ты… мечтала просто жить, любить, растить детей. Но, святая Моргана, это было так наивно – верить, что все обойдется. Потом, когда мой малыш, старший сын умер, я поняла, чего хочу сильнее. Отомстить.
Женщина резко взмахнула руками, словно пытаясь поймать что-то в воздухе, и опять в упор уставилась на Амелию.
- Отомстить всему проклятому роду Иоганна, этого грязного выродка! Того, кто обрек меня на страдания! Но без помощи… без помощи такой же, как я, ничего не вышло бы. Знаешь, ради этого я и умерла, - Жозефина окинула безумным взглядом пространство вокруг себя, - ради этого момента. Я долго готовилась, нашла необходимые ритуалы, создала хоркруксы, подготовила благодатную почву и стала ждать… Мне повезло – девочка с Даром появилась почти сразу же… как и полагается… в срок… Мне было приятно убивать твоего брата своими руками, он же кровь этого Иоганна… он… его кровь… такая сладкая кровь невинного ребенка! Эта жалкая, жалкая девчонка, твоя тетя, ее так легко было обмануть. Ты даже не представляешь… Впрочем, вы все недооценивали жизнь после смерти. Могущество, которое дает оторванность от собственного тела. Но к этому надо готовиться, долго готовиться… о да…
Амелия не выдержала и всхлипнула. Слушая страшный бессвязный бред Жозефины, она как могла сдерживалась, чтобы не заплакать в открытую. Никогда ни при каких обстоятельствах она бы не зарыдала перед этим чудовищем. В изощренности и мерзости Жозефина вполне могла бы поспорить с самим Волдемортом. Нет, не так. Том Реддл казался ребенком по сравнению с этим древним, безумным злом. Пред женщиной, ради мести химере шагнувшей за черту и чудом сохранившей возможность на что-то влиять в материальном мире, преклонил бы колени сам Гриндевальд. Жозефина Макмиллан нашла способ победить смерть – то, чего так яростно желал Волдеморт. Но цена за эту недожизнь казалась Амелии чудовищной.
Она зажмурилась, молясь про себя, чтобы это оказался лишь страшный сон.
В тяжелой, густой тишине разрушенного поместья раздавался безумный хохот той, кто планомерно разрушал жизнь Амелии Эйр. И только сейчас темноволосая гриффиндорка поняла, чьей же смерти она желает сильнее всего…
- Джеймс! Ты понимаешь, что мы даже не знаем, где искать?!
Лили Эванс металась по комнате в приступе панического страха за лучшую подругу. Амелия пропала. И они даже не поняли, что ей грозит опасность! Какие же они друзья после этого?!
- Ну что же ты молчишь?!! – не в силах сдерживаться, девушка сорвалась на крик. Но тут же стыдливо умолкла и виновато посмотрела на троицу хмурых парней, сидевших на диване в гостиной дома Поттеров. Ремус упорно смотрел в пол, словно пытался разглядеть в причудливом узоре дубового паркета что-то жизненно важное для него. Джеймс что-то лихорадочно искал в огромном ящике с бумагами, который несколько минут назад отлеветировал с чердака. На Сириуса было страшно смотреть – на его лице была написана настоящая мука – Бродяга рвался в бой, но вся проблема была в том, что соперника он не знал. Лили Эванс еще раз всхлипнула, скорее для порядка, а потом села на диван и еще раз внимательно оглядела собравшуюся компанию. Надо думать. Думать и искать пути решения…
- Наконец-то! – Джеймс выудил из ящика какую-то потрепанную и слегка помятую бумажку и продемонстрировал всем собравшимся. Потом осторожно расстелил ее на столе, расправил и внимательно вгляделся в каллиграфическую вязь, которой бумага была исписана сверху донизу.
- Что это? – Лили подсела ближе и тоже склонилась над объектом пристального внимания мужа. Но нагромождение каких-то сокращений, цифр и рунических значков, понятных ей по отдельности, но вместе составляющих сущую тарабарщину. Сириус и Ремус тоже с недоумением смотрели то на этот листок, то на Поттера, не понимая, как это может им помочь.
- Это наговоры обнаружения. Чисто аристократическая фишка, Бродяга про это знает, - Джеймс кивнул в сторону друга, который теперь уже с куда более живым интересом вглядывался в написанное, - абсолютная чушь для несведущего человека. Прости Лили, солнышко, но тебе этого не понять, будь ты хоть трижды осведомлена в механизмах действия наговора.
Эванс кивнула, решив обидеться потом – здоровье и жизнь подруги сейчас были важнее.
- Ну, может тогда просто объяснишь мне, что да как?
- Вкратце, вот это поможет найти нам Амелию… если, конечно, ее родители в самом деле озаботились сплести на крови дочери магический ритуал. Впрочем, раньше такие вещи были в ходу, память о войне с Гриндевальдом была еще свежа и поэтому все стремились максимально обезопасить себя и своих близких…
- Слушай, Сохатый, кончай с этим экскурсом в историю, - раздраженно перебил друга Сириус, - расскажи Лили о том, как эта хрень работает, и займемся, наконец, делом!
- Я это и делаю, блохастая шавка, - раздраженно воскликнул Поттер, - Блэк, ты совсем с катушек слетел!
- Да от нас жизнь Мэл зависит!
- Не тупой, догадался! А ты, как я посмотрю, к моей кузине проявляешь больно уж живой интерес, с чего бы?!
- Мальчики! – Эванс вскочила с места и окинула друзей возмущенным взглядом, - вы в своем уме?! Это что, черт вас побери, за детский сад такой?!
- Прости, - Поттер, словно опомнившись, виновато взглянул на Блэка, - Бродяга… что-то нервы ни к черту. Замяли?
- Замяли, - Сириус вздохнул и натянуто улыбнулся, проклиная себя за лишнюю демонстрацию эмоций. А Джеймс прав – уж слишком его заботит состояние Эйр. И, тут Блэк не стал врать себе, до темноты в глазах он боялся, что больше не увидит ее. Что она может… умереть. Это казалось фантастичным, нереальным, а от этого еще более страшным.
- Так вот, Лили... Если это наговорить над вещью, которая долгое время была в контакте с искомым человеком, то мы увидим визуальное отражение того места, где он находится. Как это действует – объяснять долго, так что ограничимся только демонстрацией. Нам бы вещь найти…
Лили в растерянности запустила руку в волосы. Да, Эйр бывала у них часто, но, если она правильно поняла, для удачного совершения ритуала нужно то, что было с Амелией продолжительное время… А домовики постельное белье и халат уже сегодня утром постирали!
- Расческа? – неуверенно предложил Люпин, до этого все время молчавший. Послезавтра должно было быть полнолуние, и молодой человек чувствовал себя просто отвратительно. Что уж говорить о способности нормально соображать, когда ему трудно было сосредоточиться даже на словах другого человека.
Лили покачала головой.
- Это же гостевые комнаты. Там уже все вылизано не в меру дотошными и угодливыми домовиками, - в кои то веки эти несчастные существа вызывали в Лили не жалость и сострадание, а раздражение и злость из-за того, что, возможно, лишили, пусть и ненамеренно, их возможности спасти Амелию.
- И в квартиру к ней мы не попадем.
Голос Джеймса был совсем больным. Казалось, еще чуть-чуть, и он схватится за голову в попытке выдрать себе все волосы в знак покаяния.
«Глупо», - подумал Сириус, - «как же глупо мы… я тебя теряю, Мэл».
Он спрятал руки в карманы униформы аврора, которую так и не сменил на обычную одежду – не до того было. Внезапно в ладонь легка какая-то колючая продолговатая вещь. Блэк вытащил руку и не поверил своим глазам – это была маленькая заколка для волос с александритами и голубыми сапфирами, та самая, которую он подобрал с пола в ночь, когда Дамблдор заставил Амелию смотреть на мир чужими глазами. Все правильно, Сириус взял заколку, чтобы отдать владелице, но так и не удосужился этого сделать.
- У меня есть то, что нам поможет, - молодой человек даже не попытался скрыть дрожь в голосе, когда отдавал заколку Поттеру. Понимание, что, возможно, именно сейчас все получится, волновало.
- Но мы же знаем, где она может быть… теоретически, - неуверенно сказала Лили.
- Знаем, но найти место не можем, - Джеймс положил заколку на стол и, склонившись над листом пергамента, еще раз пробежал текст глазами, - надеюсь, Мерлин от нас не отвернется.
Лили так и не поняла, что Джеймс сделал с заколкой. Просто с минуту молодой человек внимательно смотрел на маленькую вещицу, а потом воздух над ней начал медленно сгущаться, клубиться белыми и сиреневыми облачками, постепенно обретая какие-то смутные очертания. Рядом судорожно вздохнул Сириус – он явно узнал место, которая вырисовывалось в воздухе. Земля, припорошенная снегом… Нет, не снегом – пеплом, в чем Лили убедилась, когда картинка стала совсем четкой. Разрушенные стены какого-то древнего строения, колонны, торчащие как ребра скелета какого-то древнего и огромного зверя. Камни… множество камней, покрытых каким-то мерзким буро-зеленым налетом. И странный, тяжелый, клубящийся воздух, фиолетовое марево, в котором, казалось, все плыло и рябило. Эванс не сдержала дрожи от созерцания безрадостного зрелища. Поттер тяжело вздохнул, и, переведя взгляд на мужа, Лили увидела в его руках карту.
- Вот мы и узнали, куда надо идти, - голос Поттера был глухим и каким-то… печальным? Лили заглянула в карту и увидела, как на ее поверхности выступают какие-то точки, сливаясь в одно большое пятно. Видимо, так магия показывала место заточения Амелии.
Оставался главный вопрос. Вопрос, ответа на который никто из собравшихся в гостиной дома Поттеров не знал… Лили опять шумно вздохнула и чуть дрожащим голосом озвучила то, о чем говорила ей подруга накануне.
- Не думаю, что она ошибалась, - глухо ответил Ремус, - просто так туда попасть не получится…
- Да.
В комнате повисло молчание. Где-то в груди Лили росло жуткое чувство обреченности.
«Что с тобой, Милли?»
- Уверяю, тебе будет не очень больно, - Жозефина мешала в котле черпаком на длинной изогнутой ручке и время от времени бросала на Амелию полные веселого безумия взгляды. Вид беспомощности жертвы явно доставлял ей как минимум неземное удовольствие.
- Мне тут говорили, что когда перерезают горло, это, в общем-то, и не больно… Только первые пять секунд.
Амелия закрыла глаза, чтобы не видеть безумного лица светловолосой женщины. Сил не осталось даже на злость.
Где-то рядом плакал ребенок. Амелия уже поняла, что был еще один призрак. Девочка из рода Эйров, так же, как и все, обреченная вечно томиться здесь, пока не появится та, которая может снять заклятие. Гриффиндорке было больно осознавать, что столь юная душа мучается в этом персональном аду древнего рода, и она почти смирилась, что должна будет умереть ради освобождения этих призраков. Почти. Ибо перед внутренним взором то и дело вспыхивали картинки-воспоминания, заставляя сожалеть о том, что жизнь оборвется так скоро, не давая Амелии познать еще слишком многого… Слишком многих.
Из груди вырвался жалобный не то вой, не то плач.
Жозефина отвлеклась от своего увлекательного занятия и окинула прикованную к камню девушку горящим взглядом.
- Знаешь, милая, ты такая хорошенькая, такая… живая. Мне даже немного жаль тебя убивать, - она обогнула кипящий котел и, склонившись над ухом Амелии, прошептала, - не будь я столь нематериальной, мы бы с тобой поиграли.
Амелия содрогнулась от отвращения. Жозефина выпрямилась и одарила девушку еще одной из своих гадких улыбок.
- Боюсь тебя разочаровать, - гриффиндорка вернула собеседнице ухмылку, - но придется напомнить, что один пунктик из условия снятия проклятия не свершен. Я, знаешь ли, надежду не теряла, да и не собираюсь.
Если что и думала увидеть на лице Жозефины Амелия, то точно не довольный оскал. Призрачная женщина хмыкнула, прошлась взад-вперед перед жертвенным камнем и вновь посмотрела на родственницу.
- Дорогая, а я тебе, что же, не сказала? – и, не давая времени для ответа, продолжила, - этот пунктик легко выполнится здесь и сейчас. Потерять веру и надежду так легко, знаешь ли… Слишком легко.
Амелия дернулась, понимая, что Жозефина не просто так насмехается над ней. Глядя в холодные, расчетливые глаза женщины она поняла, что кошмар еще даже не начинался. Самое страшное ждало ее впереди, и девушка мысленно взмолилась, прося небеса разверзнуться и послать в нее убийственную молнию. Или, что еще лучше, в Жозефину. Небеса, как всегда, остались глухи к просьбам…
- Н-не думаю, - Амелия ничего не могла сделать с дрожащим голосом и, словно гипнотизированная, смотрела в глаза женщине.
Жозефина усмехнулась и подняла руки. Над ее ладонями начали формироваться две темные сферы, постепенно увеличиваясь в размерах и светлея изнутри. Спустя некоторое время внутри сфер начали проявляться смутные силуэты людей. Амелия не верила своим глазам – в левой сфере в клубах серого дыма она видела Регулуса, задумчиво стоящего возле самой кромки воды в какой-то пещере. Он внимательно рассматривал что-то у своих ног, а потом поднял взгляд и посмотрел на середину озера, где посреди каменного острова возвышалось что-то, напоминающее алтарь. От созерцания этой картины ее отвлекло движение в левой сфере – оттуда на нее внимательно смотрел Сириус. Но обманчивое ощущение его взгляда пропало, стоило ему отвернуться и обратиться к стоящему рядом Поттеру. Они о чем-то говорили, стоя посреди холла в доме Джеймса.
Амелия опять посмотрела в глаза Жозефины, гадая, зачем она показывает ей это.
- Вижу твое любопытство, девочка, - Жозефина ухмыльнулась, но улыбка тут же сошла с тонких губ призрака, - понимаешь ли, у меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать за тобой. И я пришла к одному очень любопытному… хм… заключению. Ты веришь, что никто из них, - кивок на оба шара, - не умрет. Не стоит, не возражай. Я умею видеть души, девочка. Ты возвела вокруг себя и них… такой мысленный защитный купол и, раз за разом, когда они избегали смерти, убеждалась, что он действует. Ты позволила иллюзии взять власть над твоим разумом. И за это тебе придется платить…
Эйр дернулась в путах, в который раз за это время, пытаясь высвободиться. Она не хотела знать, что скажет Жозефина дальше, не хотела видеть, слышать, ощущать… Но страшные слова настигли ее.
- Я приказываю тебе сделать выбор. Выбор того, кто будет жить!
- Не-е-ет!!! Нет… нет!
Жозефина опять ухмыльнулась и начала медленно сжимать правую ладонь. Амелия с ужасом смотрела, как лицо Сириуса внезапно побледнело, и он пошатнулся. Джеймс поддержал друга, не понимая, что с ним происходит. Эйр пронзительно закричала.
- Прекрати! Стой!!! Умоляю, не надо! Только не… не надо! – она уже рыдала, судорожно хватая ртом воздух, - только не он, - едва слышно шептала девушка.
Жозефина разжала руку, и Сириус тут же выпрямился, с изумлением оглядываясь. Амелия жадно ловила взглядом его черты.
- Ну же, девочка, я даю тебе пять минут на раздумья, - призрак расхохоталась и отошла куда-то из поля зрения Амелии, оставив две сферы парить в воздухе. По щекам девушки текли слезы, она не могла оторваться от них, переводя взгляд с одной на другую. Вот Регулус плывет на непонятно откуда взявшейся лодке к озеру, вот Сириус кивает на вопрос друга и отмахивается от него, мол, все в порядке. Она смотрела и чувствовала, как ее сердце разрывается на куски. Жозефина знала, что делала – этот выбор убьет Амелию.
Время пролетело мгновенно, и Жозефина вновь встала перед Амелией. Ее руки, как и прежде, коснулись сфер, и она выжидающе посмотрела на девушку. Эйр мучительно долго, как ей казалось, думала, наблюдая как Регулус отдает что-то домовику и выпивает зелье странного зеленого цвета… как Сириус слабо улыбается и обнимает Лили, прощаясь… как они живут, дышат, думают, помнят… любят.
- Я не могу, - прошептала Амелия, - не могу…
Жозефина ничего не сказала, лишь дрогнули ладони под сферами. Оба Блэка содрогнулись, пронзенные внезапной острой болью. Эйр закричала, не понимая толком, что кричит. Зато Жозефина прекрасно разобрала среди криков одно-единственное имя. Имя человека, которому Амелия хотела сохранить жизнь.
И сжала левую ладонь.
Это был один из самых страшных моментов жизни Амелии Эйр – видеть, как умирает близкий человек. Видеть и не иметь возможности помочь. Сознание, не выдержав нахлынувших горя и отчаяния, померкло. Только смех, безумный громкий смех наполнял тьму звуками…
