Глава 43Артур сердечно простился с Алиной, и даже помог с багажом, засовывая огромный чемодан в багажник старенькой «восьмерки».
- Веди себя хорошо, ты же беременная, - подмигнул он, захлопывая за Алиной дверцу.
- Спасибо, что напомнил.
- Сашка, не забудь ей кредитку оставить, - Артур обошел вокруг машины и нагнулся к окну Саши. – Литовские мужчины не отличаются щедростью. Не хочу, чтобы моя маленькая сестричка в чем-то себе отказывала.
- Так отдай свою! – подала голос с заднего сидения Алина.
- Да? А потом жить самому, на всем экономя? Нет, спасибо. Сашка, не грусти, ты везешь жену в надежные руки. Гей-католик – это круто. Все, поехали! Тобиасу приве-ет!
Машина тронулась, и Артур поднял голову и оглядел небо. Погода сегодня обещала хороший день, и можно было поплавать. Во дворе он столкнулся с Вадимом.
- Ты тут? Прятался, что ли? Чего тогда не вышел проводить? Алина ведь к Тобиасу уехала. Ты не знал? О, Вадим, как мне жаль! Надо было тебя позвать - передал бы что-нибудь своему любовнику.
Вадим что-то шипел ему в спину, но Артур шел в дом, не оборачиваясь. Настроение было – лучше некуда. С Тобиасом все получилось именно так, как предполагал отец. С Сашкой отношения восстановлены. Алина отправлена с глаз подальше со своей проблемной беременностью. Теперь можно заняться и собой. И Артур жмурился от перспективы приятного вечера в обществе парочки красивых, но пока незнакомых ему девушек, на берегу моря.
Саша ехал всю дорогу, повернувшись лицом к Алине. Жена удобно расположилась на заднем сидении в обнимку с дурацким тобисовским зайцем, но Саша сегодня был готов разрешить ей все, тем более, такую ерунду, как игрушка. Он видел, что Алина грустит, и хорошо понимал причину – сам также остро предчувствовал долгое расставание и тоску одиночества. Водитель Гарик что-то надоедливо рассказывал о своем малолетнем племяннике и о поездке в Москву и мешал сосредоточится, Солнце припекало, и в салоне становилось все жарче, машину здорово подбрасывало на каждой выбоине, отчего даже Сашу укачало, но он все смотрел и смотрел на любимое родное лицо, стараясь запомнить каждую его черточку.
Потом был вокзал – маленький, суетной, провинциальный вокзал, с толпой разношерстного народа. Добирались до него настолько долго, что теперь приходилось идти без остановок на передышку, чтобы не опоздать на поезд. Алина старалась не отстать от мужа и из последних сил шагала по невыносимо длинному перрону. Саша на секунду остановился и сверился с билетами.
- Восемнадцатый вагон, - проговорил он и, взяв конверт с билетами в зубы, подхватил чемодан и сумку и пошел дальше вдоль состава. Алина нашла в себе силы ругнуться почему нумерация вагонов не с этого конца поезда. Тобиас ждал их у дверей вагона. Саша кивнул головой в знак приветствия и поставил вещи к его ногам. Он только хотел сказать, что бесконечно благодарен Тобиасу за Алину, и все остальное, что обычно говорят в таких случаях, как гнусавый голос из динамиков объявил на весь вокзал отбытие поезда. Саша поспешно оглянулся на Алину, не рассчитывая, что у них совсем не будет времени проститься. Даже обнять жену он не мог. Только смотреть.
- Береги себя. Я приеду как только будет можно. Совсем забыл. Вот блокнот, Тобиас, возьми ты. Принцип действия все такой же.
Ему показалось, или Тобиас избегает его взгляда? Но тут проводница принялась закрывать дверь вагона, и Саша понял, что время вышло. Алина начала плакать и что-то говорить ему, но он не слушал.
- Да забирай ты ее! – велел он Тобиасу и, чтобы не видеть слезы жены, схватил чемодан и закинул его в тамбур.
Тобиас помог Алине зайти и принял у Саши вторую сумку. Проводница, не стесняясь, материла их, и пихала ногой чемодан, требуя билеты. Саша шел по перрону рядом с набирающим ход поездом и смотрел, как плачет его Алина, прижавшись к стене тамбура, а Тобиас одной рукой поддерживает ее, а другой пытается достать документы из бокового кармана, чтобы визгливая баба в синей форме наконец-то заткнулась. Оставшись на платформе в одиночестве, Саша долго смотрел вслед удаляющемуся поезду, пока тот не исчез, и побрел обратно к машине, надеясь, что водитель Гарик сдержал обещание и дождался его. Впереди была долгая дорога домой. У выхода с вокзала ему попалась мороженщица, и Саша, купив холодное лакомство, сел на ограждение и принялся за невкусное подтаявшее эскимо, лишь бы не возвращаться в дом, где Алины теперь нет
***
Тобиас попросил Алину постоять в коридоре, пока он разместит вещи, чтобы не мешала. Вагон был забит битком, и по коридору бодро сновали дети, заглядывая в чужие купе и отыскивая себе новых знакомых, тетки в обтягивающих бриджах, молодежь с сигаретами, подростки с коробками доширака в руках и продавцы всякой всячины. Алина стояла лицом к окну, не оборачиваясь – слезы еще не просохли. В спину периодически кто-то толкал, неловко проходя мимо, но девушка терпела. Ей очень хотелось лечь – после стольких дней постельного режима поездка на машине и поход по перрону отняли у нее много сил. Тобиасу ничего не надо было объяснять – когда он позвал Алину обратно в купе, ее полка уже была застелена.
- Тобиас, спасибо, - тихо проговорила Алина и устало опустилась на полку.
- Я вернусь через пять минут.
Алина слегка улыбнулась – только Тобиас мог так интеллигентно намекнуть, что она может переодеться. Ее вещи собирал Саша, поэтому переодевание затянулось – вся одежда была рассована по разным пакетам в скомканном виде. Но выбора не было. В конце концов, завтра утром вся одежда будет такая же, какую не надевай. Алина прижала футболку к лицу и слезы опять навернулись – пахло домом. С удовольствием легла и вытянула ноги. Как хорошо, что ничего не болит, и хочется кушать!
Тобиас по возвращении сел у окна и смотрел в него до тех пор, пока не начало темнеть. Алина сначала удивилась его молчанию, потом, припомнив их последнюю встречу, устыдилась и почувствовала себя неловко. Парень вел себя как чужой человек, по сути он теперь им и был. Все их разговоры по душам ( по крайней мере, с е стороны) остались в прошлом. Теперь их отношения пойдут по новому сценарию. Тобиас уже не с Вадимом, у него своя жизнь, и как она, беременная и не совсем здоровая, впишется в нее? И зачем вообще она сдалась Тобиасу?
Только сейчас Алина рассмотрела, что у Тобиаса проступает щетина на бороде, уставшие глаза, и даже стильная одежда выглядит уныло. И у него совсем нет вещей…
- Тобиас, где твой багаж? Как ты оказался здесь, на вокзале? Ты себя хорошо чувствуешь?
Тобиас, услышав ее голос, пошевелился.
- Тебе надо поужинать, поздно уже. Я не успел ничего купить…у тебя есть что-нибудь?
Алина, почувствовав, как сводит живот от голода, помотала головой.
- Мы очень спешили…Все так неожиданно решилось.
Тобиас достал портмоне и вышел, чтобы вернуться с пачкой сухого печенья и парой стаканов горячего чая.
- Завтра утром в Москве будем делать пересадку, там и поедим. Доживешь до утра на одном печенье?
- Конечно.
Алина всю ее сразу и съела. Тобиас пил чай мелкими глотками, уставившись в темное окно, и печеньем не интересовался. Поезд сильно тряхнуло на стрелке, и он, опомнившись, поставил пустой стакан на стол. Его соседка уже спала, свернувшись клубком под простынкой. Тобиас осторожно вынул кусочек печенья из рук Алины и положил на стол. Бесстрастно посмотрел на спящее лицо девушки, смиряясь с тем, что будет видеть его каждый день долгие месяцы.
Он только закончил лекцию и собирал книги, намереваясь зайти к профессору Траппу, чтобы определиться с расписанием консультаций, как внезапно стало нестерпимо холодно, и Тобиаса затошнило. Кто-то окликнул его от дверей, и, обернувшись, он увидел Павла Юрьевича.
- Я мог прислать письмо, но захотел лично побеседовать, чтобы никаких вопросов не осталось, - говорил он, а Тобиас, тем временем, держался обеими руками за стол, чтобы не упасть. – Вот здесь, в конверте, билеты. Твой поезд через сорок минут с Центрального вокзала. Самолетом, конечно, быстрее, но я в курсе твоих проблем с перелетами, поэтому, как видишь, иду на встречу. Послезавтра ты должен быть в Крыму, где Саша передаст тебе Алину. Твоя задача доставить ее сюда, разместить и сделать все необходимое, чтобы она спокойно дожила до родов. Вот кредитка на твое имя, ты волен распоряжаться ей на свое усмотрение. Я бы на твоем месте не стал бы сейчас ничего говорить. У тебя большая семья – отец, мать, сестры Угне и Анна, маленькие племянники. Когда тебе станет совсем трудно, вспоминай о них, и все будет в порядке. Ты же не хочешь прожить долгую и несчастливую жизнь в полном одиночестве? Всего хорошего Тобиас, мне пора, пока ты еще способен слышать и думать. Позже я вас с Алиной навещу, посмотрю, как ты справляешься.
Когда Тобиас пришел в себя, то обнаружил на столе файл с билетами, пластиковую безлимитную карточку крупнейшего европейского банка и письмо с инструкциями. Дрожащими руками он вскрыл конверт и пробежал глазами с первой до последней строчки за секунды. Задыхаясь, намеревался было скомкать его и отшвырнуть в сторону, но тут из конверта выпала цветная фотография его семьи с последнего Рождества. Тобиас бережно поднял ее с пола и еще раз вгляделся в родные лица. Долго раздумывать было не над чем. Стрелки на часах неумолимо бежали вперед, и теперь, чтобы успеть на поезд, надо было поторопиться.
