Напролом и в обход

Глава 45

Второе и последнее примечание автора: уважаемые читатели, прошу меня простить, но на этом мое терпение окончательно иссякло. Ну не могу я больше это писать, муза тянет меня совсем в другую сторону! Посему выкладываю то, что написано на данный момент и на этом закругляюсь. Полагаю, додумать недостающее не составит для Вас труда, потому что на развязку меня все же «хватило», а вот на логичное обоснование этой самой развязки… увы, не совсем. Впрочем, ключевые моменты я все же прописала, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы картинка происходящего сложилась достаточно четко. В общем, еще раз прошу Вашего прощения. Но я искренне считаю, что лучше вообще не писать, чем писать без вдохновения :) В качестве небольшой моральной компенсации выкладываю все сразу, не разбивая на главы. Приятного прочтения!



Гарри решил направиться на Тисовую улицу. Там могли остаться какие-то вещи его или Дадли, чтобы можно было переодеться и показаться на людях. Он осторожно крался к дому, предварительно наложив на себя дезиллюминационное заклинание. Вполне вероятно, что здесь его могут поджидать.

Но все было тихо. Лужайка заросла травой, замок на гараже был взломан, штукатурка посыпалась в нескольких местах, но в остальном дом выглядел вполне заурядно и ничем не выдавал, что в нем уже почти два года никто не жил. Должно быть, кто-то из орденцев наложил противовандальные чары. Лишь бы этим «кем-то» был не Наземникус, потому что в этом случае Гарри зря явился.

-Гоменум ревелио, - на всякий случай прошептал Гарри, поднявшись на крыльцо. Он был уверен, что заклинание никого не обнаружит, и каково же было его удивление, когда оказалось, что в доме кто-то есть!

Поттер затаился и обновил дезиллюминационные чары – если он не будет шевелиться, его не заметят. Он услышал, как в прихожей скрипнула половица.

Потом он ощутил теплую волну чужого обнаруживающего заклинания.

- Гарри, заходи, - раздался голос из-за двери. – Я не причиню тебе вреда, даю слово.

Поттер еще больше удивился и не поверил своим ушам. Он мог бы ожидать кого угодно, но Чарли? Что ж, нет оснований не верить ему. Гарри открыл дверь и вошел.

Чарли демонстративно спрятал волшебную палочку и жестом пригласил Гарри на кухню. Там на столе лежал бумажный пакет, от которого пахло так аппетитно, что у Поттера заурчало в животе.

- Угощайся, это я тебе принес.

- Спасибо, - сухо поблагодарил Гарри, достал пончик и сразу весь запихал в рот. – Как ты узнал, что я приду сюда? – невнятно спросил он, но Чарли его понял.

- Догадался, - спокойно сказал он, усаживаясь за стол напротив Гарри и наблюдая за тем, как он набрасывается на второй пончик.

- Ну и зачем ты здесь? – нервно спросил Поттер, не переставая жевать. Голод был все еще чуть сильнее страха услышать ответ. Впрочем, с ним вряд ли могло произойти что-то худшее, чем весь вчерашний день.

- Относительно тебя я оставлю свои мотивы при себе. Что касается Темного Лорда… он обещал принять меня на службу, так же как тебя.

Гарри поперхнулся и закашлялся. Чарли услужливо наколдовал стакан с водой, лицо его при этом оставалось непроницаемым.

Поттер не знал, как это понимать, но уточнить не торопился и продолжал жевать, чтобы хоть как-то оправдать молчание. Что все это может значить? Может ли быть такое, что Чарли, демонстрируя преданность Ордену Феникса и светлой стороне в целом, втайне мечтал о торжестве чистокровных над всеми остальными? Но тогда почему он не перешел на сторону Темного Лорда? Побоялся предать семью? Или его убеждения были недостаточно сильны, а теперь, года представилась возможность, он готов открыто признать свои идеалы?

Или же он наоборот, раскусил Поттера, понял, что тот затевает, и хочет в этом помочь? Стоит ли придавать значение этому «так же как тебя»? Что об этом может знать Чарли? Был ли это намек, и если да, то на что? Как понять это и не выдать себя?

Гарри попытался украдкой присмотреться к лицу Чарли, но оно ровным счетом ничего не выражало. Спокойный взгляд, немного напряженная улыбка. Рыжие растрепанные волосы напомнили о Роне… и Гермионе… нет, сейчас об этом нельзя, будет более подходящее время.

Едва первый голод отступил, Гарри уже не смог заставить себя кушать. Аппетита не было, его опять начало мутить. Но сейчас не время выказывать слабость.

- Ты ранен? – спросил Чарли, вопросительно кивая на порванный рукав гарриной мантии.

- Пара ожогов, остальное я уже залечил, - небрежно отмахнулся Поттер.

Чарли достал палочку, сделал замысловатый пасс и нараспев прочитал длинное заклинание. На короткий миг боль усилилась, пробирая едва не до самой кости, а потом исчезла совсем. Гарри удивленно осмотрел кожу – на ней не осталось и следа.

- Драконы многому меня научили, - все так же слабо улыбаясь, сообщил Уизли.

- Спасибо, - сказал Поттер. – Я пойду поищу одежду.

Он встал из-за стола и направился к лестнице. Чарли остался на месте, лишь проводил Гарри тошнотворно-понимающим взглядом.

Поттер вернулся через десять минут, чувствуя себя младше лет на пять. Как будто он вернулся в детство, когда вынужден был донашивать за Дадли его старые вещи. Вот и сейчас джинсы, свитер и куртка висели на нем мешком, но это было все же лучше его лохмотьев. Увидев его, Чарли усмехнулся.

- Люди, чтящие волшебные традиции, так не одеваются, - сказал он.

Гарри чертыхнулся. Ему нужна мантия. Все его мантии в Хогвартсе, на Гриммо или в Норе.

- Я принесу, - пообещал Чарли и аппарировал прямо из кухни.

Еще через полчаса Гарри выглядел как образцовый волшебник. Ему было противно.

- Что ты сказал семье? – поинтересовался он у Чарли, все еще сомневаясь, как относиться к его неожиданному появлению.

- Ничего. Скоро они и сами все узнают.

Гарри кивнул.

- Неужели больше никто кроме тебя не догадался, что я могу явиться сюда?

Чарли помедлил немного, словно решаясь сказать неприятную новость, но потом, видимо, решил положиться на благоразумие Поттера и сказал:

- Они бы догадались, но… другие обстоятельства потребовали их немедленного внимания.

Сердце Гарри упало в пятки.

- Какие? – как можно более спокойно спросил он.

- После твоего сообщения мы ожидали нападения на министерство магии или на Хогвартс, поэтому основные силы были сконцентрированы именно там. Но упивающиеся смертью выбрали себе другую цель – Больницу святого Мунго.

Гарри порывисто вздохнул и яростно стукнул по поверхности стола кулаком.

- Кто-то пострадал?

- Погибли два мракоборца, - мрачно сообщил Чарли. - Еще около дюжины ранены.

- Урод, - дрожа всем телом пробормотал Гарри. Он подозревал, что такое может произойти – его именем воспользуются и забудут о его существовании, но он надеялся, что его действия хоть как-то помогут мирным жителям, что его имя будет очернено не зря.

- Гарри, - осторожно продолжил Чарли и Поттер вновь напрягся – конечно, это не все плохие новости. Дела всегда могут идти еще хуже…

- Что еще? – твердым голосом, стараясь не выдавать панику, спросил он.

- Темный Лорд выполнил свою часть вашей сделки, Гарри. Никто из тех, кто не сопротивлялся, не пострадал.

- Что? – Гарри не поверил своим ушам.

- Сейчас Больница святого Мунго полностью контролируется упивающимися смертью – все врачи, пациенты, несколько посетителей, задержавшихся после приемных часов. К ним не применяют никаких карательных мер, но запасов еды и медикаментов им надолго не хватит. Кроме того, там оставались только дежурные целители, а многим больным требуется постоянный контроль динамики выздоровления и поддерживающая терапия…

Гарри был озадачен. Он вообще перестал понимать происходящее.

- Но с какой целью они это затеяли? Я не понимаю.

- Они требуют полного разоружения управления мракоборцев и Ордена Феникса. Все волшебники, принадлежащие к одной из этих организаций должны сдать свои волшебные палочки и позволить наложить на себя заклятие «Надзора».

Гарри нахмурился. Неужели Волдеморту действительно удастся вот так, одним махом, расправиться со своими самыми серьезными противниками? Поттер не мог в это поверить. Он до последнего надеялся, что и мракоборцы, и Орден уйдут в подполье и в нужный момент, когда будут уничтожены крестражи, поддержат его в битве с Темным Лордом. Но если они сдадутся сейчас… дальнейшее сопротивление будет бессмысленным. Гарри решительно вскочил.

- Я отправляюсь в больницу. Я должен…

Он осекся под пристальным взглядом Чарли. Гарри все еще сомневался в мотивах старшего из братьев Уизли, поэтому опасался выдать лишнего.

– Мы встретимся с тобой позже, - сказал Чарли, никак не отреагировав на эту недомолвку, взмахом палочки убирая пустой пакет от пончиков. - Сейчас мне нужно наведаться в Орден.

***

Сердце Рона билось у самого горла, голова ужасно кружилась – минуту назад его мир раскололся на части. Из трещин, казалось, текли слезы, и слезы эти принадлежали Гермионе. Рон видел их, он чувствовал их как свои, хотя глаза ее оставались сухими.

Когда она выходила из дома Грюма, походка ее и каждое движение были скованными, словно она через силу заставляла себя продолжать идти.

Она была бодрой и сильной, когда они начали изучать новый тайник; ее острый ум и оптимизм выручали их не раз, особенно когда Поттер почему-то перестал участвовать в поисках крестражей… но предательство Гарри переполнило чашу ее выдержки. Рон был растерян, он и сам не мог понять, что такое стрельнуло в голову его другу… единственное, что в тот момент он понимал – Гермионе в сто раз хуже. Кроме того, что Гарри предал не только Орден Феникса, но и ее лично, так она еще и оказалась в ужасной опасности.

Рон едва успел ухватиться за ее плечо, когда она аппарировала прочь от штаба.

Целых несколько секунд понадобилось Рону, чтобы понять, где он оказался – в каком-то магловском офисе в секретарской прихожей. Гермиона, не обращая внимания на шокированную секретаршу, направилась к кабинету, на котором висела табличка:

«Д-р С. Л. Грейнджер. Прием по четным числам, 8.00 – 19.00.
Д-р Д. Г. Грейнджер. Прием по нечетным числам, 8.00 – 19.00»

- Гермиона! – Рон обхватил ее за плечи и заставил повернуться к себе лицом.

- Рон? – удивленно переспросила она, словно только сейчас заметила его присутствие. Взгляд ее был потерянным, расфокусированным. Уизли понял, что ее гениальный мозг ее подвел и «командовать парадом» придется ему.

- Гермиона, успокойся, я тебе помогу, все будет хорошо. Это какое-то недоразумение, на Гарри, наверное, наложили Империус. Пожалуйста, Гермиона, успокойся и сосредоточься.

Грейнджер кивнула и нахмурилась, в глазах ее появилось чуть больше осмысленности.

- Гермиона, наложи на секретаршу заклинание Обливиэйт. Только не торопись, сосредоточься… Не навреди ей.

- Ты прав, Рон, - медленно но верно она приходила в себя. Гермиона тяжело вздохнула, махнула палочкой и стерла воспоминание секретарши о том, как они аппарировали. – Я должна забрать родителей, - и она чуть ли не бегом забежала в стоматологический кабинет.

Рон поспешил за ней, боясь, что она аппарирует без него.

Мистер Грейнджер как раз надевал пальто, собираясь домой. Увидев дочь, он сначала обрадовался, потом удивился, а потом, увидев выражение ее лица, испугался.

- Что случилось? – спросил он, переводя взгляд с Гермионы на Рона и обратно.

- Пап, вы с мамой должны скрыться, вам угрожает опасность, - неестественным тоненьким голоском залепетала Гермиона, бросаясь на шею отцу.

- Какая опасность, о чем ты говоришь? – нахмурился мистер Грейнджер.

- Ох, пап, я же вам объясняла… Волдеморт… я маглорожденная волшебница… - Гермиона всхлипнула.

- Успокойся, возьми себя в руки, - отец погладил Гермиону по макушке и осторожно отстранил от себя. – Все будет хорошо, мы уедем во Францию, как и планировали. Поехали домой, скажем маме, чтобы собиралась, - и он зашагал к выходу, ободряюще приобняв дочь за плечи.

- Ты не понял, пап, - Гермиона снова всхлипнула, ухватила его за рукав и не позволила уйти. – Времени на сборы нет. Нас… нас предал человек, который знает, где найти мою семью, и… - она затрясла головой, отгоняя совершенно лишние сейчас слезы.

Мистер Грейнджер замер и мрачно посмотрел на дочь.

- И что же теперь? Если я правильно понимаю, в полицию обращаться нельзя, как же нам защищаться против волшебников? Я не позволю, чтобы моя дочь сражалась… Мне нужно попасть домой, там у меня есть хотя бы пневматический пистолет.

Рон не понял и половины из того, что сказал его будущий тесть, но Гермиона немного успокоилась, одернула куртку, подошла к отцу, взяла его за ладонь и посмотрела на Рона.

- Аппарируем ко мне домой. Пап, ты не бойся, просто доверься нам. Времени терять нельзя… На счет «три», Рон. Раз, два, три…

***

Поттер держался относительно неплохо. Лучше, во всяком случае, чем Снейп от него ожидал. Впрочем, Северус порадовался также тому, что лицо его скрыто маской, и мальчишка не узнает его и не сможет случайно выдать. Он все же не слишком хорошо контролировал себя…

Темный Лорд был настроен на редкость миролюбиво. И хотя Снейп знал, что подобное ощущение обманчиво, он почти не волновался за Поттера. Если этот засранец когда-нибудь и погибнет, это уж точно произойдет не сегодня…

Когда Том вызвал вновь, Поттера в резиденции уже не было. Северус мог лишь гадать, чем закончилось их общение и где сейчас «Избранный», но Темный Лорд пребывал в задумчивости.

Неспешно, вполголоса, одновременно лаская кончиками пальцев Нагайну, он поведал упивающимся о своем плане: захватить больницу Святого Мунго, по возможности, чтобы никто не пострадал. Белла в ответ на эти слова весело рассмеялась.

- Круцио, - лениво, словно бы даже неохотно, указал на нее палочкой Темный Лорд. – Не будем больше медлить, господа.



Все прошло как нельзя лучше. Больница оказалась под контролем Волдеморта через десять минут после того как его армия аппарировала в вестибюль. Чуть меньше двух сотен пациентов, пять задержавшихся посетителей да два десятка дежурных врачей, медсестер и санитаров – вот какая компания оказалась первой под контролем нового правительства. Парочка неугомонных мракоборцев пыталась оказать сопротивление… но причиной тому было не внезапное появление темных магов в масках, а глупое упрямство. Снейп готов был поспорить, что эти двое некогда учились в Гриффиндоре… потому что глава охранного отряда четко и ясно скомандовал сдать позиции добровольно. Очевидно, распоряжение из министерства уже поступило.

Слабо понимая механизм, по которому в министерстве магии было принято решение, и оттого не совсем понимая, в чем именно оно заключалось, Снейп решил не выступать до поры до времени. Он держался поближе к Господину, чтобы быть в курсе событий, и быть готовым вмешаться в случае чего. Поттера не было, и это было странно. Снейп ожидал, что Темный Лорд предпочтет держать мальчишку при себе. Того же он, впрочем, ожидал и от Поттера – в конце концов, было бы логично, если бы он попытался хотя бы создать иллюзию контроля над ситуацией, пусть для этого ему понадобилось бы круглые сутки сопровождать Тома.

Упивающиеся смертью разошлись по больнице, контролируя каждое отделение и следя за порядком; им было строго-настрого запрещено мешать медикам делать свои дела. Сам Темный Лорд со своими ближайшими соратниками расположились в зале для посетителей.

- Каковы наши дальнейшие планы, милорд? – осмелился спросить Люциус, когда молчание затянулось.

Том задумчиво ласкал Нагайну, расположившись в наколдованном кресле, и, казалось, не слышал обращенного к нему вопроса. Малфой благоразумно решил не настаивать и отступил в тень, дабы не привлекать лишнего внимания. Рабастан угрюмо зыркал из самого дальнего угла, он был раздосадован за свою супругу, но открыто возмущаться, конечно же, не смел. Никто вообще старался лишний раз голос не подавать – происходило что-то странное, совершенно непривычное для упивающихся… и в новых условиях все чувствовали себя еще более некомфортно, чем обычно. В кои-то веки Снейпу, похоже, было лучше чем к другим – он привык к постоянной смене внешних условий, он привык постоянно адаптироваться и быть начеку. Впрочем, и он старался не привлекать внимания, а лишь наблюдал за происходящим и чисто из спортивного интереса пытался предугадать дальнейшее развитие событий.

- Хотел бы я знать, где запропастился мальчишка, - пробормотал Лорд. Это были скорее мысли вслух, ни к кому конкретно не обращенные. – Я ожидал, что он вернется сразу же… надеюсь, ему хватило ума не просить помощи у Ордена Феникса.

Некоторое время Снейп молчал, взвешивая в уме все «за» и «против». Но в конце концов решил, что из чего-то же ему надо строить свою репутацию, а данный клочок информации никому вреда не принесет, и произнес негромко:

- Мой Господин, вчера вечером я встречался со своим информатором из Ордена.

- Неужели? – прошипел Темный Лорд, на лице его проступил злобный оскал. Значит, он нервничал и отчаянно нуждался в информации. Снейп принял верное решение.

- Он сообщил, что Поттер открылся перед Орденом и убеждал их содействовать новому режиму.

На лице Тома вспыхнуло выражение какой-то дикой радости, безумного торжества. Северус продолжил:

- Они даже слушать его не стали, атаковали, но он успел удрать. Насколько сильно его успели достать неизвестно, где он – тоже пока не ясно…

- Значит, он объявится в ближайшее время. Ему попросту некуда больше идти. В кои-то веки ты принес мне хорошие новости, Северус. Но скажи мне еще вот что: насколько ты уверен в своем информаторе? Ты говорил, он целиком и полностью поддерживает наши идеи… означает ли это, что я могу рассчитывать еще на одного верного союзника?

- Полагаю, так и есть, милорд, - с легким поклоном подтвердил Снейп. – Но не выгоднее ли иметь достоверный источник информации в стане врага?

- В этом нет необходимости, Северус. Не далее чем к вечеру упомянутая организация будет расформирована. И помощь нашего союзника будет заключаться в том, чтобы помочь проконтролировать этот процесс.

Снейп слегка напрягся, но сумел не впустить на лицо ни одну эмоцию – ни сомнение, ни тревогу, ни весь тот шквал, который одолевал его последние сутки сильнее, чем последние несколько лет. Но Темный Лорд все же заметил это секундное отсутствующее выражение. К счастью Северуса, он трактовал его по-своему и не совсем верно:

- И нести ответственность за этого человека будешь ты, Северус, - прошипел Волдеморт, угрожающе вперившись мутировавшими зрачками в глаза своего шпиона. – Если человек, за которого ты так неосмотрительно поручился подведет меня…. Тебе несдобровать.

Снейп выдохнул, притворно нахмурился и кивнул в знак того, что не отказывается от своих слов. На самом же деле сомнения вызывала капитуляция Ордена Феникса. Почему Господин так уверен, что она состоится?

Раздав поручения и убедившись, что все слуги правильно поняли приказы, Темный Лорд удалился. Северус же поторопился связаться со своим информатором. Тот был личностью противоречивой и даже Снейпу непонятной - то ли он действительно был лоялен Темной стороне, то ли просто помогал Северусу по просьбе Дамблдора... как бы то ни было, его информация подтверждалась всегда. Но одно дело – просто темнить, совсем другое – открыто предстать перед Волдемортом. Решится ли на это Чарли Уизли? Вот сейчас и узнаем.

***

Zzzzz…

***

Серая неясыть протиснулась сквозь приоткрытое окно. Поттер лишь мельком глянул на нее и вновь уткнулся в газету, но лицо его стало еще более напряженным, чем обычно. Это был Ниф, и лишь секунда понадобилась ему, чтобы определиться с дальнейшим направлением – явно торопясь, он устремился к Снейпу и уронил ему прямо в руки небольшой смятый сверток. Северус нахмурился. Он не видел эту сову с того самого дня, как она принесла ему первое письмо от Поттера, в котором сообщалось, что именно этот почтальон будет их связным в случае необходимости. Сейчас же, судя по всему, этой совой пользовались Грейнджер и Уизли, и тот факт, что они решили написать письмо именно ему, а не их драгоценному «оступившемуся герою», не предвещал ничего хорошего.

Сверток выглядел пугающе. Прежде чем заняться посылкой, Снейп аккуратно развернул прикрепленную к ней записку. Бурые пятнышки засохшей крови, чернильные кляксы – послание явно писалось впопыхах.

«Это порт-ключ. Кодовая фраза Liquor Vitae. Пожалуйста, нам нужна помощь».

Снейп прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Первое – безопасность. Вряд ли это ловушка, а если так, то отступить он всегда успеет – у него в запасе есть пара трюков. Темный Лорд в ближайшее время вряд ли вызовет. Поттера здесь никто не достанет. Все в порядке. Второе – план действий. Судя по крови, кто-то ранен, значит, прежде чем воспользоваться порталом, надо прихватить лекарственные зелья. И еще неплохо бы подстраховаться на случай, если кто-то посторонний проявит излишнее любопытство к его делам…

Снейп поднялся, готовый к отправлению, но вдруг встретился взглядом с Поттером. Тот понял, что с его друзьями что-то неладно. Вот тут-то и заключается самый большой риск.

- Читай, - велел Поттеру Северус, и когда тот вновь опустил глаза в газету, негромко прошептал: - Обливиэйт.

А потом метнулся к выходу из комнаты и в подвал за зельями.

***

Снейп оказался в просторной ярко освещенной комнате и сразу понял, что это не ловушка, а в его помощи тут действительно нуждаются. Прямо перед ним сидела Гермиона Грейнджер, вся испачканная в крови. Она судорожно сжимала волшебную палочку и неуклюже махала ею, начитывая исцеляющие заклинания. Перед ней на полу лежал без сознания Рональд Уизли, лицо его было серого цвета, глаза и губы плотно сомкнуты. Одежда на обоих насквозь мокрая, будто они упали в озеро. В комнате стоял удушливый запах гнили и чего-то паленого.

- Излагайте, - потребовал Снейп, мгновенно опускаясь на пол возле парня и накладывая диагностическое заклинание.

- Это… это были инферналы, - заикаясь, сообщила Грейнджер. - Инферналы в озере. Люпин нырнул, но на него напали. Я попыталась применить манящие чары, а вместо этого, сама свалилась в озеро, меня как будто затянуло. Это потому что он уже добрался до медальона… Рон нас вытащил, я не совсем понимаю как, но… его слегка расщепило при аппарации, а потом еще Ремус…

Она закашлялась, отвернувшись, и Снейп заметил в той же стороне отвратительную лужицу – девушку явно недавно рвало. Северус не понял ничего из ее рассказа, да и информация эта, очевидно, могла подождать.

- Успокойтесь, Грейнджер, с Уизли все будет в порядке, у него просто сильное магическое истощение. А эти раны легко излечимы, вы зря паникуете.

Грейнджер замотала головой, на лице ее был написан ужас. Снейп хотел уже оставить Уизли в покое и заняться истерикой девушки, как она вдруг заявила:

- Это не просто раны. Это Люпин.

- Что? – Снейп не поверил своим ушам и нахмурился. Но ведь сегодня не полнолуние! Он перестал следить за лунным календарем, когда его отлучили от Ордена, но прошлой ночью он абсолютно точно видел в окне молодой месяц!

- Это Люпин, - всхлипнула, наконец, Грейнджер, покосившись куда-то в другой конец комнаты.

Снейп, не предвидя ничего хорошего, проследил за ее взглядом.

Там, у противоположной стены, в луже крови, лежал мокрый волк. Вместо задней левой лапы у него торчал кровоточащий обрубок, из правого бока был вырван огромный клок шерсти. Зверь тяжело и хрипло дышал, глаза его были закрыты.

На расстоянии метра от него лежали два обожженных инфернала. Снейп был вынужден сглотнуть, чтобы подавить подкатившую тошноту. Он вдруг с новой силой почувствовал повисший в комнате запах сгоревшей гнили…

Грейнджер вновь стошнило, но Снейп сдержался. Хоть он и не был готов увидеть то, что увидел, он был в определенной степени закален своим жизненным опытом. И это было далеко не самое ужасное зрелище в его жизни.

Он порылся во внутреннем кармане, достал свой запас зелий и вручил Грейнджер успокоительное. Когда она выпила, он дал ей еще несколько склянок, содержимым которых следовало напоить Уизли для скорейшего восстановления. Потом Снейп поднялся и подошел к волку. Взмахом палочки уничтожил два трупа, вторым – немного очистил пространство вокруг.

- Петрификус тоталус, - Северус не мог не подстраховаться. Сейчас не полнолуние, нет. Но какого черта Люпин обернулся?

Снейп прочитал заживляющее заклинание. Ногу уже в любом случае не спасти. Он наложил диагностирующее заклинание и задумался: как же напоить обездвиженного волка кровевосстанавливающим? Что ж, придется искать выход.

- Грейнджер!

- Что, сэр? – голос девушки дрожал уже меньше.

- Вы сами не ранены? – Снейпу вдруг пришло в голову, что сама заучка вполне могла пострадать, если эти трое побывали в переделке, но из-за испуга могла это не заметить.

- Немного, сэр, но я справлюсь сама, ничего серьезного.

Северус кивнул. Сама так сама. Он еще раз произнес заживляющее заклинание над оторванной конечностью, и только сейчас понял, что заклинание не действует – сначала в этом не было ничего странного: на такое ранение не каждое лекарство подействует. Но на третий раз края раны должны были хотя бы немного стянуться. Но нет – зияющая дыра продолжала кровоточить, причем теперь более интенсивно, когда в организме вновь появилась кровь благодаря зелью.

Снейп внимательнее присмотрелся к обрубку. Желтоватые пузырьки покрыли края раны. Северус поднялся, приблизился к Уизли и присмотрелся к его разорванному локтю. Его раны были такими же – незаживающими и с желтой пеной по краям.

- Грейнджер, покажите мне свое ранение, - потребовал Снейп.

- Хм, сэр, это не совсем удобно, - смущенно возразила та.

- Ладно, - раздраженно махнул рукой Северус. Он и так знал, что увидит. Вода, в которой эти трое изволили скупаться, была отравлена. – Мне нужен образец жидкости, которая попала ваши раны, - сообщил он девчонке.

Грейнджер нервно всхлипнула:

- Боюсь, я не готова туда вернуться. Я могу попробовать выжать капли из одежды и волос, но образец будет подпорченным… сэр, я проводила анализ этой воды, могу дать вам результат, может, он вам поможет…

- Поторопитесь, это может вызвать осложнения, - сказал Снейп, глядя на остатки ноги Люпина, продолжавшие кровоточить, и влил волку в пасть еще немного зелья.

Грейнджер, прихрамывая, выбежала из комнаты и вернулась через несколько минут.

- Это морская вода, - сказала Грейнджер, подавая Северусу ворох пергаментов, аккуратно объединенных скрепкой. – С большой примесью продуктов трупного разложения и еще какого-то компонента, который я идентифицировать не смогла. По некоторым свойствам он похож на яд акромантула, но это точно не он…

- Не тарахтите, Грейнджер, я и сам все вижу, - Снейп пробежал глазами по записям – ровные столбики вычислений, хаотичные описания наблюдений, методики экспериментов и их результаты… и эта девица претендовала на звание лучшей студентки курса! Никакого порядка, никакой логики… о, вот и оно. Ядовитая субстанция, адсорбирующаяся только на песок и разлагающаяся при температуре тысяча двести градусов. Хм, хотел бы я знать, как она это проверила. Уж не адское ли пламя вызывала?

- Это сок из семян химерных кувшинок…

- …Можно нейтрализовать слюной дракона или концентрированным гноем бубонтюбера, - подхватила Грейнджер. – У меня тут есть немного слюны, но, боюсь, на всех не хватит…

- Не беспокойтесь, у меня имеется достаточный запас гноя бубонтюбера, - раздраженно перебил ее Снейп. – Где мы находимся?

- Это загородный дом моей крестной, чуть южнее Лондона.

Снейп кивнул, и, не сказав больше ни слова, аппарировал обратно в Паучий Тупик. На миг он задумался – знает ли Поттер о том, чем занимаются его бывшие друзья? Наверняка догадывается – только вот подробностей ему лучше не знать. Северус открыл нижний ящик лабораторного стола и стал вынимать хранившиеся там годами ингредиенты. Некоторые из них давно пора выкинуть, они только занимают место и мешают добраться до того, что действительно необходимо.

Гной бубонтюбера – вещество не такое уж дорогое, но в таком количестве… надо будет при случае выставить Грейнджер счет. Впрочем, если девчонка и ее команда достигли успеха в этом социально значимом деле, можно сделать скидку.

Обработать рану Люпина было проще простого – тот был в глубоком обмороке и не реагировал вообще ни на что. Снейп просто окунул обрубок лапы в миску с гноем и подержал пару секунд, пока не прекратилось характерное шипение. Потом он промыл рану водой из палочки, наложил повязку и наколдовал стальную клетку с широкими прутьями… если оборотень придет в себя, он может быть опасен.

- Мисс Грейнджер, обработайте свою рану, - велел Снейп, указывая на бутыль с гноем. Гермиона кивнула, наколдовала пробирку, отлила себе немного вещества и направилась к выходу из комнаты. Потом обернулась, несколько секунд понаблюдала за тем, как профессор обрабатывает раны ее любимого, и сообщила:

- Я буду в ванной.

Снейп лишь кивнул в знак того, что понял, и наложил обездвиживающее заклинание на Уизли, который ерзал и вздрагивал от боли, но так и не пришел в себя.

Чуть меньше чем через час работа была окончена. Грейнджер отлевитировала Уизли на кровать в одну из спален, Снейп прогнозировал удачный исход, ему нужно лишь отдохнуть и восстановить силы. Рана, которую ему нанес Люпин, оказалась не укусом, а глубокой царапиной от когтя, так что заражение ликантропией ему не грозило. Сам же оборотень должен был оставаться за решеткой до рассвета… и если он обернется обратно в человека, Снейп еще раз посмотрит его рану.

Грейнджер тоже немного пришла в себя и даже поблагодарила Снейпа, а потом позвала его на кухню выпить чаю. В другой ситуации Северус бы пренебрег приглашением, но поскольку он пытался решить некую задачку, он счел возможным попросить у Грейнджер помощи.

- Вы сумели добыть крестраж? – спросил он, не ходя вокруг да около.

Гермиона вздрогнула, но не обернулась. Странно, чему она удивляется, ведь он еще зимой дал понять, что знает об их миссии. Или мисс Всезнайка не поняла намек? Или… они вообще не занимаются крестражами?! Так где же они, черт бы их побрал, влипли в такую переделку?

- Нет, - сказала она, разливая чай по чашкам, избегая смотреть на профессора. Но Снейп заметил, что ее руки начали подрагивать, значит, все дело в воспоминаниях. Она вновь погрузилась в события несколькочасовой давности, и взгляд ее едва заметно помутнел.

- Что же вам помешало? – спокойно, но настойчиво спрашивал Снейп. Ему нужно знать. Ему нужен образец этой темнейшей магии, ему нужно попрактиковаться на чем-нибудь другом, прежде чем снова лезть к голове Поттера.

Грейнджер пожала плечами. Она явно не была настроена на разговор, но Северус был намерен настоять.

- Расскажите по порядку. Где находится тайник, чем он защищен, на что похож крестраж… возможно, я смогу помочь, но мне надо знать, к чему готовиться.

Грейнджер вздохнула, тряхнула головой, отгоняя наваждение, и смело подняла взгляд на Снейпа.

- Его обнаружил еще профессор Дамблдор. Он был там с Гарри… перед своей смертью…

Рассказ был сбивчивым и чрезмерно эмоциональным по мнению Снейпа. Но из всего бессвязного потока информации он вычленил несколько важных вещей. Во-первых, все тайники обнаружены, но далеко не со всеми они справились. Осталось еще три, включая эту пещеру. Во-вторых, Поттеру не удалось убедить друзей в том, что он действительно перешел на сторону Темного Лорда. И хотя в целях безопасности это не обсуждалось вслух, и Грейнджер и Уизли продолжали верить Поттеру. Идиоты. Да, он действительно вас не предавал, но если вы посмеете поставить операцию под угрозу разоблачения, я лично заткну вас обоих. Впрочем, Грейнджер очень осторожно обходила эту тему стороной, так что можно было надеяться на ее благоразумие.

И третье – и самое, пожалуй, главное – крестраж можно уничтожить, не повредив его носитель. Все, что нужно – предложить достойную альтернативу, «переселить» его в другую оболочку, а лишь потом разрушить.

И все равно Снейпу нужен был опытный образец.

- Вам нужно отдохнуть, мисс Грейнджер, - сказал он, когда Гермиона закончила рассказ. – Выпейте зелье Сна без Сновидений, я понаблюдаю за мистером Уизли и Люпиным. А завтра утром мы с вами отправимся в пещеру, и так или иначе достанем игрушку Темного Лорда. У меня есть пара идей на этот счет.

***
Zzzzz…

***

- Поттер, мне нужно с вами поговорить.

Хлопнула дверь, зажегся свет. Действительно, с чего бы Снейпу церемониться? Ну и что, что Гарри лежит в кровати, за окном ночь, и он весь вечер был вынужден играть в преданную собачонку Волдеморта? Я всегда рад вас видеть, сэр, в любое время дня и ночи.

Гарри сел на кровати, которую даже не расстелил и спал поверх одеяла в одежде, и раздраженно прикрыл ладонью глаза от яркого света. Он еще не спал, но уж точно не планировал на вечер никаких бесед.

- Где мистер Уизли? – спросил Снейп, усаживаясь на стул напротив Гарри и пристально разглядывая его.

- Они с Джинни отправились в Хогвартс, - хрипло сообщил Гарри. – Темный Лорд велел нам разобраться с домовиками, которые поставляют еду маглорожденным. Они сказали, что справятся без меня.

- Вот и отлично, - сказал Снейп и снова окинул Поттера взглядом, словно оценивая, способен ли тот адекватно воспринимать информацию. – Я хотел поговорить с вами о ритуале.

Гарри сразу оживился, сонливость как рукой сняло.

- Вы что-то придумали? – спросил он, стараясь вести себя как можно сдержаннее, но в то же время вглядываясь в лицо Снейпа и надеясь увидеть ответ раньше, чем тот ответит.

- Я не могу вам ничего гарантировать, - сразу же предупредил Снейп. – Но у меня появилась новая информация, на основании которой я провел некоторые исследования и… да, я думаю, что готов провести новый ритуал. Если вы готовы.

- Вы же знаете, сэр, я…

Гарри покачал головой и развел руками, выражая свое согласие на что угодно, лишь бы избавиться от крестража. Снейп еще некоторое время наблюдал за его лицом, потом продолжил.

- На этот раз… будет сложнее. Потребуется дополнительная подготовка… в прошлый раз вы сказали, что не можете отделить сущность крестража от собственной ментальной сущности. – Гарри кивнул. – И лично я вижу только один способ обойти эту проблему.

Снейп вздохнул, словно не хотел продолжать. Гарри молчал и старался не хмуриться нервно, потому что молчание затягивалось. Наконец профессор сказал:

- Если вы внимательно читали книги по магии разума, вы должны были встречаться с таким понятием как «ментальное покровительство».

- Ну, д-да, - неуверенно кивнул Гарри. Он больше уделял внимания собственно технике окклюменции и легилименции, потому что именно это было ему необходимо, но такое словосочетание не было для него новым.

- И я хочу предложить вам свое покровительство, - Снейп вздернул подбородок, словно ожидал возражений, но не дал Гарри вставить ни слова и продолжил: - Это единственное, что может помочь нам провести ритуал. Если бы я был вашим покровителем, я мог бы вмешаться в ваш мыслительный процесс и помочь отделить «свое» от «чужого».

Гарри неловко пожал плечами. Он не понимал, какие к этому плану есть препятствия. Конечно, перспектива того, что Снейп снова сможет безнаказанно шастать в его мозгу была не самой привлекательной, но все это, в конце концов, для его же блага!

- Судя по вашему выражению лица вы все же не совсем понимаете, что это означает, - презрительно заметил Снейп. – Проведение этого ритуала возможно лишь потому, что я был первым волшебником, использовавшим против вас прямую легилименцию. И установление покровительства подарит вам дополнительную ментальную защиту. Но в то же время появится ряд рисков: во-первых, если рухнет моя окклюменция, неизменно рухнет и ваша. Если я погибну, все ваши щиты растают как дым. Вы сможете их восстановить до прежнего состояния, но это займет время, непозволительно много времени. Но, в то же время мы оба приобретем ряд преимуществ – мы сможем общаться мысленно, не используя никаких заклинаний, плюс та же дополнительная защита для вас… В обычной жизни это было бы совершенно несущественным, но поскольку нам обоим приходится иметь дело с Темным Лордом...

- То есть вы в любое время сможете прочесть мои мысли, сэр? – просто на всякий случай уточнил Гарри.

- Нет, - осклабился Снейп, как будто в действительности был этим фактом расстроен. – Мы сможем общаться по обоюдному согласию. Хотя да, если я захочу применить к вам легилименцию, защититься от меня вам будет сложнее, чем от кого бы то ни было еще. Но так будет всегда и без ментального покровительства, потому что – как я уже говорил – я был первым волшебником, полностью проникшим в ваш разум. Это дает мне некоторые… привилегии.

- Да, риск велик, - кивнул Гарри. – Но минусов я насчитываю все еще меньше, чем плюсов. Я хочу избавиться от этой штуковины, и если для этого мне надо открыться хоть самой Белле…

- Не говорите глупостей, Поттер, - зарычал Снейп, и Гарри прикусил язык. – Но допустим, вы осознаете, что окажетесь в зоне дополнительного риска. Ваше будущее будет зависеть не только от вашей способности защитить свой разум, а еще и от моей… но я должен вас предупредить, что это мероприятие вполне может оказаться бесполезным. Я не гарантирую, что даже если я буду контролировать ваш разум, сумею вам помочь. Кроме того… нам придется посвятить в вашу тайну еще как минимум одного человека. Если я буду работать с вашими мыслями, нам понадобится еще один человек, который проведет некоторые стадии ритуала. И ему придется все доступно объяснить, чтобы он качественно выполнил свою функцию. И по-прежнему, Поттер, я не даю никаких гарантий. В то же время вы можете попытаться справиться с задачей отторжения крестража самостоятельно, и тогда лишние свидетели нам будут не нужны.

Гарри задумался. Действительно, дилемма… рисковать безопасностью ради ритуала с сомнительным исходом? Но разве есть альтернатива? Снейп считает, что шансы пятьдесят на пятьдесят, иначе он бы не оставлял Гарри выбора, а принял решение сам… но теперь нужно принять нелегкое решение: рискнуть и довериться Снейпу или же оставить все как есть и ждать активации этого крестража? Нет, если есть хоть малейший шанс его уничтожить, шанс надо использовать.

- Как вы думаете, мы можем обратиться к Люпину, чтобы он помог с ритуалом? – спросил Гарри.

Снейп нахмурился и некоторое время рассуждал о чем-то.

- Люпин – темное существо, - сказал он наконец. – И работа с темнейшей магией может пробудить в нем зверя независимо от фазы луны.

Поттер нахмурился и потер лоб.

- Ну не Грюма же просить, - пробормотал он. – И не МакГонагалл…

Снейп прервал его раздраженным вздохом и Гарри поднял глаза на своего бывшего преподавателя.

- Я знаю как минимум трех человек, которые бы нам подошли, но я и так знаю, в чью пользу вы сделаете выбор, Поттер. Чарли Уизли соответствует всем критериям. Он достаточно сильный волшебник, имеет представление о темной магии, обладает неплохим иммунитетом к ней и не станет болтать.

- Но сэр! – взволнованно перебил его Гарри. – Профессор Снейп, вы уверены, что Чарли… ну он… на нашей стороне?

Сердце Поттера билось под самым горлом, перекрывая доступ кислороду. Он столько времени мучился этим вопросом – с какой же все-таки целью Чарли присягнул на верность Волдеморту… а у Снейпа, оказывается, был ответ на этот вопрос! Но откуда?!

- Мистер Уизли настолько же предан Темному Лорду, насколько и мы с вами, мистер Поттер, - пристально глядя Гарри в глаза заявил Снейп. – Дальнейшее обсуждение считаю бессмысленным, просто примите решение.

Поттер понимающе кивнул. Одно дело – домыслы и недоговорки, это будет лишь намеком на предательство, если Темный Лорд вдруг сломает кого-то из них. Но если произнести правду вслух, для Тома это будет доказательством и поводом для убийства предателя. Поэтому пусть догадки останутся в головах, а обсудить все вслух они смогут когда… все закончится.

- Пусть это будет Чарли, - сказал Гарри, решительно кивая.

***
Zzzzz…

***

Гарри знал, что будет нелегко. В конце концов, воспоминания о прошлом ритуале были еще достаточно свежи. Но в прошлый раз все было куда легче. Тогда от него практически ничего не требовалось, кроме как терпеть и ждать, пока все закончится. И он так и делал, пока не потерял сознание от пронизывающей, истощающей боли.

Но в этот раз все было иначе. Мало того, что он сам должен был время от времени накладывать на свою голову заклинания, так эти заклинания еще и усиливали боль. Едва Гарри начинал терять сознание, Снейп подносил к его лицу фиал с какой-то отвратительно пахнущей жидкостью, и сознание прояснялось, но боль никуда не исчезала, а, казалось, только усиливалась с каждой секундой.

«Я не могу больше» - хотел сказать он через пол часа пыток, но не решился. Слишком много усилий приложил Снейп для того, чтобы помочь ему избавиться от крестража. Слишком опасно продолжать жить с этой гадостью в голове. Слишком многое поставлено на карту.

- Поттер.

- Агвенто сентус мордерус, - произнес Гарри. Если бы палочка не была привязана к его ладони скотчем, она бы давно выпала из ослабевших пальцев. Странно, последнее заклинание никак не изменило ощущения…

- Еще раз, Поттер, - приказал Снейп, взяв его за запястье и поднимая руку Гарри так, чтобы кончик палочки упирался в правый висок.

- Агвенто сентус мордерус, - как можно более четко прошептал Поттер и зажмурился от ослепляющей боли. Его начало мутить. «Когда это уже закончится?» - хотел спросить он, но не посмел. Это все организованно только для его же блага. Грех жаловаться.

Чарли продолжил читать нараспев заклинания, Гарри буквально физически чувствовал, как что-то внутри него начинает шевелиться. Как будто крошечные змейки проснулись в костях и в мышцах, как будто стайка рыбок пронеслась по венам, как по руслу реки… и еще раз… и еще…

- Заклинание, Поттер.

Гарри вновь почувствовал холодное прикосновение к своему запястью.

- Агвенто сентус… мордерус… - язык его едва слушался, боль как будто перекрыла приток кислорода, в глазах начало темнеть…

Отвратительный аммиачный запах.

Гарри почти не чувствовал себя. Голос Чарли был приглушенным и доносился словно из соседней комнаты. Свет как будто бы померк, зрение Гарри сузилось до небольшого пространства прямо перед ним.

- Поттер, пора. Открывайся, - голос Снейпа как будто сквозь слой ваты. Холодная рука похлопала Гарри по щеке, но он ничего не чувствовал. Глаза его были открыты, но он практически не осознавал происходящего.

Вся его реальность свелась лишь к огромному, всеобъемлющему ужасу, от которого хотелось рыдать, но он не мог. Он был уверен, что эта боль останется с ним навсегда. Боль, от которой не скрыться даже в аду, которая вытеснила все, кроме крошечного пространства света впереди.

Но это пространство занял кто-то другой…

- Поттер, открывайся, немедленно, - это было лицо. Некрасивое, бледное лицо. Его губы шевелились, но смысл слов не доходил до Гарри. - Поттер, смотри на меня. Вот так. Откройся, ну же…

Снова нашатырное зелье. Гарри вдруг вспомнил, где находится и что от него требуется. Только не мог понять, как это сделать. У него не было ничего кроме боли, что можно было бы открыть…

Боль, туман, едва слышный голос Чарли и звук собственного учащенного хриплого дыхания. Бледное худое лицо закрывает все поле зрения. Черные, как ночь, глаза… Гарри провалился в них, слово в бездну, не замеченную на пути.

***

Боль. Черт возьми, сколько боли. Это было слишком необдуманно – подвергать мальчишку такому испытанию. Он вполне может спятить от всего этого, тем более если не давать ему «отключиться». Снейп подозревал, что ритуал не из приятных, но он не знал, что боль будет такой, пока не вмешался в мыслительный процесс. И это еще притом, что ощущения теперь разделены на два…

Северус и сам едва не запаниковал, но он привык к неприятным неожиданностям. Он знал, что справится – он всегда со всем справляется. Теперь пора действовать.

Итак, Поттер, покажи мне, на что это похоже – быть частью Темного Лорда.

Что это такое – знать его мысли, его чувства. Каково это – быть неодиноким наедине с собой, но в компании вечного врага.

Вот она – нить злобы, на которую нанизаны бусины соответствующих мыслей…

- Гарри, заклинание, - теперь Уизли поднес руку Гарри с палочкой к виску, и они вдвоем – Поттер и Снейп – произнесли:

- Агвенто сентус мордерус.

Снейп едва удержался от вскрика, хотя это была и не его боль, а лишь слабый отклик того, что творилось в голове у истинного хозяина мыслей. «Я убил его, - мелькнула непрошенная обреченная мысль, - я сам убил свою надежду».

Но отчаиваться было рано. Надо сначала расплести клубок нитей.

Жестокость… да, эти мысли тоже отмечены смертью. Но и жизнь в них тоже была. В одной нити было несколько прядей – темные, серые, светлые. Невозможно разделить, не повредив структуру нити…

Холод… то, что десять лет жизни окружало Поттера в доме Дурслей. Холод магловского приюта, холод подземелья тайной комнаты…

Боль… одна на двоих.

Этот клубок не распутать, а грубая сила разрушит все.

- Гарри, заклинание, - велел Чарли.

- Не надо, - глухо сказал Снейп, выскальзывая из сознания Поттера. – Так мы его не отделим. Переходим ко второму варианту, пока поле не разрядилось.

Чарли испуганно посмотрел на Снейпа и кивнул. Гарри лежал на импровизированной кушетке, все так же бессмысленно глядя в пространство и не понимая, что происходит вокруг. Боль понемногу отступала, на смену ей приходило глубокое истощение и желание провалиться в беспамятство и отдохнуть, но проклятый аммиак был, казалось, повсюду…

Уизли стащил ноги Поттера с кушетки, закатал обе штанины, потом притащил приготовленный заранее таз и наполнил теплой водой. Потом опустил туда ноги ничего не соображающего Гарри и вопросительно уставился на Снейпа.

- Надрез на левой пятке, - скомандовал профессор, который тем временем смазывал ладони жиром тритона. – Я начинаю, а вы следите за Поттером. У него могут возникнуть трудности с дыханием. Я предупреждал его, но он… очевидно, мог и забыть, - раздраженно констатировал Снейп, сжал волшебную палочку двумя руками и опустил ее под воду, стараясь не прикасаться к ногам Поттера. Рассказать кому из упивающихся, с какими ритуалами он балуется в свободное время – не поверят. Лишь бы опять не проснулась другая сущность… контролировать себя.

Вода в тазе стала розовой от крови.

- Уизли, зафиксируй Поттера и приготовь воск. Выльешь по моей команде.

Чарли как раз разжигал огонь под чашей с воском, а Снейп начал нашептывать формулы вызова темнейших сил, как вдруг раздался хриплый, на удивление громкий голос:

- Лезет… оно уже лезет…

Снейп удивленно поднял взгляд на Поттера и настороженно нахмурился. Казалось бы, что может быть хуже, чем то, что было пять минут назад? Но ужас в глазах Гарри заставил Снейпа в очередной раз содрогнуться.

- Я помогу, - едва слышно, и совсем неуверенно пообещал Снейп.

Он сильнее сжал палочку под водой и вперился взглядом в зрачки Поттера, не обращая внимания на странного вида субстанцию, потекшую из носа мальчишки – густую, из трех несмешавшихся потоков – кроваво-красного, мазутно-черного и гнойно-зеленого.

Поттер закашлялся, и мерзкая смесь начала выливаться у него изо рта. Снейп содрогнулся, но не отстранился, хотя был вынужден прервать зрительный контакт.

- Что это? – едва слышно спросил Чарли, не осмеливаясь применить чистящее заклинание.

- Не знаю. Возможно, то самое.

Жидкости становилось все больше, Гарри наклонился вперед в надежде очистить дыхательные пути, но лишь сильнее подавился и закашлялся. Снейп учуял запах… мертвой разлагающейся плоти. Он заставил себя собраться и попытался восстановить контроль над ситуацией.

- Уизли, давай воск, быстро. И больше воды добавь. А теперь подними его голову, мне нужен зрительный контакт.

Снейп заставил себя абстрагироваться от крови с гноем, от запаха смерти, от жжения в ладонях и от ощущения отчаяния. Он понял, что связался с силой, с которой пока еще не готов тягаться. И никогда не будет готов.

- Давай, Поттер, пора включать свои героические механизмы. Ну же!

Все тело Гарри скручивали болезненные спазмы, грязный поток вытекал изо рта, из носа, и даже из ушей, и стекал в таз по ногам мальчишки и рукам Снейпа. Приблизился Чарли и осторожно положил руку на плечо младшего друга.

- Гарри, дыши. Сделай глубокий вдох.

Только сейчас Снейп понял, чего не хватало последние пол минуты – хриплого, тяжелого дыхания Поттера. Некая мерзость покидала его тело настолько густым потоком, что не оставляла возможности свободно вздохнуть.

- Эванеско! Дыши, Гарри!

На короткий миг дыхательные пути мальчишки были свободны, но он по какой-то причине не воспользовался шансом. Он закрыл глаза, обхватил руками голову и наклонился вперед настолько резко, что чуть не стукнулся лбом о лоб Снейпа.

- Эванеско! Гарри, соберись, сделай глубокий вдох, - уговаривал Чарли, но Поттер его будто не слышал, а все дрожал от страха и боли и отказывался возвращаться в реальность. - Ну же! Эванеско! Давай!

- Поттер, открой глаза, - сказал Снейп прямо в ухо мальчишке. Негромко, но требовательно. – Соберись, еще немного и все будет хорошо.

Чарли осторожно потянул Гарри за подбородок и плечи, заставляя разогнуться. Поттер в последний раз судорожно изверг из себя поток гнили, потом хрипло, с надрывом, вздохнул.

- Уизли, бросьте амулет в воду.

Чарли сделал как было велено и с удивлением наблюдал, как черная составляющая субстанции медленно но неизбежно стягивается к золотому предмету. Поттеру и Снейпу, казалось, до этого нет никакого дела. Они ошарашенно глядели друг на друга, и, казалось, вели какую-то мысленную беседу. Прошла минута или около того. Ничего не происходило. Черная дрянь полностью впиталась в амулет и лишь тогда Снейп пошевелился. Он высунул руки из таза с водой, помог выбраться Гарри. Потом взял колбу с ядом василиска и полил амулет.

С жуткими воплями, шипением и треском, он расплавился.

- Ну что, получилось? – негромко спросил Чарли.

- Частично, - хмуро ответил Снейп.

- В каком смысле? – не понял Уизли.

- Их души связаны слишком прочно, эта связь укоренялась годами. Удалось выдавить лишь немного волдемортовой гнили… Но полностью этот крестраж будет уничтожен только вместе с носителем.

Чарли встретился с мрачным взглядом Снейпа и понял, что тот действительно сделал все что мог. Но это значит… что Гарри придется либо погибнуть, либо всю жизнь прожить храня внутри часть своего злейшего врага. И пусть после сегодняшнего ритуала эта часть стала слабее, уязвимее, списывать со счетов ее влияние нельзя. Она всегда будет начеку, и, едва почуяв слабину, будет напоминать о себе вновь и вновь… Чарли и Снейп одновременно обернулись к Гарри, который все это время вел себя подозрительно тихо. Можно было ожидать, что как только напряжение спадет и нашатырное зелье будет ликвидировано, Поттер провалится в беспамятство, но нет: он сидел на кушетке в том же положении, в котором его оставил Снейп и спокойно, задумчиво, глядел в пространство.

- Странное ощущение, - прокомментировал он, заметив на себе их пристальное внимание. – Как будто… как будто…

Снейп и Чарли видели, как расширяются от ужаса зрачки Гарри, как его снова начинает трясти, как он в панике озирается по сторонам, ища спасения… но от чего?

- Поттер? – подал голос Снейп, но даже не успел установить зрительный контакт, как вдруг пронзительная боль заставила его вскрикнуть: Темный Лорд призывал его с такой яростью, что сомнений в сути произошедшего не было.

- Джинни, - слабо просипел Поттер, с трудом поднимаясь на ноги. – Надо предупредить Джинни.

Снейп крепче сжал палочку и заозирался по сторонам – он не обратил внимания, где Гарри оставил свою палочку и порт-ключ перед ритуалом. В этот миг совсем рядом раздался оглушительный взрыв, который отбросил Снейпа к стене, а вслед за ним – череда хлопков аппарации.

Северус не успел прийти в себя, как почувствовал удар, потом еще один, и еще… затем череда проклятий, пыточных, режущих, обжигающих, а в ушах стоял вопль – неистовый, отчаянный вопль двух голосов – Темного Лорда и Гарри Поттера. И если первый орал от ярости и всепоглощающей злости, то второй, вероятнее всего, от боли… Снейп не мог сосредоточиться и понять, что он может предпринять для того, чтобы спастись самому и вытащить Поттера. Ему не давали даже подняться и оценить ситуацию, но лишь когда он почувствовал, как из руки выскользнула палочка, он понял: оклематься ему не дадут, убираться надо немедленно.

- Предатель хочет домой, - сквозь зубы прошипел Снейп и почувствовал грубый, но спасительный рывок над пупком…

***

- Поттер!

- Я закрываюсь, сэр, потому что когда я на связи с вами, я уязвим и для Тома. Помогите ребятам с крестражами, я буду держать их имена в тайне, сколько смогу.

Поттер оборвал связь, но Снейп все равно сосредоточился и попытался связаться со своим подопечным.

- Поттер, постарайтесь продержаться как можно дольше, мы вытащим вас. Том будет провоцировать вас на стихийную магию, но вы не должны к ней прибегать – это снесет всю вашу ментальную защиту, вы слышите, Поттер?

Ответа не последовало, и Снейп, грязно выругавшись, переключился на другую задачу. Теперь следовало как можно скорее связаться с Грейнджер сотоварищи и выяснить, как у них продвигается дело. Если еще остались не взломанные тайники, эту недоработку надо исправить как можно скорее.

***

Zzzzz…

***

Понимание его нового положения не было для Гарри ни шоком, ни потрясением. Он уже привык к тому, что весь смысл его жизни в том, чтобы попадать в переделки, а потом из них выбираться, чтобы сражаться с Темным Лордом и иногда терпеть потери и поражения. И то, где он оказался сегодня – всего лишь еще одно поражение, которое, по большому счету, ничего уже не значит. Он сыграл свою роль в этой войне, и сыграл ее неплохо – число возможных жертв сократилось многократно, после того, как между ним и Волдемортом было заключено перемирие. Он выиграл время для Рона, Гермионы и Ремуса, и они справились с задачей. Теперь осталось одно – но далеко не самое простое – убить самого Волдеморта. Гарри упустил свою возможность и потерял привилегии, но остается еще Снейп.

Единственное, что обидно… что причины надеяться на что-то или на кого-то нет. Спасти Гарри теперь может лишь счастливое стечение обстоятельств – проще говоря, чудо.



Тяжелое, тоскливое ощущение в груди заставляло Гарри хмуриться сильнее, чем обычно. Он надеялся, что на его лице не видно того страха и отчаяния, что царили у него в душе. Когда он затевал всю эту авантюру с «сотрудничеством» с Темным Лордом, он предполагал, что так может закончиться, но почему-то был уверен, что сумеет убраться вовремя. Не получилось.

Гарри догадывался, что его ждет, и еще никогда в жизни он так сильно не хотел ошибиться. Волдеморту нужны имена тех, кто охотился за его крестражами, а также содействие в их поиске – монстр все еще надеется, что его осколки души не уничтожены и хоть что-то еще можно спасти… Поттер знал, что его ментальные щиты достаточно сильны, чтобы упивающиеся смертью потратили слишком много времени, чтобы его сломать. Ведь когда дух будет сломлен, все его тайны всплывут наружу. Ну вот, начинается…

- Круцио… - злой, жестокий голос Рабастана Лестрейнджа, который мечтал о мести Гарри с того самого дня, как его драгоценную Беллу принесли в жертву.

- Флагрейт, - Долохов – настоящий маньяк. И, опять-таки, проявить себя он сумел только благодаря смерти Беллатрисы, переняв ее обязанности в камере пыток.

- Диффиндо, - ну, хоть на этом спасибо. Малфой не фанат, он просто делает свое дело, чтобы защитить семью. У него нет никаких претензий к Поттеру, и лишь волей случая он остался в казематах резиденции в составе команды, которой было поручено сломить волю Гарри Поттера, чтобы Темный Лорд, вернувшись после проверки всех своих тайников, мог беспрепятственно получить нужную ему информацию.

«Избранный» понял, что пропал. На сей раз окончательно и бесповоротно. Эксперименты Снейпа были сущим пустяком по сравнению с тем, что ему приготовила эта компания.

«Я не буду кричать. Я не буду тратить силы. Кричать – значит, признавать, что их усилия приносят свои плоды… Я буду молчать, и я не буду сопротивляться. Они будут думать, что мне все равно. Они будут злиться. А значит, быстрее устанут…»

- Круцио, круцио, круцио! – три разных голоса, ты разных волшебных палочки, три заклинания разной силы, но одинаковые по сути. Боль пронзала все тело раскаленными кинжалами, но Поттер молчал и сосредоточился только на том, чтобы удержать себя в целостности.

Было бы легче, если бы он знал, сколько времени нужно продержаться. Если бы он был уверен, что через час или через два, или через день все это прекратится – как было с ритуалом. Он точно знал, сколько времени ему еще терпеть эту боль, и хоть ощущения не становились более приятными, Гарри точно знал, что это не навсегда.

Поттер верил Снейпу, он знал, что шпион в эту секунду разрабатывает план, как напасть на резиденцию и уничтожить монстра, оставшегося без крестражей. Он свяжется с Орденом, с управлением мракоборцев, приведет их в поместье Малфоев и все будет кончено. Продержаться… еще немного… Гарри чувствовал, как его мучители утомились, он и сам то и дело соскальзывал в бессознательную спасительную тьму, хотя и сопротивлялся этому. Выдержать… дождаться помощи… не сломаться…

- Легилименс!

Теперь удар по мозгу, а не по телу, но защита держалась хорошо – ни прорехи, ни лазейки. Ты не пройдешь, Том. Я так решил. На моем поле тебе не победить!

Удивительно, Поттер не заметил, когда вернулся Волдеморт. Значит, он проверил все тайники и убедился, что они пусты… значит, теперь его центральной проблемой является спасти то, что могло уцелеть, а следовательно, информация, которой располагает Гарри, является жизненно необходимой.

«Я всегда получаю то, что мне нужно, Гарри…» И это ужаснее всего. Но я не сдамся.

Поттер истекал кровью, все тело горело, особенно когда зияющие раны соприкасались с холодным бетонным полом. В ногах не осталось ни одной целой кости, руки были обожжены, так что он не мог даже опереться на них, чтобы приподняться и отстраниться от направленных на него палочек.

- Лестрейндж, Долохов, Малфой, свободны! – скомандовал высокий холодный голос, и Гарри едва удержался от облегченного вздоха. Каким бы сильным ни был Том, он один не сможет причинить ему больше боли, чем три темных мага одновременно. Однако надеждам его не суждено было сбыться. – Эйвери, Нотт, Петтигрю, займитесь мальчишкой! Я буду наблюдать…

Гарри сжал челюсть и зажмурился. Упивающиеся смертью будут сменять друг друга, пока Темный Лорд не получит информацию. Но отчаянье было непозволительной роскошью для Поттера. Отчаяться – значит сдаться, обрушить ментальную защиту, предать друзей… Закричать – значит сломаться, показать врагу, что ты уже в его власти…

Гарри задыхался от крика, застрявшего в горле, так и не позволив ему вырваться наружу. Трое упивающихся были полны сил и энтузиазма, в отличие от их уставших коллег, только что покинувших подземелье. Однако Гарри мог заметить, что Петтигрю не очень-то старается… Он усмехнулся про себя – да, ради этого стоило сохранить мерзавцу жизнь тогда, четыре года назад. Однако Эйвери, судя по всему, пытался впечатлить своего господина ассортиментом темных заклинаний, которыми он владел. Гарри извивался и корчился от боли – у него с новой «сменой» открылось новое дыхание и он вновь пытался уклониться, избежать пытки, улизнуть хотя бы от некоторых заклинаний, но рот его оставался закрыт, челюсти плотно сжаты, голосовые связки не смыкались…

- Круцио, - Темному Лорду, очевидно, надоело наблюдать за своими приспешниками и он решил поразвлечься сам.

И как раз в этот момент Гарри понял одну простую вещь.

Его физическая смерть должна наступить раньше душевной.

И хотя постоянные эннервейты поддерживают в нем нужный для существования уровень сил, рано или поздно наступит критическое истощение. И у них нет ни целителя, ни, на крайний случай, зельевара. Его не заставят жить. Главное, продержаться и не сломаться до того момента, как придет смерть…

В конце концов, Гарри уже пол года назад знал, что должен умереть. Он должен умереть и забрать с собой этот чертов крестраж, как и следовало сделать с самого начала, а не пытаться найти другой выход, которого нет…

- Легилименс!

Гарри даже посочувствовал Тому, такое настигло того разочарование. Защита держалась, как будто и не было этих часов пыток. Поттер приободрился. У него получится не выдать тайн! Он заберет их с собой, когда Волдеморт потеряет надежду вытянуть из него хоть что-то. Он выполнит свой долг, сумеет испить эту чашу до дна… однажды он уже предал друзей, пусть даже это была игра для одного зрителя – Тома Риддла, второй раз он ту же ошибку не совершит.

То была всего лишь игра, однако он чувствовал себя предателем по-настоящему. Он назвал Гермиону «грязнокровкой», чтобы хоть как-то убедить Эйвери в своей лояльности. И хоть девушка этого не слышала, Гарри всегда будет знать, что его язык сказал это.

Он предал Уизли, назвав их осквернителями и идиотами, не понимающими, что для них лучше. Да, Чарли понял, ради чего Гарри сделал это, но не остальные… не Рон, который лучше других должен был разбираться в его, Поттера, мотивах, и понимать, что будь у него другой выход, Гарри никогда бы не сделал того, что сделал.

Предал память о всех тех, кто погиб от руки Волдеморта. Но теперь… теперь пришло время внести малую лепту в искупление вины. И пусть эта информация о Гермионе, Роне и Ремусе, которая, скорее всего, уже не имеет никакой ценности – они ведь все равно хорошо спрятаны, и Гарри не имеет представления о том, где именно – будет символом того, как Поттер раскаивается в своей ошибке. Кроме того, он все еще выигрывает время. Пока Том занят пытками, он не думает о том, что надо сменить штаб. А пока он находится в том месте, о котором знают Снейп и Чарли, он рискует быть застигнутым врасплох мракоборцами и Орденом Феникса.

- Легилименс!

Нет, Том, все закрыто. И знаешь, ты потерпел неудачу. Я скоро умру, но не сломаюсь. Я уже давно не чувствую боли – ты не заметил? Я не чувствую тела, делай с ним что хочешь. Я все еще здесь, но я ничего не чувствую. Кто там кричит – Круцио, Инсендио, Сектумсемпра – это все на меня? Меня это все не беспокоит. Только холод…

Как будто дементор положил на сердце свою костлявую лапу… ах, опять этот эннервейт. Нет, вы не поняли – я в сознании! Просто не чувствую боли. Почему – понятия не имею. Должно быть, нервные окончания настолько повреждены, что уже ничего не передают в совершенно здоровый и неповрежденный мозг. И вы ничего не сможете с этим сделать. Да, мой господин, вы сломали мое тело, как дитя ломает игрушку, чтобы посмотреть что внутри. Но вас ждет большое разочарование… мой разум все еще при мне, мой рот по-прежнему закрыт, а ментальные блоки непоколебимы.

Это была уже третья смена…

- Что ж, Гарри Поттер, - да, Том, твой голос всегда пугал меня и до сих пор пугает. В нем холод и злоба, но есть кое-что, чего я боюсь больше – смерть моих друзей. – Я не знаю, как тебе удалось отстраниться от боли, но есть еще кое-какие способы влияния на разум.

Что еще ты придумал, Том? Веритасерум бессилен, если я молчу, Империусу противостоять не сложнее, чем легилименции, так что же тогда?

Над распластанным на бетонном полу в неудобной позе парнем склонился Фенрир Сивый и Гарри скорее вспомнил, чем почувствовал, как жутко пахнет от этого оборотня, какие грязные у него волосы, зубы и… когти… и один из этих когтей сейчас царапал шею.

Поттер, конечно, давно потерялся во времени, но все же был уверен, что прошли часы с момента исчезновения Снейпа и Чарли, а не дни. А значит, оборотень, хоть и сможет его покусать, но не уподобит своей природе – тогда в чем же его роль?

Но Гарри сильно недооценил пределы ненависти и жестокости Темного Лорда. И когда он понял это, то испытал такой ужас, что едва не заорал, вопреки данным себе обещаниям. Нет, это невозможно. Даже Волдеморт не настолько безумен…

Ты готов пожертвовать своей жизнью, Сивый? – хотел спросить Гарри, но челюсти его были сжаты. – А ведь смерть будет мучительной, я тебе обещаю…

Поттер попытался отстраниться – он просто не мог покорно ждать развития событий – он никогда себе этого не простит. Руки и ноги выглядели ужасно, но боли он не чувствовал и поэтому отбивался и сопротивлялся, не щадя себя. Однако слабость давала о себе знать – в последний раз таким беззащитным Гарри был в три года перед наказанием дяди Вернона за то, что ложка укусила Дади за палец…

Даже сквозь мутную пелену истощения Поттер заметил, что в подземелье нет никого кроме него и оборотня. Что ж, Волдеморт совершенно сознательно пошел на это и обезопасил себя – его бесконтрольной магией не заденет…

Когда Сивый, прижав Поттера к стене, разорвал его рубашку, парень впервые за все время пыток заплакал. Он не может, не может допустить высвобождения стихийной магии. Потому что это снесет всю его существующую защиту, а магия во время выброса настолько ослабнет, что восстановить ментальные блоки не получится. А это значит…

А стоит ли такая примитивная информация таких мучений? Это ведь всего лишь имена… И ведь Гарри и так достаточно тянул время, Снейп должен был успеть предпринять достаточно мер предосторожности. Однако ярость Волдеморта в связи с утратой крестражей способна снести любые препятствия на своем пути. Ничто не спасет друзей от расплаты – никакие щиты, никакие укрытия.

Значит, Гарри не имеет права на то, чтобы защитить себя бесконтрольной стихией. Если бы здесь хотя бы был Волдеморт, он бы рискнул, в надежде накрыть монстра и уничтожить его, но Том подстраховался…. Получается, Поттеру нечего противопоставить Фенриру Сивому, глаза которого застилала пелена безумия, замешанная на Империусе…

***

Снейп отбросил страх – сейчас это чувство будет только мешать. Надо поторопиться и решить вопрос как можно скорее – силами Ордена и Министерства напасть на поместье Малфоев и покончить, наконец, с этим ублюдочным Темным Лордом. То, что Поттер не успел сбежать, было, отчасти, его виной… но что теперь каяться! Надо срочно исправлять!

Робардс пойдет за ним без лишних вопросов и людей своих пришлет – в этом Снейп был уверен. Но одних лишь мракоборцев будет недостаточно, а вот с Орденом Феникса могут возникнуть проблемы. Старый параноик Грюм ни за что не пойдет туда, куда посоветует Снейп, будь там хоть десяток «Избранных». Но тут была возможность повлиять на большинство членов в частном порядке. Чарли Уизли взял на себя свою семью, хотя они были, вроде как, в ссоре. Сам Снейп отправился к МакГонагалл, Грейнджер и Уизли отправились в Запретный Лес искать бунтарей, а Люпин обещал связаться с Орденом. Драко же готовился провести всю эту толпу в родовое поместье Малфоев – он, как единственный доступный член семьи, мог обеспечить беспрепятственный вход Ордену и мракоборцам, тем самым обеспечив помилование своей семье после падения Темного Лорда. Его отец в это же самое время обеспечивал безопасность Малфоям в случае противоположного исхода. Что же касается Нарциссы, она несколько часов назад отбыла во Францию вместе с несколькими домовиками, чтобы обеспечить путь отступления мужу и сыну на случай… непредвиденных обстоятельств.

В общем, все было организованно довольно быстро, и Снейп надеялся, что Поттер не сломался под пытками – это гарантировало бы мальчишке немедленную смерть. А так… еще есть шанс его спасти.

***

Гарри торжествовал. Его крепость была неприступна, и он скрылся в ней от всего, что еще мог придумать Волдеморт. Больше не существовало ничего, кроме каменных стен и прочных блоков. Реальность не имела абсолютно никакого значения. Изредка Гарри еще выглядывал наружу – в надежде, что что-то изменилось, но нет – все то же бетонное подземелье, все те же раны, все тот же Фенрир Сивый, потом опять Волдеморт, который что-то говорил, но Поттеру было все равно, что именно. Он торжествовал. Темный Лорд никогда до него не доберется.

***

Слишком много времени прошло. Снейп был в отчаянии, но изо всех сил старался не показывать свои чувства, иначе друзья Поттера уничтожили бы его на месте за то, что он оставил их драгоценного «Избранного», заранее зная, на что обрекал ненавистного мальчишку.

Довольно быстро, как ни странно, удалось собрать два отряда – из Ордена Феникса и мракоборцев и направить их в поместье Малфоев. Драко открыл ворота, так чтобы защитные заклинания никому не навредили, и отозвал домовиков, готовых стоять до последнего за сохранность имущества и безопасность хозяев. Сопротивление было на удивление слабым – лишь несколько упивающихся, пять или семь дементоров, да еще сторожевые псы. Однако обыск поместья ничего не дал. Был проверен каждый дюйм каждого помещения – но ни Гарри Поттера, ни Темного Лорда не обнаружено. Снейп лично дважды осмотрел все подземелья и казематы – он был абсолютно уверен, что мальчишка должен быть здесь! Однако он совершил ошибку, посчитав, что Волдеморт останется здесь. То ли догадавшись о предательстве Малфоев, то ли сочтя эту резиденцию недостойной и далее принимать столь важную персону как Темный Лорд, он переместился в другое место, прихватив с собой почетного пленника и преданных приспешников…

- Ты решил подставить нас, Снейп? – прорычал Грозный Глаз, когда стало ясно, что ничего полезного в поместье Малфоев больше не найти. – Куда направились твои дружки, пока почти все наши силы собрались здесь?!

- Я просто ошибся, Грюм, - попытался оправдаться шпион. – Я не думал, что Темный Лорд так быстро переместит свою резиденцию! Два часа назад они все были здесь!

- Это правда, - вступил в спор Чарли, нервно озираясь по сторонам, словно надеясь на какую-то подсказку о том, куда могли переместить Поттера.

- Робардс, какого черта мы слушаем этих предателей?! – воскликнула Тонкс, направляя палочку в лицо Снейпу. – Разве не объявили все они три месяца назад, что теперь сотрудничают с Темным Лордом?!

В толпе начались упреки и перебранки, громче других возмущалась очередному провалу Молли Уизли. О чем-то напугано переговаривались Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли… а она откуда здесь взялась?!

- Это была необходимая мера для прекращения военных действий во избежание жертв среди мирного населения, - отчеканил глава мракоборцев, но и сам осуждающе поглядел на Северуса. – Давай, Снейп, подкинь нам еще пару идей, где мы можем найти Темного Лорда? Если они недавно обосновались в каком-то месте, то, может быть, еще не успели понаставлять щитов.

Шпион закрыл лицо ладонями. Темный Лорд наверняка поручил своим слугам найти новое место, а сам отправился проверять свои тайники. Куда бы они отправились?

- Я думаю, это была бы какая-нибудь магическая деревня, в которой у Люциуса есть владения, - начал он размышлять вслух. – И это место должно быть знакомо Темному Лорду и не вызвать у него подозрений. Литтл Хэнглтон давно раскрыт, Хогсмид слишком близок к Хогвартсу, Годрикова Впадина и Лондонские пригороды отпадают по естественным причинам…

- Так, ребята, возвращаемся на свои посты! – раздраженно скомандовал Грюм. – Здесь нам ловить нечего. Гавейн, надеюсь, ты возьмешь, наконец, под арест эту двуличную гадюку…

Раздался хлопок аппарации, и все одновременно направили палочки на источник шума. Ко всеобщему изумлению, прибыл старший хозяин поместья.

- Прошу простить меня, господа, на сегодня я приемов не планировал, - глядя свысока и с нескрываемым презрением на толпу незваных гостей, промурлыкал Люциус. Впрочем, направленные в его сторону палочки его явно немного смутили. Он отыскал глазами Снейпа и многозначительно вздернул подбородок.

- Полагаю, не стоит тратить время, Люциус, - заметил тот. – Теплого приема, для таких как мы с тобой, не будет, а чем быстрее мы найдем новую резиденцию – тем лучше.

- Что-то я не припомню, чтобы когда-либо прежде мракоборцы торопились вступить в схватку с Темным Лордом и его слугами.

- Это потому, что никогда прежде он не был так слаб… - попытался, не вдаваясь в подробности, объяснить Снейп.

- Никогда прежде он не был так зол, - возразил Малфой. – А если вы рассчитываете, что в новом месте защита не достаточно сильна…

- Либо ты говоришь что-либо ценное, либо не тратишь наше время, - Робардс сделал несколько шагов вперед и положил ладонь на шею аристократа, словно угрожая его задушить. Несколько секунд лицо Люциуса оставалось насмешливо-высокомерным, но потом он резко побледнел и нервно кивнул:

- Если вы создадите портал, я смогу дать направление…



Оказавшись на месте, Снейп понял, что уже очень давно не пользовался доверием Темного Лорда. Хуже того, его до сих пор не убили лишь по одной причине – он нужен был для того, чтобы удерживать Поттера в рамках, нужных Волдеморту. Им манипулировали, и, казалось бы, он должен был распознать коварный план, поскольку у него был пятнадцатилетний опыт общения с величайшим манипулятором современности – Альбусом Дамблдором, но нет – он повелся на эту удочку как первоклашка и подставил не только себя, но и Поттера.

Поместье Лестрейндж, очевидно, давно уже готовилось принять «высоких гостей». Оно было защищено очень хорошо, даже невооруженным взглядом можно было увидеть несколько щитов, а еще неизвестно сколько были невидимы… Меньше чем через минуту после появления отряда воинов, все поместье погрузилось во тьму – их заметили.

- Что ж… очевидно, нам придется отложить нападение до лучших времен, - заявил Грюм, презрительно вглядываясь во тьму парка, окружавшего поместье. – Глупо идти в атаку на врага заведомо превосходящего по силам.

- Там же Гарри! – истерически заорала Джиневра, едва не набросившись на Грозного Глаза с кулаками. Грейнджер, хотя и сама выглядела возмущенной, закрыла ей рот ладонью – даже если их заметили, не следовало позволять лишней информации проникать к врагам. И хоть тот факт, что они заинтересованы в высвобождении Поттера не является большим секретом, Тому Риддлу не следовало знать, что среди атакующих есть личности, субъективно в этом заинтересованные.

- Этот противник всегда будет превосходить нас по силам, - флегматично заметил Робардс. – Что скажете, министр?

Скримджер мрачно оглядел толпу магов, готовых ринуться в бой. Если информация, полученная несколько часов назад верна – то атаковать нужно сейчас или никогда. Во-первых, им впервые за два года было достоверно известно, где находится лорд Волдеморт. Во-вторых, враг деморализован крушением плана, который он строил долгие годы, и если когда-либо его можно будет застигнуть врасплох – то это сегодня. И, в-третьих, нельзя оставить врагу времени на то, чтобы создать новые крестражи… то есть действовать надо сейчас.

- МакГонагалл, создайте антиаппарационную сеть, Эджком, заблокируйте их камины и порт-ключи. Малфой, Снейп, Бруствер, Боунс, постарайтесь снять щиты. Робардс, Грюм и… Грейнджер, - министр усомнился, стоит ли обращаться к школьнице, насколько это этично, но другого выхода не было – нужно мобилизовать все силы для борьбы с превосходящим противником, а в Хогвартсе на протяжении нескольких лет достаточно успешно действовал некий дуэльный клуб. - Обеспечьте нас всей возможной огневой поддержкой. Сыграем ва-банк…

***

Zzzzz…

***

Приказ остановить боевые действия был неожиданным – Темный Лорд изъявил желание выйти для переговоров, хотя он отсиживался в поместье, в то время как в прилегающей территории шла ожесточенная борьба. Не то, чтобы кто-то жалел, что в битве нет самого Волдеморта, просто это было странно…

Однако едва делегация вышла навстречу нападающим, Снейп сразу понял, чем был занят Том последние несколько часов.

Мерлин, что этот урод сделал с железобетонным Поттером, что тот, наконец, сломался?!

Парень стоял рядом с Темным Лордом, понурив плечи, равнодушно глядя прямо перед собой и странно, загадочно, едва заметно, улыбался. Одет он был в широкий черный балахон, босые ноги оставляли на каменной аллее кровавые следы, да и ни на одном видимом участке его тела не было живого места… однако Поттер не корчился от боли и не сопротивлялся, когда Фенрир Сивый подталкивал его в спину и направлял. Он просто улыбался.

***

Гарри Поттер торжествовал. Он нашел укрытие, в котором так нуждался последние несколько лет. Здесь он мог не бояться ничего – ни войны, ни боли, ни потерь… он был здесь один, значит, некого терять. Такое уютное, надежное место. Неприступная крепость, окруженная огромной гранитной стеной. Никто не проникнет за нее без согласия, а согласия они не дождутся! Да они и попросить об этом не смогут без согласия! А вот он может выглянуть при необходимости… только вот есть ли в этом необходимость?

Гарри был немного удивлен тем, что «снаружи» стало как-то по-другому. Когда он выглядывал в последний раз, он был все в том же грязном холодном подземелье, в… не самой приятной компании. Но теперь он с этой же компанией куда-то идет. Фи, глупости какие… от этой компании ничего хорошего ждать не приходится. Вернусь-ка я к себе.

Ох, как же тут тихо… это настоящее блаженство. Никаких проклятий, никаких пыток, только тишина и покой. Мне незачем что-то менять… мне незачем выглядывать… но все-таки доля любопытства присутствует, да и мне, в конечном итоге, нечего терять – посмотрю одним глазком.

О, пришли, наконец. Странные очертания странных людей… плохо видно без очков. Вон там, кажется, Скримджер… что он тут забыл? А это Малфой… о, и Снейп тоже здесь. Веселая компания собралась. Только какие-то они все потрепанные. Ой, а что это на щеке у Рона? Неужели кровь? Странно…

- Я отдам вам вашего мальчишку в обмен на мое безопасное перемещение отсюда, - злобный шипящий голос откуда-то слева. Услышав его, Гарри захватило непреодолимое желание вновь закрыться в своей башне и больше не высовываться, не смотря ни на какое любопытство. Однако этот голос ничем не мог ему навредить. Больше ничем.

- Ты сначала докажи, что это действительно Поттер, а не какой-нибудь твой приспешник под оборотным зельем, - прорычал Грюм, а Гарри бы возмутился, если бы бетонные ментальные блоки не сковали все когда-либо существовавшие в его душе чувства. Теперь все это было парализовано… лишь глаза и уши, словно со стороны, наблюдали за происходящим.

- Поттер, расскажи своим друзьям, как ты скучал по ним, - на несколько секунд стало трудно наблюдать, потому что все обозримое пространство заняла уложенная плиткой аллея, когда его пинком заставили продвинуться вперед. Но потом он увидел людей шагах в десяти перед ним, которые все как один направили волшебные палочки ему в сердце.

- О чем вы просили меня, мистер Поттер, в личной беседе перед новогодней пресс-конференцией в прошлом году?

Реабилитировать Орден Феникса, чтобы помирить Перси Уизли с его семьей. Неужели сейчас надо об этом говорить? Публично признавать, что мы манипулировали человеком, чтобы доставить радость его матери? Ее это не обрадует. Да и вообще…

- Что вы ели, мистер Поттер, в моем кабинете после того, как Амбридж назначила вам вашу первую отработку? – спросила профессор МакГонагалл, когда озадаченное молчание затягивалось.

Имбирного тритона, профессор. Но неужели вы думаете, что я молчал столько времени, чтобы сейчас вот так просто раскрыть рот и заговорить? Даже если бы я захотел – а я не хочу! – вряд ли бы у меня что-то получилось.

- Отвечай, засранец, - прошипел за его спиной Том. - Даже не надейся, что твоим дружкам удастся меня одолеть. Даже если я буду повержен, ты только представь, скольких я заберу с собой…

Гарри скрылся за своей стеной и прочно закрыл за собой дверь. Ты не запугаешь меня больше. Теперь тебя в любом случае ничто не остановит. Если ты не убьешь их сейчас – ты убьешь их позже, когда восстановишь свои силы… если они тебя отпустят, в чем я сомневаюсь.

- Мистер Поттер, - о, у этого человека уж точно будет о чем спросить. Больше чем Северус Снейп в его голове провел времени только сам Темный Лорд. Но этому больше не бывать, если вы не заметили. – Кого вы целовали вечером на Пасху?

Джинни… Гарри нашел ее глазами и впервые за долгие часы он усомнился в прочности своей крепости – сквозь ее стены начало просачиваться теплое чувство… Срочно подлатать!

Кто бы мог подумать, что у вас есть чувство юмора, профессор? Надеюсь, вы посвятите в ответ на этот вопрос мою любимую, когда я погибну. Иначе мне будет неспокойно от того, что она что-то неправильно поняла…

Но как только Гарри вернулся в свою безмятежную крепость… он понял, что в ней что-то не так. Один из бункеров, в которых он так тщательно замуровывал все свои чувства, был взломан. Очевидно то, что обитало там, было слишком сильно, а теперь еще и растревожено… и Гарри уже догадывался, что это такое. Что ж, не самая ужасная компания под конец…

Мимолетное озарение коснулось его разума – а что, если это не конец? Не пора ли вступить в битву?

Нет, это глупость. Я уже все решил. Я так долго держался. Я к этому готовился. И если под пытками, под такими ужасными пытками я не позволил своей стихийной магии защитить себя, как я сделаю это сейчас?

Но тогда надо было ждать… а сейчас – пора действовать!

Мне это не под силу. Нужен серьезный мотив, чтобы высвободить стихийную магию.

Разве угроза друзьям и любимой – слабый мотив? Ты больше не должен держать свои блоки.

- Что ж, значит, решено… - в холодном голосе за спиной было столько ярости, столько предстоящих убийств, что Гарри стало больно на миг. Происходящее так увлекло его, что он забыл спрятаться в свою крепость. Да и не было в этом теперь необходимости – конец близок. Он сделал все, что мог – выиграл время, ослабил врага, а теперь не даст ему уйти… не позволит торговать его, фактически уже мертвой, особой.

Просто отпусти стены, и ты увидишь, на что способна твоя…

Моя кто? У меня ничего не осталось. У меня есть только боль, страх, злость – и я их надежно спрятал.

Тогда кто же это парит в небе и так радостно и звонко поет? Ты только прислушайся…

Но Гарри не мог услышать. Он напрягал слух изо всех сил, но он был заперт в прочнейших каменных стенах. Он отказался от мира, со всеми его трудностями и проблемами. Здесь и сейчас было хорошо, и неважно, что там будет дальше.

- Нет, подождите, это он! – раздался душераздирающий вопль. Гарри не смог бы узнать голос, если бы не смотрел в этот момент на Джинни. Это ее лицо исказилось болью, ее губы шевелились… но кто же ей поверит?

Волшебники были готовы к сражению, Чарли и Рон держали сестру, отчаянно вырывавшуюся из их рук, стремясь спасти, помочь Гарри. Но все уже решено его многочасовым молчанием. Приятно хотя бы то, что он сумел принести хоть какую-то пользу…

Сломай эти стены, выйди на свободу! Тебе больше не нужно скрываться, ты можешь открыть все, показать ему свои секреты, показать свою силу – ему они больше не помогут! Он совсем рядом, его уничтожит твоя…

Кто?! Мои боль и страдания только придадут ему сил, он, словно дементор будет радоваться, когда поймет, как мне плохо. Пусть эти все чувства остаются на своих местах, тогда смерть будет менее мучительной.

Прислушайся…

Не слышу!

Откройся…

Я не могу!

- Это не может быть объектом торга, - Грозный Глаз небрежно махнул палочкой в сторону Гарри, который вновь вернулся за свои стены, чтобы там, в тишине и уюте, дожидаться конца.

Не бойся… твоя сила не только в том, чтобы выстоять под пытками, но и в том, чтобы позволить себе выжить…

Как я буду с этим жить?! С тем, что сделал со мной Фенрир Сивый?! Я не прощу себе этого, я не смогу жить!

Ты сможешь. Прислушайся к песне, и ты поймешь, что сможешь…

- Авада…

- Нет! – Джинни, наконец, вырвалась из рук братьев и через секунду оказалась рядом с Гарри.

Нет!

Медленно, с трудом контролируя себя, Гарри развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел в красные жестокие глаза.

Сейчас или никогда! Слушай!

- Гарри! – это голос Джинни… это голос феникса, поющего свою песню.

Девушка обвила его шею сзади, и попыталась оттащить назад, к членам Ордена и мракоборцам, где они были бы в относительной безопасности. Сам не понимая что делает, Гарри чуть раскинул в стороны руки, пытаясь укрыть любимую от проклятья…

Но проклятья не было. Гарри удивленно огляделся вокруг и обнаружил, что со стороны упивающихся смертью и Волдеморта в них летят десятки заклинаний, но разбиваются о невидимый барьер, не достигая цели. Где-то на грани сознания слышались крики, грохот, команды – возобновилась схватка… и лишь они с Джинни пребывали в странном невидимом коконе, недоступном для враждебной магии. Над ними звучала волшебная песня феникса, а из глаз Гарри катились крупные соленые слезы.

Все произошедшее за последние несколько часов навалилось разом – и боль, и страх, и сомнения, и ужас от общения с Сивым… и надежда, и радость, и любовь, огромная любовь, оду которой он сейчас слышал. В душе царила буря – смесь всего хорошего и плохого, что вообще могло там завестись; на обломках крепости разгорался пожар, обещавший выжечь все дотла – и начать следовало с того, что стало причиной всех бед.

Гарри огляделся по сторонам: за его спиной Джинни посылала проклятья в упивающихся, укрытая щитом, сотканным из его любви; чуть дальше профессор МакГонагалл пыталась достать Эйвери, Люциус Малфой и Рон разгоняли дементоров… Слева Поттер услышал крик, а обернувшись, нашел свою цель – Волдеморт наступал на Гермиону, Драко и мистера Робардса, палочка в его руках мелькала, выпуская искры заклинаний практически непрерывно; и когда Гермиона едва успела увернуться от зеленой вспышки убийственного проклятья, Гарри утратил способность сдерживать пламя своей души. Он рванулся вперед и через секунду вернул Волдеморту то, что монстр успел подарить ему за годы знакомства – монстр попытался поставить препятствие на пути у потока золотисто-белого пламени, но не сумел, а уворачиваться было поздно. Пламя охватило его мгновенно и всего, прожигая до костей, уничтожая, без шанса на спасение. Гарри продолжал подпитывать пламя, пока не стало ясно, что от врага осталась лишь горстка пепла, а потом он перевел взгляд на тех, кого только что спас… в глазах их был ужас, и они едва успели отскочить, когда на то место, где они стояли, обрушился белый обжигающий поток.

Поттер не мог остановиться. Пожар продолжал разгораться, руины крепости больше не сдерживали ничего, и пламя извергалось из долго сдерживаемого источника. Оно пыталось отыскать врагов, а когда находило – бросалось вперед подобно голодному зверю, но если в поле зрения не было никого, оно все равно извергалось подобно вулкану, не заботясь о возможных случайных жертвах.

- Гарри! – это был голос феникса.

Парень обернулся. Девушка с рыжим пламенем на голове… нет, только не на нее… белый огонь в последний момент отклонился, чтобы не задеть Джинни. Неожиданно Гарри заметил, что его рука сжимает что-то гладкое, деревянное… волшебная палочка… осознание этого слегка привело его в чувство, но буря продолжала бушевать, и удерживать ее внутри было очень больно… а причины терпеть эту боль не было ровным счетом никакой.

Поттер взмахнул палочкой, но никакого заклинания не произнес и даже не подумал – стихия продолжала в нем бушевать, только теперь была более направленной – через деревянный инструмент. Он увидел, наконец, того, чьей смерти желал почти так же сильно, как самому Волдеморту… Фенрир Сивый сражался со Скримджером…

Гарри не осознавал реальности – вся она превратилась для него в один сплошной бело-золотой костер, над которым витала волшебная песня. Любовь и ненависть витиевато переплелись и дополнили друг друга, опустошая, выжигая, уничтожая все, что надо и не надо…

Гарри бродил по развалинам, время от времени разгребая обломки в надежде найти хоть что-то уцелевшее. Но везде было пусто. Сгорело все… и хотя Поттер знал, что большую часть из потерянного можно восстановить, он не пытался этого сделать. Для этого надо было обратиться к воспоминаниям, но это уж точно выше его сил. Он устал. Ему нужен был отдых. А с пустотой еще будет время разобраться…

***

Много раз Снейп воображал себе эту минуту в мечтах, прокручивал так и эдак, гадал – будет ли это убийственное проклятье, смертельный яд или магловская пуля… а вышло так, что Темный Лорд погиб от ненависти, которую сам же и вырастил. Которую нельзя было бы вырастить в ком-то другом, а только в Гарри Поттере… такой ненависти не существует без любви. Они питают друг друга, а Волдеморту нечего было этому противопоставить – сам он не знал, что такое любовь... и никакая другая магия, никакие зелья ему в этом не помогли. Потому что он на самом деле не хотел ее. Он считал любовь уделом слабаков… убила его собственная слепота.

Что они сделали с мальчишкой, понять было несложно. Снейп видел прежде жертв пыток Волдеморта и его фанатичных последователей – у многих на лице была апатия, или такая же глупая улыбка… Снейп наблюдал за мальчишкой все время, пока шел торг между Темным Лордом и Скримджером. Поттер глядел в никуда, но сквозь выражения страха и муки на лице выглядывало довольство. Поттер не реагировал на вопросы, и на какой-то миг профессору показалось, что это действительно подставное лицо – не мог же мальчишка так легко отказаться от возможности спастись? И ведь не такая уж у него плохая память, чтобы не помнить, о чем он беседовал с министром магии… И все же Снейп считал своим долгом проверить:

- Мистер Поттер, кого вы целовали вечером на Пасху?

Этого настоящий Поттер никак не мог забыть, а также кому-то проболтаться, даже своей ненаглядной Джиневре. Но стоявший перед ним израненный мальчишка продолжал молчать… лишь глаза его устремились к желанной цели. И когда он увидел младшую Уизли, в этих бессмысленных зеленых глазах промелькнула какая-то жизнь…

У Снейпа вдруг защемило в груди, когда он понял, чего добивается Поттер. Глупый гриффиндорец согласен на смерть, лишь бы его враг не ушел. Да, весьма… самоотверженно. Вполне в духе «Избранного». Но что же теперь? Позволить ему принести себя в жертву? Да, это было бы разумно. Лучше пожертвовать частью сейчас, чем всем потом. Жизнь искалеченного морально и физически подростка по значимости не перевешивает шанс победить темнейшего мага столетия.

- Нет! – завопила рыжеволосая девчонка, явно придя к тем же выводам. Да и вряд ли притворство Поттера кого-то обмануло. Все понимали, что это, скорее всего, действительно он. Также все понимали, что с точки зрения рационализма, эта жертва необходима.

И все были благодарны Гарри Поттеру за то, что он облегчил принятие решения. Ведь если бы он начал сопротивляться и пытаться спастись – кто посмел бы принести его в жертву? Кто не побоялся бы взять на себя эту ответственность?

Но сейчас лишь одна девушка, пыталась укусить или лягнуть своих братьев, чтобы вырваться и спасти Избранного от неминуемой смерти.

- Гарри!

Снейп вспыхнул негодованием, когда понял, что Уизли не справились с такой простой задачей – не позволить девчонке сделать глупость. Но как раз в этот момент он увидел глаза Поттера – в них появилась осознанность и что-то еще… на сто процентов осмысленное выражение, совершенно новое для него, такое пугающее… он повернулся спиной к своим потенциальным спасителям.

Северус не успел заметить, от кого полетело первое проклятье. Сражение возобновилось, но ненадолго – начался Армагеддон, а в его эпицентре, как и следовало ожидать, Гарри Поттер.

Буйство стихии длилось не больше четверти часа, но этого было более чем достаточно, чтобы нанести окончательное и бесповоротное поражение лорду Волдеморту, кремировать некоторых его сторонников, а также дотла сжечь поместье Лестрейндж вместе с прилегающим парком. И это притом, что Люциус в какой-то момент умудрился всунуть в руку неконтролирующего себя Поттера волшебную палочку – это не остановит его и не сделает его боль менее разрушительной, но зато стихийная магия будет более локализованной, следовательно, менее опасной для случайных жертв.



Поттер сидел на земле, сложив руки на коленях. Рядом, обняв парня за плечи, рыдала Джинни Уизли, остальные друзья и близкие толпились вокруг, бестолково переговариваясь и только мешая мракоборцам арестовывать уцелевших упивающихся смертью.

- Поттер! – Снейп опустился перед парнем на колени и лишь удостоверился, что с ним что-то не в порядке. Казалось бы, самое время радоваться и облегченно петь песни, но мальчишка сидит с отсутствующим взглядом и ни на что не реагирует. Лицо его ничего не выражает, в глазах – предрассветные сумерки в пустыне Сахара…

- Поттер, - бывший шпион с силой сжал свободное плечо парня, надеясь привлечь к себе внимание. – Ты меня слышишь?

Ничего в выражении его не изменилось, лишь голова едва заметно наклонилась вперед, потом вернулась на исходное место.

- Что с тобой, Гарри, да не молчи же! – возмутился Снейп. Большего идиотизма и представить нельзя – уничтожить Темного Лорда и оказаться побежденным собственной стихийной магией. – Посмотри на меня!

Пустые зрачки лишь слегка дрогнули в сторону Северуса, но, судя по всему, то ли не слушались хозяина, то ли сам Поттер сомневался в необходимости этого действия.

- Черт возьми, Гарри, что с тобой?! – истерически всхлипнула Джинни, дергая ладонь парня.

- Надо доставить его в Больницу Святого Мунго, - сказал Снейп и уже собирался поднять мальчишку, чтобы потащить его к границе антиаппарационного барьера, как к ним приблизился отряд мракоборцев.

Их палочки были наготове.

- Профессор Снейп, мистер Поттер, мисс Уизли, мистер Уизли… вы должны проследовать с нами.

- Это не может подождать? – сдержанно, преодолевая нервозность, спросил Снейп. – Мистеру Поттеру нужна помощь целителя…

- Вы задержаны до выяснения обстоятельств, - перебил один из мракоборцев. – Отдайте ваши палочки и проследуйте за нами.

- Какого черта?! – закричал Джордж. – Мои брат и сестра не совершали никаких преступлений, так же как и Гарри! За что вы их…

- Вы имеете право дать свидетельские показания, - сообщил все тот же мракоборец, отбирая палочки у Снейпа и Гарри, в то время как другой поднял Джинни с земли и повел прочь. – Будет проведено расследование, и если их непричастность к преступной деятельности упивающихся смертью будет доказана, мы их отпустим через трое суток.

Он заставил подняться Поттера и собирался его увести, но тут Снейп закричал:

- Мистер Робардс!

Он заозирался по сторонам, в поисках главы мракоборцев. Если кто и может помочь, то только он…

- Скажите этим молодым людям, чтобы оставили Поттера в покое… он ведь обсуждал с вами свои планы, не так ли? И вообще, само по себе пребывание среди упивающихся смертью не является преступлением!

- Все так, - кивнул Робардс. – Однако это ставит вас под подозрение. Если расследование не найдет доказательств вашей виновности, вы будете освобождены…

- Да к черту! – завопил Северус, когда безвольного Поттера начали уводить прочь. – Вы посмотрите на него! Ему нужна медицинская помощь! Он только что выплеснул море стихийной магии, его защита на нуле, он беспомощен против дементоров! Да мальчишка погибнет в Азкабане раньше, чем вы явитесь его допросить!

- Успокойся, Снейп, - шикнул на него подоспевший на шум Грюм. – Целитель позаботится о Потере, а расследованием его дела мы займемся в первую очередь. Ты бы лучше о себе побеспокоился…

- Мне не о чем беспокоиться, если расследование будет проведено непредвзято, - огрызнулся Северус.

- Профессор Снейп, иначе действительно никак нельзя, - извиняющейся интонацией произнес Робардс, в то время как очередной мракоборец пытался заставить Снейпа идти в нужном направлении. – Но я даю вам слово, что сделаю все возможное, чтобы Гарри Поттер потерпел минимум неудобств.

- Скримджер! – отчаянно сопротивляясь, переполненный злостью, ухватился Снейп за последнюю соломинку. Убедившись, что внимание министра привлечено успешно, он закричал: – Если вам так необходимо арестовать Поттера, я требую, чтобы его поместили в охраняемую палату в Больнице Святого Мунго! Ему нельзя в Азкабан, у него индивидуальная непереносимость дементоров, вы не могли об этом не слышать!

- Хорошо, хорошо, - раздраженно махнул рукой министр. – Кингсли! Где там мистер Поттер?

- Его уже забрали, - мрачно сообщил мракоборец, на что Снейп грязно выругался и перестал сопротивляться.

Война волшебного мира окончена, но за личную свободу и счастье еще следует побороться.

***

- Шеклболт!

Мракоборец подбежал к своему начальнику, который был на голову ниже его.

- Да, сэр?

- Отправляйтесь в Азкабан и переправьте Поттера в Святого Мунго. Потребовать скорейшего обслуживания в охраняемой палате и лично оставаться с Поттером до моего прибытия.

- Все сделаю, мистер Робардс, - ответил Кингсли и аппарировал на побережье Северного моря, к пристани, на которой уже выстроилась очередь на лодки; ни одного плавсредства не наблюдалось, так же как и Поттера.

Мракоборец выругался и стал у самой воды, чтобы отправиться на остров при первой же возможности.

Ни для кого из Ордена Феникса не было секретом, что Поттер слишком остро реагирует на дементоров. А если к этому еще добавить истощение, недавний стихийный выброс, да еще несколько месяцев общения с Волдемортом… Кингсли бурчал ругательства себе под нос и нетерпеливо притоптывал – он никогда не верил, что Поттер на самом деле был предателем. Его странному поведению было объяснение, и если бы министр и глава управления мракоборцев не замели всех «подозрительных» одной метлой в Азкабан, было бы… лучше.

Можно было бы отправить сообщение с патронусом, но маловероятно, что одинокий посланник прорвется сквозь заслон дементоров внутрь стен тюрьмы, чтобы сообщить мракоборцам новый приказ.

Десять долгих минут пришлось ждать лодку… Кингсли сразу же занял место рядом с лодочником, потом загрузили четверых пленников с охраной и отправились сквозь неспокойное море к мрачному острову…

Найти камеру, в которую уже успели запереть Поттера было нелегко – еще никогда Азкабану не приходилось принимать такого количества «постояльцев», а чтобы не держать возможных соучастников в одном помещении, открыли подземелья, в которые не ступала нога человека уже лет двести. Холодный затхлый воздух, влажные заледеневшие от дыхания дементоров стены… Даже настоящим преступникам такого не пожелаешь. Хорошо, что большую часть арестованных сегодня вскоре отпустят – либо за неимением состава преступления, либо приговорят условно.

- Гарри? – неуверенно позвал Кингсли, когда перед ним открылась дверь нужной камеры.

Мальчишка лежал на полу лицом вниз. Глаза его были открыты и безразлично смотрели перед собой. Мракоборец решил не разбираться, почему не позвали целителя и как вообще посмели такого человека отправить в столь жуткие условия… конечно, глупо было бы ожидать особого отношения к Гарри Поттеру в тюрьме. Глупо, но все равно хотелось надеяться на сочувствие. Кингсли без лишних раздумий и вопросов взял парня на руки и понес наверх. Гарри оказался очень легким – даже легче, чем следовало ожидать при его небольшом росте. Очевидно, что из-за мантий и свободной одежды он всегда казался более упитанным, чем был на самом деле.

Едва они прибыли в больницу, Поттером занялся целитель. На теле Гарри было очень много повреждений, и сначала следовало заняться ими, а уже потом душевным состоянием. И хотя вид у него был такой, словно дементоры, по какой-то нелепой причине решили его поцеловать, целитель уверил Кингсли, что этого не произошло.

Однако, наблюдая за безучастным взглядом и равнодушным выражением лица Поттера, мракоборец в глубине души уже опасался, что Гарри еще очень долго будет соседствовать с Алисой и Френком Долгопупсами.

***

Гарри бродил по развалинам, окруженный пустотой. Изредка, издалека, доносились какие-то звуки, голоса, вопросы, обращенные, вроде бы к нему, но Поттер не стал отвечать на них, потому что дал себе обещание молчать. Кто-то звал его по имени, но идти навстречу не хотелось – что-то заставляло его жаждать одиночества; он почему-то чувствовал себя уставшим и обессилевшим, нужно было время, чтобы отдохнуть.

Гарри, ты меня слышишь?

Этот вопрос мог бы рассердить, если бы были силы сердиться: нет, ну как все-таки нагло - обращаться к нему издалека и рассчитывать, что он сам подойдет, чтобы ответить! Гарри не желал никого видеть и слышать, но не мог изолироваться от всего – его крепость была разрушена и на ее восстановление уйдет много времени… и сил. Которых сейчас не было вовсе…

Больше никто его не звал, но суета и шум вдалеке продолжались. Этот назойливый шум едва не довел Гарри до безумия – он не мог ни спрятаться, ни закрыть уши, чтобы этого не слышать. Вскоре обстановка изменилась – шума стало меньше, но на смену ему пришли другие звуки. Они были тише и не причиняли никакого дискомфорта ровным счетом.


И вдруг, совершенно неожиданно, безмятежная пустота над обломками крепости стала поистине убийственной. Удушающая, ледяная тьма заполонила все пространство, сдавливая в смертельных объятьях… Гарри не мог ни сбежать, ни скрыться. Эта тьма пробралась во все щели, окутала обломки жестоким покрывалом, и ему стало невероятно страшно – теперь у него нет даже обломков, чтобы выстраивать на них нового себя. Теперь он здесь гость, и ему тут не рады. Вокруг из земли вырастали образы мертвых и умирающих, которые звали его, ждали…

Гарри был уверен, что он умер и попал в ад. И он знал, что заслужил эти мучения – он не уничтожил Темного Лорда, побоялся смерти, и поэтому враг уцелел… Он оценил свою жизнь выше, чем жизни сотен людей, которые погибнут, когда Волдеморт опять восстанет из мертвых с помощью последнего, живого крестража. И Поттер заслужил вечность в компании Фенрира Сивого, вот, кстати и он…

Все повторилось снова, и за ними наблюдал Том Риддл, живьем пожиравший Гарри, когда оборотень хоть на миг отходил от него. Снова и снова, и эта тьма и этот холод, и спрятаться от них невозможно, потому что последнее укрытие разрушено и разрушены даже обломки…

***

- Физически Поттер будет здоров через несколько дней, - сообщил доктор Смит Шеклболту, Робардсу и Скримджеру. – После этого мы сможем провести диагностику душевного состояния. Вы можете зайти, но я категорически возражаю против того, чтобы вы с ним разговаривали. Пытки могли нанести ему непоправимый вред, и мы должны быть предельно осторожны, чтобы не усугубить состояние…

- В конце концов, он провел в плену не так уж много времени, - проворчал Скримджер. – Несколько часов, если верить тому, что рассказал Снейп.

- Да, некоторых моих людей неделями пытали, - лениво заметил Робардс. – И ничего, никаких отклонений. Ну, если не считать нескольких печальных случаев, - он многозначительно кивнул на потолок.

- Осмелюсь заметить, что мы говорим о семнадцатилетнем парне, - осторожно произнес Смит. – Который, хоть и весьма закален своим прежним опытом, все же не имеет специальной подготовки. Кроме того… - целитель замялся, подыскивая слова, чтобы дать понять мужчинам всю серьезность ситуации, в то же время не нарушая врачебной тайны. – Мы говорим о Гарри Поттере, который по многим показателям является уникальным человеком. С большой вероятностью можно предположить, что Темный Лорд проявил особый подход, чтобы добиться от него информации. Более точно я смогу сказать вам через несколько дней.

Скримджер недовольно скривился, огляделся по сторонам и понизил голос:

- Как бы там ни было, а нам нужно избежать скандала. С одной стороны, на нас уже наседают маглорожденные, требующие справедливого возмездия тем, кто ущемлял их права – и в их число входит Поттер; с другой стороны – поклонники этого «уникального человека», которые ничего не слышали о его предательстве… нам нужно как можно скорее выяснить все обстоятельства и принять решение на его счет. А до тех пор к нему никого нельзя впускать. Мистер Шеклболт, вы назначаетесь старшим по его делу. Позаботьтесь о том, чтобы его сиделка была надежным человеком, а у палаты всегда была охрана. Ваш главный приоритет, мистер Робардс, разобраться в степени виновности людей, которые сотрудничали с Темным Лордом по примеру Поттера. Они, конечно, не ого какие шишки, но фамилия Уизли известна на всю страну.

Напарником Кингсли был назначен Алай Мартинс, прошлогодний выпускник школы мракоборцев – робкий и неуверенный в общении молодой человек, но весьма решительный, когда дело доходит до сражения. Они поочередно дежурили в палате Гарри Поттера, не впуская никого, кроме доктора Смита. Он хорошо знал свое дело, и уже на следующий день раны Гарри начали затягиваться и к вечеру исчезли, а через несколько дней лицо приобрело более живой оттенок. Однако выражение лица и глаз не изменялось на протяжении всего времени – все та же отстраненность и безразличие. Несколько раз доктор Смит пытался с ним заговорить, но Гарри никак не реагировал, что вызывало очень тревожные догадки.

Расследование группы мистера Робардса, тем временем, шло полным ходом. Через несколько часов после ареста выпустили из Азкабана Джинни Уизли, поскольку она была несовершеннолетней. Это не снимало с нее подозрений, и волшебную палочку ей не вернули, но она смогла вернуться под опеку родителей, которые тут же попали под подозрение в соучастии.

В глубине души мистер Робардс был рад, что свидетелей защиты по делу Поттера, обоих Уизли и Снейпа так много: практически весь Орден Феникса подтвердил, что прежде чем заключить сделку с Темным Лордом, Гарри всем дал понять, что делает это только с целью прекратить войну. Проблема заключалась в том, что «дал понять», это не то же самое, что «сказал», а вслух парень своих планов не излагал. Единственным свидетелем прямого признания был Снейп – соучастник и зельевар, имеющий иммунитет к сыворотке правды. Надежда на спасение Поттера от Азкабана заключалась в том, что приговор будет выносить не слепая Фемида, а Визенгамот путем голосования. Есть все шансы на оправдание, если свидетели и сам Поттер смогут произвести нужное впечатление.

Что касается Снейпа, тут мистер Робардс был почти спокоен – перед смертью Дамблдор под сывороткой правды дал оправдательные показания в его пользу, и, кроме того, сам шпион охотно сотрудничал с министерскими агентами в течение всего последнего года. Это оправдывало почти все его поступки, и глава управления мракоборцев мог лично дать показания.

Не лишенным интереса был также случай Малфоев. Обвинения против них были очень серьезными, но мистер Робардс был готов поспорить на свою волшебную палочку, что они выкрутятся. Их надежда, опять-таки, на субъективность Визенгамота – деньги, сотрудничество с Поттером в последние месяцы, да и смазливые физиономии, что у Люциуса, что у Драко обеспечивали им победу, по крайней мере, у женской части председателей. На крайний случай есть Нарцисса, которая вовремя умыла руки и осталась на свободе – уж она-то позаботится, чтобы у общественности было достаточно мотивов взбунтоваться против «неправильного» решения судей.



- Добрый день, - в палату вошел мистер Робардс в сопровождении доктора Смита и пожилого волшебника, сухощавого, но крепкого на вид, с хитрыми, внимательными голубыми глазами за толстыми стеклами очков. – Знакомьтесь, это Кингсли Шеклболт, мракоборец, охраняет Поттера. Шеклболт, это мистер Адам Шенни, адвокат Гарри Поттера. Он – единственный, кого ты можешь оставить наедине с подозреваемым, предварительно предприняв все необходимые меры безопасности.

- Ясно, сэр, - кивнул Кингсли, запоминая в подробностях внешность и манеры адвоката.
Трое вошедших приблизились к кровати Гарри, доктор Смит сел на табуретку и взял парня за руку.

- Окончательный диагноз его душевному здоровью надо поставить как можно скорее, - попросил Робардс, косясь на Шенни.

- Гарри, - негромко позвал доктор, сжимая ладонь Поттера. Все четверо пристально наблюдали за пациентом, надеясь на хоть какую-то реакцию. – Гарри, вы меня слышите?

Никакого ответа, никакой реакции. Словно безвольная кукла лежит на кровати… У Кингсли что-то сжалось в груди, когда перед его внутренним взором вдруг встала картина: Гарри Поттер вырывается из объятий Люпина с искаженным яростью и болью лицом, чтобы броситься вдогонку за Беллатрисой Лестрейндж, отомстить за своего крестного… а сейчас Поттер лежит и ему абсолютно безразлично, скольких он спас три дня назад.

- Гарри, вы должны ответить, чтобы мы могли вам помочь. Я понимаю, что это сложно, что вы пережили ужасные вещи. Вы одержали победу над монстром, теперь надо победить самого себя…

Довольно долго доктор Смит пытался пробиться сквозь стену отсутствия, но безуспешно. Оставив, наконец, Поттера в покое, он жестом пригласил двух других мужчин покинуть палату. Они прошли в кабинет мистера Смита, где тот, пригласив гостей сесть на удобный диван, сам устало опустился в кресло и заявил:

- Я не хотел бы делать поспешных выводов. Диагностирующие заклинания не показывают никаких нарушений в мозгу, но… дело может быть не только в физиологических отклонениях. Когда речь заходит о сдерживании стихийной магии последствия могут быть самыми неожиданными. Я не осмелюсь что-либо прогнозировать… однако я должен попросить вас кое о чем. Я думаю, что Поттеру может помочь общение с близкими людьми. С кем-то, с кем он эмоционально связан. Я понимаю, что это против правил – он все еще под подозрением, так же, как, возможно, его друзья… но это может быть единственным выходом. Я, конечно, попытаюсь вытащить его на контакт, но если его теперешнее состояние является следствием сильного потрясения, то чтобы вернуться в реальность, Гарри может понадобиться по-настоящему хороший стимул.

***

Серая дымка продолжала клубиться над развалинами. Гарри больше не пытался скрыться и сопротивляться. Он понял, что ничего не может сделать, ничего исправить нельзя. Продолжать барахтаться – значит растерять остатки сил и сделать только хуже. Нужно поддаться стихии и ждать… просто ждать окончания.

Эта серая мгла – лучшее, на что он может рассчитывать в компании дементоров. Да, она ужасна, она колется и бесконечно медленно разъедает все вокруг… но вырваться из нее не получается. Гарри настолько отчаялся, что готов был покинуть свое разрушенное убежище и поискать помощи извне, когда вдруг оказалось, что эта серая дымка не отпустит его. Никогда…

Она теперь была его стенами, его цепями и кандалами… его стражем и его хозяином. Где-то там, на неопределенном расстоянии, в этой же серой дымке, существовал другой. И этот другой тоже ничего не мог поделать. Они были заперты тут навечно. И никакие усилия, никакие возмущения не спасут и не помогут. Смирись, Гарри, терпи… это, в конце концов, не самое страшное из того, что тебе пришлось пережить…

Изредка, где-то вдалеке были слышны голоса. Они звали Гарри, но были такими тихими и далекими, что он не был уверен, что они в действительности обращены к нему.

Гарри… должны ответить… - это был почти шепот и Поттер изо всех сил прислушивался, чтобы понять, откуда доносится звук. – Это сложно… ужасные вещи…

Помогите мне! – во всю глотку орал Гарри, но не слышал собственного голоса. Как будто его рот открывался, но не издавал ни звука. – Помогите, я не могу освободиться! Эй!

Но он не слышал себя сам – как мог услышать его этот кто-то, кто находится так далеко… И он, наверное, уверен, что Поттер находится где-то рядом, раз говорит так тихо. Но Гарри был далеко. Очень далеко и глубоко, он ничего не понимал и не имел сил бороться…



Прошли, казалось, столетия. Гарри не просто привык к этому своему положению, но и начал растворяться, сам превращаясь в серый дым. Ничего не менялось уже слишком долго. Слишком мало воспоминаний просачивалось сквозь плотное серое одеяло, а те, что все же проникали внутрь, были настолько ужасны, что Поттеру не хотелось возвращаться к ним вновь.

И вдруг посреди серого марева проскользнула паутинка. Яркая, блестящая паутинка. Гарри удивился немного, но не придал этому большого значения, потому что, присмотревшись внимательнее, ничего подобного не обнаружил.

Но вот снова…

Крошечная, едва заметная ниточка, сплетенная из трех ярких прядей: оранжевой, золотой и ослепительно-белой… Теперь парень увидел ее и ухватился мысленным взором, не желая отпускать… но она начала ускользать, растворяться в сером тумане. Гарри рванулся за ней и мгла уцепилась в него острыми когтями, не желая отпускать, и чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее сгущалась мгла. Он замер, и давление на него тотчас ослабло. Отчаянно оглядевшись вокруг, Гарри надеялся вновь увидеть эту золотую нить, но ее не было. Он не мог понять, зачем она ему понадобилась, но он чувствовал… чувствовал, что она нужна ему. Зачем – непонятно… просто нужна. Ну где же она?!

Гарри…

Опять где-то вдалеке появился звук. Но на этот раз это был не просто голос. Это было что-то странное – вроде бы и песня, но без всякого мотива. Ни ритма, ни мелодии, но Гарри был готов поклясться, что ничего прекраснее в мире ничего существовать не может. В этом голосе было все – и сила, и слабость, и радость, и боль… и он звал Гарри, это он бросал ему волшебные паутинки…

Гарри, ты должен мне помочь…

Но кто же это, кто?! Еще одна паутинка упала прямо на лицо, обдав теплом и свежим воздухом. Казалось, даже серый туман расступается перед ее светом… и на миг музыка стала слышнее, но потом вновь растворилась вдали. Но Гарри успел уловить знакомые нотки, такие родные интонации. Он слышал это уже прежде, и эти золотисто-рыжие паутинки ему знакомы. И когда-то он все готов был отдать, лишь бы они всегда были рядом. И сейчас тоже… но кто ты?

Гарри!

Пение стало более тревожным, и оттого еще более волнующим. Гарри чувствовал, будто он просыпается ото сна. Это было болезненное пробуждение, но все равно прекрасное. Этот голос и эти неповторимые паутинки… так хотелось приблизиться, прочувствовать каждый звук, прикоснуться к этому свету… но серая мгла так просто не отпускала. Она клубилась и сжималась вокруг, но Гарри уже был готов терпеть что угодно ради того, чтобы вырваться.

Гарри Поттер! Не разочаровывай меня… я была уверена, что что-то для тебя значу!

- Да, да! Так и есть! – хотел закричать он, но, как и прежде не сумел издать ни звука.

Туман цеплялся за него когтями и зубами, и снова вспомнился Фенрир Сивый и его гадкие, мерзкие прикосновения и… Но Гарри все равно хотел вырваться. Ни одно ужасное воспоминание, ни один кошмар не достоин того, чтобы заставлять ждать… кого? Кто это поет и бросает в меня волшебные паутинки? Почему я так хочу ответить, что даже боль и страх отступают на второй план? Столько тепла, столько света, и этот звук, переполняющий душу силой – серая мгла уже не может их удержать! Ну же, еще немного…

Гарри, пожалуйста… мне страшно, ты должен мне помочь…

Крупная приятно-прохладная капля упала откуда-то сверху на щеку Гарри. Парень провел рукой по лицу и посмотрел на пальцы: кристально-чистая прозрачная капля, слабо сияющая серебряным светом. Гарри поднес ее к губам и осторожно попробовал.

- ВСЁ!!! – заорал он в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно, он точно знал, что тот, кто надо его услышит. – Достаточно! Я не буду больше ждать и терпеть! Я не собираюсь причинять боль… - кому?

Гарри сосредоточился на тихой далекой песне, он смотрел на паутинки, которые теперь было не счесть, он впитывал их свет, он стремился к их теплу, он жаждал увидеть их источник и понять, кто же это поливает его своими слезами.

Мой феникс, - слабо выдохнул Гарри, вырываясь, наконец из серой мглы. – Мой любимый золотой феникс…

Первое, что он увидел, очнувшись – нежная белая рука, осторожно поглаживавшая его по груди. Неуверенно он прикоснулся к этой руке – теплой и ласковой, потом слегка повернул голову и понял, что к его виску прижимаются чьи-то мягкие нежные губы, а его щека намокла от слез, от ее слез. От слез феникса…

- Гарри, - всхлипнула Джинни, с силой сжимая его ладонь и теснее прижимаясь к его шее и голове, словно боясь, что он исчезнет, растает, вновь заблудится в тумане…

Джинни, любимая… спасибо тебе. Что бы я делал, если бы тебя не было… какой смысл я отыскал бы в жизни…

Гарри нежно погладил девушку по спине свободной рукой, намотал на палец золотисто-рыжий волос, вдохнул легкий цветочный аромат. Это было настолько прекрасно, настолько… легко, что казалось нереальным.

Это не может быть правдой.

В реальной жизни не бывает такого счастья.

- Гарри, ты молодец, - пробормотала Джинни, успокаиваясь. – Ты справился. Теперь все будет хорошо.

К огромному облегчению и радости Гарри, она не отстранилась и не попыталась втянуть его в разговор. Парень сомкнул ее в крепких объятьях и закрыл глаза, вдыхая запах, наслаждаясь теплом, слушая стук сердца.



- Как ты себя чувствуешь, Гарри? – это было первое, что спросила Джинни, едва войдя в палату на следующий день. Судя по ее встревоженной интонации и нахмуренному лбу, она опасалась, что Поттер опять провалится в серую мглу и вновь перестанет воспринимать что-либо вокруг.

Гарри лишь слегка улыбнулся и кивнул в знак того, что с ним все в порядке.

- Ты все еще не можешь говорить? – грустно уточнила Джинни, ласково проводя рукой по его шее.

Он виновато пожал плечами. Он чувствовал, что может говорить – слова благополучно складывались в предложения в его голове, в артикуляционном аппарате тоже не чувствовалось никаких нарушений, но когда он собирался что-то сказать – будто какая-то неведомая сила делала его язык и голосовые связки совершенно непослушными. Он не мог издать ни звука, а открывал, словно рыба, рот, и чувствовал себя совершенно беспомощным.

Доктор Смит, оглядев его, был в недоумении и даже заподозрил, что парень притворяется – никаких проклятий или нарушений, способных спровоцировать немоту он не обнаружил.

Гарри и сам был удивлен и расстроен – он хотел выразить свою благодарность и любовь Джинни, хотел попросить ее остаться рядом, и вновь выразить свое восхищение ее силой и самоотверженностью за то, что она была рядом на протяжении всего этого кошмара длиной четыре месяца… Но он не мог произнести ни звука, ни пол слова, и пришлось довольствоваться многозначительными взглядами, крепкими объятьями и поцелуями, не обращая внимания на уйму людей вокруг…

Но где-то в глубине души Гарри был рад, что у него есть уважительная причина молчать. Он сомневался, что сможет подобрать достаточно правильные слова, чтобы попросить прощения у всех тех, кого он заставил верить в свое предательство. И, даже несмотря на то, что мракоборцы, которые вели расследование его дела были чрезвычайно недовольны тем, что он не может дать устные показания – им пришлось ждать, пока он все изложит в письменном виде, а потом разбирать его каракули – Гарри был рад, что Джинни простила ему этот новый его недостаток и продолжает верить, что даже с этим он справится.

- Ты еще не завтракал? – заботливо спросила Джинни, доставая из пакета, который принесла с собой, несколько свертков из которых пахло так заманчиво, что Гарри невольно повел носом и улыбнулся. – Мама передала тебе пирожки…

Гарри схватил с тумбочки блокнот и карандаш, с помощью которого он излагал самые важные мысли и написал: «Миссис Уизли на меня не сердится?»

- Конечно, нет, глупый ты! – возмутилась Джинни. – Мы ей все объяснили как есть… в конце концов, ты был уже совершеннолетним, когда пошел на это.

«Я имел в виду вас. Миссис Уизли никогда не простит мне того, что я подверг риску ее детей».

- Дурак ты, Поттер, - Джинни ласково ударила его по руке, изо всех сил изображая сердитость. Но в ту же секунду она опустилась рядом с ним на кровать и сунула ему в руку пирожок. – Пусть мама иногда бывает импульсивной, но она не дура. Она была на собрании Ордена, когда ты объявил всем о своих намерениях. И она прекрасно помнит, что ты никого не просил идти за тобой. Чарли и Перси давно уже не дети и сами могут решать, что им делать… а насчет меня… ну, мне бы здорово досталось, если бы я попалась маме до нашей победы. А теперь она просто рада, что все закончилось, - девушка бросила взгляд через плечо. – Кингсли, угощайся.

Мракоборец взял пирожок, искоса поглядел на влюбленную парочку, помедлил несколько мгновений, потом направился к двери.

- Я на пять минут.

«Я люблю тебя, Джинни, мой рыжий феникс» - написал Гарри в блокноте, старательно, выводя каждую букву.

Девушка несколько секунд задумчиво смотрела на надпись, потом вырвала листок из блокнота, аккуратно сложила и засунула во внутренний карман мантии.

- Я знаю, Гарри. Но спасибо, что сказал, это важно. Я тоже тебя люблю.

Гарри еще столько всего хотел сказать… он схватил блокнот и карандаш, но через секунду отбросил их прочь и нежно сжал ладони Джинни в своих. Он смотрел ей в глаза и жалел, что она не владеет легилименцией. Даже если бы он мог говорить, ему бы не хватило никаких в мире слов, чтобы полностью выразить себя. Он был счастлив, просто счастлив. Только сейчас он начал осознавать, что подарила ему эта победа.

В одну минуту воскресли старые мечты и надежды. В одну минуту развернулось будущее с множеством перспектив и вариантов… и монстра больше нет, и он свободен от пророчества и от страха. Он сделал то, что должен был сделать – уничтожил угрозу и больше никто не погибнет из-за Тома Риддла…

И хотя еще не все формальности улажены, и хотя у меня еще наверняка будет уйма проблем из-за способа, который я выбрал чтобы потянуть время и добраться до Темного Лорда, я ничему не огорчусь. Я знаю, как плохо может быть, и настолько плохо уже никогда не будет. Это просто невозможно теперь…

«Как Гермиона?» - спросил Гарри. Он знал, что она пострадала от его решения больше других. Может быть, никаких фактических потерь не было, но она уж точно тяжело переживала это предательство. Это было неожиданно и это наверняка очень больно…

- Она зайдет сегодня, - спокойно ответила Джинни, поправляя Гарри одеяло и отбрасывая с его лба челку, - сам у нее и спросишь. Вообще-то многие захотели увидеть тебя, когда узнали, что ты оклемался.

Поттер нахмурился. Почему она просто не ответила на вопрос – сердится ли на него Гермиона?! Неужели все так плохо, и Грейнджер явится к нему с ворохом ругательств и проклятий? Что ж… если так, то он это заслужил. Придется вытерпеть и попытаться вымолить ее прощение. Хотя без устной речи будет затруднительно донести до нее свои мысли.

- Посетителей впускают с десяти часов, - продолжила Джинни. – Меня, по личной просьбе доктора Смита, впустили раньше. Я также, по его поручению, буду сегодня беречь твой покой. Не больше двух посетителей сразу, не дольше десяти минут и так далее…

Девушка с притворной досадой закатила глаза и сунула Гарри в руку еще один пирожок, а в другую – стакан с тыквенным соком.

- Главное не думай, что будешь тут постоянно пирожками питаться! – строго сказала Джинни, наблюдая, как парень с аппетитом поглощает вкусную выпечку миссис Уизли. – На обед будет рыбный суп, а вечером…

Джинни не договорила и засмеялась, глядя на довольное выражение лица Гарри. Он был настолько счастлив, что согласился бы на что угодно.

В этот момент вернулся Кингсли и занял свое место у противоположной стены.

- Хорошие новости, Гарри, Джинни, - сказал мракоборец, занимая свое место у противоположной стены. – Некоторые из настоящих пожирателей смерти могут дать показания в вашу пользу и подтвердить, что ваша хм… команда не участвовала ни в каких противозаконных операциях. Конечно, вряд ли они добровольно пойдут на сотрудничество, но против Веритасерума все они беззащитны…



- И учти, тебе еще нельзя вставать, - строго сказала Джинни, открывая дверь и впуская мистера и миссис Уизли.

- Гарри, - тут же залилась слезами счастья будущая – как он надеялся – теща Поттера и заключила его в крепких объятьях. Это как ничто другое доказывало, что она действительно не сердится. – Как ты тут, милый?

Гарри улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец, из-за чего миссис Уизли расплакалась еще сильнее.

- Ах, что же это с тобой такое, мальчик мой… со всеми этими невероятными событиями даже дара речи лишился… за что же тебе такие испытания, родной ты мой…

Совместными усилиями Гарри, Джинни и мистер Уизли утешили чувствительную женщину и убедили ее, что все не так уж и плохо. В конце концов, причиной этому мог быть сильный стресс, и через некоторое время, проведенное в спокойной обстановке, способность разговаривать восстановится.

- Ты прости нас, Гарри, что мы не догадались обо всем с самого начала, - причитала миссис Уизли, уже немного успокоившись. – Ты всегда был таким смелым, таким самоотверженным… мы должны были сразу понять, что ты ни за что бы не перешел на сторону Волдеморта на самом деле.

- Успокойся, ма, просто все должно было выглядеть реалистично, - сказала Джинни, осторожно касаясь плеча матери. – Орден не должен был развалиться из-за нашего ухода, так же как и не должен был полным составом переметнуться на темную сторону…

Пока миссис Уизли утирала глаза платком, мистер Уизли подошел поближе к Гарри. Тот ответил мужчине спокойным взглядом, но оба они не знали, что можно сказать – оба были смущены чувством вины и недосказанности.

- Где твои очки, Гарри? – спросил мистер Уизли, чтобы загладить неловкое молчание.

«Я потерял их в последний день, придется заказывать новые» - написал Гарри в ответ.

- Я могу порекомендовать тебе хорошего окулиста, - сказал мужчина, нежно похлопывая по плечу свою жену. – Он сделал мне отличные очки и зачаровал стекла так, чтобы они сами подстраивались под мое зрение – оно же, знаешь, может меняться при разной погоде и настроении…

Гарри понимающе кивнул и благодарно улыбнулся. Он знал, что такие очки нельзя разбивать – заклинание склеивания портит все другие чары. Это не для его везения…

«Как вы себя чувствуете? – написал Гарри для мистера и миссис Уизли, но блокнот подал женщине. - Расследования не слишком вам докучают?»

- Ну что ты такое говоришь, Гарри, - с легким упреком взмахивая платком, пробормотала Молли. – Это наименьшее из зол, которые мы могли ожидать от этой войны… все живы и здоровы, и это главное.

- Перси и Снейп уверены, что всех нас оправдают без проблем, - сказала негромко Джинни, избегая смотреть в глаза матери. – Даже если мы делали что-то противозаконное, это было оправдано ситуацией. Присяжные не дураки, они должны понимать, что если бы мы не ущемили в правах маглорожденных, Темный Лорд бы их попросту убил…

При этих словах миссис Уизли зарыдала с новой силой, и Джинни раздраженно закатила глаза. Очевидно, такого типа разговоры поднимались в Норе не раз, и Молли никак не могла смириться с тем, что ее дочь участвовала в нашумевших акциях.

- Грозный Глаз рассказывал мне о допросе Мальсибера, Молли, - неожиданно вмешался Шеклболт, который до этого сидел на своем обычном посту и делал вид, что вчитывается в газету, стараясь не мешать. – И судя из предоставленной им информации, твои дети действительно спасли множество жизней. Ты должна бы ими гордиться…

- Я знаю, Кингсли, я знаю! Но все равно это было очень… опасно…

Гарри виновато поджал губы, вспомнив боггарта миссис Уизли. Но если бы ему вновь пришлось выбирать между реальной угрозой и чувствами женщины, его решение было бы тем же… хотя, опять-таки, он бы сделал все возможное, чтобы Джинни осталась в стороне. И был бы так же рад, если бы она, вопреки всему, не отступилась.

Словно прочтя мысли Гарри, девушка отступила на шаг от своей матери и ободряюще сжала руку любимого.

- Ма, доктор сказал, что посещения не должны длиться дольше десяти минут.

- Ах, конечно, конечно! – засуетилась миссис Уизли, поцеловала Гарри на прощание в обе щеки, проинструктировала Джинни насчет ухода за больным, еще раз поцеловала Поттера, напомнила Кингсли, что он должен быть предельно внимателен – не всех упивающихся удалось задержать…

Когда чета Уизли удалилась, Гарри облегченно расслабился. Это была далеко не самая трудная встреча из предстоящих в ближайшие дни, но он чувствовал себя как выжатый лимон. Он, вроде бы, не был больным или истощенным… но какая-то жуткая, ужасная слабость надавила на его голову, и плечи, и руки, и Гарри погрузился в дрему прежде, чем успела сформироваться мысль о том, как приятно и уютно лежать в объятьях Джинни.



Когда он проснулся, то обнаружил, что минутная стрелка успела сделать почти полтора оборота. Рыжее счастье по-прежнему сидело рядом и читало книгу. Заметив, что Гарри открыл глаза, Джинни, не дожидаясь просьбы, подала ему стакан с соком. Поттер благодарно улыбнулся, и, отпив, поставил стакан на тумбочку. В течение десяти минут глуповатая счастливая улыбка не сходила с его лица – пока Джинни заботливо подавала ему вареное яйцо, гренку, чистила яблоко… Он мог бы сообщить девушке, что не нуждается в таком уходе, что он вполне может сам себя обслужить, но ему была настолько приятна ее забота, что он с благодарностью принимал все ее хлопоты и продолжал глупо улыбаться.

- Ну вот, теперь ты подкрепился и можешь принять еще парочку посетителей, правда? – заботливо откидывая волосы с лица Гарри, спросила Джинни.

Он невнятно пожал плечами. Он вполне мог бы принять их и раньше, совсем необязательно было заставлять кого бы то ни было ждать. Хотя, если это был кто-то из министерства…

- Входите, - негромко позвала Джинни, приоткрыв дверь.

На миг Гарри стало смешно от этой картины: он, эдакая большая шишка, обзавелся уже собственным адъютантом и сиделкой в одном лице. Но, увидев вошедших, парень сразу перехотел смеяться.

В груди остро кольнуло и на миг перехватило дыхание. В голове и в душе все перемешалось и запуталось. Гарри не мог извлечь ни одной связной мысли ни одного правильного решения. Все его существо наполнила боль, горечь и жуткое, невероятное чувство вины перед девушкой, пришедшей навестить его.

- Гарри, ну перестань, ну чего ты…

Парень вдруг понял, что он уже не лежит на кровати, а стоит на коленях перед Гермионой, судорожно обнимая ее ноги и заливаясь слезами.

- Гермиона, прости меня, пожалуйста, прости…

- Вслух восхищаясь моим интеллектом, ты всегда считал меня идиоткой, да, Гарри Поттер?!

Гермиона опустилась рядом с Гарри на колени и сначала осторожно, нерешительно, а потом крепко и нежно сжала его в ответных объятьях.

- Гермиона, пожалуйста, прости меня, - всхлипнул Гарри ей в плечо, не веря своим глазам и ощущениям. Потому что это невозможно, чтобы подруга, которую он предал, ужасно обидел и бросил на произвол судьбы сидела вот так вот рядом, обнимала его, и орошала своими драгоценными слезами плечо его больничной пижамы…

- Я не полная дура, Гарри, - шмыгнула носом в ответ Гермиона. – Я сразу поняла, что ты это сделал, чтобы защитить меня. Конечно, это было больно и неприятно, но я знала, что ты хотел как лучше…

Гарри чувствовал, что задыхается и вот-вот потеряет сознание от острой боли в груди. Это была она, в самом деле она… изменившаяся за несколько месяцев, повзрослевшая, с новыми боевыми шрамами, но все та же Гермиона – мудрый, верный, добрый друг.

- Прости меня, прости…

- Конечно, я прощаю тебя, Гарри, - сказала девушка, поняв, что другим способом успокоить его не получится – она не считала его виноватым, она прекрасно понимала, что у Гарри не было другого выхода, и он принял очень трудное решение, отказавшись от них с Роном… но также она понимала, почему он чувствует себя виноватым, и раз уж без этих слов не обойтись, она скажет их, пусть даже с точки зрения справедливости Гарри не должен их ожидать. – Гарри, ты всегда был моим самым лучшим другом, и ты им остаешься. Я прощаю тебя, и больше не смей раскаиваться в том, что заботился о моей безопасности.

Да, так это даже для Поттера звучало убедительно. Он еще раз судорожно вздохнул и крепче обнял Гермиону – такую хорошую и великодушную.

- Прости меня, - уже почти шепотом сказал он, наслаждаясь вернувшейся в душу гармонией и покоем.

- Нет, Гарри, это ты меня прости, - неожиданно заявила девушка. – За то, что я позволила тебе вновь рисковать и стать героем и не разоблачила твою глупую игру в самом начале.

Они вдвоем нервно, сквозь слезы, захихикали и заревели бы в голос, если бы в этот момент над их головами не раздался насмешливый голос Джинни.

- Вот видишь, Рональд, как все просто, а ты нервничал… Преимущество этих двоих в том, что они умеют называть вещи своими именами, так что если между ними и возникло недоразумение, оно легко разрешится…

Только теперь Гарри обратил внимание на еще одного гостя – не менее желанного. Просто с Роном у них «расставание» прошло как-то тихо, без взаимных обид и оскорблений, и примирение теперь казалось чем-то само собой разумеющимся. Уизли улыбнулся и пожал свободную руку Гарри.

- Эй, герой, тебе не пора лечь в кровать? – чуть насмешливо спросил он. – А то победитель Волдеморта сляжет от воспаления легких…

Гарри еще раз нервно-счастливо хихикнул и, отстранившись от Гермионы но не отпуская ее руку, поднялся на ноги и вернулся на кровать. Слезы затуманивали и без того слабое зрение, но Гарри улыбался и едва удерживался от того, чтобы не засмеяться, глядя на родные, улыбающиеся и добродушные лица. Только сейчас он окончательно понял – что это все, конец войне, постоянной опасности и страху, притворству, заговорам, манипуляциям и подозрительности.

- Побудьте со мной немного, ладно? – попросил парень, делая вид, что он не заметил, что отведенные доктором десять минут давно прошли. – Расскажите, что там в мире хорошего происходит…



В момент встречи с Гермионой и с Роном что-то в голове Гарри переклинило. Он сам не заметил, как вдруг заговорил – просто слова, которые он мысленно вопил, вдруг оказались на губах, и это было так просто, так естественно… Потом, успокоившись немного, парень опять начал беспокоиться, что не сможет заговорить вновь, но речевой аппарат его больше не подводил, если не считать простого нежелания разговаривать в периоды «мрачности».

Гарри смутно понимал, что именно с его друзьями была связана его странная немота, и именно их появление решило эту проблему. Во время пыток он строго-настрого запретил себе что-либо говорить, и из-за стресса и боли этот запрет въелся намного основательнее, чем следовало – в самые глубины подсознания, добраться в которые в обычном состоянии не так-то просто…

Как бы то ни было, теперь все наладилось, и Гарри не слишком хотелось разбираться в этих механизмах. Однако на следующий день ему передали письмо от Снейпа, который все еще пребывал в Азкабане, в котором профессор настоятельно рекомендовал Поттеру заняться восстановлением ментальной защиты. Это было настолько трудно и неприятно для Гарри – пытаться выстроить хоть что-нибудь из осколков крепости, что он хотел пренебречь советом и пустить это на самотек, но Джинни проявила неожиданную настойчивость и свой дар убеждения, подкрепленный легким шантажом, чтобы убедить Гарри заняться своим разумом.

К счастью, министерство решило не тянуть с судебными заседаниями, и первое собрание Визенгамота должно было состояться через две недели, и было посвящено разбирательству дел Поттера и «его сторонников», как неформально называли тех, кто утверждал, что работает «под прикрытием» на стороне Темного Лорда на благо магического сообщества. Кроме Снейпа, Перси, Чарли и Джинни, сюда же были записаны Малфои и Эйвери. Гарри сдержал свое слово и сделал все возможное, чтобы спасти школьного друга Снейпа от поцелуя дементора. С уверенностью можно было также сказать, что ему не дадут пожизненный срок, также как и не оправдают полностью. Но это было именно то, на что договаривались Снейп с Гарри.

***

- Это невероятно! Это возмутительно! – негодовала Гермиона, разворачивая очередное письмо, которыми их компания была завалена во время завтрака на кухне в доме на площади Гриммо. – У нас троих еще нет дипломов, а Джинни вообще еще только на шестом курсе! Это вопиющее безобразие!

Все остальные снисходительно посмеивались, наблюдая за возмущением Гермионы. Прошло всего несколько дней после суда, а их уже заваливали письмами с предложениями устроиться на работу.

- Но это же здорово, Гермиона! – с энтузиазмом воскликнул Рон. – Я бы ни за что не набрал на ЖАБА нужных баллов, если бы подавал заявление в управление мракоборцев на общих основаниях! Но они смотри что пишут: «Ваши заслуги и боевой опыт будут по достоинству оценены…» А вот профессор Марчбэнкс вряд ли будет мне накидывать баллы по трансфигурации только за то, что я пару месяцев назад превратил инфернала в лягушонка…

- Не могу поверить, Рональд, что после всего, что было с нами в прошлом году ты не сможешь справиться со школьными экзаменами, - раздраженно закатила глаза Гермиона. – А ты, Джинни? Неужели ты тоже собираешься принять одно из этих предложений?
Младшая Уизли улыбнулась немного расстроено:

- Нет, пожалуй, - она поковырялась вилкой в тарелке и вздохнула: - Я вернусь в Хогвартс и сделаю наш факультет чемпионами по квиддичу… может быть тогда у меня будет больше шансов попасть в какую-нибудь команду. Как ни странно, спорт в нашей стране – единственное место, где не нужны знаменитости и герои войны…

Гарри засмеялся и попытался утешить любимую:

- Скорее всего, им просто даже в голову не пришло, что кто-то из нас может заинтересоваться спортивной карьерой… да и куда тебе спешить, Джин? Тебе еще даже семнадцати нет…

- Будет через два месяца, - гордо вздернулась девушка, но потом выражение ее лица смягчилось. – Но ты прав. Закончу Хогвартс, как нормальный человек, потренируюсь еще немного… В конце-концов, это должно быть интересно – вернуться в школу после… всего.

Гарри задумался. Через несколько дней им всем в любом случае придется вернуться в школу: Гермиона убедила Гарри и Рона, что сколько бы предложений им не пришло, они обязаны сдать экзамены и получить дипломы.

Но как это будет – встретить школьных друзей и учителей? Казалось, он видел их в последний раз много лет назад, за которые произошло много жутких и странных вещей. Теперь все, вроде как, пришло в норму, но прежней жизнь уже никогда не будет.

Интересно, приедет ли сдавать экзамены Лаванда? И как там поживает Хагрид? Да и от Снейпа, кроме той единственной короткой записки, ничего не слышно… Гарри пытался написать своему теперь уже не просто профессору, но и напарнику, письмо, но ответа не получил. Во время суда Снейп вел себя спокойно и уверенно, с Гарри и другими во время перерывов общался неохотно, высокомерно и грубо – как всегда. Это должно было быть главным признаком того, что жизнь вернулась в свою колею, но что-то все же было не так.

- Эй, Гарри, теперь все будет хорошо, - сказала Джинни, ласково гладя парня по щеке.

Поттер прижался к ее ладони, закрывая глаза и вдыхая ее запах.

Жизнь никогда не будет идеальна, но после войны она будет лучше и спокойнее.

Кухня была залита ярким солнечным светом, на подоконнике чирикал беззастенчивый воробей.

Заметив, что Рон и Гермиона слишком заняты друг другом, чтобы заметить их уход, Гарри и Джинни на цыпочках прокрались из кухни, заговорщически улыбаясь друг другу.

Первое утро лета было теплым и радостным.