Глава 44: Как того требует нуждаТелеграмма пришла мартовским утром. Рой решал примеры – гораздо лучше и быстрее, чем читал тексты. Риза, успевшая сделать все задания на сегодня, тихонько сидела на диване, передвинутом в кабинет из гостевой комнаты, чтобы дети не ютились на коврике. Дочь молчала уже так долго, что Мордред невольно подумывал, не превратилась ли она в статую. Когда в дверь постучали, он подождал, пока Рой побежит открывать, но тот, казалось, ничего не слышал.
Мордред хотел было приказать ему пойти посмотреть, кто там, но передумал и вышел сам. За дверью оказалась старшая дочка почтмейстера. Она была из той породы несчастных девушек, что походили на перепуганных ланей: с тонкими чертами лица и большими тревожными глазами, которые, казалось, ищут пути к отступлению.
Мистер Хоукай?
Девица едва могла дышать – видимо, бежала от самой почты по команде отца. В руке у нее была желтая бумажка. Мордред припомнил слух о том, что почтмейстерской дочке после родов нездоровилось, и отошел в сторону.
— Проходи.
Она помотала головой и протянула ему бумажку.
— Телеграмма, сэр.
Судя по лицу, девица знала, что там, и Мордред вспомнил, что она водит шашни с оператором телеграфа. Его сердце застучало чаще, и он выхватил телеграмму из ее рук и вскрыл.
Там было всего две строчки, написанных торопливым почерком оператора. У Мордреда похолодело внутри.
«Мордред тчк Лиэн смертельно больна тчк Срочно приезжай тчк Грумман тчк».
Мордреду стало тяжело дышать, и цвет медленно ушел с его лица. Бледная девица наблюдала за ним с добрым сочувствием, хотя до сих пор и не отдышалась сама.
«Лиэн смертельно больна тчк». Больна? Чем? Она же в больнице, где полно врачей. Как там можно заболеть?
— Сэр? Мистер Хоукай? — мягко позвала эта девица, Струби.
Мордред поднял на нее взгляд.
— Ты еще тут? — глухо спросил он.
Мысли так и летали в голове. Нужно добраться до Централа. Конечно, конечно в доме найдется достаточно денег на плацкарт. Билет для одного. Последний раз, когда Мордред ездил на поезде в столицу, вместе с женой и пятилетним сыном, цена была две сотни сен. Конечно, у него найдется столько денег. Но кого оставить присматривать за детьми? Он не мог оставить их одних: они сожгут дом дотла, а волонтеры-пожарники бесполезны без своего командира...
— Думаю, вам лучше присесть, сэр, — говорила девица. — Выпейте чая, может? Уверена, она не может быть настолько больна, сэр. Не бойтесь.
Ее добрые слова утешения тупой пилой проходились Мордреду по нервам.
— Живо за доктором, идиотка! — рявкнул он.
— За доктором? — удивилась она. — Но разве ваша жена не в Централе?
— Да не для Лиэн, для меня! — резко ответил Мордред. Белла. Белла знает, что делать. Ему нужна Белла. — Чего встала, беги!
— Но сэр, т-телеграмма – вы должны за нее п-пять сен...
— Живо! — крикнул Мордред, махнув на нее рукой.
Девица помедлила на мгновение, а потом кинулась прочь, держась за бок. Мордред вновь взглянул на телеграмму. Лиэн заболела в тысяче километров от дома, а он – здесь, с двумя детьми, о которых нужно заботиться, в доме, который не мог покинуть, без денег на билет... Конечно, конечно где-то найдется двести сен.
Колени подгибались, и тело холодело. Мордред осел на пол прямо в дверном проеме, уставившись на желтый листок телеграммы и боясь самого страшного.
Там его и нашла Белла двадцать минут спустя, когда прибежала из своего кабинета, полного мамочек с младенцами, которых раз в месяц нужно было взвешивать, осматривать и обязательно хвалить. Она твердыми руками подняла друга на ноги и провела обратно в дом.
— Рой? — позвала Белла, благодарно взглянув на тут же высунувшуюся из кабинета темную голову. — Поставь чайник, дружок. Мистеру Хоукаю нужно выпить чая.
Риза тоже вышла в коридор и огромными глазами наблюдала, как Белла провела Мордреда в гостевую комнату и помогла ему сесть, попутно попытавшись забрать у него телеграмму.
— Белла, — выдохнул Мордред. — Ты пришла.
— Конечно, я пришла, — ответила она. — Дай мне взглянуть, Мордред.
Он разжал пальцы, и Белла прочитала сообщение. Как и все телеграммы, эта была краткой и содержала лишь самую необходимую информацию. Никакого объяснения, что за болезнь мучила Лиэн, и лишь один признак ее серьезности – быстрый приказ: «Срочно приезжай тчк».
Рой принес чайник и пустую кружку, но Белла махнула ему, чтобы поставил их на столик – чай вряд ли уже заварился.
— Мордред, поговори со мной, — мягко сказала она. — Естественно, ты поедешь к ней.
— Конечно, — простонал Мордред. — Как я могу не поехать? Я думаю... Думаю, деньги есть...
— Я одолжу тебе. Вернешь из следующей стипендии. Поезд до Централа ходит лишь по пятницам, но ты можешь добраться ночным поездом до Восточного города, а там пересесть на экспресс. Доедешь до столицы за два дня.
— Три дня... — он сжал голову руками. — Что, если будет слишком поздно?
— Не говори так, — мягко пожурила она, присаживаясь рядом и кладя руку ему на плечо. — Смотри сам, ведь что бы это ни было, оно пришло очень быстро, и это первый раз, когда майор Грумман написал. Она не может быть настолько больна, что растает, не успев повидаться с тобой.
Белла жестом велела Рою налить чая, и тот протянул ей уже полную кружку, а потом отошел к Ризе и обнял ее за плечи. Малышка ничего не сказала, только прижалась к нему.
— Я соберу для тебя кое-какие вещи, — сказала Белла. — А потом тебе нужно будет выспаться перед путешествием. Договорились?
— Дети, — пробормотал Мордред, склоняясь над кружкой.
Белла посмотрела на Роя и Ризу. Они не могли поехать в Централ. Кроме того, что Мордред явно не был в состоянии волноваться еще и за своих маленьких компаньонов, Ризе совершенно нечего делать в столичной психушке. Да и если Лиэн вправду смертельно больна, то незачем Ризе смотреть, как она страдает.
— Я присмотрю за ними, пока ты не вернешься, — твердо сказала Белла. — Не переживай. Рой, почему бы тебе не забрать Ризу наверх? Соберите немного вещей и любые книжки и игрушки, которые хотите взять с собой. Проведете несколько дней у меня дома. Разве не здорово?
Ни Риза, ни Рой ничего не ответили. Последний только кивнул, а потом мягко увел подругу из комнаты. И как раз вовремя – скрип ступеньки еще не успел отзвучать, а Мордред уже разрыдался.
— Это я отослал ее туда. Я. А теперь... т-теперь она больна...
— Послушай меня, — твердо сказала Белла. Она попыталась заставить его посмотреть на себя, но Мордред не стал. — Мордред, послушай! — Друг все-таки взглянул на нее исподлобья. — Это не твоя вина. Ты не сделал ее больной и совершенно точно никак не мог повлиять на эту новую болезнь, какой бы она ни была. А теперь прекрати это... — Он закрыл лицо рукой, а вторая начала так дрожать, что Белле пришлось забрать у него кружку. — Прекрати это и возьми себя в руки. Ты нужен Лиэн, а значит, должен набраться сил, чтобы приехать к ней. Слышишь меня? Мордред, слышишь?
Мордред несчастно кивнул, поднял голову и потер глаза рукой.
— Да, — хрипло сказал он. — Ты присмотришь за детьми?
— Не переживай за них. Все, о чем тебе следует сейчас думать, это о том, как добраться до Централа.
Мордред в отчаянии покачал головой.
— Что я буду делать? Как буду жить, если она умрет?
На этот вопрос у Беллы не было ответа.
Риза спала в кровати доктора Беллы, а Рой сидел у туалетного столика, глядя на свое отражение. Подруга была слишком мала, чтобы понять, что происходит: ей вполне хватило объяснения, что мистер Хоукай едет в Централ навестить маму. Но Рой знал, что миссис Хоукай заболела, а ее отец едет туда на случай, если та умрет.
Рой не знал, как именно относится к смерти. Его родители были мертвы, и это значило, что они не могут о нем позаботиться. Дэвелл был мертв, и это значило, что Рой мог спать в его комнате, писать на его грифельной доске и читать его хрестоматию. Он не знал, что будет значить смерть миссис Хоукай. У него почти не осталось воспоминаний о ней, кроме того, что она ненавидела его, била и пыталась побить Ризу. Однако Рою не хотелось, чтобы миссис Хоукай умирала – она была мамой его подруги, и та ее любила, и все-таки... Миссис Хоукай так долго не было дома, что он не знал, повлияет ли ее смерть на их жизни.
Где-то внизу хлопнула дверь. Доктор Белла вернулась. Она велела Рою прочитать Ризу сказку, пока они с мистером Хоукаем пойдут на железнодорожную станцию. Он сегодня поедет до Восточного города, а потом и до Централа.
Доктор Белла поднялась наверх и заглянула в комнату. Посмотрев на Ризу, она перевела взгляд на Роя. Затем протянула руку, и он подошел к ней, позволив вывести себя в гостиную напротив. Там доктор Белла села на диван, а Рой – ей на колени.
— Как поживает мой смелый молодой человек?
Ее голос звучал грустно и устало.
— Очень хорошо, спасибо. А... А миссис Хоукай умрет?
— Ох, милый. Я даже не знаю, чем она заболела. Мистер Хоукай пришлет нам весточку, когда узнает.
— Надолго он уехал?
— К сожалению, этого я тоже не знаю, — ответила доктор Белла, — но вы останетесь здесь, пока он не вернется. Поэтому нам с тобой нужно поговорить.
Она пересадила его так, чтобы они оказались лицом к лицу.
— Я знаю, что ты всего лишь мальчик, но боюсь, тебе придется помочь мне с Ризой.
— Я ухаживаю за Ризой, когда мистер Хоукай работает, — заверил ее Рой.
— Да, но на этот раз все будет по-другому. Видишь ли, я не бываю дома постоянно, как мистер Хоукай. Иногда мне приходится ездить к больным людям, чтобы вылечить их, и если мне придется уехать, то вы с Ризой останетесь одни. Чаще всего это будет днем, но в экстренном случае я могу уйти и ночью тоже. Завтра я познакомлю вас с Гердом – он работают на конюшне. Он мой помощник, и если что-нибудь случится, пока меня не будет, вы можете обратиться к нему. Еще я скажу миссис Парсонс в доме напротив, что вы вдвоем остаетесь у меня. Она добрая женщина, и если я не появлюсь во время обеда или ужина, вы можете попросить ее приготовить что-нибудь.
— Я знаю, как готовить холодную еду, — сказал Рой. — Я много раз готовил завтраки и обеды.
— Да, я знаю, — вздохнула доктор Белла. — Ты слишком взрослый для своего возраста, милый. Мне жаль, что приходится вешать на тебя эту ответственность, но я не вижу иного выхода. Мы должны поступать так, как того требует нужда.
— Я справлюсь, доктор Белла, — пообещал он. — У меня хорошо получается присматривать за Ризой.
— Несомненно. Так. Я постелю тебе здесь, на диване, ладно? Я буду спать с Ризой, так что тебе не стоит переживать, что ей будет одиноко. Если мне все-таки придется уйти, я позову тебя, чтобы ты лег с ней. Договорились?
— Да, мэм.
Рой слез на пол и стал смотреть, как доктор Белла расстелила ему уютную постель. Его мысли были заняты ее недавними словами. «Мы должны поступать так, как того требует нужда». Это очень изощренный способ выразить то, что он понял, когда был моложе Ризы. Нужно делать то, что требуется, если хочешь выжить.
Рой твердо решил, что они выживут. Неважно, умрет миссис Хоукай или нет, будет ли доктор Белла тут или уедет по вызову, он проследит, чтобы они с Ризой были в порядке. Сделает все, что потребуется. «Как того требует нужда».
Солнце уже давно зашло, когда так называемый «экспресс», который останавливался в каждом городе, городке и деревушке восточной провинции, наконец остановился на Мемориальном вокзале в Централе. Мордред забрал свой видавший виды саквояж с верхней полки, размял худые ноги и встал в очередь в коридоре, двигающуюся к выходу.
Платформа была почти пустой, и сошедшие с поезда пассажиры быстро рассредоточились по ней, словно муравьи. Кого-то ждали близкие. Кто-то, ожидавший поезда из Централа, вскочил со скамейки. Сквозь толпу шли встрепанные мальчишки – торговцы крендельками, надеющиеся заработать немножко денег перед тем, как вернуться в свои съемные квартиры. Большинство пассажиров исчезло за дверьми вокзала. Мордред задержался, осматривая платформу. Он не очень хорошо знал город, а потому плохо представлял, куда идти. У него получилось бы отыскать старый дом жены на краю Президентского Округа, но смысл? Лиэн когда-то рассказывала, что ее отец продал его почти сразу после рождения Ризы. Мордред понятия не имел, где Грумман жил теперь.
Наверное, в Армейском Штабе кто-нибудь ему подскажет. Хотя, скорее всего, он просидит под воротами до утра, надеясь, что тесть придет на работу. А вот найти больницу может быть проще, но вряд ли они пустят визитера посреди ночи...
Вдруг к нему подбежал прыщавый юнец в униформе рядового.
— Мистер Хоукай?
Темные волосы долговязого незнакомца были очень коротко стрижены, а глаза казались почти закрытыми – такие узкие. Мускулистость выдавала в нем человека, который часто работает руками. Несмотря на широкие скулы и формальную манеру держаться, он все равно казался слишком молодым для формы, которую носил.
— Вы мистер Хоукай?
— Да, — подозрительно нахмурился Мордред. Откуда этот юнец знает его?
— Вы выглядите точно так, как и описывал подполковник. Позвольте взять вашу сумку, сэр? Нас ждет двуколка.
Рядовой потянулся за саквояжем, но Мордред отшатнулся.
— Кто вы такой?
— Меня послал подполковник Грумман, сэр. Я его новый помощник, пришел вместе с повышением, — он резко отсалютовал. — Рядовой Фарман к вашим услугам, сэр.
— С повышением? — повторил Мордред. Что еще за повышение?
— Да, сэр. На прошлой неделе, сэр. Вы не... ой, — рядовой поник. — Наверное, у него не было времени написать, сэр, потому что его дочь заболела.
— Откуда вы узнали, что я приеду на этом поезде? — продолжил допрашивать Мордред. — Я никому здесь об этом не говорил.
— Подполковник хотел, чтобы вас обязательно встретили. Он подумал, что это самый первый поезд, которым вы можете приехать, вот и послал меня сюда ждать вас. Я рад, что вы приехали сейчас, иначе мне бы пришлось еще долго тут торчать.
— И вы должны отвезти меня...
— В пси... в больницу, — ответил Фарман. — Последние три дня он провел там. Сюда, сэр. Следуйте за мной.
Кипя от возмущения, Мордред отправился следом за рядовым. Грумману не следовало рассказывать армейским гончим, где сейчас Лиэн и почему. Фарман вывел его с вокзала на улицу, где их ждала черная армейская двуколка, с парой одинаковых меринов, привязанных к столбу. Мордред сел в нее, положил саквояж на колени и заставил себя спокойно смотреть вперед. Рядовой устроился рядом.
Они быстро проехали по пустым улицам. Хорошо тренированные армейские кони останавливались всего дважды: когда возница тележки-разносчика резко дунул в свисток на перекрестке и когда шумная автомашина проехала мимо, увозя с собой мужчину и двух бедно одетых девиц на какую-то позднюю вечеринку. Мордред неодобрительно нахмурился, глядя вслед дебоширам.
В конце концов, они свернули на темную, пустую улицу, где в высокой каменной стене виднелись кованые железные ворота. Сторож вышел из своего домика и посветил им в лица электрическим фонарем.
— Рядовой Фарман, — сказал юнец. — С мистером Хоукаем, приехали повидать дочь подполковника Груммана.
Сторож кивнул и открыл ворота. Двуколка въехала на подъездную дорожку, и Фарман выскочил, чтобы привязать меринов к столбу. Не дожидаясь рядового, Мордред взбежал вверх по лестнице, где забарабанил в тяжелую дверь внушительного здания.
Подозрительная медсестра отворила, чтобы посмотреть, кто стучит. Мордред холодно посмотрел на нее.
— Впустите меня. Я Мордред Хоукай, а моя жена – дочь подполковника Груммана.
— Мне очень жаль, сэр, но часы посещения – с десяти до шести каждый день.
Фарман поспешил к ним.
— Сестра-хозяйка, пожалуйста, подполковник дал очень четкий приказ.
— Ох, так он с вами? — откликнулась она и отошла, открывая дверь шире. — Проходите.
Они оказались в огромном сводчатом фойе. Сбоку от входа стоял стол, а чуть дальше три коридора утопали в неясных тенях, и каждый был загорожен тяжелой железной решеткой. Сестра-хозяйка отперла западную и подождала, пока Мордред и Фарман пройдут внутрь.
— Сюда, сэр, — сказал рядовой. — Ее комната там.
Мордред шел за ним по коридору, освещенному шипящими электрическими лампочками, мрачно думая о том, что мягкий свет газовых ламп ему больше по вкусу. Завернув за угол, он увидел ссутулившуюся фигуру, сидящую на скамейке. Прошла целая минута, прежде чем мужчина понял, что больше не один в коридоре, и поднял голову. Это был Грумман.
— Мордред! — ахнул он, вскакивая на ноги и быстро подходя к нему. Тесть выглядел изможденным, а обычно ухоженные усы отросли и некрасиво нависали над ртом. Рядово тут же встал по стойке смирно. — Спасибо, Вато. Можешь идти домой.
— Есть, сэр!
Рядовой развернулся на каблуках и, отбивая шаг, ушел прочь.
Мордред сдерживал себя, пока Фарман не скрылся за поворотом, а потом схватил Груммана за руку.
— Где она? Что с ней? — затряс он тестя. За ближайшей дверью раздался смех.
— Медсестра как раз меняет ей белье и ночнушнку, — отвлеченно сказал Грумман, кивнув через плечо на дверь, рядом с которой сидел. — Она... она...
К вящему ужасу и удивлению Мордреда, тесть схватил его за лацканы и уткнулся лицом в грудь, задыхаясь от рыданий.
