Глава 46или о легендах и проклятьях
Первую минуту после того, как МакГонагалл закрыла за собой дверь, Гермиона сидела в ступоре, держа в руках три склянки и пытаясь понять, что происходит. Опомнившись, она тряхнула головой, встала со стула, подошла к шкафу, о котором говорила профессор, и открыла дверцы. Омут памяти в виде каменной чаши со странной не то жидкостью, не то газом выплыл навстречу Гермионе. Она вздохнула, отставила две пробирки, а третью открыла и вылила содержимое в Омут Памяти. Гермиона знала, что делать, хоть никогда и не пользовалась Омутом. Как-никак она была лучшей ученицей школы и безвылазно сидела в библиотеке. Собравшись с мыслями, Гермиона наклонилась над непонятным веществом, которое стало прозрачным и показывало какое-то помещение, находившееся словно на дне чаши. Едва кончик ее носа коснулся прохладной поверхности этого вещества, как Гермиона провалилась во тьму.
Спустя несколько секунд полета она ровно приземлилась на каменный пол. Коридор Хогвартса она узнала сразу, хоть и казалось, будто что-то не так. Взгляд упирался в дверь библиотеки. Вдруг она услышала шаги за своей спиной и, обернувшись, увидела юношу и девушку примерно ее возраста, которые спешили в библиотеку. Несмотря на то, что Гермиона все еще пребывала в замешательстве из-за быстро развивающихся событий, она сразу заметила, что форма на парне была слизеринская, а на девушке - гриффиндорская. Они шли очень близко друг к другу и спорили о чем-то.
- Неужели тебе не кажется, что все это очень странно? - говорила девушка, которая показалась Гермионе знакомой.
- Кажется, - равнодушно согласился с ней слизеринец. - Но это не значит, что я сразу побегу жаловаться директору.
- Но мы чуть не погибли, Том! - возмутилась гриффиндорка. - Трижды, - зловещим шепотом добавила она.
Гермиона услышала в этих словах что-то чересчур знакомое и обратилась в слух. Парочка тем временем подошла к дверям библиотеки, и Том навел палочку на замочную скважину. Он не сказал ни слова, но через секунду замок щелкнул, и дверь отворилась. «Невербальная Алохомора», - сообразила Гермиона.
За окном была ночь, а эти двое, ничего не боясь, шастали по школе и даже проникли в библиотеку. Гермиона могла бы возмутиться, но сама нарушила уже столько правил, что предпочла усыпить свою совесть. Да и к тому же, ее слова здесь ничего не значили.
Она поспешила в библиотеку за ними, не желая упускать детали разговора. Все это было очень странно.
- Сказать тебе правду, Минерва? - спросил Том. И Гермиона тут же поняла, что в этой девушке показалось ей знакомым. Она же в воспоминаниях Минервы МакГонагалл! Как еще профессор могла это помнить, если не присутствовала здесь? Значит, эта девушка и есть МакГонагалл, только много лет назад.
- Почему я согласился пробраться с тобой в библиотеку? - уточнил Том, заглядывая Минерве в глаза. И, не дождавшись ответа, продолжил: - Потому что давно хочу остаться с тобой наедине...
Он обхватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал, но Минерва тут же вырвалась, стремительно краснея.
- Ты что с ума сошел? Я же говорила тебе, что не могу так... Пожалуйста, просто давай узнаем, кто и зачем хочет нас убить.
Том пожал плечами и снова принял равнодушный вид, хотя шальной огонек не исчез из его взгляда.
Гермиона с интересом наблюдала, как они искали книги, пролистывали их в поисках какой-то информации, и с разочарованием возвращали обратно на полку. Между Минервой и Томом было два стеллажа просмотренных книг, когда Гермиона вернулась к нему, чтобы узнать, что он нашел. Том стоял, углубившись в чтение с очень сосредоточенным видом. В руках у него была большая книга в простой черной обложке. Гермиона подошла ближе и заглянула на страницу, которую он читал.
«...И тогда сын Салазаров предпочел честь любви и погубил дочь Годрикову, чтобы не досталась она никому. В отместку же Годрик Гриффиндор победил в неравном бою сына Салазарова и забрал жизнь его. С тех пор в народе...»
- Ты что-то нашел?
Том и Гермиона одновременно вздрогнули, когда Минерва вдруг появилась рядом.
- Нет, - холодно ответил он, быстро захлопнув книгу и поставив ее на полку.
Минерва посмотрела на него с подозрением, но вдруг из ниоткуда появился туман, воспоминание расплылось и через секунду Гермиона снова оказалась в кабинете МакГонагалл.
- Ничего не понимаю, - пробормотала она вслух, глядя на Омут Памяти. И, недолго думая, взяла второе воспоминание, вылила в чашу и погрузилась в него.
На этот раз она оказалась в каком-то кабинете. За столом сидел молодой еще Дамблдор, а на стуле перед ним все та же студентка Минерва МакГонагалл.
- Мисс МакГонагалл, - начал Дамблдор, - я должен с вами серьезно поговорить.
- Я слушаю, - отозвалась Минерва. От внимательного взгляда не могло укрыться, что она сильно нервничает.
- Это касается вас и мистера Реддла.
И тут до Гермионы дошло, почему этот Том кажется ей смутно знакомым. Том Реддл - это же Волдеморт! Только пока еще совсем юный и невинный. А может и нет, ведь в свои шестнадцать лет он выпустил Василиска из Тайной Комнаты с целью избавить замок от грязнокровок.
И профессор МакГонагалл в юности была в него влюблена...
- Простите? - поперхнулась Минерва. Ей явно тоже не казалось естественным, что учителя лезут в личную жизнь учеников.
- Я должен предупредить вас, что любовь слепа, мисс МакГонагалл. Она, безусловно, является самой сильной магией в мире, однако нередко она приносит неприятности и даже беды.
- Я не понимаю... - пробормотала Минерва.
- Просто послушайте, - остановил ее Дамблдор. - Есть одна легенда, которая как будто запрещает взаимоотношения между девушками с Гриффиндора и юношами со Слизерина. Я расскажу ее вкратце.
Был у Салазара Слизерина единственный сын, а у Годрика Гриффиндора, его лучшего друга, а позднее врага, единственная дочь. И влюбились эти молодые и красивые девушка и юноша друг в друга без памяти. Они бегали на тайные свидания, зная, что отцы в ссоре и не захотят породниться друг с другом. Но однажды Салазар Слизерин узнал об этой связи, чему был очень не рад. Он был настолько зол, что приказал сыну не только прекратить свидания, но и убить дочь Гриффиндора, тем самым доказав, что он выше нелепых юношеских чувств и может стать достойным наследником своего отца. В противном случае, быть ему самому изгнанником. Сын Салазара, имени которого нигде не указывается, как и имени дочери Годрика, долго мучился, пытаясь сделать правильный выбор, но в итоге все же предпочел «честь любви», убив свою любимую, с чем его поздравил отец. Однако праздновать им пришлось недолго, потому что разгневанный Годрик Гриффиндор мстительно расправился и с самим сыном Салазара Слизерина.
Сумасшедшая байка, не так ли? Тем не менее, есть и вторая легенда, которая опровергает половину первой.
Вторая легенда гласит о том, что сын Салазара отказался убить свою любовь. Слизерин, который не смог смириться с тем, что единственному отпрыску не дорого наследие, подстроил магические испытания, целью которых было убить обоих любовников. Однако сын его вышел отовсюду победителем и спас любимую от смерти, проявив недюжую смекалку и смелость. Слизерин не смог с этим смириться и все же убил несчастных, лишь бы не допустить этого брака. А заодно наложил проклятье, которое обрекало любовь гриффиндорки и слизеринца на гибель. И тайно пустил в народе слух, который и стал первой легендой.
Еще более красочная история. Только люди могли веками пересказывать ее друг другу и придумывать все новые зловещие детали. Однако есть в этой легенде и доля правды, мисс МакГонагалл. Например, я знаю, что вы и мистер Реддл сами прошли три Салазаровых испытания, а также увидели останки тех, кто, к сожалению, не обладал вашими талантами.
МакГонагалл открыла рот в удивлении. Было ясно, что Дамблдор попал в точку.
- А это значит, что не все в легенде выдумка, но это не означает, что стоит им безоговорочно верить. Как, например, сделал мистер Реддл. Он знает только первую легенду, о которой прочел в библиотечной книге, и я сильно ошибусь, мисс МакГонагалл, если скажу, что он не заинтересовался ей. Я жалею, что не могу залезть этому юноше в голову, потому что он очень беспокоит меня. Его тяга к власти, его неизменное лидерство среди друзей, его любовь к книгам по Темным Искусствам, которые он берет из Запретной секции библиотеки. Он выдающийся юноша, и это может вскружить голову, особенно, когда обнаруживаешь свое родство с абсолютным кумиром.
Минерва смотрела на Дамблдора, вытаращив глаза.
- Я говорю вам это не для того, чтобы вы рассказали ему, мисс МакГонагалл, а для того, чтобы вы обдумали это в своей голове. Вы умная девочка, Минерва, я уверен, что вы быстро заметите то, что не замечали раньше, пока я вам не намекнул. Я просто прошу вас, будьте осторожны. Если ваша любовь действительно сильна, то вам удастся направить его на верный путь, но меньше всего мне хочется, чтобы кто-то пострадал. А теперь идите, мисс МакГонагалл, время уже позднее.
Минерва встала со стула, было видно, что она все еще пребывает в шоке, и ей предстоит многое обдумать, но тут снова появился туман, и Гермиона снова оказалась в кабинете с Омутом Памяти.
В голове ее творился самый настоящий бедлам, однако она не дала себе времени подумать и тут же вылила последнее воспоминание в Омут Памяти.
На этот раз Гермиона очутилась в темном коридоре в самый разгар ссоры. За окном снова была ночь, в пустой рекреации были только Том и Минерва.
- Почему ты не пришла? - агрессивно спросил Том Реддл.
- Потому что мне страшно! - крикнула Минерва.
- Страшно? - презрительно скривился он. - Боишься меня?
- Да! Я не знаю, что ты задумал, ты мне ничего не рассказываешь, творишь какие-то свои мрачные дела, о которых мне даже жутко предположить.
- Да с чего ты это все взяла? Тебя же вроде все устраивало.
- А еще та дурацкая легенда, о которой ты вычитал в книжке. Вот почему мы чуть не погибли целых три раза! Испытания! А ты узнал об этом и жутко гордился.
- А, по-твоему, то, что я спас твою шкуру, недостаточный повод для гордости?
- Спас? - невесело усмехнулась Минерва. - Да ты бы убил меня, если бы за это выдавали медали!
Опрометчиво брошенные слова попали в цель. В глазах Тома мелькнула что-то недоброе. Минерва резко замолчала, заметив этот огонек.
- Так вот почему ты так недоволен, что я не пришла, да? Ты задумал меня убить?!
Том молчал, но ответ был очевиден.
- Зачем?!
Он продолжал молчать, странно глядя на нее.
- О боже, да ты же самое настоящее чудовище! И как я раньше этого не разглядела? Если бы не Дамблдор...
- Ах вот оно что... - расплылся в мерзкой ухмылке Том. - Дамблдор. А я-то все думал, с чего это ты вдруг стала такой сообразительной... Ну да, ну да, он единственный, кто постоянно следит за мной и пытается узнать, чем я занимаюсь.
- Он единственный, кто знает, что за лживой прилежностью скрывается монстр!
Глаза Реддла вдруг сузились, а ухмылка стала еще шире, словно он становился этим самым монстром только из-за того, что она называла его таким.
- Ты слишком много болтаешь, Минерва, - сказал он, угрожающе покачивая палочку между пальцами. - Ты ведь уже осознаешь, что я могу заставить тебя молчать.
- Ты не посмеешь! - воскликнула она предательски тонким от страха голосом. - Дамблдор поймет, что это ты. Он знает!..
Тень неуверенности скользнула по лицу Реддла.
- Быть может, на этот раз ты права, дорогуша.
Он подошел к Минерве вплотную, угрожающе нависая над ней.
- Жаль, ты мне очень нравилась... Умная, может, не такая, как я сам, но мне было о чем с тобой поговорить. Недотрога - это подогревает интерес, знаешь ли. Скучно, когда добыча сама бежит тебе в руки. А знаешь, я еще вернусь, милая. Лорд Волдеморт вернется за тобой...
Он почти нежно чмокнул ее в нос, и воспоминание растворилось.
