Глава 47Это было жутко гадко – стоять и смотреть на то, как человека, за которого ты готов отдать жизнь, не задумываясь ни на долю секунды, пытают самым изысканным способом. Стоять, смотреть и быть не в силах что-либо сделать, хоть что-нибудь.
Именно поэтому чувство облегчения, которое испытала Тонкс, понимая, что осталось только два выхода – либо предать Орден, на что был не способен ни один из их дружной компании, либо подставить всех четверых под пытки до неизбежной смерти – было действительно божественным. Она видела Грюма перед собой, его исполосованное шрамами лицо, его чудо-глаз, и готова была расцеловать его, не задумываясь ни о чем. И все только потому, что Грозный Глаз избавил Лунатика от этого чудовищного слова «выбор».
Но вместо того, чтобы совершить все, что она секунду назад нарисовала в своем красочном воображении, она лишь тихо пискнула и бросилась к усталому Римусу, который медленно, но верно сползал по стенке вниз. Она немного не рассчитала силы и сильно хлопнула его по щеке рукой. Глаза Лунатика, которые еще мгновенье назад слипались от чувства облегчения и пережитого ужаса, распахнулись и удивленно уставились в молочно-карие глаза Тонкс.
Римус уже давно заметил, что всегда, когда Тонкс не задумывается о своей внешности и вообще забывает о способностях метаморфа, ее глаза наливаются карей теплотой, а волосы сияют темно-каштановым цветом, который по яркости не сравнится с огненностью волос Лили.
И вот сейчас он со смешанным чувством смотрел в эти завораживающие глаза, не зная, как реагировать на ее выходку. Во-первых, он хотел выговорить ей, чтобы она больше не била его, но это желание, навеянное близким полнолунием, он отмел с завидной даже ему скоростью. А во-вторых, ему хотелось задать ей миллион, если не два, вопросов, спросить, все ли с ней в порядке, как она себя чувствует, что это вообще было, но… Он лишь притянул ее к себе, бесцеремонно устроившись на полу и оставляя Грюму возможность разбираться с проклятыми Пожирателями, которых было, как минимум, вдвое меньше. Тонкс уселась на его вытянутые ноги и взяла за руку, Римус покрепче сжал ее ладонь и нагнул ее лицо, небрежно отбрасывая каштановые волосы. Поцелуй был опять же необычным: Римус старался сдерживать себя, но желание пожестче обращаться с ней не покидало его, поэтому он всего лишь периодически сильнее прикусывал ее губу. Видимо, такое отношение Тонкс не понравилось, но она, понимая все ощущения Лунатика, старалась не лезть в бутылку и поэтому крепко прижалась к его сильной груди, лишь так находя покой.
У другой стены сидели Билл и Флер, хоть Уизли и не пытали, но поколотили его значительно, поэтому вместо того, чтобы спокойно целоваться, Флер ворковала над ним. После окончания войны, на что Делакур смела смело надеяться, она собиралась поступить на целительские курсы, но и сейчас в ее копилке знаний было нереально огромное количество медицинских заклинаний, рецептов специальных настоек и отваров.
- Солнышко мое, прекрати, иди ко мне, - успел вздохнуть Билл, когда она в очередной раз стала бормотать непонятное заклинание.
- Нет, Билл, тебе очень больно, уж я-то это понимаю, - нежно улыбнулась она в перерыве и поцеловала его в лохматую рыжую макушку.
- Да когда ты рядом, я ничего кроме зависти не чувствую!
- Зависти? – Флер изящно подняла бровь и увернулась от цепких рук Билла.
- Да, я сам себе завидую, - хохотнул Уизли, - ай-яй-яй-яй-яй, больно…
- Понятное дело, просто так не с’гастить несколько ’гебе’г…
- Эй, Флер… Ты только что совсем по-английски сказала «р»?..
- Ну, я ста-ра-лась, - девушка по слогам произнесла последнее слово, опять же пытаясь выговорить странную букву.
- Флер, я тебя обожаю! – Билл, морщась от ноющей боли, поднялся и закружил свою невесту по комнате.
- Билли, п’гек’гати, тебе же больно! – одернула его Делакур, но тут же залилась заразительным смехом, похожим на звон колокольчиков.
- Ничего мне не больно, ты сама меня только что вылечила! Наш семейный доктор!
- У нас еще семьи нет и не вылечила даже…
- Хочу детей! – Билл остановился, начиная говорить серьезно, - вот мы только что Римусу что-то советовали, какие-то глупости… А я ребенка хочу!
- Девочку… Назовем Victoire! В честь будущей победы!
- А потом мальчика! – демонстративно надул губы Билл, глядя на Римуса и Тонкс, которые тоже периодически с улыбкой поглядывали в их сторону.
- Догово-ри-лись, - хихикнула Флер и дернула Билла за руку, заставляя подойти к Лунатику.
- Римус, как ты это выдержал? – решилась, наконец, спросить Тонкс.
- Все просто, - спокойно ответил Лунатик, - ты думаешь, это приятно каждое полнолуние терпеть боль, когда одновременно ломаются все кости?..
- То есть, ты каким-то образом можешь сравнить ту боль и эту? – нахмурилась Тонкс, слезая с колен Римуса и садясь рядом, но не разжимая руки.
- Да… Боль она всегда похожа, уж кто как ни я знает… Грубо говоря, когда умер Джеймс, я хотел сдохнуть, когда я обращаюсь по полнолуниям, я хочу сдохнуть и когда меня пытают, я тоже хочу сдохнуть…
- Римус, не надо так говорить…
- Да ладно, я ведь образно! – он задумался, и лицо его приняло мечтательное выражение, наконец, Тонкс не выдержала:
- О чем ты думаешь?
- Не хочу, чтобы нашего сына звали Бобом! – серьезно заметил он.
- Ты сына хочешь?- спросила с улыбкой Тонкс.
- Не знаю, девочку тоже… Мне все равно, просто хочу ребенка! – вдруг выпалил он, но тут же добавил, - хотя это невозможно!
- Как это невозможно?! – удивилась Тонкс. – Очень даже возможно! Я знала, что этот вопрос ты когда-нибудь затронешь, поэтому запаслась аргументом: в большинстве случаев, когда девушки – ну, не оборотни – рожали детей от оборотней, ребенок был нормальным, если ты этого боишься…
- Ну, и какой процент? – усмехнулся Римус, по-видимому, заранее зная ответ.
- Блин, так и знала, что ты спросишь… Ну, сорок восемь на пятьдесят два! И что? Ты бы не стал любить нашего ребенка, если бы он был таким?
- Конечно, стал, но это значит, что обречем его на муки с самого рождения! – отрезал Римус, но Тонкс так просто отступаться не хотела.
- А ты не думал, что сейчас я уже беременна?! – тихонько взвизгнула она.
- Чего? – Римус открыл рот, но через секунду уже улыбался, как самый счастливый человек на свете. – Это правда?
- Нет, я почву проверяла! – хохотнула Тонкс, но на самом деле, была многое готова сделать, чтобы сейчас быть беременной.
- Я думал, ты знаешь, на что идешь… Ну, когда соглашалась выйти за меня…
- Я только что видела всю твою радость! Значит, ребенка ты точно хочешь и следовательно, исходя из простой логики, тебя пугает сам процесс! – Тонкс прищурила глаза.
- О, Мерлин… Давай не будем говорить об этом сейчас, когда меня даже ноги не держат…
- Почему, нет? – Тонкс откровенно издевалась.
- Что ты хочешь услышать? – Тонкс многозначительно пошевелила бровями. – Ладно… Да, я хочу ребенка. И, да, я очень его хочу. И, да, очень-очень. И, да, я был бы счастлив!
- Будешь, не волнуйся, - перебила его Тонкс и поцеловала в губы. – Продолжай.
- И, нет, меня не пугает процесс! И, да, он мне нравится. И, да, очень нравится. И, да, очень-очень.
- Не совсем то, что нужно, но для твоего состояния сойдет…
Тонкс увидела, что к ним направляются Билл и Флер. Она скромно улыбнулась им, но глаза ее хохотали. И тут…
- МНЕ ДОЛГО ВАС ЕЩЕ ЖДАТЬ?! – прогрохотал Грюм, который, как оказалось, уже давно сидел за одним из столиков ресторана.
- Какой нетактичный, - покачала головой Флер.
И тут Тонкс вспомнила:
- Грозненький Глазик, ути мой хороший, я тебя так люблю, ты всегда появляешься вовремя! – все эти восклицания Тонкс смазывала быстрыми поцелуями в щеки и теплыми объятиями. – Мимими, какой ты лапочка, ты знаешь, я обожаю тебя! Правда-правда!
- Да-да-да, я тоже тебя люблю, спасибо за эти слова, - саркастично ухмыльнулся Грюм и выбрался из рук Тонкс с таким недовольным лицом, что Римус, Билл и Флер звонко расхохотались.
- ВСЕ! – все моментально успокоились. – Мне самому их допрашивать? Или вы хотите?
- Давай, самому, - попросила Тонкс.
- Бездельники и тунеядцы!
- Мы тебя тоже любим! – Тонкс кА-то по-детски обняла его в очередной раз.
