Глава 49Билл подошел к доктору, поморщившись от боли, которую ему причиняла обыкновенная ходьба. Целитель коснулся палочкой виска Уизли и быстро прошептал какое-то заклинание, в задумчивости прикрыв глаза. Потом он наморщился и довольно улыбнулся.
- Ммм… - протянул он. – Отлично. Кто из вас такой хороший доктор?
Флер потупила глаза, заливаясь неярким румянцем, и Билл заговорщицки подмигнув Робу, кивнул в ее сторону.
- Ооо, мисс Делакур, не стоит стесняться, в моих словах не было ни доли сарказма, синяки и ушибы вашего, насколько я понимаю, жениха, отлично залечены, я даже не знаю, чем ему еще сейчас можно помочь, кроме как зелья Сна без Сновидений! – довольно улыбнулся доктор, и Билл горделиво поднял подбородок. Римус и Тонкс медленно и удивленно обернули головы на виновницу всей этой забавной ситуации, без слов упрекая за излишнюю молчаливость.
- Merci… Спасибо Вам большое, спасибо! – защебетала Флер, на ее щеках все еще пылал румянец.
- За правду не благодарят! – добродушно улыбнулся целитель, взмахом палочки убирая всю грязь с волос Билла, тем самым возвращая ему обратно невозможный рыжий цвет. – Сразу говорю Вам, - он снова обернулся к Флер, - приходите сюда работать, когда получите образование, которого, скорее всего, судя по Вашему возрасту, у Вас нет! Место тут очень сложно получить, но, сами понимаете, сейчас целители в дефиците, к тому же, я похлопочу! – он опять улыбнулся и легонько подтолкнул Билла обратно на кушетку.
Билл притянул к себе немного смущенную Флер, продолжая улыбаться. Роберт стал что-то быстро записывать в бланк, видимо, заполняя «историю болезни». Тонкс обернулась, опять же требуя объяснений.
- Ну, что, да, я хочу пойти в целители, - вымученно выдохнула Флер, прижимаясь к Биллу.
- И почему ты молчала? Вот нет бы рассказать, что да как?! Ха! Как бы не так! Молчишь как партизанка! – что называется, у Тонкс «бомбануло». – Я же все рассказываю, никогда не молчу…
- Вот-вот, если сейчас тут не станет тишины, я наложу Силенцио, - хохотнул доктор, жестом выманивая Римуса из теплых объятий Тонкс. Она недовольно надула губы и повернулась обратно, неохотно выпуская Лунатика.
Римус, все еще пошатываясь, подошел к Роберту и невольно присел на стоявший неподалеку стул, обессилено расслабляясь на мягкой поверхности.
Целитель снова прошептал заклинание, но на этот раз нахмурился не от удовлетворения, а от состояния Римуса.
- Ууу… Ну, и каким это образом Вы, дорогой мой, все еще ходите после такого длинного и, надо отметить, жестокого Круциатуса?! – в его голосе зазвучало уважение. Тонкс напряглась.
- Эмм… - только и протянул Римус в ответ.
Роберт снова проговорил очередное заклинание и на этот раз ахнул:
- Ах вот оно что! Вы – тот самый мистер Люпин, который оборотень, знаменитый Мародер, друг великих Сириуса и Джеймса, да и сам не менее великий?! – доктор невольно подтянулся, стараясь казаться важнее, Римус же поднял брови:
- Чем же вызвано такое восхищение? – недоверчиво спросил он.
- Ну, знаете, если учесть, сколько разных Пожирателей поймано Вами, то даже говорить ничего не надо!
- Если учесть, сколько больных вылечено Вами, то мне тоже говорить ничего не следует! – Римус вслед за Флер смущенно улыбнулся.
- Да ладно, никакие язвы и чересчур длинные зубы, с которыми сюда приходят, не сравнятся со вкладом, который внесли Вы, волшебное сообщество гордится Вами, знайте это!
- Все это очень приятно, но откуда Вы знаете, я что я – Мародер? – Римус выразительно поднял бровь.
- Я учился на четвертом курсе, когда Вы поступили в Хогвартс. Вряд ли помните меня, тихого скромного заучку, но вашу компанию сложно было не заметить, - задумчиво улыбаясь, протянул Роберт.
- Извините, что прерываю вашу милую беседу, но Римусу как бы больно! – с упреком заметила Тонкс.
- Ах да! Боюсь, Римус, тебе придется поваляться здесь чуток!
- Нет! – отрезал Лунатик, припоминая собрание «чрезвычайной важности», которое должно было состояться через два дня, к тому же полнолуние тоже никто не отменял, а до этого он еще планировал заключить брак с Тонкс.
- Как это, нет? – встряла Тонкс. – Очень даже да! Оформляйте его! – с видом знатока кивнула она.
- Не надо, - снова рявкнул Римус.
- Ну, я, конечно, настаивать не стану, но необходимый уход все-таки должен быть! Круциатус, как говорится, это не хухры-мухры! Флер, ты же за ним присмотришь? – Роберт с деланной строгостью взглянул на девушку, и она снова робко улыбнулась.
- Конечно, мы все за ним присмотрим, - Билл криво усмехнулся.
- Ну, тогда, замечательно! Следующий! Мисс Тонкс?
Дора надула губы, проходя мимо Лунатика, которого это не на шутку взбесило, и между его бровей пролегла глубокая складка. Пока он шел на место, доктор сзади задорно присвистнул.
- Нимфадора, можно тебя на секундочку в более уединенное место? – глаза его были как два блюдечка.
- Что-то не так? – заботливо поинтересовался Люпин.
- Бывают такие разделы женских заболеваний, о которых мужчинам знать необязательно! – весело улыбнулась Тонкс, хотя и ее сердце екнуло.
В душе творилось что-то непонятное: она боялась узнать причину, по которой Роб вывел ее в этой практически пустынный коридор, но с другой стороны – она видела, как блестели глаза целителя, когда он оторвался от осмотра состояния Тонкс. Каждый шаг отдавался стуком тяжелого молота в голове девушки, волосы тихо переливались золотистым от предвкушения.
- Ну? – Тонкс нетерпеливо подергивала за концы непривычно длинных волос.
- Напрямик? – сразу спросил Роберт, сейчас его глаза полностью доказывали догадки Тонкс, на свершение которых она так надеялась.
- Ага, - девушка хотела сострить, скорее, по привычке, чем по еще какой причине, но любопытство давало о себе знать, и Тонкс не хотела оттягивать момент истины ни на секунду.
- Нимфадора, - сейчас даже произношение нелюбимого имени не могло отвлечь Тонкс от главного, - ты знаешь, что ты беременна?
Голос этого мужчины отдавался в ее голове, словно заведенная кукла, лопочущая «Ма-ма». Ребенок? А что она вообще знает об этом удивительном создании, порождении неземной взаимной любви, вечно ноющей куколке, требующей постоянного внимания? Ну, Тонкс знает, конечно, много, но до этого момента она не задумывалась о том, как бы ей сейчас хотелось держать в руках маленький сверток, перевязанный обязательно голубой лентой, хотя, нет, все равно: девочка, мальчик, какая разница? Легкое подозрение, какой-то сгусток вечно обманывающей интуиции подсказывал Тонкс, что у нее в животе уже есть кто-то, отдаленно напоминающий ребенка, пока что размером с яблочную косточку, а вот еще спустя время уже с крупную виноградину… Но как-то не было ни времени, ни желания обдумывать этот аспект: она ребенка всегда хотела, ну, а точнее, четырех – двух мальчик и двух девочек. Тонкс объясняла это тем, что так каждому будет надежный друг и подруга, на которого в любой момент можно будет положиться. Руки непроизвольно дергаются к еще плоскому животу, в котором уже зародилась жизнь. Их с Римусом ребенок!! В это поверить сложно, не говоря уж о том, что малыш родится уже через… А, кстати…
- Сколько ему? – хриплым, но до невозможности счастливым голосом спрашивает Тонкс.
- Почти четыре месяца – пятнадцать недель!
Тонкс медленно поворачивается обратно к палате и заходит туда, задумчиво прижимает пальцы к губам. Врач, ожидавший более бурной реакции от такой буйной девушки, усмехается – все самое веселое еще впереди.
Она заходит в комнату и смотрит на вежливо удивленного Римуса. Брови чуть приподняты, глаза устало закрываются, он дышит тяжело. В глазах возникает чудный мальчишка лет четырех: точная копия Римуса во всем, относящимся ко внешности – широкие темные брови, по-мужски красивый нос, высокие скулы с еще детской пухлостью щек, тонкие губы, светло-русые волосы, челка, зачесанная на бок, милая кофточка с жирафом на груди и забавные шортики. Но характер как у Тонкс. В точности такой же взбалмошный, хулиганистый и компанейский парнишка, как и его мама. Мама? Да, мама…
И тут Тонкс заорала. Заверещала так, как никогда еще не кричала, обычно она не выражала счастье таким образом, но такого счастья ей еще не приходилось испытывать. Она носилась по узкой комнате, визжа так, словно ее медленно режут на мелкие кусочки. Римус, приподняв одну бровь, влюблено смотрел на эту бешеную девушку, способную завораживать одним своим видом.
- Ты ‘гасскажешь или как? – первой не выдержала Флер. Билл тихонечко согнулся от накатившего хохота, вызванного видом подруги. Римус молча согласился, что еще бы секунда, и он сам бы поинтересовался.
- Я! БЕ! РЕ! МЕН! НААА!!!! БЕ-РЕ-МЕН-НА!! Слышишь, Римус? БЕРЕМЕННА! Знаете, что это значит? БЕРЕМЕННАААААААА!
Лицо Флер вытянулось, принимая какую-то нестандартную форму. Она посмотрела на эту счастливую девушку, и в ее душе что-то шевельнулось, и она точно знала, что с завистью это чувство не имеет схожего ничего. Это радость! Радость за подругу, к которой удача, наконец, повернулась самым что ни на есть передом! Самым передним передом! Ребенок! Это же чудесно. Флер снова мысленно порадовалась, потому что никакими словами состояние Тонкс ни улучшить, ни ухудшить – это был самый лучший момент в ее жизни!
Билл мгновенно перестал хохотать и уставился на Тонкс, продолжавшую орать во все горло и скакать по комнате. Счастье так и хлестало из ее хрупкой фигурки. Она излучала его так, как солнце за многие миллиарды километров излучает необходимое для жизни тепло. Ребенок? Уверенности в том, что ее малыш будет до невозможности классным ребенком, не могло не быть. Такой сознательный сосредоточенный Римус, большая половины которого была Мародерской, и Тонкс такая очаровательная, притягивающая людей своей жизнерадостностью и любовью ко всему живому. Эта смесь была безусловно взрывной.
Чувства Римуса можно было описывать долго. Ну, по крайней мере, книги на это дело не хватит. Поэтому, коротко о главном. Удивление. Ужас. Непонимание. Радость. Осознание. Снова радость. И опять ужас. Любовь. И, наконец, счастье. Такое, какого никто, кроме Мародеров, на его лице не видел никто, захлестывающее с головой и не позволяющее выскользнуть из его объятий. Еще какой-то час назад Римус корчился на полу, извиваясь от нестерпимой боли, а теперь, наблюдая за этой довольной девушкой, хотелось просто реветь от счастья. Да, именно счастья.
- Что, правда?
