Глава 5Мои поклоны и огромные благодарности вам, читатели, что не побоялись сюда заглянуть, прочитать, оставить отзывы или даже подписаться. Отдельное сенькью моим любимым постоянным читателям!
Фанни, солнц, хочешь, я для тебя лично что-нибудь напишу? Тогда с тебя только «угу»!
Luda, СПАСИБО!
Вот и закончена история моя… Простите, что она такая короткая, но лучше меньше, да лучше, чем фик бесконечный, как бразильский сериал. У меня была совсем другая цель, и я думаю, что выполнила ее. А так ли это на самом деле – судить уже не мне.
~~~*~~~
Сириус Блек стоял перед огромным зеркалом, то и дело поправляя свою великолепную темно-синюю парадную мантию. Стряхивая с нее ему одному видные пылинки, он тихо бормотал себе под нос:
- А ведь сначала отказывалась, тоже мне… Недотрога… Все они такие…
- Ну, допустим, не все! – Джеймс спрыгнул с подоконника и подошел к другу. – Хватит, все с твоей мантией в порядке, пора идти.
- Ненаглядная, прекрасная Лили тебя уже заждалась? Бедняжка… – Сириус попытался сделать сочувственное и понимающее лицо.
- Не верю! – расхохотался Джеймс, глядя на эти жалкие старания. – Питер, ты идешь с нами?
- Да, да…
Питер Петтигрю отвернулся от окна и посмотрел вслед выходящим из комнаты Джеймсу и Сириусу. Сегодня у него было на редкость отвратительное настроение.
На улице ветер гнал по небу тяжелые серые облака, Запретный лес широкой черной полосой охватывал двор школы и озеро, сжимая их в какой-то зловещий полукруг. Еще было довольно светло, но Питер с содроганием подумал, что будет, когда на улице стемнеет. А ведь сегодня такой важный день… Юноша покосился на четвертую кровать в их спальне и быстро выбежал за дверь.
Выпускной бал крайне неудачно выпал на полнолуние, поэтому Ремус Люпин на него пойти не смог. Конечно, он всячески бодрился и говорил, что совсем не переживает, но Питер ему не верил. Хотя для него отсутствие Люпина было крайне нежелательно: Сириус и Джеймс шли на бал со своими подружками, а Питер не хотел быть там совсем один.
Хотя лучше быть одному, чем с этим заумным всезнайкой Ремусом.
Большой зал поражал своим великолепным убранством. Над небольшими круглыми столиками парили свечи, каждая из которых была перевязана четырехцветной, зелено-красно-сине-желтой ленточкой, гирлянды из живых цветов украшали потолок и стены, флаги всех четырех факультетов висели над преподавательским столом. В неровном сиянии свечей мерцала золотая посуда на столах, яркие парадные мантии прохаживающихся по залу выпускников казались цветными пятнами, хаотично перемещающимися, меняющимися, сверкающими. От этого беспрерывного движения у Питера Петтигрю, стоящего на пороге, слегка закружилась голова. Единственным нормальным, спокойным, неизменным предметом в этой веренице ослепительных красок ему показался заколдованный потолок – серое небо, затянутое мрачными тучами. Стараясь не отрывать от него взгляда, Питер, то и дело натыкаясь на других учеников, добрался до ближайшей скамьи и опустился на нее.
У него нестерпимо разболелась голова, к тому же он растерялся – впервые за прошедшее с момента зачисления время Питер оказался один, без друзей, среди не замечающей ничего толпы. На душе у Петтигрю было на редкость погано. Его просто бросили. Забыли.
Выпускники все так же сновали мимо, вскоре зазвучала музыка, начались танцы. Полный юноша в черной мантии, сидящий в стороне от остальных гриффиндорцев, устало закрыл глаза.
Он был обижен. На всех. В том числе - на самого себя.
- Питер, Питер! А, вот ты где! – к нему подошел Джеймс, приобнимая стоящую рядом с ним стройную рыжеволосую и зеленоглазую девушку в красной мантии. – Чего не веселишься?
Петтигрю растерянно захлопал глазами, пытаясь сосредоточиться и втайне радуясь появлению друга. Джеймс в это время продолжил:
- Слушай, если Сириус будет меня искать, скажи, что я и Лили вернемся минут через десять-двадцать. Ты же все равно никуда не уйдешь, правда, Хвост? – не став дожидаться ответа, он развернулся и вместе со спутницей скрылся за дверями Большого зала.
Питер сильно стиснул зубы и сжал кулаки. Обида потихоньку перерастала в раздражение, раздражение – в злобу.
Хвост. Хвост. Хвост.
Это дурацкое прозвище.
Сохатый. Мягколап. Лунатик. Хвост.
Хвост всегда в конце. Хвост всегда последний. Хвост всегда ненужный.
- Почему «Хвост»? Потому что ты – крыса. Хвостатая серая крыса.
Обычная крыса. Не огромный черный пес. Не гордый олень. Даже не волк-оборотень.
Ты – крыса. Серая крыса.
Хвост.
- Крыса – это самый обычный грызун…
- …доставляющий всем одни неприятности…
Сириус, ты думаешь, я этого не услышал. Я просто ничего не сказал.
Неприятности. Крыса. Хвост.
Хвост. Неприятности. Крыса.
Крыса. Хвост. Непри…
Петтигрю резко подскочил со своего места и, расталкивая остальных выпускников, помчался к выходу.
Голова просто раскалывалась от боли, из глаз потекли слезы, но юноша упрямо продирался сквозь танцующую, кружащуюся, сверкающую яркую толпу.
«Даже Джеймс, даже лучший друг предал… Предал тебя, Хвоста».
Питер сильно сдавил ладонями виски, отгоняя прочь мрачные, полные злобы мысли.
«Не думать, не думать, не думать».
Вот они – двери из Большого зала. Из-за слез все расплывалось перед глазами, превращалось в бесформенные цветные пятна, движущиеся, меняющиеся, смеющиеся над юношей.
«Не смотреть, не смотреть, не смотреть».
Питер выскочил в коридор. Прохладный вечерний воздух из распахнутых настежь дверей главного входа немного привел его в чувство и слегка успокоил. Не долго думая, Петтигрю вышел из школы в темноту за тяжелыми дверными створками.
Серые тучи нависли над Хогвартсом, словно своей массой хотели придавить его к земле, такой же темной и мрачной. Черное озеро казалось какой-то бездонной ямой, даже ветер не мог нарушить неестественную гладкость его тусклой поверхности. Серая трава под ногами, серое небо над головой, серые каменные стены…
И на фоне этих серых стен – две фигуры: высокая, мужская, в черной мантии, и женская, худенькая, в ярко-красном. Темные непослушные лохмы и трогательные рыжие кудри. Два лица, расположенных нереально близко друг к другу.
Питер Петтигрю отшатнулся, словно от неожиданного удара.
Вернувшееся было к нему спокойствие исчезло, сменившись вспыхнувшими в душе ненавистью и разочарованием.
«Предатель. Джеймс. Предательница. Эванс.»
Не слова. Всего лишь мысли.
Три размытых пятна перед глазами – черное, красное и серое.
Черное – разочарование.
Красное – ненависть.
Серое – беспомощность.
«Я отомщу всем вам. Когда-нибудь...»
Конец.
~~~*~~~
Обругать меня за это ООСное и не очень каноничное безобразие можно вот здесь:
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=9946
