Достучаться до небес

Глава 5

Всем привет! Огромное спасибо за отзывы! Я была очень рада!
Wasser , на первый вопрос ответ будет в этой главе. Я сама, честно говоря, много думала об этом. 2) Это Флер. Я просто не стала описывать ее замужество. 3) Вот про это не помню где, но читала! Сейчас уже не вспомню, где.
Черешня, это станет ясно в конце. Есть три варианта развития событий, не знаю теперь, какой выложить. Фик задумывался как драма – гермидрака с трагическим концом. Получилось не то. Оставлять гермидраку, или нет, теперь уже не знаю.
Еще раз спасибо подписчикам и читателям! Конец уже не за горами (7 глава – последняя, но выйдет нескоро). Эта глава будет самой мрачной. В эпизоде появится Мэри-Сью (но в главные героини не выбьется).

````````````````````````````````````````````````````````````````````

Поттер, сопровождаемый взглядами учеников и учителей, приготовился говорить. Неужели он собирается переплюнуть Забини? О, видит Мерлин, это будет очень трудно. Но Поттер, конечно же, и тут жаждет быть в центре внимания…
- Я не умею говорить красиво, - неожиданно начал Гарри Поттер, - потому скажу только одну важную вещь. В общем, буду краток.
- Многострадальное, но любящее сердце Драко… - хотел было что-то сказать Блейз, но не успел – Помфри быстро заткнула его лекарством.
«Яду ему, Помфри, яду!» - мстительно призывал я.
- Так вот, - продолжил Поттер, - Мы действительно не нашли общего языка Малфоем. Я хотел бы, чтобы у меня остались хорошие воспоминания о нем. Но я никогда не прощу ему того, что на шестом курсе он пытался убить Альбуса Дамблдора. Кроме того, Драко Малфой стал Пожирателем Смерти, работал на Вольдеморта. Поэтому я не хотел, чтобы ему позволили вернуться в Хогвартс, и всячески противился этому. Но авроры убедили меня и директора МакГонагалл, что через Драко Малфоя можно будет выйти на Вольдеморта.
«Что? Выходит, меня просто использовали? Не может быть!» - не поверил я.
- А теперь последняя нить, связывавшая нас с Темным Лордом, оборвалась, - мрачно говорил Поттер. – Мне очень жаль. Сейчас я могу в какой-то мере понять… нашего покойника. Его сковывал страх и наивная вера в то, что, помогая Темному Лорду, можно будет спастись, а заодно и прославиться, - тут Поттер выдохнул, собираясь, очевидно, сказать что-то важное. - И я думаю, что его убил Вольдеморт!
Все потрясенно уставились на него. Волна страха прокатилась по толпе. Но не успели еще обитатели Хогвартса оправиться от двух сенсаций, как Полумна Лавгуд неожиданно встала с рядом с Поттером.
- Гарри, – начала она, - ты ошибаешься.
- Почему? – удивился Поттер.
- Драко Малфой жив. Точнее, он не совсем умер.
На Лавгуд посмотрели, как на умалишенную. Конечно, это очень рискованно, говорить такое про человека, чей труп лежит в гробу.
МакГонагалл сделала знак рукой Помфри. Очевидно, теперь и Полумну ждет успокоительное.
- Луна, но вот же его бездыханное тело, - удивился в очередной раз Поттер.
- Да, его материальная оболочка умерла, но душа все еще живет!
- А у Малфоя была душа? – опешил Уизли. Грейнджер тотчас же стукнула его по голове учебником, с которым даже тут не расставалась.
-Про покойников говорят только хорошее! – шикнула она на него.
А со стороны Лавгуд и Поттер выглядели так, будто соревновались в том, чья новость более сумасшедшая. Вообще, сенсации сыпались одна за другой на моих похоронах! Сначала Блейз с разоблачением моего «истинного» характера, затем Поттер с версией моего убийства Вольдемортом, а под конец Лавгуд с заявлением о том, что я и вовсе не умер! Но только я знаю, насколько она права! Но ведь эти идиоты скорее поверят бредням Забини и Поттера, чем умным вещам, которые говорит Лавгуд!
- Директор МакГонагалл! – Лаванда Браун подняла руку, как на уроке. Минерва настороженно уставилась на нее. «Еще одно помешательство?» - читалось на лице директора.
- Мы, девушки, больше не в силах терпеть! – объявила красная от нетерпения Лаванда. – Скажите нам, пожалуйста, когда же будет проводиться конкурс красоты? А то у вас появится еще четыре покойника!
Я возмущенно посмотрел на Браун. Да как она смеет? Между тем, Патил, Вейн и Макдональд закивали головами в подтверждение слов Лаванды.
- Ах, это, - облегченно выдохнула МакГонагалл. Очевидно, она думала, что заявление Браун будет связано со мной. – Через неделю, когда снимут траур. Если вы хотите участвовать, то пергамент, на котором нужно поставить роспись, висит в Большом Зале…
Не успела она договорить, как целая толпа бешеных девушек кинулась обратно в замок. Минуту спустя мои проводы решили сворачивать. Старшекурсники взяли мой гроб и понесли в подземелья под чутким руководством МакГонагалл…

```````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````````

Следующие семь дней прошли для меня в мучениях.
«Я медленно деградирую» - думал я. Все признаки были налицо: я все чаще соглашался с Уизли, все больше следил за Поттером, интересовался Лонгботтомом, умилялся очаровательному виду Патил и Браун в ночнушках и искренне жалел грязнокровку Грейнджер. Это смерть так на меня влияет или я просто схожу с ума?
После пламенной речи Забини из уст в уста передавалась красивая легенда о моей безответной любви к прекрасной Гермионе Грейнджер. Рассказывалось также, что я, не выдержав этих мук, самоубился. Уизли поверил в эти бредни и поссорился с Грейнджер. Их отношения стали прохладными. В конце концов, они доведут меня, и я сам в это поверю!
Почему я все время наблюдал за гриффиндорцами, обходя вниманием слизеринцев? Гриффиндорцы мне казались почему-то наиболее страстными. Их обуревали чувства, которые они не могли выразить, а мои друзья-слизеринцы были более сдержанными в проявлении эмоций.
Могильный холод все никак не отпускал меня. Впрочем, я даже привык к этой пронизывающей до костей боли. В конце концов, были вещи и похуже этого мороза, а именно – мне было плохо от ужасного одиночества. В кого я превратился? От меня осталась всего лишь тень прежнего Драко Малфоя! Я со всеми, но я один. Я променял полноценную жизнь на жалкое существование. Да, поначалу мне было это интересно: узнавать всю подноготную гриффиндорцев. Но ведь они-то живут, а я – уже нет! По сути, я мертв, и тело мое не гниет только потому, что лежит в зачарованном гробу. Никто меня больше не замечал, никто не слышал, никто не видел. Мои дни превратились в одно сплошное мучение, ведь теперь я был уже не участником, а лишь сторонним наблюдателем на этом празднике жизни. Я вышел из игры, и потому мне суждено остаться тенью, бестелесным духом…
«Какого дементора я решил умереть?» - злился я. Я – трус, испугавшийся смерти, но приблизивший ее. Потерять так много, а получить так мало! О, если бы я только мог вернуться обратно! Я отдал бы за это все. Только чтобы снова стать тем, кем был прежде…
Я часто теперь сидел один, закрыв лицо руками, не в силах наблюдать за живыми. По ночам больше не мог спать. Я даже не мог общаться с привидениями – они просто не видели меня. Даже смерть лучше этих страданий – быть навечно одному. Один, один, всегда один! Теперь уже не осталось ничего. Максимум, что мне доступно – это лицезреть чужую жизнь, чужое счастье, чужие беды. Жизнь проходила мимо меня, а я не в силах был этому противиться.

Мое тело в подземельях постоянно обследовали лучшие маги Великобритании. Но и они не смогли объяснить причину моей смерти. Они сошлись на том, что кремируют тело через тринадцать дней. 13 дней… Это много или мало? После этого я навсегда уйду отсюда.
Но ведь я, когда был жив, черкал на пергаменте о заклинании Забвения! Куда делся это пергамент? Почему Грейнджер не знает о таком заклинании? Она же каждый день околачивается в библиотеке, что ей, не судьба, открыть нужную книжку на нужной странице и догадаться? Я стал часто ходить в библиотеку в надежде на то, что она все-таки поймет. Она же умная. Сколько раз я кричал ей в самое ухо, какой именно том, на какой странице нужно открыть! У меня срывался голос, но я хрипел до последнего, однако Грейнджер меня все равно не слышала. В библиотеку приходил также Поттер – разучивал боевые заклинания для войны, с ним, просто за компанию, был и Уизли. А у меня теплилась в душе надежда, что они все поймут…
Другим фронтом моего наступления была Лавгуд. Я решил не сдаваться! Ведь Полумна-то все-таки меня чувствовала. Она была единственной, кто ощущал мое присутствие, дарил надежду на то, что еще не все потеряно. Как-то раз я сел за одной с ней партой и начал все рассказывать. Я не оставлю ее. Мне плохо, и ей пусть будет не лучше!
- Уйди! Уйди, злой дух! – дрожа всем телом, шептала Лавгуд.
- Луна, тебе плохо? – заботливо спросил ее кавалер – Колин Криви, сидевший рядом.
- Это Малфой! Он злится! Он не хочет отпустить меня.
- Тебе просто кажется. Луна, Малфоя больше нет в живых.
Я возмутился:
- Как это нет? Я здесь! Лавгуд, не слушай его, шагом марш в библиотеку! – пытался воздействовать на Полумну.
- Чего ты хочешь? Оставь меня в покое! – Лавгуд резко встала и в отчаянии обхватила себя руками.
Флитвик, который мирно вел урок, удивленно посмотрел на нее:
- Мисс Лавгуд, вам плохо? Сходите к мадам Помфри, успокойтесь!
А я посмотрел на него с ненавистью. Это ведь Флитвик заварил эту кашу с моей смертью! Это он задал нам тот самый доклад!
Лавгуд выбежала из класса. Она не бежала в больничное крыло, а направлялась в библиотеку! Я летел за ней. Увидев в библиотеке Грейнджер, Уизли и Поттера, она остановилась в нерешительности.
- Гермиона, я слышал, что перед смертью Малфой просил тебя стать его женой. Это правда? – строго поинтересовался Уизли.
Грейнджер метнула на него уничтожающий взгляд.
- Луна? А я думал, что у шестикурсников пара, - удивился Поттер, заметив Лавгуд. – У вас тоже окно?
- Гарри, это Малфой… он мучает меня! – выдохнула Полумна.
- После смерти? – скептически осведомился Уизли.
- Да! Его дух не оставляет меня в покое. Я не могу так жить! Каждую минуту я чувствую его присутствие, - она закрыла лицо руками.
- Луна, его нет, нет. Он умер. Он больше никогда не вернется, - Грейнджер мягко похлопала по плечу дрожащую Полумну.
- Нет! Он даже сейчас здесь, с нами… слушает нас. И очень завидует. Потому что мы живые. Малфой, ты издеваешься? – обратилась ко мне Лавгуд.
- Я хочу вернуться!!! – заорал я изо всех сил. Лавгуд дрогнула.
- Малфой, не ной! Я все равно ничего не слышу, - тихо сказала она. - Он взывает к нам. Мы должны вызвать его дух, чтобы прояснить все.
- Спиритический сеанс? Это совершенно бредовая идея, Луна! – возразил Уизли. – Как ты себе это представляешь? «О, Малфой! Приди, приди к нам! Удачно ли ты добрался до того света? Хорошо ли тебе там?»
Поттер с Уизли рассмеялись, Грейнджер нахмурилась.
- Но если мы его не вызовем – я сойду с ума! – жалобно сказала Лавгуд. Она в отчаянии посмотрела на Грейнджер. – Гермиона, пожалуйста, помоги!
- Ну,… хорошо, - немного подумав, ответила гриффиндорка, - раз это так важно для тебя. Мы вызовем его дух и хорошенько с ним потолкуем, - добавила она уже командным тоном.
Внезапно Поттер зло прищурился и неожиданно швырнул книгу, которую читал, на пол.
- Гарри, ты чего? – опасливо спросил Уизли.
- Так значит, духов можно вызывать, да? – лицо Поттера исказила горькая усмешка. – Малфой умер. Какая жалость! Поговорим с ним после смерти! – саркастично выдохнул он. – А Сириус? А Дамблдор? Почему вы раньше не рассказывали об этом мне? Я бы давно поговорил с ними!!! Почему я узнаю обо всем последним?!
Он так разозлился, что швырнул еще несколько книг на пол, а потом и целую полку.
- Гарри, так это же очень опасно! – робко вставил Уизли.
- Я собираюсь воевать с Вольдемортом, а ты говоришь мне, что вызывать духов опасно? – в ярости Поттер схватился за огромный фолиант.
- Нет, Гарри, книги ни в чем не повинны! – встала на защиту учебников Грейнджер. – Зачем ты вообще швыряешься книгами? И потом, спиритические сеансы запрещены указом Министерства от тысяча восемьсот…
- А ради Малфоя мы плюнем на министерские указы, да? Как же мы без него! – Поттер продолжал беситься.
- Гарри, но ведь дух Малфоя будет преследовать меня до конца моих дней, - Лавгуд подошла к нему и заглянула в глаза. – Сириус и Дамблдор убиты, но их души никого не тревожат. А душа Малфоя неспокойна. Здесь что-то другое.
Поттер помолчал несколько минут.
- Ладно, вызывайте, - великодушно разрешил он. – Может, узнаем что-нибудь о Вольдеморте.
- Нам понадобится шесть человек, - деловито начала Грейнджер. – А седьмым будет дух Малфоя, если он действительно есть. Нас четверо: я, Рон, Гарри и Луна. Нужны еще двое.
- Невилл и Джинни! – предложил Уизли.
- Точно! Они не откажутся! – просияла Луна.
- Тогда решено! Осталось только назначить день сеанса, - подвел итог Поттер.
- Можно прямо сегодня! – обрадовалась Луна. – Вечером будут выбирать претенденток от четвертых и пятых курсов на конкурс красоты. Воспользуемся суетой и вызовем дух…
- То есть, мы что, не посмотрим на такое зрелище? – ужаснулся Уизли.
- Нет, посмотрим, - успокоил его Поттер. – После отбора ведь будет пир в честь претенденток. В это время и начнем.
Похоже, пропускать пир Уизли тоже не хотелось, так как он хотел еще что-то сказать, но его оборвала Грейнджер.
- Договорились, - сказала она. – А теперь, приступим к выполнению эссе по трансфигурации.
После этого я радостно выскочил из библиотеки. Мое сердце пело! Если я смогу связаться с ними, то, возможно, они вернут меня обратно.
Я бежал по коридорам, но вдруг почувствовал, что в одном из туалетов творится что-то неладное. Не долго думая, я вошел внутрь, не посмотрев на то, что туалет был женский.
- Я в последний раз тебе говорю: отвяжись от него! – грубо сказала кому-то Джиневра Уизли.
- А ты бесишься оттого, что он тебя бросил, да? – с насмешкой ответила ей собеседница. Это оказалась Ромилда Вейн, пятикурсница с Гриффиндора. – Почти добилась своего, но в один момент все потеряла!
Я с интересом уставился на девушек. Очевидно, на фоне войны с Вольдемортом, развернулась еще одна война – за сердце Гарри Поттера. Джинни Уизли и Ромилда Вейн конфликтовали с начала года. Поттер ведь отказался от своей любви к Джиневре, боясь, что Вольдеморт доберется до нее. Вообще, интересная у Поттера идеология: любимую девушку жалко, а друзья как-нибудь справятся что ли? А Ромилда Вейн, которая еще в прошлом году пыталась приворожить Золотого Мальчика, решила и теперь не сдаваться.
- Если ты еще хоть раз подойдешь к Гарри, то я за себя не отвечаю! – пригрозила Уизли. – Не отвлекай героя от войны!
- Тебе меня не запугать, Джиневра! Гарри все равно будет моим! – Ромилда засмеялась. Она была в нарядной красной мантии, так как ей предстояло участвовать в отборе на конкурс красоты от пятого курса Гриффиндора. – Знаешь, почему он бросил тебя? Ты проста, как граненый стакан, Джинни! В тебе даже нет изюминки настоящей женщины! А Гарри чувствует это, и потому оставил тебя!
Я удивился. Ромилде всего пятнадцать лет, о каких изюминках она болтает? И потом, я очень сомневаюсь, чтобы Поттер действительно разбирался в «настоящих женщинах». Он же не бабник, и опыта у него толком нету.
Глаза Уизли сверкнули бешеным огнем.
- Курица! – заорала она и с размаху залепила пощечину Вейн, так что та от неожиданности грохнулась на пол туалета. Ромилда медленно поднялась, вскинула гордый подбородок.
- А ты – корова!!! Да ты еще пожалеешь! – Вейн мгновенно вцепилась в красивые рыжие волосы Уизли, вырвав целый клок, от чего у меня отвисла челюсть. Джиневра вскрикнула, но в долгу не осталась, запустив руку в черные кудри Ромилды.
- Ты, подлюга малолетняя, отцепись от Гарри! Он мой! Ай! – Уизли угрожала, попутно корчась от боли. Должно быть, очень неприятно, когда тебя дергают за волосы.
- Не отстану! Ой! Я буду бороться за свою любовь!– рявкнула Вейн.
- Ах, так? – и Уизли со всей дури дернула Ромилду за локон, выдрав его с корнями.
Я был в шоке. Я такого еще никогда не видел! Да они же себе сейчас все волосы оборвут и останутся лысыми! Представив себе это, я весь затрепетал. Они стояли в сантиметрах от меня, периодически дергая друг друга за шевелюры.
Вейн от злости дернула Уизли за подол мантии, повалив соперницу на пол. Но Джиневра успела ухватиться за ногу Ромилды, и та тоже свалилась. Через секунду они уже покатились по полу, в ярости вырывая друг у друга волосы и части одежды, успевая давать звучные оплеухи.
Вот это да! Девчонки дерутся! Это так страшно, но так умилительно выглядит: красные, перекошенные от злости лица, драные мантии, с корнем вырванные кудри… Чудовищно красиво! А ведь Вейн всего через полчаса участвовать в отборе, да и Уизли, через три дня. Тот еще видок будет у них!
А сколько нецензурных бранных слов я наслушался от этих девиц, дерущихся из-за Поттера! Честное слово, у меня чуть уши не отвалились. Я даже от Пожирателей таких выражений не слышал. Оказывается, я много чего не знал (если вернусь, обязательно опробую новые знания на Поттере).
- Я тебя убью!
- Я придушу тебя вот этими руками!
- Зарежу!
- Повешу!
- Четвертую!
Я уже даже не мог разобрать их голоса, так как по полу катился сплошной клубок спутанных рыжих и черных волос. Периодически мелькали лица. Такие страсти кипели!
Когда двое дерутся, за кого-нибудь надо обязательно болеть. По идее, они обе – гриффиндорки, и обе Поттера любят. Но Уизли я на дух не переношу. И потом, у нее такой чудовищный характер: всех передразнивает, постоянно всем подножки ставит. Помнится, я тоже однажды растянулся на виду у всех по ее вине. Какой скандал я тогда закатил! Бесстрашный Поттер тогда даже испугался за жизнь девушки. Я ее тогда не покалечил только потому, что за нее вступился Забини. Он, с присущим ему красноречием, уговорил меня «простить бедную, глупую, но прекрасную девушку». Лаванда Браун его тогда даже обозвала «Слизеринским Ромео». Кто такой Ромео, я не знал, но прозвище мне понравилось. Забини был давно влюблен в Джиневру. Панси постоянно пыталась его вывести на чистую воду, но Блейз упрямо молчал, как партизан на войне. Только я смог расколоть его! На шестом курсе, когда он все крутился перед зеркалом, собираясь на вечеринку к Слагхорну, я не выдержал:
- Блейз, ты прямо как девица на выданье! Все прихорашиваешься, да прихорашиваешься! Влюбился что ли?
- Да! – выдохнул Блейз, в тысячный раз затягивая галстук. Он и так был очень красив: статный, высокий брюнет со взглядом живых черных глаз. В нем была намешана куча кровей: итальянская, французская, испанская и африканская. Результат получился хороший: светлый мулат с европейскими чертами лица.
- В Джиневру Уизли? – я чуть не упал с кровати.
- Да! – объявил Забини, не думая, о чем говорит. Он пригладил и без того гладкие волосы. Неожиданно до него дошло, что он проговорился, и он с опаской обернулся на меня.
- Блейз! – моему возмущению не было предела. – Да как ты мог? Она же… предательница крови! Сестра этого недоумка Уизли! Подруга Поттера и Грейнджер!
- Но она же такая… такая… - странно было смотреть на Блейза, у которго впервые(!) не нашлось слов для того, чтобы описать Джиневру. – Я ее все равно люблю, Драко. Разве нельзя любить, не смотря ни на что? Не за богатство и положение в обществе, а просто так? – он пафосно заломил руки.
- Блейз, в своем ли ты уме? Какое вольнодумство! Не смей трепаться с Уизли! И вообще, это девушки должны нас любить, а не мы их! Ты меня понял?
Забини грустно покивал головой.
С тех пор он больше не думал о том, чтобы сблизиться с Уизли. Он ведь всегда прислушивался ко мне. Но сейчас я волновался, что мой друг собьется с пути истинного! Меня-то уже нет, кто же тогда направит его? На Панси надежды нет. Он уже и так стал здороваться с гриффиндорцами, чего при мне никогда не делал. Те, не желая показаться невежливыми, приветствовали его в ответ. Да, Забини распоясался без меня! Кот из дому - мыши в пляс! Того и гляди, признается в любви Джиневре Уизли. С его-то ораторским искусством! Остается надеяться, что Джиневра не ответит ему взаимностью: он ведь теперь стал первым парнем на Слизерине. Правда, малость помешался, но это уже мелочи.
А вот Ромилда мне казалась подходящей партией для Поттера. Стерва рядом с героем, этакая плохая девчонка рядом с Золотым Мальчиком. Противоположности сходятся.
И вообще, Вейн и Поттер – красивая пара, внешне тоже смотрятся хорошо.
Тем временем на нечеловеческие вопли Джиневры и Ромилды прибежали Поттер, Грейнджер и Рон Уизли. Неужели, даже в библиотеке слышно?
Гриффиндорцы кинулись разнимать разъярившихся девушек.
- Что здесь происходит? – на шум прибежала и Трелони. Она стала деканом Гриффиндора в этом учебном году.
Лица Вейн и младшей Уизли выражали мрачную злобу.
- Подрались? О, это очень плохо! Вы же молодые леди!- раскудахталась Трелони.
«Молодые леди» выглядели очень плохо. На них была теперь не одежда, а рванье, волос осталось в два раза меньше, синяки и ссадины покрывали кожу, а о прекрасных манерах я вообще промолчу.
- Я чувствую, вы дрались из-за молодого человека? – вопросила Трелони.
Грейнджер многозначительно посмотрела на Поттера.
Ромилда и Джиневра растерянно переглянулись. Они, очевидно, не хотели, чтобы Поттер был в курсе их разборок.
- Да! Из-за Генри Паркера! – ляпнула Джинни наугад.
- Генри Паркер? Так это же пятикурсник с Хаффлпаффа! – удивился Рон Уизли. К ужасу Ромилды и Джиневры, такой парень действительно существовал в природе. – А чем это он вас обаял? Обычный такой парнишка: ничем не примечателен, разве что учится лучше всех на своем потоке.
- Это похвально! – с уважением заметила Грейнджер.
- Девочки мои, - начала Трелони тем временем, - не ссорьтесь. Я вижу в будущем, что у вас обеих все будет хорошо в личной жизни! Очень скоро вы обе выйдете замуж!
- Знаешь что, Джинни? – неожиданно сказала Вейн. – Давай так: кто выиграет конкурс красоты, тот и будет девушкой Га.. Генри, – поспешно испавилась она. – А кто проиграет – найдет себе другого парня!
- Идет! – согласилась Уизли.
Успокоившись, вся процессия вышла из туалета. Ромилда и Джиневра разошлись в разные стороны, Трелони убежала на урок, а Грейнджер, Рон Уизли и Поттер спускались вместе. Я пошел за ними. Правда, я успел заметить, как Панси и Блейз идут навстречу Джиневре. Забини восхищенно присвистнул, за что Панси с размаху наступила ему на ногу. «Больно же, Панси!» - жалобно пробурчал Забини.
- Знаете, я слышал, что Симус и Дин принимают ставки на победительниц отборочного тура, - из созерцания предыдущей картины меня вывел голос Рональда.
- Какой ужас! – возмутилась Грейнджер. – Девушки – не скаковые лошади, чтобы на них делались ставки! Тоже мне, устроили в Хогвартсе ипподром!
- Спокойно, Гермиона, - сказал Поттер. – И кто выигрывает на данный момент, Рон?
- Ну, всяких там слизеринок, хаффлпаффок и рейвенклосок я не всех знаю. А вот среди участниц четвертого курса Гриффиндора – однозначно, Натали Макдональд. А претенденткой с пятого курса будет либо Ромилда Вейн, либо Мэйбеллин Эверхарт.
Я остановился как вкопанный. Мэйбеллин Эверхарт. Ромилда сумасшедшая! Она вздумала тягаться с Джиневрой Уизли, не подозревая о том, что ее первоочередной соперницей окажется Эверхарт. Ведь для того, чтобы стать королевой Хогвартса и получить желанного Поттера, ей нужно стать претенденткой от пятого курса Гриффиндора! А Эверхарт будет очень трудно победить. «Прелесть Гриффиндора» или «Гриффиндорская прелестница» - так ее называли. Девушка со светло-русыми мелкими кудряшками, огромными голубыми глазищами и круглым пухленьким лицом вызывала у всех умиление, какое возникает при взгляде на маленьких детей. Она была приветлива и очень мила со всеми, не делала различий между гриффиндорцами и слизеринцами, всех называла по имени, а не по фамилии. Мэйбеллин улыбалась и нашим, и вашим. Девушка была полукровкой: отец ее был волшебником, а мать – магглой, русской балериной, эмигрировавшей в Англию много лет назад. Что интересно, у Эверхарт не было ни силы характера, ни остроты ума, ни яркой красоты. Но в ней было что-то, что заставляло сердце биться быстрее.
Мэйбеллин, будучи еще первокурсницей, часто рассказывала маггловские сказки за обедом в Большом Зале. Одну из них я почему-то вспомнил сейчас.

Я учился на третьем курсе. За обедом первокурсница Мэйбеллин Эверхарт рассказывала очередную сказку.
- Так вот, злая мачеха подошла к зеркалу и спросила… - говорила она тогда. Она всегда с таким надрывом рассказывали все эти истории, что даже я невольно прислушивался. Забини вообще слушал с открытым ртом.
- Мачеха была сумасшедшая? – недоверчиво спросил Финниган. – Раз разговаривала с зеркалами?
- Да нет, Симус. Наверно, это было зеркало Еиналеж? – спросил Уизли.
- Не знаю, - продолжила Мэйбеллин. – Так вот, подошла она и спросила: «Кто самый прекрасный во всем королевстве?». Зеркало ответило ей, что это Белоснежка, и тут…
- Королева умерла от отчаяния? – дрожа от волнения, спросила Парвати Патил.
- Сошла с ума? – глаза Лонгботтома расширились от страха.
- Нет, она решила убить Белоснежку! – возвестила Мэйбеллин.
- Ах, зараза! – возмутились все чистокровные ученики, чья нервная система не выдержала такого ужаса. Магглорожденные были закаленные: все эти душещипательные сказки они уже слышали.
- Не волнуйтесь так, у нее все равно не с первого раза вышло! – решила успокоить всех Эверхарт. – Правда, она смогла в самом конце ее отравить яблоком, после чего Белоснежка умерла и ее положили в стеклянный гроб…
Тут вилка с грохотом вылетела из моих рук. Все обернулись. У меня перехватило дыхание.
- Сажать таких надо в Азкабан! Эту мачеху поймали, я надеюсь? – порывисто спросил я.
- Нет. Но она все равно потом умерла, не беспокойся. А к мертвой Белоснежке потом приехал принц, и поцеловал ее. «Первый поцелуй любви» расколдовал Белоснежку, и она ожила!
И тут Большой Зал взорвался аплодисментами.
А сейчас я, много лет спустя, усмотрел параллель между этой Белоснежкой и самим собой. Ведь я, точно также спасаясь от старухи-королевы (тьфу, то есть Вольдеморта), умер, после чего меня положили в зачарованный гроб. Так что же оживит меня? А, ладно, Грейнджер как-нибудь догадается.
Мне сейчас было интересно другое: как же теперь Ромилда попытается выиграть конкурс? У нее же теперь чудовищный вид! Но она не сдастся, я чувствую. Она что-нибудь придумает. Поэтому я побежал в то крыло замка, где участницы готовились к выходу. Я обязательно узнаю, чем закончится это дело!
Но было и другое, что грело мою душу. Всего через несколько часов Грейнджер, Уизли, Поттер и Лавгуд будут проводить спиритический сеанс. Возможно, они сумеют вернуть меня с того света. Но, чтобы это произошло, мне нужно достучаться до них. Достучаться до небес…