Глава 5. Через это проходят все, рано или поздноМергия приблизила лицо к зеркалам трюмо. Ощутимый плюс пребывания в Хрустальном мире – здесь никогда ни у кого не появляются прыщики. И кругов под глазами. Потому что призрак – это всего лишь воспоминание того, что было на земле. Воспоминание той девушки, какой она себя запомнила. Были такие случаи, когда в Небесных Далях происходили драки (обычно этим отличаются «новички»), и тогда у этих забияк появлялись синяки и ссадины, которые через час-другой бесследно исчезали (после того, как о них забывали).
Уж точно здесь никто не может потолстеть. Потому что призраки не едят человеческую пищу. А призрачная пища, хоть и облагорожена аппетитными ароматами и вкусами, - ненастоящая. Призрачная.
Но внимательная Мергия проследила один любопытный момент. В один прекрасный, как всегда солнечный день, на Небесах появилась девочка тринадцати лет. На лице у неё был ужасный ожог размером с ладонь. Невозможно было не заметить этот трагический дефект. Но Мергия тактично делала вид, что не замечает этого. Общалась с милым ребёнком так же, как и со всеми другими Учениками. Но вскоре, не больше чем через неделю, лицо девочки удивительным образом изменилось. Нежная и гладкая кожа лица светилась здоровьем. От ожога не осталось и следа. Малышка рассказывала, как в пять лет её случайно ошпарила кипятком неуклюжая прабабушка. Много лет она стеснялась своего приобретённого уродства, но потом привыкла. А уже на Небесах сбылась её «несбыточная» мечта – утром за завтраком, мельком взглянув в зеркало, увидела своё отражение и чуть не выронила чашку из рук. Она и не ожидала, что когда-нибудь её лицо снова станет нормальным.
А Норрон тогда, поглаживая девочку по голове, вполголоса пробубнил: «Воистину есть Мэрлин на Небесах…»
…Она давно уже так сидит на тюфяке, облокотившись локтями о туалетный столик. Занятия начнутся не скоро, а свободное время девушка так и не нашла чем занять. Учёба не прошла даром – постепенно стирается любимое земное утверждение, что любую свободную минуту лучше проводить в полезном чтении.
Уже совсем скоро всё это закончится. С самого первого урока учеников убеждали, что за гранями забвения очень хорошо и легко, начинается совсем другая жизнь, с чистого листа. Рождение, развитие собственной сущности, новые чувства…
А светловолосый парень никогда больше не промелькнёт в её памяти. Вся память сотрётся без исключения – и из сознания, и из подсознания. И эта задумчивая, заботливая, восхищённая чем-то улыбка больше не вспыхнет воспоминаниями в её голове.
Вообще-то, вспоминать здесь нельзя. Память – главный враг в этих местах. И все Учителя помогают своим подопечным избавится от неё. Кроме Норрона. Этот её странный Наставник. Он, конечно, разными способами помогает ей всё забыть. Но очень уж неуклюже. Вот, попробовал вчера поставить какие-то блоки в ее мозге. Что-то пошло не так, и её захлестнуло чрезвычайно сильными чувствами о прошлой жизни. Полились разные картины в её воображении – о доме, родителях, Хогвартсе, Гарри и… Норрон прервал этот прорыв воспоминаний. Запричитал, заизвинялся и пообещал всё исправить. Молодой еще совсем, что ли, невнимательный? Или, может быть, слишком человечный?.. Но если у неё постоянно будет освежаться память, даже совсем по чуть-чуть и редко, - это говорит о лишних месяцах учёбы. А лишние месяцы учёбы – это большее время, когда пытаешься всё забыть. А это дополнительные мучения. Зачем он так? Конечно же, случайно. Сам неуч, а других пытается чему-то научить.
Чем дольше она не сможет всё забыть, тем дольше она здесь пробудет и не перевоплотится вновь. Не хочет же, в самом деле, этот неуклюжий Наставник, (который, впрочем, успел с ней подружиться), чтобы она здесь задержалась? Не хочется страдать лишнее время…
Зашёл Норрон. Осторожно пригляделся к настроению Мергии. Истерик не намечалось.
У Норрона, как обычно, простое и доброе выражение лица, сутулые плечи, веселые огоньки в глазах и руки в карманах брюк. Что-то проворчал (внимательно разглядывая свои сандалии) о его «вчерашней халатности в коррекции её памяти». Произнёс какое-то странное заклинание, уверяя, что оно поможет исправить его вчерашний «ляп». Мергия ничего не почувствовала. Образ Гарри и мамы с папой так и остались в ее памяти…
Потом тема резко перешла на его обувь, более громко и с пристрастием он рассказывал, что ему никак не выдадут новые, а то в тех трёхстах парах он уже по 2 раза в каждой успел показаться в свете. И он около тысячи лет назад последний раз менял и оформлял новую личину, что ему по статусу разрешено делать это чаще, но «вредные Мудрецы тормозят процесс». А его ногти похожи на обломки, но его волшебная палочка не может сделать ничего другого, и не может ли его «замечательная и юная Ученица» исправить это. Пятнадцать минут они молчали, пока Мергия подпиливала своей пилочкой его ногти. И было достаточно времени обдумать интересное предположение - её Наставник наверняка появился здесь в её возрасте. По прибытии сюда – не стареют. А ведь ему на вид около семнадцати лет.
На вопрос о необходимости изменения внешнего вида – Норрон ответил, что это требуется только Старейшинам и Мудрецам. Для того, чтобы его не узнали родные с прошлого существования на Земле, после смерти случайно попавшие в ту же сферу что и сам Наставник.
Далее ворчание минут на пять о «дурацких земных привычках распивать чай по 3 часа», «ты что тут, на курорте?», «кстати, чем-то мятным воняет, не чувствуешь?», «не угостишь ли чаем?», «фу какой мятный, а я люблю с лимоном и корицей», и «закрой-сейчас-же-форточку-а-то-я-простужусь!!». Мергия вежливо поинтересовалась, всегда ли он был ТАКИМ, и не был ли он на Земле девочкой-модницей-привередой. Подобная шутка повлекла за собой получасовую историю о том, как он сам очутился здесь мнооого лет назад, и как добился отмены своего перевоплощения в новую сущность, и как доказывал всем о своей добросовестности и полезности на Небесах.
Потом он вспомнил, о чём начал рассказывать. Оказывается, он попал сюда из-за искажения заклятия, в процессе которого перебрал несколько чьих-то привычек. «Увы, так сработало искаженное заклятие – один недоумок полез ко мне драться на волшебной дуэли, но у меня была подруга, которая его любила. Какие же все девчонки глупые! Она полезла нас разнимать, и когда я гордо ждал своей кончины, в меня полетели два заклинания сразу. Что-то гадкое от того придурка, а от моей подруги - нейтрализующая формула. А очнулся я уже вне своего тела», и «как хорошо, что сейчас я такой, ведь раньше наверно по целой неделе мог ходить в одних сандалиях!!!». Поморщился, покривился, перевёл дух, и оставил Мергию одну, загадочно сообщив, что никогда бы ему не обладать такой исчерпывающей прошложизненной информацией, если б не его должность Наставника. И возможно всего лишь через несколько тысяч лет он дослужится до Мудреца. Мергии вдруг вспомнилось, как Мудрец МеджЕйсис объяснял ей: «Ученики Забвения не имеют права иметь вообще никакую прошложизненную память, Наставники – только о жизни прошлой сущности, а мудрецы могут помнить все свои перевоплощения, начиная от зарождения души».
Меджейсис всегда нравился Мергии. Он не похож на других молчаливых и строгих Мудрецов. По земным меркам выглядит он, наверно, лет на двадцать и так смешно ерошит свои чёрные, торчащие в разные стороны волосы. Вот другой бы Мудрец ни за что бы не подошёл к ней спросить о самочувствии и продвижении в освобождении от памяти, не предложил бы в чём-то помощи и не рассказал анекдот (!!!), весело жестикулируя руками. Не солидно для Мудреца. Всё это позволительно только Ученикам Забвения, за что к ним и отношение – как к детям. Меджейсис сдерживается только при своей подруге ИллариИл. Она очень милая, всегда участливая и заботливая. Эту рыжую зеленоглазую женщину Мергия считала настоящим ангелом.
Ну а если затронуть тему о Норроне… Так, между делом. О Наставнике, который должен во всём подавать пример Ученикам. Так вот его в первую очередь можно назвать невоспитанным мальчишкой, не соблюдающим правила поведения в Хрустальном мире. С этими его причитаниями, разными иногда не совсем законными идейками, несерьёзностью поведения…
Она поднялась и прошла к своей роскошной белоснежной постели. Устроив подобие гнезда из мягких подушек, она уселась туда, подобрав под себя ноги. Платиновые цветы в вазе на прикроватной тумбочке никогда не начнут увядать. Но, тем не менее, каждое утро ей приносили новый букет. Её капризы. Упругие и толстые лепестки, на ощупь шелковые и бесконечно нежные. Эти цветы – волшебные… Созданные службой Спенужд и подкорректированные памятью Мергии.
И вдруг в сознании, словно разрядом тока проносится картинка. Лицо светловолосого молодого человека. Именно такое, как утром рисовало её воображение. Что же это такое!!! Уже который раз за день ей приходят в голову странные мысли, сравнения,… лица и… воспоминания? Нет. Этому нельзя продолжаться. Зачем себя лишний раз мучить? Мергия постепенно свыкается с мыслью о невозможности вернуться на Землю. А раз так – зачем цепляться за призрачные надежды…
Норрон слишком по-дружески относится к своей Ученице. Но служба Наставника – это серьёзно, и если Мудрецы заподозрят неладное, недобросовестного Наставника могут разжаловать в Ученики и заставить пройти путь к Забвению и… перевоплощению. А Мергии – как не крути, всё равно придётся пройти этот путь до конца.
Нужно следовать правилам. Иначе она не сможет всё забыть и стать счастливой в будущем! А она уже так много сделала для этого! Многому научилась, столько ритуалов прошла, столько… вытерпела. Да, этот путь нелёгок. Ведь всё это направлено на то, чтобы распрощаться со своей памятью и со спокойной душой отправиться на поиски своей новой судьбы.
По-другому нельзя. Ничего другого и не остаётся. Ну что поделать, если ты уходишь из своего мира – БЕЗ ВОЗМОЖНОСТИ ВОЗВРАЩЕНИЯ. Так сказал её Наставник, чересчур пристально разглядывая свой маникюр.
Там остались все твои родные, любимые, друзья, враги. На уроке после этих слов Мергия хмыкнула и произнесла: «Чем торчать тут, лучше иметь ТАМ врагов... которые потом могут стать близкими». Остаток занятий она разглядывала пустоту перед собой, пытаясь стереть из памяти светлые волосы, улыбку одним уголком губ, глаза, но холодные ручейки на щеках мешали сосредоточиться.
* * *
…И вот ты появляешься здесь. А назад попасть никак нельзя. Сначала, конечно, смеёшься – что за глупости, пустите меня, конечно же, сейчас я развернусь и уйду назад, к своим. А своих уже нет. Лет триста как нет. Время тут по-другому идёт, несоизмеримо со временем на Земле. Все родные уже давно воспарили к другим таким же сферам…
Страшно, невыносимо и пусто. Ты начинаешь кричать: «Пустите меня в те сферы, где мои любимые и родные!!!» А тебе говорят: «Вот братик твой любимый вырос и стал скользким вором и подлизой с хитрыми глазками. И воспарил он в земном возрасте 73-ёх лет. Вряд ли тебе захочется сейчас слушать его раздражающее брюзжание, наблюдать закатывание глазок, чувствовать липкие прикасания к локтю, а потом недосчитаться в кармане… чего там у тебя в кармане? Чего это ты там теребишь? А ну дай! Слушайся меня, я твой Наставник и плохого не пожелаю!! ФОТОГРАФИЯ?! Откуда она у тебя?!» После зоркого осмотра фотография разлетается на тысячи кусочков, со словами «тебе это больше не понадобится, и только будет мешать все забыть».
И Мергия остаётся стоять одна посреди своей комнаты, и думать, вспоминать, ВСПОМИНАТЬ! Это была обычная маггловская фотография, где был просто ОН.
Когда она умирала, эта фотография была в её кармане. На обратной стороне было выведено: «Ты знаешь, терпеть не могу фотографироваться. И мне пришлось испытать невероятную силу воли, чтобы сделать тебе приятно. Всё для тебя».
Это такая мелочь – иметь ЕГО фото. А оказалось – здесь это чуть ли не первое правило – не иметь фотографий, отражающих твою последнюю сущность. Какое это странное ощущение – вот только что ты была на Земле и у тебя было всё, а теперь ничего, хочется посмеяться над этой «шуткой», ущипнуть себя и проснуться. Будто случилось что-то невообразимое, нереальное и очень-очень ужасное. Тебе страшно, но ты держишь дверную ручку, которую надо просто повернуть, чтобы войти во «вчера» и всё это предотвратить. Просто не может такого быть, что нельзя предотвратить, даже смешно, ведь твои родные и любимые – ты их только недавно видела… и что? Больше никогда не увидишь? Никогда-никогда? Но это же смешно! Такой безысходности не может быть! Всегда есть выход! Надо только в книгах поискать, они её никогда не подводили.
В первые дни Гермиона ещё не верила. Искала выход. А Мергия поверит…
Настанет время, когда у неё просто опустятся руки. Захочется умереть, но «дальше уже некуда» - пошутит её новый друг и Наставник. Она поймёт, что на Земле уже давно никого не осталось из её близких, останется только память. Память измучает её. Потом она устанет мучиться. И захочет всё забыть. И её Наставник испытает облегчение в своей работе – она, наконец, перестанет сопротивляться. И в Мергии проснутся забытыми искорками… не что иное, как любовь к учёбе, первенству, правильности всего и вся, стремление к благоразумности. Она сможет забыть. Как сказал Наставник, осталось уже совсем немного.
И тогда она полностью освободится от прошложизненной памяти. И душа обретёт покой и счастье. Обычно такое счастье длится месяца три, после чего Мудрецы отпускают чистую душу, чтобы она смогла переродиться в новое существо. А в кого и куда? Это рассудит Судьба. Может закинуть и на Марс, воплотив её в микроба под ногтём марсианина. И в динозавра, забросив на Землю в 100***000 г. до н. э. А может воплотить в её когда-то близкого человека, жившего на Земле с ней самой во время предыдущего перерождения… В общем, судьба развлекается, а души пожинают эти плоды и стараются благородно сгладить её ошибки. Как могут. Судьба смеётся. Души этого смеха не слышат. А если бы и услышали, то не поняли бы даже, над чем она тешится: бедные души – им ведь даже не позволили сохранить память из предыдущей жизни, чтобы оценить чёрный юмор судьбы.
* * *
- Тебе… ЧТО?! – Норрон перестал раскачиваться на стуле, вовремя удержав равновесие, чтобы не упасть.
- Снились сны. Ну, я сначала думала, что это мои фантазии. Каждый может замечтаться, тем более здесь… А сейчас мне кажется, что там были слишком цельные сюжеты… на сон больше похоже…
Норрон встал со стула и подошел к кровати, чтобы наигранно небрежно обрушиться на белые в перламутровый цветочек подушки:
- Я слушаю, рассказывай.
* * *
…Занятия кончились, и Мергия сидела на поляне, раздумывая о только что оконченном уроке. Наставник её уже ушел, и ученики разбрелись кто куда. На поляне была одна Мергия.
Пытка казалась бесконечной. Изо дня в день. Вроде всё идёт своим чередом, память получается скрыть, и Норрон твердит о существенных успехах.
Это была ее ошибка, она была в этом уверена. Тогда ситуация вышла из-под контроля и приходилось действовать не медля. Удачное, как ей показалось в первое мгновение, контрзаклятие. Чудовищная ошибка – пришло понимание в начале следующего мгновения. Но яркая вспышка уже летела в очаг происходящего. Этого можно было избежать. Она была лучшей в школе. А лучшие, как правило, ошибаются по-крупному. Она чувствовала себя предателем. Она предала не только своих друзей, но и себя, и любимого. Она разом перечеркнула всё. Никто не виноват. Только она. А что она теперь может сделать? Всё так, как есть. Она погибла, ее родные остались жить. Так хотелось бы сейчас оказаться на Земле, хоть одним глазком увидеть на секундочку любимые лица.
Лёжа на траве и содрогаясь в бессильных судорогах, она пыталась унять слёзы. Зажав ладонями рот, мечтала сохранить все всхлипы в тайне. Но никто и так ее не услышит. Судьба слишком громко над ней смеется.
Сколько она так пролежала – неясно, солнце с самого утра и до позднего вечера находилось в зените, а часы и календари – были сильнейшим нарушением на Небесах. Слезы безостановочно скатывались прямо на траву, создавая на щеках невысыхающие солоноватые ручейки. Широко открытым немигающим глазам было совсем не больно смотреть на ярко горящую планету. Снова волшебство? Интересно, ее друзья сейчас видят это солнце? Или оно у них другое?.. Незаметно Мергию унесло в спасительный мир сновидений…
Ее перламутровое платье отражало розово-желтые блики солнца. По-особому печально эта красота сочеталась с ярко-зеленой травой. Скинув с себя туфли, надоедливо сверкающие хрусталью, она привстала на колени, разглядывая что-то блёклое вдалеке.
Юная рыжеволосая девушка, одетая так просто и по-домашнему, направлялась к Мергии. Простота ее одежды вызывала удивление и восторг. Незнакомка своим видом так и излучала уют и тепло. А Мергия так давно не чувствовала тепла…
Мергия уже могла разглядеть черты девушки, но чтобы узнать подругу – пришлось огромным усилием воли разбить с таким трудом возведенную Норроном одну из стен Забвения.
- Джинни!!! – ахнула Мергия.
Она сорвалась с места и рванула к уже знакомой девушке. Радость со слезами на глазах, крепкие объятия – чуть не сбили с ног юную гостью.
Мергия не верила - неужели Судьба сжалилась над ней? Ведь этого просто не может быть!
Через несколько секунд, когда Мергия поняла, что Джинни ей не привиделась, давние подруги снова обнялись. Какое счастье, что она всё еще может помнить свою подругу!
Они не замечали мимо летящего времени, обсуждая всё то, чем хотелось поделиться все дни разлуки. Радость со слезами на глазах озаряла лица девушек. Мергия показывала Джинни платиновые цветы, вынимая их из своей прически. Рассказывала подруге, что точно такие же были в имении Малфоев на Земле. И вокруг никого не было! Удача! Не дай Мерлин их застукает Норрон! Эта мысль всерьез взволновала Ученицу Хрустального Мира, и они спешно переместились с поляны в тенистый фруктовый парк. Девушки ни на минуту ну отпускали рук друг друга, боясь на секунду разлучиться и снова пропасть навсегда.
Но когда Мергия услышала рассказ Джинни о взаимоотношениях ее друзей с Драко на Земле… Тучи застелили небо, раскатистый гром заревел в ушах, исчезли фруктовые кустарники, и фон сменился на совершенно чужой и пасмурный. Пейзаж теперь полностью олицетворял обычное состояние души Мергии в последние месяцы.
Те события и детали земных отношений с Драко, что Наставник успешно скрывал в ее памяти, снова прорывались наружу с пронзительной болью. Гримаса муки на ее лице заставила отшатнуться Джинни в сторону. И когда пробелы в памяти начали заполняться старыми сокровенными воспоминаниями, Мергия снова опустилась на траву, потерявшую к тому моменту свой цвет. Сил у нее осталось только на то, чтобы взглянуть снизу вверх на земную подругу. Вложив во взгляд всю боль, которую ей приходилось испытывать ежеминутно с момента смерти.
Поднявшийся вихрь сметал всё на своём пути. Она больше не могла видеть Джинни, глаза её устилали слёзы и сгустившийся туман. Ветер, рвущий барабанные перепонки, обвинял Мергию в предательстве с новой силой. Это её вина, это она, это всё из-за неё...
Ох, как бы хотелось наконец умереть, всё забыть и исчезнуть навсегда…
* * *
С самого начала ее рассказа Норрон слушал очень внимательно, всем видом изображая спокойствие. Всё его шутливое настроение куда-то исчезло.
- Хорошо, а дальше? Дж… твоя гостья… она рассказала о том, как они с друзьями издеваются над ним, и что было потом?
- Потом я проснулась. Но сон этот забыть не могла, часто думала о нем. И через несколько дней я увидела его продолжение, потому что очень хотела этого! …или это связано с моими рыданиями… не знаю!.. Я снова уснула на поляне, где обычно проходят наши занятия. В общем, я рассказала Джинни кем я тут являюсь, и что когда-нибудь я окончательно потеряю связь со своей прошлой жизнью, потому что моё обучение здесь идёт слишком быстро. Скоро от моей памяти о земной жизни ничего не останется. – При этих словах она не смогла сдержать тихий всхлип. – Во сне я снова не сдержала слёз, и начался вихрь, как в прошлый раз. Перед тем, как проснуться, я попросила её, чтобы они прекратили все эти ссоры с Драко. Чтобы они перестали друг другу пакостить. Не знаю, насколько этот сон мог походить на явь… но уже то, что этот сон смог мне присниться, меня заставляет верить, что настоящая Джинни могла услышать меня. Не знаю каким образом… Но всё было таким настоящим… Мы же тут не можем видеть сны. Здесь никто не может этого делать! Может, всё-таки, это в моих фантазиях? Или нет? Ты что-нибудь знаешь об этом? – Мергия с надеждой схватила Норрона за руку.
- Да… То есть нет, - задумчиво проговорил Наставник. - То есть, наверно это, конечно, мечты, но… - Он, наконец, вынырнул из своих мыслей, посмотрел в глаза девушки и уже громко заговорил в своей обычной ворчливой манере: - Ну как это может быть наяву, сама посуди? Призраки вообще не могут видеть сны, - Норрон выглядел неубедительным. – Ладно, всё. Вставай, нам нужно пройтись. Давай-давай, пошли, разговор окончен.
- Ну хорошо, если ты не хочешь услышать о других снах…
Наставник резко остановился, прекращая тащить девушку к двери, и медленно повернулся к ней снова.
- Сколько всего тебе приснилось этих твоих снов?
- Может, присядешь?
* * *
В тот день она поведала Норрону еще о двух снах.
В одном из них Мергия находилась возле озера недалеко от Запретного леса. Был вечер, но она смогла рассмотреть в сумраке… Драко.
Его печальный вид чуть не заставил девушку сойти с ума. Ее сердце готово было вырваться из груди. Но эти подробности Мергия опустила при рассказе Норрону. И про то, как слезы Феникса обожгли грудь Драко, и как он вздрогнул, когда она обхватила его за плечи и начала шептать, как сильно любит его и скучает.
* * *
Ну и последний сон, где Драко рассказывал ей о каком-то ритуале. Полумна Лавгуд совсем свихнулась, пытаясь вернуть из мертвых своего любимого. Она искренне верит, что погибший человек может «вернуться», если после его гибели тело было отправлено в Арку, а не погребено под землей. Потому что разрушенное временем и сыростью земли тело можно вернуть к жизни, только превратив его в зомби. Но тогда это будет совершенно другое существо. А тело, застывшее в вечности Арки и не предаваемое процессам гниения в земле, вполне пригодно для продолжения жизни. И что душа с Небес может вернуться только в такое тело.
И Полумна, зная о том, что ее любимый и Мергия застыли навечно в Арке, уговаривает Драко помочь. Так как вернуть Мергию можно только с его помощью.
В этом сне Драко твердил призрачной девушке о третьем затмении в магическом мире. И о полночи. Но Мергия была так увлечена встречей с Драко, что ее смешанные мысли не могли уцепиться за даты и числа. Ей хотелось обнимать его, да так крепко, чтобы раствориться и остаться в нем навсегда. Чтобы больше никогда не расставаться с ним. Хотя бы в такой форме, но с ним и навсегда.
