Глава 4. Хозяйка нового штаба и ее проклятый дом.- Кто там? - спросил голос Снейпа из-за двери. Даже дверь этого дома одним своим видом уже не внушала ничего хорошего. Непонятные иероглифы и знаки мертвых языков были выбиты на ней. Один знак показался Гарри знакомым. Он напоминал череп змеи, а то место, где должны были быть изображены глаза, было раскрашено красной краской, потускневшей от времени. Нагайна. Ее образ возник перед глазами парня. Змея Темного Лорда. И вновь события конца пятого курса вспомнились так живо, словно они произошли лишь вчера. Нет, он определенно не сможет спокойно жить в этом доме. В доме, от стен которого так и веет злом.
Чувство странного, беспричинного страха медленно расползлось по венам, проникая в каждую клеточку и заполняя ее.
- Это мы, - ответил Люпин, и Гарри заметил, что рука профессора потянулась к карману, где была палочка. Неужели он ожидает, что из-за двери сейчас выпрыгнет саблезубый тигр или дракон? Хотя в таком месте это вполне возможно.
- Почему так долго? Лайма уже злится. Вы, - Снейп сделал ударение на этом слове, - ведь знаете, она не любит ждать. И исключений нет ни для кого.
Дверь со скрипом отворилась, но на пороге стоял лишь профессор Алхимии, и настолько свирепым он выглядел крайне редко. Мягкий свет мерцал за его спиной.
- Машина сломалась, нам пришлось прогуляться пешком, - ответил Люпин.
Снейп, явно желавший сострить по поводу машины, но не уверенный, что за рулем был именно Люпин, и не желавший пока задеть кого-то другого, промолчал по этому поводу и произнес таким тоном, словно разговаривал с малыми детьми:
- Ваши комнаты наверху, на дверях таблички – не заблудитесь. Ужин через полчаса, внизу, в зале, на двери которого висит табличка с надписью «столовая».
Круто развернувшись, он исчез за дверью, ведущей в подземелья. Вновь прибывшие проследовали по коридору в комнату, служившую и гостиной, и прихожей одновременно. Теперь Гарри понял, откуда исходил мерцающий свет – это были лампочки, парившие над их головами. В углах и под потолком все было покрыто паутиной, на камине расставлены подсвечники с пыльными свечами и каменные и фарфоровые черепа, во всяком случае, Гарри надеялся, что они из камня, а не из человеческой кости.
- Я был здесь пару раз, - сказал Люпин, - когда этот дом был еще не так запущен и грязен. Если память мне не изменяет, то комнаты для гостей находятся в западном крыле на втором этаже.
Ступая на некогда роскошный зеленый ковер, скрывавший под собой серый паркет, они, разглядывая потускневший золотой и серебристый узор на черных обоях, проследовали к лестнице в дальнем конце комнаты, которая грозила вот-вот рухнуть.
На втором этаже их ждал мрачный коридор с сотнями дверей, освещенный многочисленными свечами, скорее всего расставленными хозяйкой дома специально для гостей.
- Нам туда, - определил Люпин и, отодвинув картину с изображением битвы при Аустерлице, нажал на кнопку. Коридор озарился светом канделябров и факелов. - Так привычнее, не так ли?
Гарри и его друзья с любопытством разглядывали коридор. Наверное, так и должен выглядеть полузаброшенный замок, в котором на протяжении многих лет жили черные маги. Все стены были увешаны картинами. Но на них было страшно и взглянуть! Горы черепов и костей в честь темных сил, океаны крови от жертвоприношений, но ни одного изображения человека или какого-либо живого существа: все они попрятались за рамки.
Гарри, испытывавший самое сильное отвращение, старался не смотреть на стены. Как это омерзительно и странно – иметь подобные картины как украшение жилища. Безусловно, в этом доме жили самые отъявленные психопаты. Если бы не сложившиеся теперь обстоятельства, то Гарри, наверное, скорее согласился бы продать свою душу, чем добровольно отправиться жить в это место.
Вскоре они приблизились к дверям с именными табличками. Убедившись, что комнаты есть для всех, Люпин как человек хорошо знающий этот дом, пообещал прийти через полчаса, чтобы отвести всех в столовую.
Комната, предназначавшаяся для Гарри и Рона, удивила их – настолько ее обстановка и даже атмосфера отличались от того, что они уже видели в этом доме. Две кровати с пологами были аккуратно застелены бархатными покрывалами со львами, вышитыми тонкими нитками. Рядом на тумбочках лежали листки с надписями «Краткое описание и план дома». Комнату освещали разноцветные свечи в подсвечниках, прикрепленных к стенам, блики от них играли на блестящей поверхности шкафов для одежды, что стояли по углам комнаты, и на стекле небольшого столика, располагавшегося посередине комнаты.
- Интересно, откуда это все? - Рон, поставив свой чемодан на кровать, изумленно осмотрелся вокруг. - Это персонально для нас приготовили, чтобы не смущать нас неземной красотой проклятого дома?
- Рон, может, наша комната и не соответствует общему виду дома, но, по крайней мере, нам не придется спать в одном помещении с пауками, ящерицами и всеми остальными мелкими зверями, что водятся в заброшенных замках.
- Да, конечно, а завтра мы начнем чистить дом, чтобы он соответствовал спальням. Разумеется! Я бы не хотел вычищать углы с паутиной и пылью все лето. Опять.
Вскоре явился Люпин, и они отправились на ужин, снова миновав мрачные картины и спустившись по скрипевшей лестнице. В прихожей обнаружилось три двери. Первая была из простого дерева, краска давно облезла, а ручка практически отвалилась. За крайней правой дверью, обитой железом, закрытой на замок, с надписью черной краской «Посторонним вход запрещен», была лестница, ведущая в подвалы. За средней же дверью скрывались небольшой коридор и лестница в столовую.
Обеденный зал напоминал хогвартский, словно хозяйка специально решила создать более привычную для юных гостей обстановку. Под потолком висели, хоть и не хогвартские, но все-таки какие-то разноцветные флаги, но как ни странно фамильного герба среди них не было. Стол и посуда полностью напоминали школьные, а вот стулья не вписывались в создаваемый образ – большие, обшитые черно-красной тканью. Но когда Гарри взглянул наверх, то убедился - либо хозяйка дома из кожи вон лезет, стараясь произвести впечатление богатой и совсем не черной ведьмы, либо она – сумасшедшая аристократка. Под потолком порхали волшебные мотыльки, переливаясь всеми цветами радуги.
За столом уже сидели Шеклболт, прибывший раньше, и, естественно, Снейп, грозно поглядывавший на бабочек, которые явно его раздражали. Вновь прибывшие расселись по своим местам.
Занятые наблюдением за одним особо смелым мотыльком, который летал вокруг Гарри и Рона, юноши не сразу заметили, что миссис Уизли вместо того, чтобы вместе со всеми сесть за стол, направилась в дальний конец зала, где, как выяснилось позже, за портьерой была кухня. Но она сделала это не потому, что собиралась принести ужин, а оттого, что там, сливаясь с черным бархатом занавесок, стояла незаметная фигура, на которую раньше никто не обратил внимания, такой неприметной она была.
- Лайма, все в сборе, пора накрывать, - сообщила миссис Уизли и чуть тише добавила. - И еще, если уж вам так захотелось зашить дыры от моли на занавесках, то почему бы не сделать этого с помощью заклинания?
- А? - обернулась ведьма. - Хорошая идея, миссис Уизли, будьте так добры по-быстрому, пожалуйста, почините занавески, а я пока накрою на стол.
Она удалилась за занавес на кухню, а вернулась лишь тогда, когда Молли закончила колдовать над тканью, попросив ее помочь донести ужин. Гарри показалось, что иней оставался на полу после шагов Райне, но тут же таял. Когда обе женщины донесли по воздуху ужин, Гарри смог наконец-то хорошо разглядеть хозяйку дома, когда несколько лучей света попали на нее.
Высокая женщина средних лет, хотя об ее истинном возрасте оставалось только догадываться. Черные как ночь, но безжизненные волосы спускались ниже плеч. Темные глаза пронзительно, изучающе, с тенью легкого любопытства смотрели на собравшихся. Черная помада была единственным признаком макияжа. Очень бледная и нездорового цвета кожа, как у мертвецов из страшных книг. Длинное черное с серебряными вертикальными полосами платье с широкой юбкой и шлейфом были ее одеждой. По ее гордому взгляду и стройной, почти королевской, осанке было видно, что она из если не знатной, то точно из аристократической семьи.
Трудно сказать, какое впечатление она произвела на Гарри. Не такую «родственницу» Волдеморта он ожидал увидеть. Райне представлялась ему более живой. А только что представшая перед ним волшебница походила на картинку, которую, нарисовав на бумаге, вырезали и придали объем. Парень был слегка разочарован. С другой стороны, именно так и должна была выглядеть старая знакомая Северуса Снейпа. Мрачная и неприятная на вид аристократка. Юный волшебник был на сто процентов уверен, что она чистокровная ведьма.
Райне заняла свое место во главе стола, по одну ее руку сидели взрослые, по другую - дети.
Холод… Парень почувствовал холод. Он исходил от Райне. Могильный холод пробирал до костей. Гарри поежился. Все ее существо, а в особенности взгляд ведьмы, излучало этот холод. Черные глаза, бездонные глаза взирали на мир. От взгляда этой «бездны», до несуществующих краев наполненной черным туманом, становилось жутко. Казалось, ничего нет на свете, кроме тьмы и ужаса. Лайма Райне не была человеком, а всего лишь тенью когда-то давно жившего человека.
- Я рада приветствовать вас в моем доме, - произнесла она, приподнявшись со своего места.? Хочу сразу предупредить тех, кто не знает, и напомнить тем, кому сообщала ранее, - в этом доме на протяжении многих веков жили и практиковали свою магию черные маги. Я никогда особо сильно, к сожалению, не интересовалась историей этого дома и историей моей семьи, и мне ведомы не все тайны, которые хранит этот дом. Поэтому, дорогие гости, я надеюсь, вы будете соблюдать правила безопасности и с вами ничего не случится. Во всяком случае, мне бы очень не хотелось проснуться однажды ночью от ваших воплей, полных ужаса.
Гарри и Рон переглянулись, а Гермиона с недоверием посмотрела на них. Близнецы лишь быстро взглянули друг на друга и без всяких знаков и слов приняли безумное решение.
- Всем детям и близнецам Уизли, хотя я и уверена, что мистер Фред и мистер Джордж достаточно умны, чтобы не исследовать мой дом. Всем запрещается гулять по верхним этажам, башням, и, хотя подземелья – очень интересные места, вам нельзя спускаться в них, исследовать комнаты, находящиеся за запертыми дверьми, а также пытаться открыть эти самые двери. И категорически запрещается ходить ночью по дому, разговаривать с призраками моих предков. И вам всем лучше не нарушать эти правила. Единственные места, где вы можете бывать, - это ваши спальни, столовая и гостиная первого этажа, библиотека и коридоры второго этажа.
Миссис Уизли кинула грозный взгляд на близнецов, которые уже заговорщически шептались, наверное, обсуждая, что лучше – подземелья или закрытые комнаты.
- Нарушение этих правил в большинстве случаев кончается смертью, - сообщила Райне, вглядываясь в лица гостей. - Как я посмотрю, не все серьезно отнеслись к моим предостережениям. Дело ваше, но когда какая-нибудь призрачная тварь тяпнет вас за ногу, не говорите мне, что я вас не предупреждала. Это все, приступим к ужину.
За ужином миссис Уизли, волновавшаяся за детей, многократно пыталась узнать у Райне, какие именно опасности и «твари» могут их поджидать в доме, на что Райне тихо шептала ей что-то в ответ, а Молли лишь одобрительно улыбалась.
- Как думаешь, они нас пригласят? - шепотом поинтересовался Гарри у Рона.
- Мечтаешь исследовать дом? - Рон старался говорить настолько тихо, чтобы не услышала Гермиона, сидевшая рядом с ним. Но в то же время он боялся вызвать у нее подозрения, поэтому, утвердительно махнув головой, он повернулся к ничего не подозревавшей девушке и как бы невзначай предположил, что мотыльки под потолком – наверное, очень сильная древняя магия.
- О, Рон, если бы ты читал чуть больше книг, то знал бы, что многие ведьмы желая показать свою силу перед гостями, заколдовывают обычные свечи, превращая их в бабочек.
- А я-то думал, что она их такими купила.
- Ну, разноцветные свечи она вполне могла купить, я видела их в одном магазинчике в Косом переулке.
- Гермиона, по-моему, она тебе не нравится, - Гарри склонился ближе к друзьям. - Вы холод чувствовали? А иней видели или он только мне показался?
- Лично я вижу перед собой только черную ведьму, которая всеми способами старается произвести впечатление. По-моему, Райне просто старается создать себе такой образ – таинственной, потусторонней леди. Она слишком переигрывает.
- А мне кажется, она не человек, - возразил Рон, но, сообразив, что сейчас грянет неуместный спор, тут же сменил тему. - Кстати, Гермиона, ты уже должно быть написала доклад по зельям.
- Рон, неужели ты думаешь, что я дам тебе списать?
- Значит, ты его написала? - удивился Гарри. - Я нашел только одно предложение, подскажи хоть второе, пожалуйста. Ну, хотя бы скажи, действительно ли изучение Запретных Зелий входит в курс обучения?
- Насчет курса обучения не знаю – спроси у Снейпа, - девушка кивнула в сторону профессора, практически доевшего свой ужин, - но могу сказать, что все зелья имеют очень сложный состав и настолько редкие и неповторимые, опасные свойства, что Министерство запретило их использовать.
Неожиданно Гарри осознал, что нечто мокрое дотронулось до его коленки, и что-то острое вцепилось в его штаны. Рядом приглушенно вскрикнул Рон.
- Ай! Мне что-то тяжелое на ногу плюхнулось.
Заглянув под стол, юноши увидели огромную лохматую черно-коричневую собаку. Массивный грязный хвост покоился на ноге Рона, а челюсти с длинными желтыми клыками мертвой хваткой впились в штаны Гарри. Псина медленно тянула ткань, а, увидев, что ее заметили, тут же отпустила, и со всей присущей собачьей наглостью положила голову на колени Гарри, и два черных глаза, как у маленького щенка, устремили свой взор на Поттера.
- Мда, не повезло Живоглоту, - прокомментировал Рон.
- Что там? - взволнованно осведомилась Гермиона, услышав имя своего любимца. - О боже! Госпожа Райне, что это?
- Большое? Лохматое? С желтыми клыками? - усмехнулась хозяйка дома. - Моя «собачка», мой друг. Зовут Церберэ.
- Бедный мой котик, - посетовала Гермиона, со вздохом возвращаясь к ужину. - Очаровательное имя для милого домашнего зверька, как раз точно характеризует животное.
- Есть, наверное, хочет, - предположил Гарри и, отрезав от своей порции значительный кусок мяса, подал его «милому домашнему зверьку».
- Эй! Осторожнее. Не откуси мне руку.
Громко чавкая, пес съел сочный кусок и, даже не поблагодарив Гарри, крадучись под столом, направился, по всей видимости, выпрашивать еду у других гостей.
После ужина Рон и Гарри, сославшись на то, что им нужно «срочно записать новое предложение в доклад по зельям», и таким образом отделавшись от Джинни и Гермионы, заперлись в своей комнате, сделав вид, что напряженно работают. А после пробрались в комнату к близнецам, обставленную точь-в-точь как их собственная, и поинтересовались, когда же они отправятся в «поход по замку тьмы».
- Ну, малыш Ронни, - улыбнулся Фред, - коли ты не боишься, то мы можем взять тебя с собой… Джордж, как думаешь, во сколько взрослые лягут спать?
- Часам к двенадцати, наверное. Впрочем, лучше всего отправиться на исследование где-нибудь в час или полвторого.
- Замечательно! К этому времени мы успеем кое-что подготовить, - Фред мечтательно улыбнулся и, пообещав зайти за ними, с явным нетерпением выпроводил друзей за дверь.
Немного удивленные таким поведением близнецов, определенно знаменовавшим что-то грандиозное, Гарри и Рон старательно подготовились к предстоящему походу. Во-первых, они положили под одеяла покрывала и несколько запасных наволочек и простыней, которые обнаружили в своих комодах, так, чтобы создать видимость словно кто-то спит, укрывшись с головой, на тот случай, если кому-то в два часа ночи потребуется проверить их комнату. Во-вторых, юноши, предположив, что гулять по дому может быть опасно, написали записки о том, куда и зачем отправились. В-третьих, Гарри решил захватить мантию-невидимку, хотя Рон и предупредил, что они все равно не смогут вчетвером укрыться под одной мантией.
В назначенное время близнецы трижды постучались в дверь, при этом Фред, что-то прятавший под одеждой, нервно оглядывался, словно особенно сильно беспокоился. Юные исследователи вышли из западного крыла к главной лестнице, поднявшись на третий этаж, лестницу к которому, похоже, вообще ни разу за несколько долгих веков не очищали от пыли и паутины. Вступив в незнакомый коридор, они увидели множество дверей. Больше всех из общей темной массы выделялась позолоченная дверь с латинскими письменами, которые, разумеется, никто не потрудился прочитать. Фред осторожно дернул за ручку, дверь бесшумно открылась.
Вся комната сверкала так, что они были вынуждены на некоторое время прикрыть глаза. Все в этой комнате было покрыто искрящимися золотыми тканями, под которыми угадывались очертания кресел и чего-то, напоминавшего большую панель. Рон решительно шагнул вперед и...
- А-а-а!!!
Пол оказался всего лишь иллюзией, исчезнувшей сразу, как только человеческая нога ступила на нее. На ее месте образовалась черная бездна, кишащая пауками, настоящими или мифическими – Рон, схватившийся за полусгнивший порог, явно не желал проверять. Мохнатые восьминогие чудовища, злобно клацая, медленно, словно издеваясь над жертвой, подползали ближе и ближе.
Гарри и близнецы среагировали мгновенно, они схватили Рона и попытались вытащить его в коридор, но тот почему-то упорно отбивался от них, царапаясь и отчаянно зовя на помощь друзей.
- Рон, что с тобой!? Это мы! - закричал Гарри, стараясь перекрыть голос Рона, не желавшего вылезать из пропасти. Но друг по-прежнему был под действием защитного заклятия и друзей воспринимал как врагов.
«Что за чертовщина?» - думал Гарри, а желание как можно скорее спасти друга разгоралось в нем все сильнее и сильнее. Нет, волшебник не позволит Мерлин знает каким черным заклятиям этой чокнутой ведьмы погубить его друга! И он сделает все возможное, чтобы спасти Рона. Жаль, ему нельзя пользоваться магией на каникулах… Магия!
- Фред, Джордж! У вас же есть с собой волшебные палочки? Вы ведь можете их использовать?! - с надеждой прокричал Гарри, пытаясь не дать Рону вырваться из его рук и упасть к совсем близко подобравшимся паукам, которые уже ползли по его штанам.
- Точно! Палочки! - воскликнули близнецы и, выхватив их, стали осыпать пауков заклятиями. Те, пища, издавая какие-то предсмертные звуки, отлетали обратно в пропасть. Наконец, Гарри, изловчившись, схватил Рона за воротник и вытащил в коридор. Не долго думая, близнецы захлопнули золоченую дверь.
Кошмар кончился.
- Рон, что случилось? Ты, когда был там, не узнавал нас? - взволнованно спросил Гарри, склонившись над спасенным другом. - Ты в порядке?
- Там… там были пауки, - тяжело дыша, сказал Рон. - В порядке. Я вас не сильно поцарапал?
- Нет, что ты, Ронни, конечно, нет, мы чуть было без рук не остались, - усмехнулся Джордж.
- Тихо, - шикнул на них Гарри, ему показалось, что где-то раздались звуки спешных шагов. Так и было, и звук шагов явно приближался.
- Уходим, - скомандовал Гарри, помогая все еще взволнованному Рону подняться с пола.
Подростки тихо, но быстро зашагали вглубь темного коридора, надеясь спрятаться за каким-нибудь поворотом или дверью. Но их желанию не суждено было сбыться. Впереди их ждали лишь тяжелые замки и тупик.
- Надеюсь, теперь вы понимаете, почему этот этаж для вас запретный?
Лайма Райне, разъяренная как львица, у которой украли добычу, все-таки оказалась достаточно умна, чтобы догадаться поискать их в конце коридора.
- Следуйте за мной.
Вслед за Райне, державшей пыльный факел, они спустились на второй этаж и прошли в кабинет в восточном крыле. Несмотря на то, что было темно, Гарри смог определить, что восточный коридор представляет собой копию западного.
Кабинет являл собою полный хаос. Множество чернильниц, обгрызенных перьев, свитков и увесистых книг были разбросаны по столу и даже стульям. Райне, сев за стол, и не думала предлагать сделать гостям то же самое.
- Мне казалось, я вас предупреждала, не так ли? Но вы все равно позволяете себе нарушать правила. Возможно, вы считаете себя не такими, как все. Нет, вы не такие, вы всего лишь мелкие пакостники, решившие, что раз они гриффиндорцы, то они особенные, а, значит, в свою очередь могут не подчиняться правилам, так что ли?
- Мэм, мы...
- Молчать! - нервно воскликнула Райне. - Я не давала вам права голоса!
- Но дайте нам хотя бы попробовать все объяснить, - попросил Гарри.
- Молчать, Поттер! Ладно еще Уизли разгуливают по моему дому, я не буду горевать, если они провалятся в какой-нибудь из древних колодцев или умрут еще какой-нибудь нелепой смертью «в духе Уизли». Но вы. ВЫ! Вы – надежда всего магического сообщества. И вы - Вы позволяете себе без надобности рисковать своей жизнью?!
- Нет, да, но…
- Молчать! Хотели осмотреть дом? Так знайте, многие погибли, зайдя в золотую комнату.
- А что за заклинания наложены на нее? Заклинания пауков-людоедов? - поинтересовался Гарри и запоздало осознал смысл ее предыдущих слов. Она выделяла его среди других! Юноша вновь стал белой вороной в стае темных птиц, ведущих обыденную серую жизнь. Но с каким почти неуловимым оттенком презрения ведьма говорила о его друзьях! Она смешивала их с грязью, хоть открыто и не говорила этого, они – пустое место в ее понимании, а он – смысл всего бытия.
Гарри почувствовал себя очень неуютно. Если, например, Снейп, любивший отчитывать подростков за нарушение правил, предпочитал считать их всех равными в любых отношениях, то Райне, очевидно, нравилось выделять Гарри из общей массы, и от этого ему стало стыдно и неудобно перед друзьями.
Опасный огонек промелькнул в глазах Райне и тут же погас, она наклонилась к ним и произнесла:
- Теперь, только теперь вы интересуетесь тем адом, в какой забрались, не так ли? Вас, наверное, совесть гложет как никогда, верно, Поттер? Скажите мне, почему вы спрашиваете о заклятиях только сейчас, а не раньше?
Повисла тишина… тишина, тяжелым грузом вины легшая на плечи Гарри. Волшебник чувствовал на себе пронзительный взгляд темных глаз, но не желал в них взглянуть, потому что боялся утонуть в таинственном океане бездушных желаний.
Где-то за его спиной напряженно сопел Рон, а близнецы, наверное, стояли с опущенными в пол взглядами. Райне ждала ответа.
- Хорошо, Поттер не может ответить. Уизли?
Действительно, почему им не пришло в голову, спросить хотя бы Люпина о заклятиях этого дома? Или самим поразмышлять. Мерлин, ну до чего же они сглупили. А ведь Рон мог погибнуть! Да! Погибнуть! И он, великий Гарри Поттер, вновь лишился бы друга, но на этот раз по обыкновенной глупости, которая так часто становится роковой.
- Мистер Фред? Мистер Джордж? Мистер Рон?
Райне терпеливо переводила взгляд с одного на другого, точно хищная птица в ожидании подходящего момента для удара.
Вина становилась все более и более ощутимой. Теперь уже никто из них не сомневался в том, что весь ночной поход был огромной ошибкой. Но ни у кого не хватало духа ответить за нее.
- Если я сейчас не получу ответа, то объявлю вас трусами, не способными отвечать за свои поступки, - угроза и приказ слились воедино.
Но слова застыли в горле, что-то не давало им вырваться наружу. Хотелось провалиться под пол, но только больше не чувствовать на себе взгляд этих красивых глаз, полных жестокого огня.
- Мы, - выдавил из себя Гарри, но больше не смог.
- Вы-ы-ы-ы? - протянула Райне. - Вы не ответили на мой вопрос о заклятиях! - выпалил Гарри.
Началась своеобразная борьба за «разговорное преимущество». Кто сможет заставить другого подчиниться в требовании ответить на вопрос, тот выиграл «бой».
- Вы не это хотели сказать, Поттер. Вы начали говорить «мы». Что вы хотели сказать? - Райне явно не желала проигрывать в этой «игре».
Она хочет, чтобы они оправдывались перед ней, желает получить моральное превосходство над ними, чтобы заставить их впоследствии много ночей подряд просыпаться в холодной поту и с ужасом вспоминать эту ночь.
Гарри разгадал и принял правила игры, но он не собирался сдавать своих позиций перед какой-то ведьмой, чей дом чуть было не убил его друга.
- Я спросил первым.
- Неужели?
- Если у вас короткая память – могу повторить. Сказать еще раз?
- Золотая комната – это верная смерть. Обычно она губит либо слишком алчных, либо слишком любопытных. Мистер Рон, что вы почувствовали, очутившись в комнате на краю пропасти? ? Райне откинулась на спинку стула и уставилась в потолок, наверное, специально, чтобы не смущать, как она считала, перепуганных подростков.
- Страх, я видел пауков, но не видел никого, кто мог бы мне помочь, - тихо ответил Рон, все еще тяжело дыша, наверное, оттого что он испытал большой шок там, в проклятой золотой комнате, а сейчас заставлял вспоминать себя все те ужасные ощущения.
- Паранойя, - словно эхо ответила Райне, будто помогая Рону описать его чувства. - Вы ведь там бредили, не так ли? Вам виделось то, чего…
- Не было на самом деле, - продолжил Рон. - Еще чувство неуправляемого постоянного страха. Я не видел ни Гарри, ни братьев… Это заклинание иллюзий в сочетании с заклятием страха?
- А точнее заклинание параноического страха, изучается на седьмом курсе, - поправила Райне. - Догадались или где-то прочитали?
- Догадался, - буркнул Рон.
- Чудесно. Я полагаю, Поттер, вы получили ответ. Будьте и вы так любезны, ответьте теперь на мой вопрос – почему вы подумали о заклятиях только сейчас? Слава любимца фортуны затмила разум?
Сквозь море язвительности Гарри все-таки смог различить и долю правды в ее словах. Он и вслед за ним и его друзья часто попадали в различные переделки, но по большей части выходили более или менее живыми и здоровыми. Им чертовски везло, и вот сейчас они, подсознательно полагаясь на эту слепую удачу, отправились в рискованный ночной поход.
- Но, черт возьми, почему вы сразу конкретно не рассказали про заклинания там, за ужином? - возмутился Гарри.
- Поттер, что это за выражение такое «черт возьми», а? - губы ведьмы расплылись в дьявольской улыбке. - Вы никогда не слышали фразы – уровень воспитанности человека определяется тем, что он говорит. Впрочем, сильно сомневаюсь, что в вашем возрасте можно что-либо исправить. Это диагноз.
- Но я только хотел поинтересоваться…
- Я прощаю вас за эту ошибку, - перебила его Райне. - Но…
- Что? - у Гарри создалось впечатление, что сейчас идет судебный процесс, а он – главный подозреваемый, которого судья с легкой издевкой прощает.
- Вы имеете что-то против? Послушайте, Поттер, и вы, мистер Рон, мистер Фред и мистер Джордж, - голос женщины смягчился. - Послушайте, я всего лишь хочу, чтобы никто не пострадал в этом доме. Здесь было… Здесь происходило множество страшные, мерзких вещей. И да, возможно, я воспитана немного странно, веду себя отчасти непонятно, не так ли? Но такова я и таков мой дом. Я видела, имела такое несчастье, как гибнут люди в этих стенах, я слушала рассказы о Золотой комнате и я помню, как мои предки наложили многочисленные черные заклятия на этот дом… Да, они были великими людьми, но у меня никогда не хватит ни сил, ни знаний, чтобы снять хотя бы одно из заклинаний. И поверьте мне, я видела слишком много крови, пролитой в этом доме, и я не хочу еще чей-то гибели, тем более вашей, Поттер. Поймите это, пожалуйста. Не надо более рисковать попусту. Когда однажды у вас будет шанс рискнуть жизнью во имя священной цели, тогда и рискуйте, но не сейчас.
Этот монолог многое открыл Гарри. Райне теперь представлялась ему хозяйкой дома, которая боялась, что когда-нибудь в этом проклятом месте вновь прольется невинная кровь, и она будет вынуждена опять перенести весь ужас смерти человека, вина за которую отчасти ляжет и на нее как на хозяйку дома. И юноше неожиданно стало жаль ее.
- Довольно, - произнесла Райне. - Вижу, вы все четверо раскаиваетесь, Теперь я уверена, что больше походов не будет. Идите.
И ребята вышли из кабинета и отправились в свои спальни, а словесная дуэль осталась незаконченной, прерванной, и было сложно сказать, на чьей стороне оказалось преимущество.
- Удивительно, но похоже они поверили в мои сказки, - усмехнулась Райне, оставшись наедине со своими мыслями.
Уже засыпая, Гарри услышал, как кто-то, наверное Райне, приблизился к их спальне и тихим голосом наложил какое-то заклятие. Дверь крепко-накрепко заперлась.
Этой ночью Гарри снился кошмар, который на этот раз ему было суждено запомнить.
Он шел по густому темному лесу. Кругом стояла зловещая мертвая тишина, словно он гулял по склепу среди спящих зомби. Ничего не было видно: ни ясных звезд, ни светил иных галактик, ни могучих вековых деревьев или тоненьких веточек молодых кустиков. Спящая тьма поглотила все живое и неживое, оставив только неясное осознание того, что рядом все-таки что-то есть.
В кустах раздался зловещий шорох, и прямо пред Гарри появилась Беллатрикс Лестридж, озаренная внезапно появившейся луной. Юноша мог узнать ее лицо из тысячи лиц, так же страстно ненавидимых. Темные волосы, всклоченные и неопрятные, пристальный взгляд из-под тяжелых век и презрительная улыбка, улыбка убийцы. Она смотрела на него, а в глазах плясал дьявольский огонек. Костлявая рука, похожая на руку Смерти, протянулась к нему. Ведьма медленно приближалась.
Вот он, Гарри из сна, достает палочку и кричит непростительное заклятие, и тишину леса рассекают тяжелые, но сладостные и приятные для его слуха звуки заклятия и предсмертного крика Беллатрикс.
Он чувствовал ее боль, ее страх, чувствовал все то же, что и она, словно разделял с ней смерть. Гарри казалось, на какой-то миг он стал с ней одним целым. Ощущение чужой боли и собственной ненависти заставило проснуться.
Гарри сидел весь мокрый на кровати. Дыхание участилось, как после быстрого бега, а перед глазами все еще проплывало лицо Лестридж. Но не то, которое он помнил всегда, - лицо с фотографии – а новый взгляд, в котором слились воедино и ощущение близости смерти и желание самой еще раз убить.
Страх, боль, ненависть охватили Гарри. И страх этот, как неожиданно понял Гарри, родился вместе с осознанием того, что предсмертный крик Беллатрикс в его кошмаре прозвучал, словно сладкая музыка… Ему хотелось убить ее, и теперь он сделал это во сне. Только после сна Гарри осознал, что значит убить.
Эти странные чувства испугали его. Он боялся их, он боялся, что они поглотят его разум. Гарри не желал этого. Ведь именно ненависть, стремление причинить боль делают хорошего человека плохим, превращают того, кто всегда был готов помочь другим, не жалея себя, спасти чужие жизни, в того, кто жаждет крови и мести, у кого нет иных, кроме злых, эмоций. И он боялся потерять те чувства, которые отличают доброго человека от того, в чьем сердце навек поселилось Зло.
Ему стало и стыдно и противно от осознания таинственной прелести этого сна.
Отдышавшись, Гарри снова заснул и, желая забыть эту «гадость», решил ничего никому не говорить о сне.
Несколько тихих недель Гарри и его друзья прожили в этом странном доме. Каждый вечер в одном из подвалов устраивалось заседание Ордена Феникса. Райне и Люпин, которым изредка с явной неохотой помогал Снейп, накладывали на двери мощные заклятия, лишая ребят возможности подслушать и узнать хоть что-то.
Гермиона удобно устроилась в библиотеке, в которой оказалось много книг, не прочитанных ею, а хозяйка дома в жизни бы не позволила их увести с собой. Впрочем, так как и сама Гермиона не стала бы спрашивать на это разрешения, то девушке только и осталось сидеть и читать, пока они не уехали в Хогвартс. Гарри, Рону и Джинни тоже пришлось устроиться в библиотеке, потому что других мест для времяпрепровождения просто не было, а в мрачноватой гостиной они чувствовали себя крайне неуютно. Близнецы же, выпросив у Райне еще одну комнату, оборудовали в ней лабораторию. И, по словам Фреда, они занимались, тем, что «хотели, но не успели сделать на третьем этаже в ту треклятую ночь». Что именно это было, Уизли держали в строжайшей тайне.
Каждый вечер вся компания собиралась в гостиной у разожженного камина и обсуждала свои достижения за день. Единственное, о чем никогда не говорили, - это изобретения близнецов и сорвавшийся ночной поход, о котором Райне, похоже, даже и не думала рассказывать миссис Уизли. Туда же вечером приходил и пес, по обыкновению, пытавшийся достать Живоглота, забиравшегося на верхние полки.
Райне и Снейп пропадали в подвалах почти безвылазно. Только каждую пятницу Снейп уходил на собрания Пожирателей Смерти. Мистер Уизли целыми днями просиживал в Министерстве. Теперь, когда Фадж поверил в возвращение Темного Лорда, работы значительно прибавилось. Миссис Уизли и Тонкс работали на кухне.
* * *
В тот же самый вечер, когда Гарри прибыл в новый штаб, светловолосый юноша примерно одного возраста с Поттером сидел в гостиной, напоминавшей гостиную дома Райне. Он был одет в черные брюки, белую рубашку, поверх которой был накинут пиджак с вышитой зелеными нитками змеей на плече и серебрянными словами – девизом семьи.
Парень расположился в удобном кресле из черного дерева и с кожаным сиденьем и спинкой. Перед ним был журнальный столик, на котором лежало несколько старых, потрепанных «Ежедневных Пророков», стояли свечи в подсвечнике в виде черепов и перекрещенных костей. На стенах красовались портреты родственников, развешенные над шкафами, которые Нарцисса Малфой старательно заполнила чайными сервизами и восточными вазами.
Драко вновь и вновь пробегал глазами статью, недавно опубликованную в одном из выпусков «Пророка»:
ПОЖИРАТЕЛИ СНОВА НА СВОБОДЕ!
Как сообщили источники, сегодня ночью при весьма странных обстоятельствах, дать комментарии которым авторы отказались, произошел побег Пожирателей Смерти из тюрьмы.
К месту бывшего места заключения приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть прибыло несколько отрядов авроров. К сожалению, они опоздали, авроры, охранявшие Пожирателей Смерти, были мертвы.
Нашим корреспондентам удалось поговорить с командиром первого отряда…
- Бред, - Драко с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла, выронив газету, а Нарцисса, протиравшая свои вазы, лишь с сочувствием посмотрела на сына.
- Бред, - повторил юноша. - Да разве так можно? Чем только эти бездельники газетчики занимаются? Раскачиваются на стуле с сигарой в руках, что ли? Статья растянута на половину газеты, но! Но в ней повторяется одно и тоже – они сбежали, подробностей нам не сообщили. Тоже мне – журналисты! Думаешь, отец тоже сбежал? его не поймали? Он жив?
- О, Драко, не знаю, - отозвалась Нарцисса, стараясь не смотреть на сына. - Ты же знаешь, я в этих делах ничего не понимаю. Но я надеюсь, что Люций вернется домой живым.
- Надеюсь, - эхом повторил Драко, мельком взглянув на Нарциссу. Что-то странное было в поведении его матери сегодня, она была какая-то не такая, не смотрела на него, с легким холодом говорила про отца, но с другой стороны – она и в самом деле ничего не понимала ни в делах Лорда, ни в побегах заключенных из тюрем.
- А мой крестный может что-нибудь знать про побег отца?
- Северус? - Нарциссин голос вздрогнул. - Не думаю, хотя кто его знает? Может, он располагает большим количеством информации, чем говорит, а, возможно, действительно ничего знает – у него же нет связей с аврорами, которые разбирают это дело. К тому же я полагаю, что журналисты рассказали все, что вообще может быть известно по этому делу.
- А… ну понятно, - Драко вновь взялся за газету, но не с целью читать, а чтобы закрыться ею Нарциссы, которая пристально смотрела на него.
«Змея подколодная, что же ты от меня скрываешь? Черт, да какие же у тебя отношения с моим крестным? Почему ты его защищаешь, ты ведь знаешь, что у него очень даже есть связи с аврорами, например, с Грюмом через Дамблдора. Ты ведь его оберегаешь, змея. Ну, я еще все узнаю», - зло подумал Малфой.
Разумеется, непристойно добропорядочному сыну размышлять в таком тоне и осуждать действия своей родной матери. По крайне мере, во имя того, что она когда-то дала ему жизнь, право жить, он мог проявить чуть больше уважения. Но Драко и не думал этого делать.
Юноша недавно заметил, что Нарцисса изменилась. К сожалению, он многого не знал, особенно о том, что происходило, пока он был в Хогвартсе, иначе некоторые вещи стали бы ему более понятны.
Миссис Малфой с определенной долей холодка вспоминала о Люциусе, но с оттенком отдаленной тревоги отзывалась о Снейпе, утверждая, что он не имеет каких-либо связей с противниками Темного Лорда.
И эта неожиданная перемена в матери заставила Драко усомниться в ее верности мужу, что породило в нем недовольство и презрение.
- Значит, ты полагаешь, что с отцом ничего не случилось при побеге? Он ведь мог быть ранен, а сейчас лежит в какой-нибудь канаве и истекает кровью.
- Возможно, но он сильный – выживет, - заметила Нарцисса.
- Хоть бы кому-нибудь из Пожирателей написала, может, они смогли бы нам ответить? - продолжал Драко.
- Кому? Это коллеги, друзья Люциуса, не мои.
«А Люциус - твой муж».
- А если он мертв?
- Не думаю, - вновь вздрогнула Нарцисса.
- А если его убили авроры – приятели Снейпа?
- Драко! Не неси чушь, - мать резко развернулась. - А у Северуса нет друзей авроров.
«А про отца ни слова. Ну, погоди я хоть и пропустил многое из твоих с отцом и крестным отношений, но я выведу тебя на чистую воду!»
- Значит, я ни у кого не смогу выяснить, что с отцом? Ни у кого нет никаких нужных связей? Побег произошел давно, но его-то все нет дома, - разочарованно добавил Драко. С каждой минутой беспокойство охватывало его все больше и больше.
Многие считают, что такое «злобные» мальчишки, как Драко, которые вечно обижают слабых, не могут по своей природе кого-либо любить, но это мнение ошибочно. У Малфоя-младшего тоже есть сердце, пусть оно и покрыто коркой льда, но внутри, как и в других сердцах, полыхает огонь. И сейчас это пламя превращалось в беспокойство о любимом отце и непонимание поведения матери, столь холодной и таинственной.
- Драко, мне кажется или ты в самом деле начинаешь поднимать панику?
- Я просто пытаюсь понять, почему он до сих пор не вернулся, - воскликнул юноша. - А тебе, по-моему, все равно, не так ли?
- Мерлин мой! Драко, что за вздор ты несешь? - Нарцисса приблизилась к сыну вплотную. - Ты не смеешь так со мной разговаривать!
Неизвестно, что случилось бы дальше, но из прихожей донесся звук хлопнувшей двери. А через несколько мгновений, показавшихся вечностью, на пороге гостиной появился Люциус Малфой. Но в каком виде!! Черная бархатная мантия была безнадежно испорчена коричневыми и багровыми пятнами, бледное лицо, скорее, могло принадлежать вампиру, а не человеку. Светлые волосы, спутанными прядями падали на плечи.
- Дорогой, как же хорошо, что ты вернулся, - Нарцисса первая опомнилась и, обняв мужа, чмокнула его и поинтересовалась, не желает ли он отужинать и поведать им о своих злоключениях.
Нарцисса, изображая безграничную радость, направилась на кухню приказать домовым эльфам, занявшим место Добби, подать ужин. Что же касается ее мужа, то он не был нисколечко огорчен ее, казалось, столь холодным приемом.
- С возвращением, отец, - Драко, никогда ранее не встречавшийся с родственником, о котором думал «а если не вернется?», не знал, что ему и делать – то ли от радости, переполнявшей его, повиснуть на шее отца, что было не принято в их роду, то ли просто пожать руку, что совсем не подходило в данной ситуации. К счастью, Люциус быстрее нашел выход из сложившейся ситуации – положив руку на плечо сына, он произнес:
- Как видишь, сын, даже если долго и преданно служишь, то порой случается после длинного и тяжелого пути вместо того, чтобы сразу отправиться домой, сначала отслужить свою смену.
- Как тебе удалось сбежать? - все его мысли разом смешались, но воспитание, данное ему, не позволило юноше просто помолчать и показать, что он не находит слов для поддержания беседы, поэтому смешавшийся Драко был обязан спросить хоть что-нибудь, даже если это не совсем подходило к словам собеседника.
- Пойдем-ка в столовую, там все и расскажу. Впрочем, знаешь, Драко, это было достаточно сложно, но ведь есть же такие черные заклятия, о которых не знают авроры! Так что у нас в запасе было несколько джокеров…
* * *
Ночь давно вступила в свои права, после заката прошло много времени, но до восхода было еще далеко. Звезды взирали с темных небес на то, как в окнах ночного клуба, расположенного недалеко от дома Райне, вспыхивал яркий красный свет, то зажигался зеленый. Это маггловское заведение называлось «Светлая ночь».
В зале, напротив выхода, располагалась небольшая сцена: подиум, фиолетовый занавес, несколько микрофонов. Сейчас она пустовала, живой музыки не было, только музыкальный центр издавал громкие звуки.
Маленькие аккуратные столики, изящные стулья с бархатными сиденьями. На каждом столе находились фарфоровая ваза с искусственными цветами, меню в темно-сиреневом переплете, салфетки и солонка с перечницей.
В самом дальнем углу сидели две женщины: Лайма Райне и незнакомка, закутавшаяся в темный плащ.
- Ты пришла…
- Да, - оборвала ее Райне. - Должна признаться, я была крайне удивлена, получив твое письмо.
- Понимаешь, после стольких лет странствий в далеких землях я, наконец, вернулась домой, и мне нужна помощь верного друга, твоя помощь.
- Чего же ты хочешь?
- Совсем немного: сто галлеонов, чтобы снять себе жилье, и возможность найти работу по твоей рекомендации.
- И все? - удивилась Райне.
- Да, заметь, я ведь прошу совсем немного.
- Планируешь начать жизнь сначала?
- Ну… Я просто снова хочу жить в Англии, но хочу жить самостоятельно. Так ты мне поможешь?
- Разумеется, - улыбнулась Райне, но улыбка ее больше походила на оскал зомби. - Мы сейчас же отправимся в дом, и…
- Нет! - слишком резко запротестовала незнакомка.
- Что-то не так?
- Может, мы лучше завтра встретимся снова здесь, и ты принесешь деньги?
- Хм, как хочешь. Дело твое. Завтра в это же время.
Райне стремительно вышла из клуба, а незнакомка покинула заведение через несколько минут. Потом она долго стояла у входа и вглядывалась в темноту ночи, и неожиданно разразилась истерическим смехом.
