Глава 5Дорогие читатели, спасибо вам, что вы дождались продолжения. К сожалению, обновления о новых главах все так же могут не приходить. Желаю приятного прочтения)
Гермиона искренне надеялась, что никогда больше не окажется в Лондоне. Она верила, что сможет забыть эту сырость навсегда. И все так и было бы, если бы не некоторые дурацкие правила и законы! Что теперь делать? Как выкручиваться? Лгать? Да, несомненно. Но как? Трансгрессия занимает не так уж много времени, но в голове у Гермионы уже успели сформироваться не меньше сотни планов, как вытащить Северуса из тюрьмы живым. Увы, все они предполагали убийство не меньше десятка человек.
– Министерство Магии, мисс Грейнджер, – вежливо уведомил её аврор.
– А почему не Азкабан? – искренне удивилась Гермиона.
– Вас не за что туда сажать, – пожал он плечами.
– А где Северус? – этот аврор, так старательно прикидывающийся идиотом, начал её раздражать.
– В тюрьме. Но вам к нему нельзя, – донельзя довольный этим запретом, ответил он.
– Это ты так думаешь, – Гермиона пошла туда, куда и собиралась – к Гарри. И либо она убьет национального героя, либо уже сегодня будет в Азкабане. Хотя есть и другой способ – оставить Поттера в покое, выйти в Косой переулок, применить Империо, и вот – лучшая тюрьма страны к её услугам! Но это крайний вариант.
– Гарри?
Кажется, он был удивлен, увидев Гермиону в своем кабинете.
– Неужели ты одумалась?
– Увы, нет. Но твои бравые парни оторвали меня от заслуженного отдыха. Если тебе не трудно, скажи им отпустить Северуса на свободу, и я не буду тебе мешать.
– Ты прекрасно знаешь, что не мешаешь мне, Гермиона, – Гарри подошел сзади и обнял её за плечи. – Я не могу ничего поделать… правда, ничего. Есть закон, и этот закон нарушен. Клянусь, я не предавал тебя. Я никому не говорил, что вы с ним вместе. Просто твой Снейп начал что-то творить с магией – уж не знаю, что он мог сделать без палочки, но мы его засекли. Нет, не я. Другие. И его тут же нашли и бросили в тюрьму. Я могу только обещать тебе, что его убьют через Аваду – быстро и безболезненно. Вот и все, чем я могу помочь.
– Спасибо за помощь, Гарри, – Гермиона отлично понимала, что друг и так делает все, что может. – Но я хочу попросить тебя о другом.
– Конечно.
– Я хочу быть с ним.
– Где? – удивленно спросил Поттер. Ведь не собралась же она сидеть вместе со Снейпом в камере смертников?
– Там, где он сейчас. Гарри, я ему нужна. Он же ничего не может! Он ничего не видит! У него…у него совсем нет…, – тут Гермиона замолчала. Да, у Северуса нет души, так не проще ли настаивать на поцелуе дементора? А вдруг это животное выпьет тот кусочек, что ещё остался? Хотя Гермиона не была уверена, что он остался. Да, это выход. Единственный. Потом она попросит себе его тело и уедет куда-нибудь на другой конец света. Установит сложные чары, которые будут оберегать их от окружающего мира, и все будет так, как и должно быть.
– Чего у него нет? Сердца? Так его и не было. Я знаю, ты его любишь. Но от этого он не становится лучше.
– Тогда я настаиваю на поцелуе, – в глазах Гермионы горел странный азарт и не менее странная решимость.
– Что? – Гарри показалось, что он ослышался. – Ты хочешь, чтобы он умер такой смертью? Гермиона, это жестоко! Ты же сама говорила, что так убивать нельзя!
– Слушай, Гарри. Я не буду скрывать от тебя, что хочу его спасти. Ты мой друг – лучший и единственный. Я не могу сказать тебе, чем его может спасти поцелуй, но это так. Я прошу тебя, чтобы его казнили именно таким способом. А тело отдадите мне. В конце концов, я имею право похоронить его по-человечески. Не задавай вопросов, я все равно на них не отвечу. Ты можешь считать меня сумасшедшей, можешь сдать в больницу Святого Мунго, но ты сделаешь так, как я прошу тебя. Или я убью первого встречного и сяду в Азкабан сама, – она повела плечами, стряхивая его руки со своих плеч, и подошла к зачарованному окну. Там светило ласковое солнце, небо было лазурно-голубым, а воздух таким прозрачным… там, казалось, живет счастье.
– Хорошо. Хорошо, – Поттер глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Все так и будет. Я… я сам скажу, что такой преступник, как он, должен умереть так… тяжело. Меня поймут. И даже скажут, что я прав, что я сильный и храбрый политик, что я справедлив, как Мерлин. Да, меня снова возведут в ранг божества. Снова скажут, что я умнее всех, что показательный казни нужны… только скажи, почему мне так гадко убивать Снейпа? Почему мы так спокойно убили стольких людей, а вот он…
– Он не заслуживает смерти, Гарри. И не только потому, что спас меня. Ты его совсем не знаешь. Я вот узнала, но было слишком поздно. Я узнала правду о нем, о его жизни, правду о…, – нет, не стоит говорить ему о Лили и Северусе. – Он умеет любить, Гарри. И он был на нашей стороне, хоть никто мне и не верит. Дай ему умереть, а там… а там сделай так, чтобы никто нас не искал.
– Гермиона, он колдовал, ты понимаешь? Без палочки. Причем колдовал так, что об этом узнали здесь, в Лондоне. Скажи мне – как такое возможно? У него нет магии, в конце концов! Он – магл! Скажи мне – что он делал?
– Я не знаю, – Гермиона снова подошла к другу. – Меня не было в этот момент дома. Но он часто варит зелья. Я не знаю, излучают ли они магию. Наверное, он и тогда варил что-то.
– Откуда у него ингредиенты? Он же не ходит в Косой переулок за ними! Да и в Лютный тоже не ходит! А теперь скажи мне, мисс Всезнайка, что у нас дает такой выброс энергии? – Гарри выжидающе смотрел ей в глаза.
Да, Гермиона знала, что вызывает такую реакцию. И она даже знала, где и когда Северус это взял. Она только не понимала, зачем ему это нужно. И она не собиралась говорить Поттеру правду. Или полную правду.
– Кровь. Думаю, Северус экспериментировал со своей кровью. Он любит варить что-то новое. Возможно, хотел вернуть себе зрение. Его очень удручает то, что он не видит ничего вокруг. А теперь, Гарри, будь другом – позволь мне быть с ним до казни и во время неё. Это очень, очень важно. Я должна быть уверена, что с Северусом все будет хорошо. Сейчас он слаб, беззащитен и безобиден, как ребенок. Он не причинит никому вреда. Тем более мне. Я дорога ему, – врала Гермиона напропалую. Ничего, ради него и соврать не грех. Сейчас самое главное – уехать из Лондона. А с душой они как-нибудь разберутся.
– Ты знаешь, как мы все испугались, когда ты вдруг снова исчезла? Ты внезапно уехала в неизвестном направлении, не оставив даже записки! Не забрала с собой вещи из дома, бросила работу… Мы тебя искали, но не могли найти! Скажи – неужели это все ради него? Ради человека, который убил стольких людей? Ради того, кто убил Дамблдора? И теперь ты все равно собираешься оставить его в живых, хоть я и не понимаю, как это возможно! Дементор высосет его душу, и даже ты не сможешь её вернуть.
– Так меня пустят к Северусу? – создавалось впечатление, что весь страстный монолог Гермиона пропустила мимо ушей.
– Да, пустят, – Поттер сел в свое кресло и начал внимательно изучать подругу.
– У меня выросли рога?
– Просто мне кажется странным, что ты потеряла голову. Сначала я был уверен, что ты околдована, но теперь-то я знаю, что это не так. Я не могу понять, что ты в нем нашла.
– Как ты не понимаешь, что он – совсем другой человек. Он ни-че-го не помнит! Ему стерли память. Начисто. Он даже не понимает, за что его посадили в тюрьму! Что должен чувствовать человек, когда его просто бросают за решетку? Это очень, очень жестоко! – снова приходилось врать. Ну да ничего страшного.
– Иди уже в Азкабан, – слабо махнул он рукой. Поттеру и так было не по себе, что он отправил инвалида, без зрения, памяти и магии, в эту страшную крепость. Конечно, он имеет право на поддержку своей любимой женщины. Хотя очень не приятно осознавать, что эта женщина и твоя подруга – одно и то же лицо.
***
Снова это место. Снова это проклятое место. Когда-то давно Гермиона зарекалась, что нога её больше не переступит этот порог. Но жизнь – смешная штука. Когда ты точно уверен, что не вернешься к прошлому, прошлое само возвращается к тебе. И вот она здесь. Теперь – почти что в качестве пленницы. Её провели в камеру в самом дальнем углу крепости. Перед дверью аврор робко сказал:
– Вашу палочку, мисс. Я не могу пустить вас с ней в камеру.
Она послушно отдала оружие. Да и не очень-то оно ей нужно.
Пусть будет этот поцелуй, Северусу уже все равно. Будет обидно, если и последняя часть души покинет его тело, но таковы правила игры.
Она вошла в камеру.
– Забавно, Гермиона. Та же камера. Та же одежда. Даже еда та же. Вот только вы тут составляете мне компанию. Что-то произошло? Меня снова ведут на пытки? – господи, в его голосе столько яда, что в нем вполне можно захлебнуться! Совсем как раньше!
– Северус, я буду с тобой. До конца. Пыток не будет… будет поцелуй.
– Вот как? – он приподнял бровь. – Ты так легко отдаешь мою душу?
Голова Гермионы пошла кругом. Нет у него души! Нет! Он сам её убил! А теперь перед ней прежний профессор. Который понимает, что у него есть душа. И который не хочет её отдавать. Который приподнимает свою чертову бровь и язвит. Что случилось? Он вернул себе душу каким-то зельем, и поэтому его так просто поймали?
– Я ничего себе не возвращал, Гермиона, – опять он читает её мысли! – я просто играю. Ведь тебе так приятно, когда я становлюсь почти человеком, да? И тот твой маленький план с Флавией – ты же так хотела, чтобы я играл! Вот я и играю. Надеюсь, тебе нравится?
– Очень. Только это больше похоже на истерику.
– А может, это она и есть? Меня столько раз пытались убить, и вот, наконец, убьют! И хорошо, потому что вся эта фальшь успела мне порядком надоесть.
– Никто тебя не убьет. У тебя нет души, так что ничего ты не теряешь, – Гермиона повернулась к нему спиной, лишь бы не видеть этих почти безумных глаз. Ей казалось страшным то, что Северус на самом деле может сойти с ума. А ведь он может. Даже без души.
– Ты голодна? – она слишком увлеклась размышлениями о возможном сумасшествии, так что расслышала вопрос не сразу. Наверное, ему пришлось переспрашивать её не единожды.
– Немного. Я не ужинала, не завтракала и не… в общем, я не знаю, какое у нас сейчас время суток.
– Утро. Вот, – он указал на табурет в углу комнаты. - Там есть немного супа. Поешь, потому что обед не скоро. Не понимаю, что ты тут забыла…
– Тебя. И ты не только понимаешь, ты ещё и знаешь это, – Гермиона с удовольствием набросилась на тарелку с едой. Суп был гадким, каким-то слишком соленым, но это уже мелочи. Северус смотрел на неё с таким интересом, с каким обычно наблюдал за котлом. Но Гермиона замечала не это. Точнее, она вообще ничего не замечала, она думала о том, что скоро, уже очень скоро, они смогут выбраться отсюда и начать новую жизнь. Великий Мерлин, в который раз они начинают эту самую новую жизнь? Лучше не считать, а то голова начнет болеть. День и так был очень насыщенным. Но терпеть осталось недолго…
До обеда в камеру никто не заходил. Гермиона лежала на жесткой койке, а Северус мерил шагами помещение. Разговаривать было не о чем, но молчание давило слишком сильно. Увы, на каждую её реплику Северус отвечал односложно и вяло. Кажется, он не хотел играть в самого себя. Устал, наверное. Или ему просто надоело.
А после обеда ей стало плохо. Ничего особенного, но слабость не позволила подняться с кровати. Все тело налилось свинцом, и она не могла даже пошевелить рукой. Язык, и тот еле слушался. Но сил позвать Северуса у неё хватило:
- Колдомедик…кто-нибудь…позови…
«Неужели это смерть? Неужели я умираю вот так глупо? Я пережила войну, я пережила все это зло, а сейчас умру на кровати, как милая старушенция?» Нет, Гермиону совсем не устраивало такое положение вещей. Она не собирается уходить сейчас. Она вообще не собирается уходить в ближайшие лет сто. Злость на саму себя, на свою слабость, на этот мир несколько отрезвили её.
- Ты позвал их? – голос почти не дрожал.
- Да.
- Тебе не интересно, что со мной?
Он скользнул по ней взглядом и равнодушно ответил:
- Нет.
После этих слов Гермиона могла позволить себе заснуть.
***
Очнулась она в больнице. Кругом все было белым, да и она тоже, скорее всего. Слабость так и не прошла, но тело стало немного легче. Возле её кровати сидел пожилой мужчина. Он с интересом читал газету и даже не заметил, что его пациент очнулся.
- Сэр? – нет, она все же слишком слаба, чтобы разговаривать.
- О! Вы пришли в себя, - он улыбнулся ей очень грустно. – Боюсь, для вас у меня плохие новости.
Гермиона внутренне сжалась. Конечно, она и не ожидала хороших вестей, но этот милый, уютный человек говорил таким тоном, что сразу становилось ясно – жить ей осталось недолго.
- Что…случилось?
- Вас отравили, мисс.
Она начала вспоминать, где и когда могла отравиться. Дом исключается. Остается только одно место – тюрьма. Тот суп, странно соленый…но с каких это пор узников Азкабана травят ядом? Их публично казнят, если уж на то пошло! Да, их казнят, а не убирают под шумок. Недоумение отразилось на её лице, и целитель начал объяснять:
- Вас отравили очень редким и сложным ядом. «Сладкий сон». Слышали о таком? – она отрицательно качнула головой. О заклинании она слышала, о зелье нет. Да и от заклинания человек погружался в приятные сны, а не умирал так мучительно. – Неудивительно. Яд этот не используется уже вот несколько сотен лет. Его состав прост сам по себе, но приготовить его почти невозможно. Необходимы предельные концентрация и знание дела, а так же кровь. Кровь того, кого хочешь убить. А теперь вспомните, мисс, кто брал у вас кровь в последнее время? Это очень, очень важно. Нам стоит найти этого человека, и мы заставим его приготовить противоядие. Так что напрягитесь. Я знаю, вам очень плохо. Но пока вы не умрете. Не так быстро, - он снова ей улыбнулся. Кажется, в его глазах стояли слезы.
Но Гермионе не надо было напрягаться. Она отлично помнила, когда резалась в последний раз. Не менее хорошо она помнила, кто помогал ей обрабатывать рану. Вот только верить ей в это не хотелось. Она не могла поверить, что Северус решил её убить.
