Глава 4. Круги на водеГарри удалось поговорить с Дамблдором только в конце января. Рон не разделял его опасений насчет пророчества и, казалось, вообще об этом не думал, что просто бесило Гарри.
- Расслабься! Не надо так сильно беспокоиться, - сказал Рон однажды вечером, когда им удалось уединиться в Выручай-комнате. Гарри против воли вспомнил, как часто тот игнорировал его «параноидальные мысли», и что из этого выходило.
- А ты, наоборот, слишком спокоен, - мрачно парировал он.
Рон все время проводил споря с Гермионой по пустякам, но при этом был так обаятелен, что она не обижалась. Уже сейчас Рон ей нравился больше Гарри, и последний не сомневался, что со временем ее симпатия перерастет в настоящее чувство. От этой мысли становилось тепло на душе.
Поэтому Гарри пришлось самому искать способ встретиться с Дамблдором, не вызывая лишних подозрений. Сначала он подумывал повторить трюк с навозными бомбами, но это только прибавит им проблем. Ещё можно было попросить Снейпа помочь, но Гарри хотел поговорить с директором наедине и боялся, что Снейп обидится. Да, теперь они гораздо больше ладили, но Гарри знал, что тот до сих пор относится к нему в первую очередь как к отпрыску Джеймса и Лили.
В конце концов, он решил послать Дамблдору Патронуса в надежде, что директор в это время будет один. Не беда, если он с братом. Аберфорт Дамблдор умел хранить тайны и не задавал лишних вопросов. Другое дело, если сообщение застанет его в «Трех метлах», «Дырявом котле» или, того хуже, за разговором с кем-то из преподавателей. Тяжело будет объяснить, почему Патронус говорит детским голосом.
«Хватит, - раздраженно подумал Гарри. Ему надоела собственная нерешительность. – Нельзя так жить».
Настроившись таким образом, он поднес палочку к губам и пробормотал: «
Экспекто Патронум». Силуэт оленя засверкал в темноте Выручай-комнаты, где Гарри сидел один – Рон давно ушел спать. Некоторое время он просто смотрел на оленя, вспоминая отца. Интересно, что бы сказали Джеймс и Лили, будь они живы? Поддержали бы его стремление спасти Уизли и своих друзей? Или разозлились бы на то, что он не попытался спасти их тоже?
- Передай Альбусу Дамблдору: «Выручай-комната. Нужно поговорить. Пожалуйста», - приказал он своему Патронусу. Тот повернулся и исчез в прыжке, оставив в воздухе серебристую дымку.
Гарри места не мог найти от волнения. Он несколько раз открывал дверь, проверяя, не идет ли Дамблдор. Комната уже подготовилась к приходу директора: появилось еще одно кресло и высокий камин с весело потрескивающим пламенем.
Пять минут спустя Гарри услышал торопливые шаги, эхом раздававшиеся в пустом коридоре, и скоро вошел сам Дамблдор. На нем была та же мантия, что и днем. Он казался взволнованным, но не злился.
- Простите меня, профессор, - сказал Гарри. – Надеюсь, я не оторвал вас от чего-нибудь важного?
- Все в порядке, Гарри, - Дамблдор осмотрелся, и на его лице появилось выражение искреннего восхищения. – Жаль, что я не узнал об этом месте раньше. - Он опустился в одно из кресел и выжидающе посмотрел на Гарри. – Чему я обязан столь поздним приглашением?
- У меня к вам несколько вопросов, - Гарри тоже сел и теперь смотрел на огонь. Через секунду он вновь взглянул на Дамблдора. – Насчет пророчества и других изменений.
- О, мы с тобой мыслим в одном направлении, - кивнул тот. – Как успехи в выяснении смысла слов «ужасная сила»?
- Никак, - ответил Гарри. – Профессор... Как все узнали о пророчестве? Вы с профессором Снейпом рассказали другим?
- Конечно, нет, - покачал головой Дамблдор. – Я знал, что оно должно держаться в секрете, как только услышал его. Если бы Волдеморт узнал... страшно и представить, - он нахмурился. – Хорошо, что людям известна только часть пророчества.
Гарри энергично закивал:
- Но все-таки... Как это произошло? В наше время Снейп услышал начало пророчества и рассказал о нем Волдеморту. Что на этот раз?
Казалось, директор был удивлен:
- Опять Северус. Это не изменилось. Он пошел против Волдеморта, только когда узнал, что тот преследует твоих родителей.
Гарри опустил голову. Итак, в этом времени Дамблдор рассказал Снейпу все пророчество. Не важно. Это ничего не меняет в их плане, кроме того, Снейпу можно доверять.
- Но кто еще знал о пророчестве? Кто поведал о нем всему магическому миру?
- А это, Гарри, загадка, которую я пытаюсь разгадать уже много лет, - вздохнул Дамблдор. – Мы подозреваем кого-нибудь из Пожирателей смерти. Снейп поклялся, что не говорил никому, кроме Волдеморта, а тот сам мог рассказать одному из своих приближенных. Например, Беллатрисе Лестрейндж и ее мужу или тому же Люциусу Малфою. Не стоит забывать о Питере Петтигрю, который мог услышать его от твоих родителей или своего хозяина; мы обязательно допросим его, когда придет время. До вашего прихода мы подозревали также и Сириуса Блэка.
- Мои родители знали о пророчестве? – ошеломленно спросил Гарри.
- Да. Я объяснил им и Лонгботтомам, что пророчество касается тебя или Невилла и Волдеморта, - ответил Дамблдор. – Они хотели знать, почему им нужно прятаться.
Логично. Это ничего не меняло, но Гарри было интересно, что чувствовали родители, узнав, что их сын должен убить Волдеморта или быть убитым самому.
- Послушайте, - сказал Гарри. – Мы, конечно, допросим Червехвоста, когда «обнаружится» истинная сущность Коросты, но меня сейчас не это волнует. Я говорю о статье в «Ежедневном Пророке» касательно меня и моего потенциала.
Он рассказал Дамблдору обо всем, что произошло в Норе, о собственных переживаниях по этому поводу и даже о том, что Рона это совершенно не беспокоило. К его огромному облегчению, директор не стал называть его параноиком, а молча выслушал. Когда Гарри закончил, Дамблдор несколько минут о чем-то напряженно думал.
- Я понимаю тебя, - наконец, сказал он. – И мистера Уизли тоже. Нет, - он примирительно поднял руку, увидев, что Гарри собирается спорить, - пойми меня правильно. Мне тоже не нравится, что к тебе относятся с опаской, но я думаю, ты не раз докажешь всем, на чьей ты стороне, причем первая возможность сделать это представится очень скоро. К тому же, не хочу хвастаться, но у меня хорошие связи в магическом мире, и я приложу все усилия, чтобы развеять подозрения.
Гарри благодарно улыбнулся. Теперь ему было намного легче, словно он переложил часть своих забот на плечи сидящего напротив пожилого волшебника. Затем он вспомнил что-то и нахмурился:
- Насчет статьи...
- Ах, да, печально известная статья, - мрачно проговорил Дамблдор. – Прости, что я в тебе сомневался.
- Не берите в голову, - успокоил его Гарри. – Вы ведь не знали. Думаете, ее написал тот же Пожиратель или кто там, который услышал о пророчестве?
- Честно говоря, - задумчиво протянул Дамблдор, - я не уверен, что это сделал Пожиратель смерти. Не забывай, что когда-то я был их учителем и знаю, как они мыслят. Разве что это иностранец – в чем я очень сомневаюсь – или кто-то мне незнакомый. Меня настораживает и то, что в статье нет прямых обвинений. Автор будто предупреждает нас об опасности, и приводит немало веских доказательств.
Гарри чувствовал, что совсем запутался:
- Если не Пожиратель, то кто? Рита Скитер?
- Нет. Человек, написавший статью, был очень объективен, - медленно проговорил Дамблдор. – Даже у меня появились сомнения. Он не пытался запугать, хотя многие действительно боялись, пока не улегся ажиотаж. Все изложено очень логично. В статье говорится о сущности пророчеств, о том, к какому типу относится данное, и о том, что предсказанное не всегда сбывается. Не удивлюсь, если автор окажется работником Отдела тайн – такая осведомленность! Дальше он рассуждает о твоей возможной судьбе и приходит к выводу, что опрометчиво считать тебя будущим спасителем.
- Там упоминалась вторая часть пророчества? – Гарри заметно нервничал. – Ну, та, которую вы со Снейпом держите в тайне?
- Нет, - ответил Дамблдор. – У меня где-то есть эта статья. Я сохранил ее, да и не только я. Принесу тебе в следующий раз. Может, ты со своим знанием будущего увидишь в ней то, чего мы не заметили.
Гарри с сомнением покачал головой. Все это было для него новостью. Он нервно постукивал пальцами по подлокотнику, уставившись на стену невидящими глазами.
- Как вы думаете, почему все так изменилось?
- По поводу этого у меня есть только догадки.
Гарри фыркнул:
- Ваши догадки обычно оказываются правильными.
Дамблдор усмехнулся в бороду и, блеснув глазами за половинками очков, сказал:
- Я подозреваю, что ваше прибытие – твое, мистера Уизли и миссис Поттер – повлекло за собой то, что я назвал бы «кругами на воде». Знаешь, если бросить камешек в пруд, то круги от него расходятся во все стороны. Ваше путешествие во времени уже изменило будущее, и я не удивлюсь, что на прошлое это тоже повлияло.
- Надеюсь, что будущее измениться намного больше, чем прошлое, - с горечью проговорил Гарри. – Я не переживу еще одного поражения.
***
Однажды утром, через месяц после начала занятий, появилась Стрелка с почтой. Она криво летела к их столу, задела крыльями нескольких студентов, пару раз перевернулась в воздухе, приземлилась перед Роном прямо в тарелку с яичницей и сосисками, хрипло ухнула и потеряла сознание. Рон, весь в яичном желтке, возмущенно зашипел под дружный смех остальных гриффиндорцев.
- Эта сова вряд ли переживет ещё один полет, - заметила Гермиона. Гарри побрызгал на Стрелку водой в надежде, что это приведет ее в чувство.
- Да, потому что я убью ее, - угрюмо пообещал Рон.
- Возьми свое письмо и давай сову сюда, - к ним подошел Перси. – Я отнесу ее к Хагриду.
Рон торопливо отвязал письмо от безжизненной лапки, после чего Перси бережно взял сову и ушел.
- Это от моей сестры, - сообщил Рон, открыв письмо. – Надеюсь, это что-то серьезное, иначе зачем было так загонять Стрелку?
Дорогой Рон,
Я рада, что вы добрались до школы без приключений. Спасибо, что рассказал мне столько интересного о Хогвартсе. В историях Фреда и Джорджа он предстает то как подземелья, где профессора ежедневно пытают студентов, то как маггловский парк аттракционов. Я счастлива, что на самом деле Хогвартс ни то, ни другое. Подумать только: еще шесть месяцев, и я увижу все собственными глазами! Я уже начала зачеркивать оставшиеся дни на календаре.
Сегодня я познакомилась с Луной Лавгуд. Она очень странная (мама говорит, это потому, что в прошлом году умерла Зелла Лавгуд), но хорошая. Сначала она почти все время молчала, но после занятий (мама учит нас основам волшебства, но палочкой пользоваться не разрешает) мы очень мило поболтали. Я уверена, что мы подружимся.
Кстати, как там Гарри? На каникулах он был каким-то нервным. Только не говори ему, что я спрашивала!
С любовью,
Джинни.
Это письмо отличалось от предыдущих. Оно было очень сумбурным, и Гарри не мог уловить истинный смысл, таящийся в этих строках. То ли она перестаралась с конспирацией, то ли это было обычное письмо брату, без всяких скрытых намеков. Он нахмурился.
- Может, не стоит читать чужие письма, если тебе не нравится то, что в них написано, - вскинулась Гермиона. Она сидела по другую руку Рона и тоже прочла послание Джинни. – А ты, Рон, не позволяй Гарри читать, если твоя сестра этого не хочет. Она что, влюблена в него?
- Угу, - отозвался Рон. – Постоянно о нем говорит.
Гарри видел, что Рон тоже волнуется, но они могли отделаться от Гермионы только после травологии. Наконец, сказав, что им нужно в туалет, друзья нашли безлюдное место вдали от любопытных глаз.
- На веки вечные, - Рон прикоснулся палочкой к пергаменту, и перед ними появилось длинное письмо, содержащее прелюботнейшие новости.
Мальчики,
Луна знает! Понятия не имею, откуда. Я в таком шоке! Пока мама рассказывала нам о палочках и прочей ерунде, Луна все время молчала. Никаких историй о нарглах, мозгошмыгах и морщерогих кизляках. Только смотрела на меня, внимательно-внимательно. После урока я предложила ей пойти на поле для квиддича и всю дорогу трещала без умолку, а она и слова не произнесла. Потом она спросила, сколько мне лет. Когда я ответила, что мне десять, она замотала головой и сказала: «А на самом деле?». Я чуть не упала! Потом она призналась: папа рассказывал ей о путешественниках во времени, поэтому она прекрасно знает, что мне далеко не десять лет. Я даже выкрутиться не смогла: с ней нельзя просто перевести все в шутку, вы ведь знаете. Поэтому я открыла ей правду. Не всю, но пришлось рассказать о вас двоих, и что мы вернулись, так как потеряли всех, кого любили. Но я ничего не говорила о пророчестве и хоркруксах.
Я до сих пор не могу в себя придти. Луна поклялась – и я ей верю, – что никому нас не выдаст, даже своему папе. Может, это глупо, но я рада, что она знает. Мне так одиноко без вас, и я счастлива, что есть кто-то, с кем я могу поделиться своими переживаниями. Да и вам хотелось бы, чтобы Гермиона обо всем догадалась, признайтесь (но я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь случится). Ведь вы подарили ей ту книгу не только потому, что хотите ее подготовить. Спорим, что вы двое – и особенно ты, Рон, - все каникулы ждали от Гермионы письма с признанием, что она раскрыла наш секрет.
По словам Луны, путешествия во времени упоминаются в старых сказках, тех, что были еще до Барда Бидля, - о Короле Артуре. Очень может быть, что Слезы Мерлина придумал и впервые использовал тот самый Мерлин из легенды. Учитывая то, как печально все закончилось для Камелота, будем надеяться, что нам повезет больше. Знаете, что интересно: сначала Луна рассуждала вполне логично, без своих обычных странностей, но потом спросила, не Гвиневра* ли я случайно. Я ответила, что, конечно же, нет, а она и говорит: «Извини, ошиблась, перепутала вас». Как можно перепутать меня с какой-то давно умершей королевой? У нас просто похожие имена!
Луна спросила, как она умерла (опять шок), и не стала настаивать, когда я отказалась отвечать. Я не могу ей этого рассказать, я даже думать об этом не могу…
И, Гарри, не надо ворчать. Мы всегда думали, что если кто из всей компании и догадается, то это будет Луна. Хотя я не ожидала, что это случится так скоро!
На веки вечные,
Джинни.
Несколько минут Гарри и Рон смотрели друг на друга, открыв рты от изумления. Ну откуда, откуда она узнала?
- С тебя десять галлеонов, - сказал Рон.
***
Гермиона устало опустилась на пол гриффиндорской гостиной.
- У меня болит голова, - застонала она.
- Та слишком много читаешь, - заметил Рон.
Она покачала головой и улыбнулась:
- А это вы виноваты!
- В том, что ты много читаешь? Сомневаюсь. Ты когда-нибудь видела у меня в руках книгу, ну, кроме учебников? – не согласился Рон.
- Я имею в виду ту книгу, что вы мне подарили, «Как освободить память?». Довольно интересно, - сказала она. – Поэтому я читаю все, что могу найти по теме.
Гарри сразу же выпрямился, и они с Роном переглянулись. Впервые Гермиона заговорила об их подарке (кроме того раза, когда благодарила их). Прошел уже месяц с тех пор, как Джинни написала о Луне, и Гарри втайне надеялся, что Гермиона тоже обо всем догадалась. Может, она нашла какие-то другие способы путешествия во времени и сейчас удивит их своими познаниями?
- Что? – спросила она, глядя на их настороженные лица.
- Удивительно, что ты читаешь ради удовольствия, - ухмыльнулся Рон. – Нам, парням со средним интеллектом, этого не понять.
- Все у вас в порядке с интеллектом, вы просто не стараетесь. Рон, ты очень способный волшебник, - настаивала Гермиона. – И если бы ты на уроках слушал преподавателей, а не играл в виселицу с Гарри…
- Это вряд ли, - отмахнулся Рон. – Так почему у тебя болит голова?
- Я читала про триумвират ментальной магии – ну, знаете, окклюменцию, легилименцию и обфускоменцию? – объяснила она. – Так вот, я пыталась научиться окклюменции, и теперь у меня голова раскалывается.
- Обфускоменция? – тупо спросил Гарри.
- Это что-то среднее между окклюменцией и легилименцией. Окклюменция – это…
Рон перебил ее:
- Мы знаем, что это. Мы…э-э-э…просматривали книгу, перед тем как подарить тебе.
- Как? Вы же заказали ее во «Флориш и Блоттс» и подарили нераспакованной, - недоверчиво прищурилась Гермиона. – Я сама видела сову.
- А откуда, по-твоему, мы о ней узнали? – быстро нашелся Гарри. Черт. Гермиона слишком умна. – Мы ходили в Косой переулок за покупками для миссис Уизли, как только приехали в Нору.
- Ага. Мы знали, что тебе бы хотелось книгу, - вставил Рон. – И пытались найти что-то интересное.
- Так что такое обфускоменция? – спросил Гарри, надеясь, что Гермиона не узнает: они заказали книгу еще в ноябре. По счастливой случайности они действительно были в Косом переулке перед Рождеством, поэтому если она спросит у других мальчиков Уизли, те подтвердят.
- Эта часть показалась мне сложноватой, если честно. Насколько я поняла, обфускоменция – это смесь легилименции и окклюменции. Нет, не так. Если легилименция - активная, а окклюменция – пассивная, защитная магия, то обфускоменция одновременно и то, и другое.
Гарри решил поговорить об этом с профессором Снейпом во время очередного индивидуального занятия-пытки. Окклюменция давалось ему с таким же трудом, как и в тот раз. Сейчас он действительно старался, но, несмотря на это, все попытки воздвигнуть ментальный барьер, чтобы Волдеморт не смог прочитать его мысли, были безуспешными. На прошлом занятии у него получилось создать тоненький щит, но Снейп сломал его в течение тридцати секунд.
- В смысле? – спросил Гарри.
- В отличие от окклюменции, ее цель не в том, чтобы не впускать легилимента в свои мысли, - продолжала Гермиона, - а в том, чтобы обмануть его, подсунув ненужные воспоминания. Ох, какое отвратительное объяснение! Ну… если кому-то есть, что скрывать, он может использовать собственные воспоминания как щит. Это не идеальный метод, но так легилимент даже не поймет, что с ним борются.
«Гермиона во всем разберется, - думал Гарри с улыбкой. – Ей всего лишь двенадцать, но она уже умнее нас».
- Мой папа говорит, что Сами-Знаете-Кто – легилимент, - сообщил Рон. – Вот почему мы этим интересуемся. Может, я сам научусь окклюменции.
На лице Гермионы появился ужас, когда она подумала о том, что Волдеморт умеет читать мысли.
- Вот чем я занималась, и вот почему у меня болит голова, - сказала она и добавила так тихо, что Гарри пришлось наклониться, чтобы расслышать: – Вы думаете, он вернется? Сами-Знаете-Кто?
- Да, - мягко проговорил Гарри. – В нашу первую встречу Хагрид сказал, что Волдеморт вряд ли на самом деле умер, - после этих слов она вздрогнула, но Гарри продолжал. – И он говорит, что Дамблдор тоже в это не верит.
Некоторое время они сидели в тишине. Рон сосредоточился на дырке в обивке кресла, а Гермиона задумчиво разглядывала потолок. Гарри снова и снова, как мантру, повторял про себя то, что сказал в день, когда портрет Дамблдора подарил им надежду на будущее без ужасных потерь: «На этот раз я буду готов».
- А как тебе остальная книга? – нарушил молчание Рон.
- Там много всякой ерунды, - фыркнула Гермиона. – Триумвират ментальной магии, пожалуй, единственная полезная и правдивая информация в этой книге. Но вот глава о заклинаниях памяти… Я подозреваю, что автор был не в себе.
- Это почему? – удивился Гарри.
- Во-первых, он назвался Гадом Аспидом, - усмехнулась она. – Почему бы не использовать свое настоящее имя вместо дурацкого прозвища? А во-вторых, то, о чем он пишет, не может быть правдой. Нет, мне очень нравится ваш подарок…
Гарри вспомнил, что Джинни тоже издевалась над именем автора.
- Гад Аспид? – ухмыльнулась она, держа в руках очень старую книгу. – Просто гениально – называть себя «гадом».
Портрет Дамблдора тихо засмеялся:
- Признаться, я тоже нахожу это забавным. Но мне кажется, что автор – мужчина или женщина – учился на Слизерине и таким образом отдал честь своему факультету. Также это может быть намеком на Гая Асхида, древнего короля Британии. Он был волшебником, и правил миром магглов и магов еще до появления статута о секретности. Говорят, его библиотека могла соперничать даже с Александрийской по части литературы о тайных науках.
- Все равно, - сказала Джинни. – Звучит не очень.
- У некоторых гениев напрочь отсутствует здравый смысл, - согласился Дамблдор.
- Мне понравился кусок про Слезы Мерлина, - возразил Рон. – Очень интересно.
- Интересно, не спорю, - признала Гермиона. – Но разве это не сказка? Сделать такое невозможно.
- Откуда ты знаешь? – пробормотал тот. Гарри старался скрыть волнение. Он чувствовал, что Рон ведет себя неосторожно, но ему очень хотелось услышать ответ Гермионы.
-
Путешествовать во времени? – она скептически усмехнулась. – Отправить воспоминания на многие годы назад?
- Папа говорит, что в Министерстве есть хроновороты, - заметил Рон. – Не знаю, как на многие годы, но они могут вернуть тебя в прошлое на несколько часов.
- Рон, Слез Мерлина не существует, - раздраженно сказала Гермиона. – И вообще, ты читал, что для этого нужно? Просто ужас. Я не представляю, в каком отчаянии нужно быть, чтобы согласиться на такое.
«Гермиона и понятия не имеет», - думал Гарри, свернувшись калачиком у себя на кровати тем же вечером. Было еще довольно рано. Рон с Невиллом – очень шумно – играли в подрывного дурака. Гарри тоже был с ними, но ушел, сославшись на головную боль, после того, как Невилл выиграл в четвертый раз подряд и принялся раздавать карты по новой. Гарри отмахнулся от мыслей о Гермионе и постарался очистить сознание. Он не мог прекратить тренироваться, пока не поговорит со Снейпом.
***
- Сосредоточьтесь, Поттер! – рявкнул Снейп. Он опять пробрался в мысли Гарри без каких-либо усилий. Вот уже два дня, как состоялся тот разговор с Роном и Гермионой, а чуда так и не произошло - Гарри не превратился в талантливого окклюмента.
- Я стараюсь, - процедил он.
- Если вы хотите спасти своих друзей на этот раз, то старайтесь сильнее, - прошипел Снейп. – Поттер, вы победили Темного Лорда, перенеслись назад во времени и все равно не можете сосредоточиться, чтобы закрыть свой разум?
Тяжело дыша, Гарри прислонился лбом к холодной каменной стене подземелий. Этот день был очень длинным и выматывающим. В четыре утра он проснулся в холодном поту от очередного кошмара и больше не мог заснуть.
- Профессор, - сказал он, проигнорировав шпильку Снейпа, и поморщился от боли. Казалось, его голову раскололи тяжелым молотом. – Сэр, может нам лучше заниматься обфускоменцией?
На секунду Снейп застыл от удивления, но быстро пришел в себя:
- Вы поступили так в тот раз?
- Нет-нет. Я впервые услышал об этом от Гермионы Грейнджер два дня назад, - ответил Гарри. Он вкратце рассказал о разговоре в гриффиндорской гостиной.
- Это не опрометчиво? Дать девчонке Грейнджер ту книгу?
- Надеюсь, нет, - произнес Гарри после недолгого раздумывания. – Когда-нибудь мы все равно расскажем ей, а это подготовит ее к правде. Она будет знать, что такое возможно. Кроме того, благодаря книге она стала самостоятельно изучать окклюменцию. Разве плохо?
- Нет, если у нее будет получаться лучше, чем у вас.
Гарри не смог сдержать улыбки.
- Гермиона не такая, как я. Она более рациональна. Единственный, у кого окклюменция будет выходить хуже, чем у меня – это Рон. Мы с ним слишком… - он искал слово, которым можно объяснить его неспособность поставить щит. – Безрассудные, наверное. И мы не прагматики. Интересно, почему Шляпа хотела отправить нас на Слизерин?
Снейп скривился так, будто проглотил что-то очень горькое:
- Весь этот замысел изменить прошлое говорит о вашей хитрости и целеустремленности, Вы, наверняка, знаете, что это качества, которыми славится мой факультет.
Гарри незаметно ухмыльнулся. Снейп впервые за всю историю их отношений сделал ему комплимент и, судя по выражению его лица, не был этому рад.
- Насчет обфускоменции…
- Ах, да, - Снейп задумчиво потер подбородок. – Удивительно, что я не подумал об этом раньше. Или вообще, как в вашем времени. Да, совершенно очевидно, вам стоит научиться этому виду защиты. В вашем случае он идеален – у вас очень много воспоминаний, которыми можно прикрыться. Я, наверное, награжу Грейнджер пятью баллами, когда она будет отвечать завтра. Или просто вызову ее – вы знаете, как она любит хвастаться своим всезнайством.
- А что вообще такое эта обфускоменция? – спросил Гарри. Объяснения Гермионы было недостаточно – он все ещё ничего не понимал.
- Проще говоря, это защита, подобная окклюменции, но вместо ментального щита используется мозаика из воспоминаний, - ответил Снейп. – Опять же, вам это очень подходит. У вас уже есть нужные воспоминания, – воспоминания о вашем времени – тогда как другим приходится их тщательно отбирать или даже создавать. Ну почему, почему я не подумал об этом раньше?.. Ох, не важно.
- Но разве Волдеморт…
- Не произносите его имени! – в бешенстве крикнул Снейп.
- Простите, сэр. Разве Сами-Знаете-Кто не сможет пробиться сквозь эту мозаику?
- Обфускоменция – это спираль.
Гарри лишь недоуменно захлопал ресницами, и Снейп продолжил:
- Допустим, вы строите спираль из всех воспоминаний о прошлом – до вашей схватки с Квирреллом. Обратите внимание: ВСЕХ воспоминаний. Темный Лорд не сможет установить умственную связь так надолго, чтобы пробраться сквозь целую уйму образов. Кроме того, спираль бесконечно повторяется. Начинается с самых давних, а заканчивается самыми свежими воспоминаниями. И так по кругу.
Гарри начинал понимать:
- Как это сделать, сэр?
- Ну… во-первых, вы…
***
Казалось, ничто, даже апрель с его дождями и слякотью, не могло испортить настроение Гарри, когда он, закутавшись в плащ-невидимку, сидел немного в стороне от дороги в Хогсмид. Он ждал Дамблдора. Они собирались отправиться в лачугу Гонтов, чтобы достать кольцо-хоркрукс и избавиться от него. Рон тоже пошел бы, но у него была «отработка» с профессором Снейпом, к вящему неудовольствию обоих. Ему намного больше хотелось отправиться за хоркруксом, хоть он и побаивался подобных миссий, или посмотреть матч между Гриффиндором и Слизерином, но он, в отличие от Гарри, не занимался раньше окклюменцией, да и особенными способностями к обфускоменции не отличался.
Нет, Гарри не был превосходным обфускоментом. Но, по словам Снейпа, он быстро схватывал, а этого будет достаточно на случай, если Волдеморт попытается проникнуть в его мысли во время первой встречи. Гарри пока не удавалось построить спираль из всех своих воспоминаний, но и небольшой части хватало, чтобы Волдеморт ничего не заподозрил.
Полным ходом шло разгадывание тайны философского камня. Гермиона с головой погрузилась в расследование. Сначала она подозревала Снейпа - что очень удивило Гарри и Рона, они даже смеялись над этим наедине в Выручай-комнате – но потом переключила внимание на Квиррелла. Не без помощи Гарри – тот сказал, что слышал, как Квиррелл разговаривал с кем-то и совсем не заикался.
- Гарри, - негромко позвал Дамблдор, вырывая его из мыслей. Гарри поднялся и последовал за ним вниз по дороге. Они молчали все пятнадцать минут пути до маленькой улочки возле «Кабаньей головы». Гарри ждал у черного входа, а Дамблдор зашел в переднюю дверь и через несколько секунд вышел к нему. Затем директор схватил Гарри за руку, и они трансгрессировали. Когда знакомое ощущение, что тебя протягивают через тесную резиновую трубку, прошло, Гарри сказал:
- Пока все хорошо.
- И правда, - согласился Дамблдор и передал Гарри маленький пузырек. – Я добавил сюда прядь маггловских волос. Думаю, тебе не стоит появляться в собственном обличье. Даже в такой глуши.
Гарри взял пузырек и, скривившись, залпом выпил все содержимое. Оборотное зелье было таким же отвратительным на вкус, как и раньше. Как только его тело удлинилось и заметно пополнело, он сбросил плащ.
- Женщина?! – Гарри с ужасом смотрел на свое новое тело. Он превратился в пухленькую немолодую женщину, очень напоминавшую его соседку по Тисовой улице, Арабеллу Фигг.
Глаза Дамблдора за очками-половинками озорно блеснули:
- Мне показалось, так будет лучше. Так наше присутствие здесь не вызовет никаких подозрений. Теперь мы, к примеру, пожилой отец и дочь на прогулке.
- Но почему нельзя было сделать нас пожилым отцом и сыном? Признайтесь, вы просто решили надо мной поиздеваться! – негодующе воскликнул Гарри. Дамблдор даже не стал оправдываться и, улыбаясь, прошел вперед. Гарри, чувствовавший себя очень неловко в этом теле, отправился следом. Его грудь – грудь! – подпрыгивала при ходьбе. Он обреченно вздохнул.
Через пять минут они стояли перед бывшим жилищем семейства Гонтов, которое находилось в конце пыльной, почти не используемой дороги, соединявшей Литтл Хэнглтон и Грейт Хэнглтон. Гарри посмотрел в ту сторону, где, как он знал, находилось небольшое кладбище. Если все пойдет по плану, через три года он будет там и вновь увидит возрождение Волдеморта.
Дом Гонтов был еще более покосившимся и заросшим сорняками, чем в тот раз, когда Гарри видел его в Омуте памяти. Покрытые мхом стены выглядели настолько ветхими, что, казалось, если вдруг поднимется сильный ветер, они обрушатся. Внезапно Гарри вспомнил вопрос, интересовавший его многие годы.
- Профессор, почему Волдеморт не защитил хоркруксы с помощью заклятия доверия? – спросил он.
- Полагаю, Волдеморт считал, что поставил вокруг достаточно защитных заклинаний, - ответил Дамблдор. – Кроме того, заклятие доверия не подошло бы Волдеморту, хотя оно и считается лучшим, если нужно скрыть местонахождение кого-то или чего-то.
- Почему?
- Для наложения заклятия доверия нужны, по крайней мере, два человека. Как ты думаешь, почему твоим родителям понадобилась помощь Сириуса и Петтигрю? Или почему в твоем времени я был Хранителем тайны дома на площади Гриммо? Это заклятие подействует только в том случае, если тайну
доверят кому-нибудь. Отсюда и название. Волдеморт никогда не позволил бы себе подобной роскоши, доверять кому-либо – не в его характере, ты ведь и сам знаешь.
- Но он доверил Люциусу Малфою дневник, а Беллатрисе Лестрейндж – чашу, - упрямился Гарри.
- Да, но он не сказал им, что те из себя представляют. Использовать заклятие доверия означало для него не только сказать другому человеку, где находятся предметы, но и открыть свои истинные намерения.
Гарри прокручивал слова директора в голове, пока тот открывал дверь. Странно, он никогда не задумывался об этом. Почему его не удивило то, что родители не могли обойтись без Хранителей тайны?
- Оно здесь, - Дамблдор прервал его размышления. Гарри почувствовал облегчение. Он боялся, что из-за «кругов на воде» - так они с Роном назвали все изменения, которые повлекло за собой их путешествие во времени, - хоркруксы будут спрятаны в других местах.
- Секундочку, Гарри, – сказал Дамблдор, взмахнул палочкой и пробормотал несколько неизвестных Гарри заклинаний. Гарри услышал стук и увидел вспышку света, а потом невидимая рука придавила его к стене.
- Вот и все, - проговорил Дамблдор, и давление прекратилось. Гарри пообещал себе спросить у Дамблдора, как тому удалось пробиться сквозь магический щит.
Одна из досок на полу приподнялась, и под ней оказалась маленькая коробочка. Гарри, забыв об осторожности, сделал шаг вперед.
- Гарри, нет! – Дамблдор попытался остановить его, но было поздно.
Боль. Чудовищная боль вдруг нахлынула на него, и Гарри тяжело упал на пол. Он все кричал и кричал, так тоскливо, так жалобно, как никогда раньше. Даже заклятие Круциатус было менее мучительным – сейчас казалось, будто каждый нерв в его теле раздражен до предела. Боль накатывала волнами и жгла, как огонь. Гарри потерял способность мыслить, лишь бился в судорогах на грязном полу хижины.
Нет, нет, нет, пожалуйста, хватит.
Наконец, боль начала слабеть. Он все еще подрагивал, но агония, охватившая его тело, постепенно угасала, пока не превратилась в кошмарное воспоминание.
- Мне так жаль. Простите меня, - услышал Гарри чей-то голос, и вдруг понял, что голос этот принадлежит ему.
- Смотри на меня! – закричал какой-то старик, потом схватил его за плечи и с силой затряс. – На меня! Ты знаешь, кто ты?
- Простите меня, - повторял Гарри. – Простите, простите, простите…
-
Скажи мне, кто ты!
Гарри облизнул сухие губы и задумался. От этого разболелась голова, но он хотел, чтобы старик перестал трясти его. Кто он? Не женщина, это точно. Он – мальчик, мальчик в теле женщины. Его зовут Гарри. Гарри Поттер. Его родители умерли, их убили, и тот, кто сделал это, теперь охотился за ним. Он ухватился за эту мысль и вспомнил, что убийцу зовут Волдеморт. Или все-таки Том Риддл? Нет, оба имени верны. Волдеморт – лишь дурацкая кличка, как Мародеры, Принц-полукровка, Гад Аспид… На веки вечные. Тут в его голове что-то щелкнуло, и сознание прояснилось.
Гарри сел и поморщился, почувствовав, как свело желудок. Он отстранился от Альбуса Дамблдора, и его стошнило. Несколько капель попало ему на платье.
- Я - Гарри Поттер, я прибыл сюда из будущего с помощью Слез Мерлина, - проговорил он, когда вырвал все, что съел на протяжении дня. – Я помню. Я все помню. Простите, это так глупо…
- Ничего, бывает, - слабо сказал Дамблдор. – Я уж думал, мы тебя потеряли. Первые пять минут ты молчал, а потом стал умолять, чтобы тебя простили.
- Что это было?
- Страшное проклятие. Я даже не знал, что оно там, пока ты не пошел вперед. Как я понимаю, другой Альбус Дамблдор не говорил тебе о нем?
Гарри потряс головой:
- Вы… он… наверное, думал, что в этом нет необходимости. Тогда он уже достал кольцо.
- Еще немного, и все было бы кончено… - Дамблдор выглядел потрясенным и очень уязвимым.
Гарри положил руку ему на плечо. Его пальцы все еще дрожали.
- Я рад, что рассказал вам все. Теперь вы нужны мне даже больше, чем тогда, а это о многом говорит.
Дамблдор глубоко вдохнул и поднялся на ноги. Гарри хотел последовать его примеру, но не был уверен, что сможет удержаться на ногах.
- Профессор, - сказал он. – Не надевайте кольцо.
Гарри смотрел, как директор осторожно подошел к коробочке. Он не беспокоился: Дамблдор знает, что кольцо проклято, и не поддастся искушению, как в тот раз. Его рука не почернеет и ему не останется жить чуть больше года. Снейпу не придется убивать его на вершине Астрономической башни.
Но Гарри все же наблюдал за ним и, как оказалось, не напрасно. Как только коробочка открылась, что-то в Дамблдоре изменилось. Его взгляд стал пустым, а лицо озарила мечтательная и радостная улыбка, совершенно неуместная в их ситуации. Гарри в ужасе увидел, как он достал кольцо и …
- ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! – вскричал Гарри. И, не обращая внимания на дрожь в ногах и всем теле, он навалился на Дамблдора и выбил кольцо у него из рук, когда тот уже собирался надеть его на палец. Дамблдор крякнул и упал. Гарри в теле маггловской женщине был тяжелее, чем когда-либо в своей жизни.
Он посмотрел на кольцо и решил, что будет безопаснее, если он сам возьмет его. С этой мыслью он нагнулся и поднял хоркрукс. Очевидно, Дамблдор не смог побороть желания попросить прощения у Арианы и своих родителей.
Родители. Гарри может использовать воскрешающий камень, чтобы встретиться с ними. Они скажут ему, что он все делает правильно, что они гордятся им, что у него обязательно получится. А он извинится за то, что не попытался изменить прошлое так, чтобы спасти их от смерти. Им овладело чувство вины. Он забыл, что на кольцо наложено проклятие, из-за которого погиб Дамблдор, и то, что он никак не мог спасти Джеймса и Лили Поттер. Они должны знать, как ему жаль, что так вышло, для этого нужно лишь надеть кольцо…
Что-то громко стукнуло, и Гарри отлетел к стене. Кольцо заскакало по полу, неестественно громко звеня.
- Давайте держаться подальше от этого кольца, - наконец, произнес Гарри.
- Гениально, - пробормотал Дамблдор себе под нос и затем громко добавил: - Ты прав, Гарри. Это одно из самых коварных проклятий, которые встречались на моем веку. Не хочу тебя обидеть, заклятие боли было поистине ужасно, но это… Подобно заклятию Империус, оно заставило нас забыть о наших планах. Нас пытались заманить в ловушку. Я полагаю, ты тоже хотел воспользоваться воскрешающим камнем?
- Да, - кивнул Гарри. – Но, по словам того Дамблдора, Волдеморт не знал, что за камень был в кольце, он просто считал его бесценной реликвией.
- И я с ним согласен, - кивнул Дамблдор. - Думаю, кому-нибудь, кроме нас двоих - и, конечно, мистера Уизли, миссис Поттер и профессора Снейпа - тому, кто не знает о камне, захотелось бы просто надеть кольцо - и он бы сделал это, несмотря на опасность. Ну а мы, в силу нашей осведомленности, уязвимы к проклятию особенно. Но наверняка мы этого никогда не узнаем. Я уничтожу кольцо в адском пламени.
- Но…
- Не волнуйся, когда Волдеморт вернется в Литтл Хэнглтон, хижина Гонтов будет в том же виде, в каком он ее оставил. Мы построим ее заново. Позже. А сейчас… Ты сможешь наложить заклятие, которое скроет нас от любопытных взглядов?
Гарри обошел вокруг хижины, бормоча заклинания, которым его научила Гермиона, когда они были в бегах. Он делал это автоматически, а думал совершенно о другом: «Тот Дамблдор даже не знал о проклятии. Он считал, что умирает из-за собственной глупости и неспособности побороть искушение. И я ни минуты в этом не сомневался. Я тоже считал его слабым». От этой мысли ему стало очень грустно. Дамблдора, который, казалось, знал все, обманули, заставили думать, что он совершил ужасную ошибку.
- Пламя уничтожит камень? – спросил Гарри, подойдя к Дамблдору, который стоял на пороге.
- Да, - ответил тот. – Я в этом уверен. Адское пламя по своей разрушительной силе превосходит даже яд василиска, поскольку уничтожает не только материю, но и магию, заключенную в предмете. Кольцо перестанет быть одним из Даров Смерти.
Гарри медленно выдохнул и вспомнил тот единственный раз, когда использовал воскрешающий камень. Родители… Сириус… Римус… все Уизли и Гермиона… Луна… Невилл. Ему даже хотелось совершить свое жертвенное самоубийство, когда он увидел всех, кого любил, - чтобы присоединиться к ним. Но вместо него был убит хоркрукс. А Гарри вернулся и нашел Джинни и Рона живыми, в противном случае он бы опять стал искать гибели. Но теперь он не сможет пожертвовать собой с той же готовностью – он больше не будет Хозяином Смерти, если воскрешающий камень уничтожат, ведь в прошлый раз его спасла не только кровь матери.
Гарри знал, что Дамблдору тоже тяжело отказаться от камня. Он, как и Гарри, потерял всех, кого любил, и желал увидеть их, сказать им все, что не успел, а воскрешающий камень дал бы ему такую возможность… И ещё Дамблдор знал, что именно Дары Смерти в полном составе помогли Гарри пережить Убивающее заклятие.
- Сделайте это, - тихо произнес Гарри.
Они стояли бок о бок и смотрели, как хижина горит. Гарри услышал пронзительный, жуткий крик и понял, что все кончено. Его охватило смешанное чувство облегчения и покорности судьбе.
- Не говорите им, - попросил он. Он думал о Роне и Джинни и о том, как они отреагируют на новость, что Гарри может и не выжить. Дамблдор отнесся к просьбе с пониманием.
* Гвиневра (от англ. Guinevere) в артуровских легендах - жена короля Артура и тайная любовница сэра Ланселота Озерного. Племянник короля Мордред желает открыть Артуру глаза на неверность супруги. Вместе с 12-ю рыцарями он врывается в покои Гвиневры, когда там находится Ланселот. Тот в порыве гнева убивает почти всех рыцарей и бежит из Камелота на родину, в Бретань. Король Артур с небольшим войском отправляется за ним, оставив Мордреда в качестве наместника. Коварный племянник решает воспользоваться ситуацией и узурпирует власть. Когда Артур возвращается в Англию, происходит кровопролитная битва, в которой погибли почти все. Артур убивает Мордреда, но и сам смертельно ранен. Умирающего Артура волшебницы забрали в магической ладье на Авалон, где он, по преданию, дремлет в ожидании дня великой нужды, когда он проснется и вернется, чтобы спасти Британию. Королева Гвиневра остаток дней провела в монастыре. Оставшийся в живых Ланселот уговаривал ее уехать с ним, но она отказалась.
Дорогие читатели, очень хочется узнать ваше мнение о развитии событий в фике! Стоит ли мне продолжать переводить?
Огромное спасибо моей лучшей в мире бете Димине за Гада Аспида!
=)
